В Команде Только Гвардейцы. Глава 5 часть 3. Шноббсова Подружка.
Кратенькое вступление.
Это - рассказ о приключениях отряда Имперских Гвардейцев, попавших на службу в Инквизицию после того, как от их полка при помощи орков, еретиков, ещё орков, тиранидов и, конечно же, собственного командования осталось всего 37 человек. В данный момент времени они работают на местный эквивалент Профессора Оука (прим. - и именно так они его между собой и называют), который предоставляет Дознавателям, желающим стать Инквизиторами, команды и задачи для проверки своих способностей. Доля наших героев - вместе с пятью менее "боевыми" членами команды сражаться с врагами Империума под командованием одного из таких Дознавателей.
Третья глава: Часть 1 , Часть 2
Четвёртая глава: Часть 1, Часть 2
Если не знакомы с предыдущими частями - лучше ознакомьтесь. Если не знакомы со вселенной - не критично, но тоже лучше ознакомиться.
Док, устав, наконец, от тяжёлого взгляда соратницы, решил, что теперь он, как единственный вменяемый член команды в строю, должен был принять командование. Отложив аптечку, он ухватил лазган, подкрался так близко к двери, как позволяла осторожность и вежливо попросил Дознавателя третьей команды обдумать возможность сдачи Суки нам в плен. Ответом ему было краткое поражённое молчание, за которым последовали несколько выстрелов из болт-пистолета.
Дока это ничуть не смутило. Все мы неверяще наблюдали, как он раз за разом пытался уговорить Дознавателей сложить оружие. Это было достойное зрелище: Док, стоя у стены, спокойно раскладывал по полочкам наши аргументы и приводил выдержки из устава Инквизиции. Особенно учитывая, что в ответ в него периодически стреляли. Самое безумное во всём этом было то, что у него, кажется, получалось: чем дольше он спорил, тем более задумчивым становился голос Дознавателя и тем яростнее — голос Суки. Последней соломинкой стала женщина-гвардеец, встрявшая в разговор, подтвердившая рассказ Дока и попросившая Дознавателя выглянуть в окно и полюбоваться на светящуюся варп-фигню.
Мы услышали, как он встал, подошёл к окну и воскликнул что-то о «тройственном ритуальном жертвоприношении». Тут же мы услышали характерный звук Сучьего психосилового меча, глухой стук и поток самой грязной брани из всех, что когда-либо выходил из столь прекрасного рта. Была в этом и светлая сторона — в комнате остался только один враждебно настроенный Дознаватель.
На этот раз дипломатия наверняка не сработала бы, хотя Шнобби предпринял несколько попыток. Все они закончились матом и стрельбой из болт-пистолета. Мы подумывали, не навалиться ли на неё толпой, но наша бывшая Дозавнательница была чертовски хорошим стрелком, и никто из нас не горел желанием вступать с ней в перестрелку. Другие идеи включали в себя гранаты и пробитие стен. К сожалению, мы быстро выяснили, что стены были слишком прочны и разрушить их без обрушения здания не получится, а гранаты она отбивала своим прокятым телекинезом. Лучшее, что мы могли придумать — подорвать дымовую у себя и надеятся, что дым поплывёт в её сторону.
Мы уже перебрали все варианты, в которых никто из нас не получал болт в драгоценное тело, когда Док вспомнил о щитах арбитров. С ними двое из нас могли под прикрытием дыма предпринять рывок и взять её в клещи, пока остальные поддерживали их огнём от двери. Оставалось надеяться, что щиты продержатся достаточно долго, чтобы удалось к ней подобраться. Очевидным кандидатом на один щит был Резак, но второй доброволец нас чертовски удивил: это был Шнобби.
Такое поведение от него было ну совсем подозрительным, и мы напомнили идиоту, что Дознавательница всё ещё оставалась еретической супер-сукой. Он, конечно же, нас не слушал и настаивал, что она была хорошей девочкой, «папавшей ф плахую кампанию». В ответ на наши замечания о том, что она несколько раз пыталась нас убить, он сказал, что то же самое пытались сделать большинство остальных наших командиров. Убийство второго Дознавателя он отмёл под предлогом того, что мы, собственно, пытались сделать то же самое и он бы её за это не осуждал. Док, в конце концов, напомнил, что она ранила Резака, на что получил ответ, мол, «дафига народу иво ранили, мне-то чё волнаваться, ящитаю, шо я ей нрафлюсь».
На этой ноте мы сдались и отдали ему грёбаный щит. Если повезёт — Резак доберётся до неё первым, снесёт ей башку и не даст Шнобби шанса побыть дебилом.
