Часть 2: Вниз по течению
Привет!
Исполняю свою угрозу выкладывать по части свой мини-цикл по Вархаммеру каждую субботу в 22:00.
Первая часть: Часть 1: Орудия Аргензиума
Общеизвестно, что наша вселенная состоит из боли и страданий. Уверен, что познал их сполна. Даже темные эльдары не в силах придумать ничего более мучительного и выматывающего, чем хронический недосып.
Я планировал выспаться, пока валялся в корабельном госпитале «Верного пса» — командного фрегата Гвардии, срочно переброшенного к Аргензиуму из пункта постоянной дислокации на орбите Аврелия. Милостиво пожалованный мне Ахурзасом перелом грудной клетки мне не мешал, но при этом не позволял сержантам застроить вызывающе бездельного раненного солдата. Но в планах на сон появилась проблема…
Я, оператор-комплектовщик пищевых рационов Нейтан Стукас с заштатного агромира Аргензиум - конченный идиот. Месяц назад в поисках смысла в своем унылом существовании пришел в подпольное сборище любителей запрещенных удовольствий и постепенно оказался в заговоре с целью саботажа обороны планеты в преддверии атаки варбанды Губительных Сил. В попытке спастись в наступающей бойне я предал предателей до того, как наш главарь предал бы нас, и был бы убит десантником-предателем Ахурзасом, если бы он не оказался предателем из Альфа Легиона, и не перебил бы культистов-предателей.
По его же словам, Ахурзас использовал вторжение, чтобы отвлечь базирующийся в соседней системе гвардейский корпус от охраны непримечательной планеты Аврелий. Кем он был? Ведущим свою игру одиночкой, посланником Гидры, агентом Инквизиции с целью столкнуть между собой Тысячу Сынов и Альфа Легион? Не знаю. Мне хотелось вернуться к своему операторскому креслу и спать по ночам.
И кажется… я привлек внимание тех, чье внимание хорошим не заканчивается.
О текущей ситуации. Все было плохо. Хотя козни эмиссара Легиона с моим скромным участием сорвали полномасштабное вторжение Тысячи Сынов на планету, но, понеся большие потери, варбанда высадила десант. И большие потери стали нести уже Силы Планетарной Обороны. Не менее дюжины космодесантников Хаоса при поддержке орды еретиков, адской бронетехники и жутких исчадий варпа устроили настоящую резню в мегаполисе. Ситуацию выправили спешно двинутые силы Астра Милитарум, неизвестно зачем располагающиеся в соседней системе Аврелий в достаточно серьезных количествах. Они приостановили натиск хаоситов, и те окопались в полуразрушенном городе. Операция «набегай, грабь, сматывайся» переросла в полноценное сражение.
Командуй хаоситами самый фанатичный комиссар, он скомандовал бы немедленное отступление ввиду провала операции. Перерожденные легионеры же вцепились в Аргензиум мертвой хваткой. Они могли дать фору в знании военного искусства любому Генералу Милитант, но ими двигала не Тактика Империалис, а старая, очень старая ненависть. И на отвоеванный плацдарм на несчастном Аргензиуме высадились новые хаоситы. И рейдерский налет окончательно превратился в позиционную войну.
Жалел ли я, что все обернулось именно так? Да, конечно. Мог ли я что-то изменить? Не знаю.
Что бы я не говорил про марионеток, но мне не оставалось ничего иного, кроме как выполнять директивы Ахурзаса. На «Верном псе» меня приняли как героя. Никто не спрашивал, почему нападавшие были расстреляны со спины, или что за тиски сломали шею главарю культистов. Офицерам и комиссару было не до этого, а рядовые гвардейцы предпочитали не задавать лишних вопросов. Простые правильные ребята, для которых свой — это тот, кто убивает врагов. А кто свой для меня? Не знаю…
Я снова попытался поспать. Как я говорил, с этим у меня появились проблемы. Нет, муки совести не мешали мне спать — тогда я думал, что научился с ней договариваться. Но… я боялся засыпать. Мне снилось… жуткое.
