Часть 5: Конец Игры. Финал
Заканчиваю свой мини-цикл по Вархаммеру. Эта часть снова не влезла в рамки длиннопоста, поэтому прошлые отрывки смотри: Конец Игры, Конец Игры. Продолжение
Наступил день Д. Мы отправились на дело.
Космопорт выглядел непрезентабельно - с дюжину огромных посадочных площадок, куча таких же огромных складов и снующих туда-сюда рабочих, среди которых мы прекрасно затесались в своих ремонтных скафандрах. Но я все же впечатлился - это был тот самый космопорт, на который мы высаживались много тысячелетий спустя вместе с тем несчастным полком Астра Милитарум, отданным на съедение тиранидам. Кажется, именно такие поступки Цинитра называла "негуманными". В будущем от этого космопорта останется лишь обгрызок посадочной плиты.
Мы проникли в нужный склад, где находились огромные закрытые контейнеры с какими-то запчастями для колониальной техники. Там мы аккуратно его вскроем, залезем, и в нем спокойно погрузимся на борт. И уже будучи на корабле найдем себе более удобное пристанище.
Так должно было быть по нашему гениальному плану. В реальности, когда мы вошли в заветный бокс материально-технического обеспечения в глубине темных атриумов...
Пустой и темный зал. Мы осторожно крались вдоль стены, когда спереди раздался гулкий, полный мрачного торжества голос, усиленный вокс-динамиком:
- Что ж. Иногда наши скользкие братья говорят правду.
Ворота позади нас с грохотом захлопнулись. Мои спутники и я мгновенно нырнули в подвернувшуюся нишу, спасаясь от огня болтеров. Но пока в нас не стреляли. Вместо этого голос продолжил:
- Наконец пришло твое время умереть, последний ксенос-царек этого мира. Тебе и твоим приспешникам. Слишком долго вы отвлекали нас от крестового похода против ваших темных хозяев. Пора и честь знать.
- Это Виккерс, - прошептала побелевшими губами Цинитра. Ггложк завыл яростно и обреченно.
- Капитан Темных Ангелов? Что приходил казнить тебя? - переспросил я. Девушка молча кивнула. Кажется, у нас проблемы.
Зажглось освещение. Против ожидания, Ангелов Смерти было лишь трое, перегородивших проем выхода. Они носились с каким-то кодексом чести, наподобие наших рыцарских домов, как с писаной торбой. Он, кроме прочего, запрещал выставлять на бой с заведомо слабейшим противником большее число бойцов, чем у него. Их потомки такой херней уже не страдали.
Но и это было явной перестраховкой - и один астартес мог спокойно расстрелять со средней дистанции беззащитных трех почти людей и оркоогрина. Мы застыли в нерешительности. Ситуация казалась безвыходной.
Вдруг Ггложк издал душераздирающий рев. Он обернулся ко мне и утробно завыл, схватил меня за руку и ткнул ею себя в ткань скафандра. Я сощурился. Идея была авантюрой, но другой у нас не было.
- Снимаем с него скафандр, - сказал я Цинитре.
- За… Зачем?
- Чтобы разобраться с вашими друзьями.
Переделанный под тушу гглонжуна скафандр сняли легко. Я бросил девушке:
- Теперь накачиваем его. Насколько возможно.
- Ч-Что? Он не выдержит!
- Он выдержит достаточно.
Я положил руку на его плечо и позволил Губительным Силам течь через нее. Бледная Цинитра стояла столбом, но Ггложк, глухо завывая, сказал ей что-то, отчего она вздрогнула и приложилась к другому плечу. Казалось, это несуразное существо, поглощая свободные потоки варпа, становилось более… нормальным. Но когда свободно текущая сила начала иссякать и мне пришлось самому прилагать усилия, чтобы гнать ее вперед, гглонжун снова начал меняться, и в куда более страшную сущность, чем раньше. Его тело начало расти, сначала неохотно, но все быстрее и быстрее. Кожа лопалась, обнажая глазки, из которых вырастали нетерпеливо хватающие воздух щупальца. Мощные мускулы становились еще больше, готовясь бросить перерожденный организм в последний бой. Вырастали жабры, жадно хватающие воздух, чтобы пропитать энергией новое тело. Я попросил Силу сформировать толстую броню, прикрывающую опорные лапы и нервные центры - и она послушалась.
И, конечно, он орал. Сначала своим родным воем, а потом все новыми голосами, сливающимися в чудовищный хор. Существо, бывшее Ггложком, упало на колени, сжавшись в комок, продолжая изменяться. За углом послышались тяжелые шаги - преследователи двинулись проверить, чем мы тут занимаемся.