Мы приготовились, активировали дымовую шашку, и Шнобби с Резаком побежали в разные стороны. Резак был намного быстрее, но, как только он приблизился, Дознавательница кинула ему под ноги гранату и одновременно остановила его бег болтом. Он успел вовремя отпрыгнуть, но взрывной волной его отбросило через всю комнату. Шнобби воспользовался этим шансом. Мы все услышали, как он со звоном выбил пистолет у неё из рук, а затем повалил Суку на пол.
Мы все начали выдвигаться, но остановились в шоке, услышав, как Дознавательница сдаётся Шнобби. Она признавала, что работала на злых еретиков против Империума под угрозой смерти и ей просто хочется оказаться в безопасности. Выйдя, наконец, из дыма, мы с удивлением наблюдали, как Шнобби наклонился и помог ей подняться, тихо говоря при этом, что всё будет хорошо, он всё устроит и защитит её от «плохих людей», и никто больше никогда не сделает ей больно.
А потом она одним плавным движением достала свой меч, сделала красивый круговой взмах и рванула к здоровенной укреплённой двери в дальнем конце комнаты, пока Шнобби с криком падал на пол.
Дергач и гвардейка открыли по Суке огонь, но её чёртов щит продержался как раз достаточно, чтобы она успела проскочить в дверь и запереть её за собой. Док, добежав до Шнобби, обнаружил, что бедняга лежит в целом метре от собственных ног. Рана была очень неприятной, но всё-таки располовинили его по бёдрам, а не по животу. Сориентировавшись, Док наложил жгуты на оба обрубка ног и начал экстренное переливание крови. Во время работы он не преминул прочитать Шнобби лекцию на счёт важности критического мышления и выслушивания советов других людей.
Дергач, женщина-гвардеец и более-менее целый Резак собрались около двери и попытались придумать, как её открыть. На удивление это оказался не чёрный ход, а убежище. Немного поковырявшись, они включили видеосвязь и насладились видом Дознавательницы, сидящей посреди маленького, покрытого рунами помещения с окрововленным мечом в руке. Поковырявшись ещё немного, они смогли включили голосовую связь, после чего Дергач официально объявил, что она находится под арестом и приказал выдать значок и все похищенные телесные жидкости. На этом моменте Сука взорвалась истерическим хохотом.
Ко всеобщему удивлению, отсмеявшись, она, и я не шучу, начала толкать речь. Поражение от рук кучки малокомпетентых гвардейцев, кажется, заметно выбил её из колеи. Её братья и сестры годами готовились к этому ритуалу, и кровь невинных жертв, прямо сейчас проливаемая теми, кто должен был этих невинных оберегать, должна породить варп-шторм, который разорвёт в клочья и так далее, и тому подобное, смотрите, я супер-сучка-еретичка, бла-бла-бла. Когда она скатилась к прославлению Хаоса, все как-то заскучали и разбрелись по сторонам, оставив разъярённую Дознавательницу орать что-то на счёт наслаждения зрелищем нашей смерти от ужасов Варпа прежде, чем они заберут её к себе.
Женщина-гвардеец отправилась помогать Доку, Резак сторожил дверь, а Дергач добрёл до обезглавленного Дознавателя. Ткнув тело лазганом (официальный гвардейский метод определения состояния трупа), он неохотно начал шарить у него по карманам под крики гвардейки «Да ты чо как девка-то!». Инсигния, как оказалось, была приколота к его стоячему воротнику. Ну, большая её часть: верхняя четверть маленького устройства жалко искрила в луже крови, вытекшей из отрубленной головы. Достав скотч, наш сапёр принялся за работу, но результат его усилий всё равно выглядел не слишком-то по-Инквизиторски. А ещё инфопорт был залит... жидкостями.
В другой части комнаты Док закончил накладывать повязку, но не закончил мыть Шнобби мозг. Разговор как раз подошёл к тому, насколько важно было заполучить инсигнию Инквизитора и как Шнобби этот план феноменально обосрал. На удивление, на это у полубессознательного пехотинца нашёлся ответ:
Э, Док, помнишь, Сарш г'варил мне шо я должын перестать лазить па карманАм у народа? Ну дык када я ийо па'нимал, я чот падумал шо эта ийо побрякушка важна човаще. Ну и раз ей типа по... памы... ана делает, чо хаситы г'варят, и фсё такое, его ж ей низзя оставлять, да? Так я иво и умыкнул, пока ана мине ноги резала.
Вот так мы и победили. Клептомания мелкого засранца нас спасла. Годами мы уговаривали его перестать красть у всех подряд — и наконец он спёр по-настоящему важную вещь.
Идиотом он от этого быть, конечно, не перестал.