Представьте в пустоте космоса вашу родную планету, ваше солнце, вереницу звезд, висящих вдалеке. Представьте, что с ее орбиты исчезли все корабли, станции, техногенный мусор. И представьте, что пустота перестала быть пустотой. Из окрестной тьмы лезут и тянутся к планете полупрозрачные щупальца, пространство заволокло шевелящимся туманом, в котором скользят тени мерзких и страшных тварей.
И все это вы не видите глазами обычного человека, а ощущаете так, будто являетесь частью чего-то огромного, чуждого и всесущего, словно таракан, слившийся с разумом величайшего псайкера. Знаете, что можете познать любую пылинку, стоит лишь приложить волю своего ума. Но всю ее бросаете на то, чтобы удержать тающий в огне разум, отгородиться от бушующего знания.
Видение оборвалось, сдутое оглушительным воем сирен боевой тревоги. Меня подкинуло со стула, на котором я прятался от очередного ремонта сервоприводов на идущих сплошным потоком разбитых «Часовых». Я будто вернулся на три месяца назад, но сейчас чувствовал скорее облегчение, чем отчаяние. Что бы ни случилось, сейчас я просто винтик в военной машине Империума, и мне не грозит ничего страшнее быстрой смерти.
В отсеке продолжалась беготня, вызванная неожиданным уходом корабля с орбиты. Многим понадобилось принайтовать всякий хрупкий хлам, вроде ампул со всякой химией (которые почему-то старательно укрывались от офицеров). Попутно народ обменивался мнениями, что могло заставить командование срочно сдернуть такой малополезный в бою корабль, как «Верный пес».
Прямо перед стартом зашли командир роты, комиссар и зачем-то наставник-архивариус Дуллмит, который был моим основным препятствием на пути к офицерскому чину — упертый маразматик, раз за разом срезающий меня на экзаменах каким-нибудь эдиктом Муниторума тысячелетней давности.
Новости, принесенные ими, ошарашили всех, особенно спешно завербованных прямо во время войны уроженцев Аргензиума, вроде меня.
Мы уходили с Аргензиума. И возвращались к изначальному месту прописки, Аврелию. Там творилось нечто непонятное. По туманным речам командира майора Бривуса «коварные изгои воспользовались нашим уходом в карающий поход во имя спасения мирного населения этой планеты, и нанесли подлый удар по оставленному без защиты миру». Мы, соответственно, «возвращаемся, чтобы достойно наказать бесчестных трусов». Почему надо куда-то тащиться, когда наказать коварных изгоев можно здесь, и чем мирное население Аргензиума хуже такого же на Аврелии, из его речей было непонятно. Нам обещали, что бесчисленные полки с отдаленных миров уже в пути, чтобы заменить нас. Верилось плохо.
Аврелий — небольшая и неуютная планетка, представляющая собой исполинских размеров астероид — пришелец из пугающих глубин далеко за гранью Империума, захваченный старой звездой и ставший ее вечным спутником. Его подвергли терраформированию всего около миллениума назад, и до сих пор планета не может похвастать ничем, кроме однообразных красноватых лишайников и черной травы, худо-бедно поддерживающих кислородную атмосферу. На планете существовали кое-какие поселения-комбинаты, занимающиеся металлургией, войсковые части Милитарум Региментос, занимающиеся их охраной, и монастыри Адептус Механикус, занимающиеся вообще непонятно чем.
Точнее, занимавшиеся. Население Аврелия, как нам сообщили в новой речи Бривуса, было практически полностью вырезано как снег на голову упавшими десантными кораблями ренегатов, как и оставшиеся на геостационарных орбитах гвардейские базы.
На мой взгляд, спешить было уже некуда. Следовало дождаться разбросанные подкрепления, прогнать с орбиты рейдеров, заблокировать планету и методично выкуривать засевших там хаоситов. Или просто плюнуть на них и вернуться на Аргензиум — по крайней мере там оставались живые люди.
Но командование считало иначе. И вот наша рота в полном составе сидела в субатмосферном боте, на полной скорости мчащемся по направлению к Хосту, одному из бывших поселений. Бот на предельно малой высоте проносился над изрезанными отрогами и ущельями красно-черными каменными холмами, справедливо опасаясь зенитного огня.