- Раздавим выродков, братья. На этот раз предатели людской расы не уйдут от возмездия! - уже совсем близко раздался голос Виккерса.
Услышав его, новорожденное отродье на секунду замерло, прекратив свой вопль. А затем издало такой ужасающий рев, что мерный звук шагов за стеной прекратился. Чудовище неестественно легко для такой туши перекатилось на новые конечности и невероятно быстро ринулось в направлении ненавистного голоса. Без малейшей паузы зазвучали выстрелы, и я увидел рвущие плоть бывшего соратника снаряды. Один пробил место, где была голова Ггложка, другой - сердце, но они почти не затормозили отродье.
- Наш выход! Быстрее! - Я встряхнул Цинитру, но та не шевелилась, в ужасе уставившись на лохмотья плоти на месте трансформации Ггложка. Я тащил ее за руку, и она безвольно перебирала ногами следом за мной. За стеной слышались тошнотворные звуки раздираемой плоти, звуки стрельбы, рев отродья, в котором торжество все более сменялось болью. Мы выскочили из-за угла как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из двух оставшихся десантников приставляет ствол болтера к распростершейся куче измененной плоти и нажимает на спуск.
Это было ошибкой. Волна не успевшей воплотиться пси-энергии, наполняющей чудовище, вырвалась наружу с его смертью и разметала спейсмаринов. Я еле успел поднять щит отрицания, иначе нам бы тоже досталось.
Технический бокс устлал ковер из останков плоти и брони. Двое Темных Ангелов выглядели искалеченными, но живыми. Еще один был разорван в клочья, и я даже знал, кто именно.
Я подобрал удачно отлетевший ко мне болтер, и он повторил так неудачно прошедшую экстерминацию над бывшими хозяевами. Их тела взрываться не стали. Что характерно, Цинитра не стала напоминать о своем «гуманизме".
- Скажи… Это правда, что ты говорил? Что ты пришел из другого мира?
- Да, - коротко ответил я. - Меня обещали вернуть обратно с помощью какого-то клинка.
- Возьми меня с собой.
- Ты рехнулась? С чего такие глупые идеи? Ты живешь в чудесное мирное время. - Я аккуратно перешагнул оторванную руку в луже крови. - Сейчас уберемся подальше отсюда, и можешь жить в безопасности. На твой век Императора хватит.
- Я не хочу жить здесь. У меня… не осталось никого, кроме тебя.
- Нет. Я не хочу тащить пассажиров, кем бы они не были. Те, кто стоит рядом со мной, слишком часто умирают. И… ты не знаешь ничего о моем мире. Иначе не несла бы такой бред.
Мы замолчали. Цинитра шла сама, но из нее словно вынули душу и заставили механически следовать за мной.
Мы молча шли дальше. План оставался в силе - зная самоуверенность лояльных астартес, я не сомневался, что Виккерс не оставил коварной ловушки на случай неудачи. Но ловушка была - в этом мы убедились, когда за нашими спинами бесшумно возникла огромная тень и знакомый голос произнес:
- Что ж, Извечный Враг наконец вступил в игру. Жаль видеть тебя на его стороне. Я один из тех, кто был на Нурте. Как можно служить такому?
Мы обернулись. На расстоянии вытянутой руки, так хорошо сжимающей шеи смертных еретиков, стоял Ахурзас. Когда мы повернулись к нему, за нашими спинами появились еще дюжина космодесантников. Альфа-Легиону глубоко плевать на глупые рыцарские правила о паритетах. Особенно когда нужно перестраховаться от всяких неожиданностей.
- Зачем ты потащил этот обоз? Ты должен был бросить их на съедение нашим мстительным братьям. Это нужно исправить.
И Ахурзас нанес молниеносный, как бросок змеи, удар штык-ножом точно в сердце Цинитры.
Не знаю, зачем я это сделал. Позже, конечно, можно было сказать, что я выбрал быструю смерть тому, что меня ожидало иначе. Но псайкеры, находящие удобные объяснения своим поступкам, очень плохо кончают. В общем, я оказался на пути клинка.
И умер. Наверное. Здесь не подходят такие примитивные термины. Но физически, пожалуй, это так. А в астральном плане… Моя душа наконец вырвалась из этого странного мира и понеслась к своему родному пласту реальности, из которого ее грубо выдернули. Снова направляемая чьей-то жестокой и сильной волей, но все равно сама.