Док выхватил у него инсигнию, кинул женщине-гвардейцу и наказал связаться с СПО прямо сейчас. Систему связи третьей команды мы напрочь раздолбали, но вокс во флаере всё ещё работал. Вместе с арбитром они начали убеждать командование СПО и гражданские власти подумать головой и перестать подкармливать ритуал — серьёзно, вы что, не видите здоровенную светящуюся хрень? - оставшиеся в комнате решали, что делать с Дознавательницей.
Она совсем сорвалась, когда поняла, что значка при ней уже нет, но вид сидящего под дверью Резака с мечом наготове убедил Суку не открывать дверь. Её нужно было или убить, или захватить, и как бы ни был привлекателен первый вариант, живой она сильно упростила бы наш отчёт Оуку. Спор завершился, когда Сарж очнулся, оторвался от пола, ввалился в комнату и приказал Дергачу заварить дверь наглухо.
С Саржем во главе мы снова начали делать всё, как надо.
Дергач заварил дверь по периметру, Док отправился лечить командование СПО от острого приступа идиотизма, а Резак стаскал всех раненых в одну кучу для первой помощи. Сарж и Шнобби просто, скажем так, расслаблялись под фоновые крики ярости.
Когда зачистки наконец прекратили, огромные сияющие руны угасли, а проклятья Дознавательницы набрали ещё больше яда. Правда, он куда-то испарился, когда Дергач нашёл, наконец, клапан притока воздуха и заварил и его тоже. Так что мы все сидели и смотрели, как она тратит воздух и падает без сознания. После чего подождали ещё немного. Когда Док, наконец, решил, что она либо в отключке, либо слишком ослабла от гипоксии, чтобы доставить проблемы, мы вскрыли дверь, вытащили её, накачали транквилизатором и оставили в опытных руках Дока.
Сарж на этот момент был, фактически, Дознавателем. Во второй команде остались всего два полностью функциональных члена, а то, что осталось от третьей, находилось под несколькими слоями скотча до тех пор, пока им не объяснят всю суть происходящего. На реквизированном флаере Сарж, женщина-гвардеец и арбитр отправились решать вопросы с местными властями, а мы все остались в разрушенной башне.
До местных ситуацию донесли только в общих чертах. Вокруг трёх городов следовало выставить кордоны, выполнить приказы в запечатанных конвертах, а массовые чистки откладывались, пока их не санкционирует полноценный Инквизитор. Фактически, Сарж приказал генералам и правительственным бонзам сидеть на жопе ровно и ждать прибытия Гвардии с их старшим Инквизитором — они смогут разобраться во всём этом дерьме с хаоситскими рунами и решат, потребуют ли культы генокрадов общей зачистки.
С помощью инсигнии мы так же вытребовали с флотских проезд. Убедившись, что всё более-менее спокойно, мы отчалили — как нам казалось, на тот момент нашей приоритетной целью было доставить Дознавательницу Оуку как можно быстрее.
Женщина-гвардеец, которая помогла нам в последней заварухе, решила остаться с арбитром, клериками и остатками третьей команды. Местным нужна была помощь людей, знакомых с принципами действий генокрадов, пока не прибудет Инквизитор. Так что, как только Сарж обустроил нам проезд обратно и убедил флотских, что шутить с нами не стоит, он отдал инсигнию ей. Мы надеялись, что ей удастся не скатить всё совсем уж в жопу до прибытия помощи. А ещё при расставании мы официально пригласили её затусить с нашим полком, если она когда-нибудь вернётся на базу.
Закончив с этим, мы упаковали свои вещи, раненного тупицу и Дознавательницу под веществами и свалили нафиг с планеты.
Долго накачивать человека седативными препаратами не получается. От такого обычно или внезапно умирают, или просто не просыпаются. Это не проблема, если под рукой есть стазис-капсула, но на большинстве Имперских фрегатов такого не завезли, так что нам пришлось немного импровизировать.
Просто посадить её в камеру было бы ужасной идеей — не позже, чем через день, она убедила бы какого-нибудь придурка выпустить её, так что пришлось, скрепя сердце, выбрать медицинское решение. Док чутка почитал по теме, уговорил старшего хирурга корабля немного помочь (ну, то есть, сделать за него практически всю работу), и установил шунт ей в позвоночник. Так что она оказалась более-менее парализована ниже глаз, что, вкупе с установленным пси-глушителем, не давало ей наделать глупостей.
Мы держали её в отдельном медицинском боксе вместе со Шнобби. Психосиловой меч сотворил что-то нехорошее с его ногами, и теперь ему предстояло обзавестись аугментикой — но он воспринимал всё происходящее очень даже положительно. Большую часть пути он провёл, болтая с Дознавательницей и рассказывая о своих приключениях. Вроде как, чтобы поддержать её морально и всё такое. Он был в восторге от собеседника, который не просил его заткнуться или перестать нагло врать.