Флот уже успел получить на орехи. Когда эскадра с трудом оттеснила висящие на орбите баржи, монитаторы планетарного подавления нахрапом вышли на огневую траекторию... и немедленно получили в бронепояса с земли тяжелыми трансатмосферными снарядами. Такие выходки, как специалист говорю, требовали серьезнейших средств целеуказания, огневых средств, когитаторов-вычислителей и высококлассных операторов, заставив нервно сглотнуть аналитиков и командование. И нас тоже, разумеется.
Даже Астартес умоются кровью, атакуя этих ребят.
Планом предусматривалась наша выброска с приданными «Химерами» на дистанцию трехчасового марш-броска от цели. Затем сам марш-бросок, выход на огневые позиции, закрепление на них и ведение огня с дальней дистанции в ожидании второй волны десанта с тяжелым оружием. Тем же самым занимались семь остальных рот, замыкая Хост в кольцо.
Как ни странно, высадились без помех. Экипажи засуетились вокруг ряда «Химер» и «Часовых», а нас выстроили рядом, чтобы дать окончательные указания. После небольшой ободряющей речи майор раздал последние указания и уступил место комиссару. Гедт прошелся перед строем, останавливаясь для ободряющей или угрожающей фразы.
Передо мной тоже остановился:
— Юнкер Стукс! На вас я возлагаю особые надежды! Ваш доблестный подвиг — пример для многих из нас. В вас я вижу истинную верность имперскому кредо! Бейтесь в строю своих товарищей, как на священном посту защиты родной планеты — и клянусь своей верой, вы пойдете дальше своих самых смелых мечтаний!
— Аве Империум, сэр! — заорал я.
Сводная группа выстроилась в колонну и двинулась по узкой тропке между отвесными скалами. Опасаясь засады, в боевом охранении шагали «Часовые», с трудом находя путь среди каменных глыб.
Колонна шла медленно. Монотонные виды на каменистую пустыню осточертели почти мгновенно. Но скучно мне не было. Мне было страшно.
Я оказался в машине командира взвода, и сильно пожалел об этом. Такие реплики в воксе, как «пропала связь с коммодором», «диверсия на флагмане», «были расстреляны со спины», «сэр, вы уверены? Я знал его много лет…», «уничтожен наземный узел связи-шифратора», «компроментация связи с кораблями поддержки» - отнюдь не добавляли спокойствия моему хронически взвинченному настрою. Мрачно посмотрев на меня, лейтенант переключился на тактический канал:
— Взвод, внимание. Соблюдаем предельную осторожность. Поступает информация. Ренегаты умудрились сломать нашу связь с командованием наверху. Обнаружились предатели из наших и найденного мирняка. Ребята из соседней роты встретили детей, спасшихся от хаоситов… под личинами которых скрывались уроды вроде тех, что были на Аргензиуме. Осторожней там.
Стены десантного отсека давили на меня, а шепот тысяч голосов мешал думать. Он разросся до такой силы, что затмил голос моего скромного мозга. Ослепленный ужасом, я дернул на себя люк «Химеры» и выскочил наружу, гонимый страхом прочь от колонны.
В этот момент сбоку, спереди и сзади тьма осветилась залпами стабберов, лазганов и гранатометов. Одновременно взорвались машины во главе и хвосте колонны, а за ними и все остальные. Выживших не было.
Из тьмы на дорогу, освещенную полыхающими остовами, высыпали разномастные безумно выглядящие еретики. На каждом хоть где-нибудь, но был знак зеленой гидры. Послышался вой сервоприводов, и показались «Часовые» из состава боевого охранения. В них тоже сидели еретики. Их орава визжала, орала прыгала, и стреляла по горящим останкам. Один, весь в шрамах, подбежал к ним и достал голыми руками из огня закопченный гвардейский шлем и напялил на себя, радостно скалясь.
Сначала на меня не обращали внимания, но постепенно все новые еретики подходили и смотрели на меня. Смотрели молча и нехорошо. Вскоре они окружили меня плотным кольцом. Это было страшно.
Вперед выбрался один из них — куда крупнее и сильнее обычного человека, все лицо в шрамах на лысом черепе, в тяжелой броне, обвешанной цепями и шипами. Он без замаха ударил кулаком в боевой перчатке мне в живот, отчего я отлетел и упал. Главарь пнул меня:
— Щенок. В моей своре тебя разорвали бы на куски. Вы сбились в большую кучу слабаков. Поодиночке вы никто. Поклоняетесь ветхому скелету и ищете у него защиты от Избранных Хаосом. Ха. — Он повернулся к своим, что издевательски улюлюкали. — Ты и ты. Берите это мясо и везите его в логово.