Я чувствовал себя чужим в своем теле. Органы выполняли свою работу, не обращая внимания на приказы разума. Сердце стучало, лёгкие дышали, глаза моргали - но пошевелить даже пальцем не получалось. Я потихоньку начал впадать в панику.
И вдруг меня словно переключили. Правой рукой я со всей дури ударил по крышке гроба, еле удержавшись, чтоб не заорать от боли. Пальцы зашевелились, и я схватился за стенки, вытаскивая себя наружу.
Кое-как выкарабкавшись, огляделся по сторонам. Вокруг темно и пусто. Воздух влажный и затхлый. И гробовая тишина.
Я узнал это место.
Старые катакомбы Аргензиума. Место, где все началось. Где я вступил в культ марионеток Губительных сил. Где началось вторжение Хаоса на мою родную планету. И где я встретил ложного рубриканта Тысячи Сынов по имени Ахурзас...
В этом туннеле должно было быть много разного хлама, натасканного сектантами - груды тряпья, тележки для вывоза строительного мусора, мостки, которые я самолично укладывал. Но вокруг было пусто. Только грязь и разруха. И впечатление, что люди здесь не появлялись пару веков как минимум.
Может, я попал слишком далеко в будущее? Вряд ли. В том противостоянии, начавшемся после того как вторжение Хаоса захлебнулось из-за контр-диверсии Ахурзаса, в которой я ненароком поучаствовал, с обеих сторон ввязались такие силы, что в долгой кампании было уничтожено все до последней развалины. А это значит…
Ощущение чужого присутствия заставило резко повернуться к памятному темному закутку в зале. В нем шевельнулась зловещая тень. И знакомая фигура вышла из сумрака.
- Ты заставил долго ждать себя, - сказал Ахурзас, - Впрочем, что такое три месяца в сравнении с десятью тысячелетиями, не так ли?
Не ответив, я бросился бежать. Я прекрасно помнил запутанный путь на поверхность, и при удаче мог успеть. Куда деваться дальше - большой вопрос, но для начала нужно было достичь хотя бы этого.
За спиной я слышал спокойный голос Ахурзаса. И он приближался куда быстрее, чем я рассчитывал:
- Бежать бесполезно, и ты понимаешь это. Судьбу не изменить. Целым отсюда уйдет либо ты, либо я. И ты знаешь, что когда началась эта история, не появилось другого тебя, вернувшегося из прошлого. Ты встретил меня, который запустил План и выбрал тебя нашим эмиссаром. Я узнал о некоем секретном проекте Механикус на Аврелии по изучению древнего ксенотеха с поврежденным немесором. Этот ксенотех помог отправить тебя в прошлое, не так ли?
Я многому научился с нашей первой встречи, но чувствовал себя все таким же бессильным, как и в тот раз. Псайкер сам по себе страшный противник, но псайкер-космодесантник - неуязвимый монстр, не нуждающийся ни в щите, ни в оружии. Я бежал со всех ног по туннелю, но все было зря - легионер появился из тьмы спереди, перекрыв дорогу, и я почувствовал дрожь в позвоночнике от холодной ярости в его голосе:
- Ты предал само сущее, сговорившись с Извечным Врагом. Я видел таких как ты, но их слепила жажда бессмертия, власти, мести, наслаждений. Тебе же показали всю пагубность Губительных Сил, лишили прошлого, родной планеты, друзей и покровителей, сделав служение Легиону смыслом твоей жизни. Но ты все равно встал на их сторону. Я хочу знать - где мы ошиблись?
Я понял, что бежать некуда и повернулся к врагу лицом:
- Вы хорошо сыграли свою партию, громила. Но кроме вас есть и другие кукловоды, которые могут предложить кукле что-то получше сдирания до позвоночника. Вы не учли, что марионетка может оборвать ниточку, и потому проиграли.
- Проиграл сегодня только ты, - прошептал Ахурзас и приблизился ко мне. В его руке из ниоткуда возник протазан с мерцающим психосиловым клинком.
- Сомневаюсь, - и я атаковал его. Не то чтобы это имело какой-то смысл, но надо было отвлечь его от Цинитры, бесшумно появившейся за его спиной с памятным штык-ножом.
Разумеется, это было глупо и безнадежно. Никто и никогда не подбирался к оперативнику Альфа-Легиона со спины незамеченным. В первое мгновение меня отбросил к стене психокинетический импульс. В следующий миг протазан уже наносил мощный рубящий удар точно в то место, где находилась сумасшедшая девчонка. Но… Цинитра жестко парировала его коротким штык-ножом! Ее рука даже не дрогнула под нечеловеческим натиском спейсмарина. И пока Ахурзас восстанавливал равновесие, провела молниеносную контратаку, вынудив уже астартес уходить от удара и разрывать дистанцию.