Док в качестве эксперимента научил Дознавательницу общатся с помощью морганий, но она только проморгала «убейте меня». Шнобби решил, что это черезчур уж мрачно, и удвоил усилия по поднятию настроения.
Вернувшись, наконец, в космическую школу Инквизиторов Оука, Сарж подал отчёт о наших приключениях и не сдавался, пока старший Дознаватель не подтвердил, что отчёт прочитан, и не забрал у нас Дознавательницу. Шнобби огорчился, что пришлось с ней расстаться, и надеялся, что она навестит его, когда Инквизиция поможет ей разобраться с «плохими людьми».
Нас всех отпустили в наши казармы — кроме Шнобби, его отправили в медотсек, чтобы начать процесс приживления аугментических ног. Наконец мы смогли расслабиться в компании знакомых гвардейцев, но пока не могли полностью насладиться отдыхом (читай: напиться), потому что знали, что Оук вызовет нас на итоговый разбор полётов именно в тот момент, когда мы опрокинем по первому стакану. Ждали мы не долго: ещё до конца недели нас вызвали к нему в кабинет на отчёт.
Сарж и Док постарались как можно лучше объяснить всё произошедшее, а Дергач и Резак держали свои чертовы рты на замках — и, на удивление, Оук поверил каждому нашему слову. Он, конечно, кое в чём сомневался и несколько раз просил пояснений, но в конце концов поверил каждому чёртову слову. Под конец он сказал нам, что Дознавательницу передали для допроса Ордо Маллеус, и нам запрещается когда-либо упоминать о ней. Такой вариант нас полностью устраивал и мы начали поздравлять друг друга с отлично проделанной работой, когда он предложил Саржу ранг Дознавателя с возможностью продвижения до полноценного Инквизитора.
Взвод, едва услышав такое, в едином порыве решил поддержать Саржа.
Резак выразил недоверие в боевых способностях Саржа. Дергач отметил недостаток необходимой Инквизитору подозрительности. Док поднял вопрос его общего физического состояния и психической устойчивости. А Шнобби по комм-связи из медотсека добавил, что Саржу не хватает этичности и припомнил, что тот по-маленькой приворовывает. Ни один из нас не мог позволить возвышение такого жалкого индивидуума до статуса Дознавателя, это обесчестило бы всю Инквизицию вцелом. Перед лицом таких адамантитовой прочности аргументов Сарж с сожалением отклонил предложение Оука: он не дотягивал до уровня Дознавателя, так что придётся ему остаться простым сержантом.
Крайне разочарованный Оук принял его отказ. Если даже его лучшие друзья считали, что он на такое не годится, вопрос, несомненно, снимается. Так что он закончил разбор и сказал, что мы можем быть свободны. Так что мы пошли и напились до блевоты, после чего блевали, пока не вырубились. Кроме Шнобби — он остался в медблоке, на диете из идеально сбалансированных блюд и напитков. Бедный мелкий засранец.
Наш отдых длился довольно долго, но, в конце концов, закончился. Мы снарядились для очередного задания — но, к сожалению, Шнобби всё ещё не мог освоится со своей аугментикой. Оказывается, учиться ходить на искусственных ногах — долгий и мучительный процесс, получается это не у всех, но он заверил нас, что справится и будет стараться всё время, пока мы будем на задании. К счастью, у корабельного завхоза оказалось свободное место в штате. Ему такая работа идеально подходила, пока он, так сказать, не встанет на ноги.
Медотсек мы покинули с тяжёлым сердцем. Нет, нам не то чтобы *нравился* Шнобби, но как отправляться на задания без него мы представляли с трудом. Где нам, например, добывать заряды? У него ведь был как будто бесконечный запас свежих батарей...
В казарме нас приветствовал знакомый голос. Посреди зала сидел Руперт с новенькой аугментической рукой, а позади него стоял Альфред. Он болтал с Бодряком, одним из немногих выживших огнемётчиков нашего полка, и, кажется, был крайне доволен собой.
Радостным тоном он пригласил нас к себе и объявил, что ему нужна наша помощь в «Небольшой экспедиции в одну колонию, чтобы разобраться с маленькой теологической проблемой». По его словам, «Там царил мрак безверия, ни одного просвещённого человека на всю планету, и некому указать им свет веры в Императора. Там, можно сказать, Дремучая Ересь, а, как думаете?»
Мы собрались и последовали за ним. В конце концов, бывают Дознаватели и похуже...