Свора изумленно замолчала.
— Что уставились, уроды?! А ну, живо! Великие затребовали к себе того, кто избежит нашей ловушки. А вы че встали? Шевелись! — с этими словами он прыгнул к ближайшему культисту и, подняв его за шкирку, швырнул в толпу.
Банда рассыпалась во все стороны. Ко мне подскочили два грязных полуголых еретика, схватили и без церемоний закинули в спрятанный неподалеку броневик.
Дорога была долгой и извилистой. Я отбил себе каждую косточку, валяясь на полу. Оба еретика почти не двигались и не разговаривали, но зыркали каждый раз, когда я шевелился. Поэтому шевелился я мало. Через несколько часов я почувствовал, что мы приехали. С пола мне было сложно разглядывать окрестности, но вечный шепот в моей голове стал намного громче и казалось, что я почти различаю слова обращенного ко мне зова. Все так же бесцеремонно мои попутчики выволокли мое тело, кинули его на пыльную землю и уехали.
Я попытался встать, опираясь локтями… и меня чуть не вырвало от ужасного смрада. Пытаясь не обращать на него внимания, я встал на колено, но дальше продвинуться не мог. Сзади я услышал четкий и ровный голос — очень, очень похожий на на тот, что я часто слышал в кошмарах.
— Ты не заслужил существование.
За последнее время я часто боялся, но в этот раз вцепившийся в позвоночник страх был сильнее, чем в кругу разъяренных культистов.
— За сто семнадцать дней внутри Гвардии ты не поднялся до командования даже незначительным подразделением. Течение судьбы влекло тебя наверх, и лишь маразм одного старика стоял у тебя на пути. Но ты не смог убрать даже его. Ты не расположил к себе влиятельных людей, ты не приобрел способных учеников и не овладел ценным знанием. Ты — негодный инструмент.
Внезапно сзади раздался новый голос — снова почти идентичный тому, что я слышал раньше, но чуть менее резкий:
— Для обычной игры — да. Для этой — нет.
Мне показалось удивление в первом голосе:
— Любой из моих птенцов стоит десятка таких бездарностей.
— Люди с алмазной душой способны на многое, но здесь они непригодны. У этой заготовки опаловая сущность — аморфная, замутненная, но подходящая лучше, чем у многих твоих птенцов.
— Зачем тебе простой человек? Он подобен суслику, выдернутому из норки грозовым ураганом. Сыграть роль должен один из нас. Я готов.
— Иногда жилы простого человека выдерживают больше, чем углекристаллический остов космодесантника. В основу этого монумента должны лечь кости неизмененного человека.
— Тебе решать. Но наши братья… они заслужили больше, чем не понимающий ничего полуфабрикат, — резкий голос стал глуше. - Хорошо. Мне безразлично, какой камень внутри этого человека, но он получит огранку, достойную своей задаче. Это тебе, человек. — В мой чехол для стандартного штык-ножа на поясе с силой вложили что-то тяжелое. — Устрани того архивариуса, что стоит на твоем пути. Или умри. Тебя готовы заменить сотни более достойных. Потом отправишься к Дремуру. А теперь… Ты закончил, Заасхур?
— Да. Мы готовы уходить с этой планеты.
— Наконец. Мне надоело играть в войну с солдафонами. Никакого изящества нет в вырезании младенцев. Я ухожу собирать материал.
Мне послышался легкий шорох, возможно просто обман слуха. Рука схватила меня за шиворот, подняла и поставила лицом к себе. Передо мной стоял тот, кого я ожидал увидеть — космодесантник в сине-зеленой броне с изображением многоглавой зеленой гидры. А за ним… Я понял причину жуткого смрада.
За ним высилась стена из трупов. Гвардейцы, Региментос, гражданские, механисты, еретики, мужчины, женщины, старики, дети… Свалены валом, опоясывающим кольцом поселение. Аккуратно, если здесь уместно это слово. Виднелись даже бастионы. На одном из них на телах стоял «Грифон», возле которого суетились хаоситы. Из полученного опыта я понял, что они занимались его переоборудованием в зенитную «Гидру».