Наступила пауза. Ахурзас и Цинитра стояли друг напротив друга, изучая и оценивая противника. Десантник заговорил первым:
- Рокал’эБ. Мы ждали, что ты проявишь себя раньше. Зачем тебе этот живой артефакт?
- Артефакт. Как примитивно, - глаза девушки сузились в узкие щели. - Вы далеко зашли… слишком далеко. Но в сути своей так и остались всего лишь хуманами. Никому не интересны ваши детские игры. Но вы в попытках найти смысл своего существования посягнули на высшие эмпиреи. Я чувствую омерзение от мысли, что вы полезете крушить своими неуклюжими лапами сложнейшие, бесконечномерные Узоры варп-континуума, что созидаются сущностью несравнимо более высокоорганизованной, чем вы.
Теперь, когда у меня было время рассмотреть преобразившуюся Цинитру, я отчетливо видел ее несоответствие облику хрупкой девушки. Нет, она не стала неживой растекающейся оболочкой, как Амалия. Но диссонанс в ее движениях резал глаза. Дерганые движения, будто существо, завладевшее ею, привыкло к куда большей инерции конечностей. Выражение оскаленного в презрительной насмешке рта, более уместное для окровавленной пасти крокодила. Неестественно прямые колени, будто пытающиеся изогнуться в обратную сторону.
- Сущностью, - эхом повторил Ахурзас, - Значит, ты не сам пытаешься остановить нас.
- Верно, - сказал Рокал’эБ.
- Тогда зря ты пришел один. В смертной оболочке тебе не остановить меня.
- Кто сказал, что я пришел один? - Губы девушки растянулись еще шире.
Прометиевая лампа над входом покачнулась. Тени по углам шелохнулись. Очень странно шелохнулись, совершенно не в такт качанию лампы. Одновременно издалека и совсем рядом раздался тихий, всепроникающий шепот. Шепот, что я навсегда запомнил с того самого дня - мягкий, жесткий, просящий, приказывающий, действующий на все уровни восприятия - от логического предиката до категорического императива. Сейчас в нем звучал тембр судьи, выносящего приговор:
- Я пожелал остановить вас. Ибо Я - Тот, Кто Изменяет Пути.
В тенях по углам зародилось движение. Из них, как сам Ахурзас немного ранее, синхронно вышли девять астартес. И в тех же цветах, как Ахурзас немного позже в альтернативном будущем - легиона предателей Тысяча Сынов.
Они не были похожи на колдуна, ведшего нас по спирали Аль-Джахаима. Скорее, своими механическими движениями они напоминали того голема, что нам с ребятами удалось уничтожить во времена боев на Аргензиуме. Без лишних слов они напали на Ахурзаса.
Крестоносец Великого похода достойно принял бой. Протазан мелькал с невероятной скоростью, отбивая град ударов бессловесных големов спереди и сзади себя. При этом он успевал проводить смертоносные атаки - один из астартес-марионеток не успел парировать колющий удар, и клинок протазана пронзил его грудную пластину. Доспех осыпался кучей металла, оставив лишь взвесь праха, медленно оседающего на каменные плиты.
В тот же миг Ахурзас рванулся в открывшийся просвет. Его целью был я. Но демон в теле Цинитры шагнул вперед, заслоняя меня, и снова вынудил его отступить. В следующее мгновенье големы сомкнули круг перед альфа-легионером.
Второго шанса ему уже не дали. То один, то другой тысячник успевали дотянуться, нанося не смертельные, но многочисленные раны. Протазан мелькал все медленнее, а наносимые раны становились все более глубокими. Наконец наступил момент, когда оружие выпало из ослабевших рук, а легионер пал на одно колено.
Изящная рука Цинитры приглашающе протянула мне штык-нож рукоятью вперед. Я молча взял его - было очевидно, что от меня требуется. Осторожно подойдя к истекающему кровью астартес, я всадил клинок точно в его сердце.
- Игра закончена, - медленно проговорил демон, неотрывно наблюдая за ручейком крови из ран космодесантника. - Хомо загнаны обратно в свое стойло.
Он повернул голову ко мне:
- Радуйся, смертный. Хотя ты слишком глуп, слаб и труслив, чтобы оценить честь стать орудием Хаоса, но и твои человечьи желания захотели удовлетворить сами боги. Твоя плоть останется жить. Твоя воля не будет закована в цепи. Твоя душа освободится от груза вины. Мы знаем лучше тебя, как тебя грызет твоя глупая совесть за убийство своей родины. Теперь некому играть на ней свои игры. Так пожелали боги.