Кажется, хаоситы больше не опасались наземного нападения.
В середине поселка виделось скопище тяжелой карьерной техники. В их центре стояли огромные столбы с блоками, через которые были перекинуты массивные цепи, тянущие что-то огромное и тяжелое.
— Культ Омниссии состоит из догматиков и скованных предрассудками дилетантов. Но и в навозе бывают бриллианты. Магос Септиарий из Адептус Биологис добился немалых успехов в применении мертвой плоти как вместилища Имматериума и использования ее как оружия. Но слишком поздно понял, что некоторые запреты писаны кровью. — Заасхур отошел вбок, демонстрируя ужасный вал. — Это лишь смешная импровизация. Когда ты будешь в Альджахаиме, и увидишь опрокинутые пирамиды из некростеоса, на дне которых плещется сам воплощенный Имматериум, то поймешь разницу. Для них собирали миллиарды умерщвленных людей, из которых вытаскивали кости, перемалывали в пыль и тщательно выкладывали слои, перемежаемые переплавленным железом, вкусившем крови. А здесь лежит всего девяносто восемь тысяч сто двенадцать тел.
Я почувствовал на себе взгляд легионера, но сохранял невозмутимое лицо. Последние месяцы многому меня научили. Кажется, Заасхур остался удовлетворен.
— Сюда идет ваша колонна тяжелой техники. Отправляйся к ним. Когда ты до них доберешься, она уже будет уничтожена. Возьми инициативу над выжившими и приготовься к обороне. На добивание придет банда с северо-востока. В твоих интересах не дать ей вас добить или захватить. На этот раз у них не будет указаний на твой счет.
На командном мостике царила неразбериха. Половина монитаторов уже выходили из боя с тяжелыми повреждениями. Со всеми десантными группами, окружающими Хост, пропала радиосвязь, с майором Бривусом была, но с какими-то невнятными проблемами, высадка подкреплений сталкивалась со сложностями. Запищал вокс-передатчик связи с наземной группой.
— Коммодор фон Курц, прием. Бривус, ты?
— Сэр, у нас проблемы. Моя бронегруппа столкнулась с крупным отрядом еретиков, — голос в вокс-бусине был неожиданно четким и ровным.— Прошу открыть массированный огонь по площади.
— Батареи давно несут потери, ожидая координат . Связываю с арт-офицером. Отбой.
— Сэр? — К коммодору обратился отвечающий за связь с арьергардом офицер.
— У нас… проблемы. Из варпа вышло три легких эсминца с эмблемами Гидры.
— Захотели добавки? Что еще?
— За ними… гонится огромный рой орков. Идут курсом на сближение.
— Пизд…!
Я устало перевалил за очередной хребет. Не так-то просто в полной экипировке бежать по изрезанному ландшафту на расстояние, равное часу хода танковой колонны. И тут мои уши услышали грохот канонады совсем неподалеку, еще за парой холмов и тремя оврагами. Неужели Гвардия наконец сумела показать зубы?
Нет, не сумела. Орбитальная группировка с похвальной точностью поразила бронегруппу майора Бривуса. Открывающаяся картина чадящих «Махариев» и «Леман Руссов» удручала. Поражены были в основном центр и авангард, большая часть боевых и штабных машин.
Может, и стоило развернуться и бежать, раз скоро сюда подойдет орда безумных еретиков и вырежет недобитых гвардейцев. Но… я чувствовал на себе тяжелый взгляд того, кто отправил меня сюда. Глубоко внутри я знал, что я спасусь только вместе с ними.
Я не знал, что говорить выжившим, как уговорить их слушать меня. Но почему-то не об этом я сейчас думал. И не о том, как избежать цепких лап Ахурзасов и Заасхуров, когда-то людей, но утративших все человеческое, кроме внешности. Я думал о том, что зря наставник-архивариус Дуллмит не зачел мне экзамен на офицерский патент.
Тяжелый штык-нож лежал в ножнах.
Часть один:
Орудия Аргензиума: Часть 1: Орудия Аргензиума