Демон окунул тонкий пальчик в кровь Ахурзаса и облизал его. Он добавил:
- Береги Принцессу. Она слишком слаба сейчас, чтобы выжить самостоятельно. У богов большие планы на нее, и они будут недовольны, если эта игра будет сыграна зря.
Цинитра закатила глаза и безвольно рухнула на жесткие каменные плиты. Я дернулся к ней, чтобы поднять. Бессмысленное и глупое желание. Не было смысла спешить, раз она уже хорошо приложилась оземь и теперь прекрасно могла полежать на полу, пока у меня найдется время ее растолкать. Но мне все равно захотелось ее поднять.
И тут она закричала. Даже не так - истошно заорала. Та рука, которая держала штык-нож, была неестественно искривлена. Демону было глубоко плевать на сохранность своего вместилища - он пользовался им, как одноразовым инструментом. Но все же уверен, причина ее крика была другой. Никто не сможет сохранить самообладание, когда в его мозгу похозяйничает демон-принц.
- Тише, тише, - я аккуратно погладил девушку и она прижалась ко мне всем телом. - Все закончилось, мы победили.
- Мы не закончили, - сказал голос за нашими спинами.
Подпрыгнув от неожиданности, мы развернулись. Ахурзас полулежал на камне, держа болт-пистолет нацеленным на меня.
- Многие ошибались, считая недобитого врага поверженным, - сказал он. - Никогда не оставляй выживших позади себя.
Он опустил руку, и пистолет, звякнув, упал на пол.
- Передай Дремуру, что Уроборос разжал свою хватку. И.. что я пожелал отпустить вас. Обоих, - голос космодесантников оставался таким же ровным, но его кровь растекалась все дальше, смешиваясь с ручьями воды. Его второе сердце все еще жило и пыталось качать кровь, хотя это лишь немного продлевало жизнь космодесантника. - Для этой игры даю тебе имя - Телад.
Голова легионера откинулась с глухим стуком. Темные провалы шлема слепо уставились в потолок.
Какое-то время мы стояли молча и неподвижно. Затем Цинитра подняла глаза на меня:
- И что теперь?
Я присел, хотя хотелось лежать. Я чувствовал себя бесконечно уставшим. Нужно было время осознать, что прошлое будущее было переписано по воле могущественных и непредсказуемых сущностей варпа. Что обреченный беглец вдруг получил отпущение. Что моя планета не будет подвергнута вторжению Тысячи Сынов. Что не было девятилетней череды предательств и убийств. Что ничего не было.
- Теперь… Много чего теперь. Надо похоронить твоего современника и сохранить его геносемя. Мы - Легион. Мы сами хороним своих братьев - нет никого, кто сделает это за нас. Потом… прогуляюсь на Альвеолу к старику Дремуру. Надо сообщить ему последние новости.
Цинитра посмотрела на меня, как на орка, собравшегося в одиночку штурмовать Коморру:
- К тому, что чуть не разобрал тебя на органы и живет десяток тысячелетий? Который руководит этими страшными десантниками? Думаешь, они обрадуются тебе после того как их ты предал и всадил ножик в спину этого жуткого человека? Просто придешь побеседовать за стаканчиком рекафа?
Я задумался, что ей ответить. Можно было рассказать девочке, привыкшей что предавать и убивать плохо, о морали Альфа Легиона, где предательство возведено в культ, а место презираемых занимали лохи, ведущиеся на детские разводы. Можно было сказать ей, что Легион все равно найдет меня хоть в Оке Ужаса. Я сказал:
- Таковы правила игры.
Цинитра поперхнулась и открыла рот, пытаясь что-нибудь сказать, но не находя слов. Я воспользовался замешательством, чтобы закончить:
- А пока… Поищу что-нибудь мягкое, чтобы лечь и заснуть. Последний десяток тысячелетий выдался довольно хлопотным.
Глаза Цинитры странно блеснули. Не из-за слез от боли в руке - их она вытерла.
- Посмотрим, - сказала она.
Конец.
Спасибо за внимание!
Часть один: Орудия Аргензиума
Часть два: Вниз по течению
Часть три: Холодные глубины
Часть четыре: Путь наверх, Путь наверх. Продолжение, Путь наверх. Финал
Часть пять: Конец Игры, Конец Игры. Продолжение