Часть 1: Орудия Аргензиума⁠⁠

Привет, Пикабу.

Я недавно вернулся на Пикабу, увидел весь этот блуд, разврат и непотребства... и решил, что не хватает еще немного моих фанфиков по Вахе. Буду выкладывать по одной части каждую субботу в 22:00. Итак, приступим...

Никогда не любил работать по ночам, когда спать хочется еще больше чем обычно. И поэтому я уже третью неделю сплю даже меньше своих законных четырех часов по стандартному исчислению Священной Терры. А по системе нашего скромного агромира Аргензиума мне дозволяется дрыхнуть семь часов четырнадцать минут из сорока шести наших часов во время полуденной смены. В реальности я урывками сплю во время работы – процесс контроля за огромным конвейером-комплектовщиком гвардейских рационов иногда позволяет такую роскошь – а в положенное для сна время я занимаюсь… не тем, чем должен заниматься рядовой рабочий-кормилец Империума. Не сном. Наоборот. Я готовился проснуться.

О себе мне нечего рассказать. Молодой потомственный рабочий из семьи потомственных рабочих. Практически сирота. Мать умерла от долгой болезни во времена моего детства. Отца забрали по мобилизации в Астра Милитарум – соседний субсектор не справлялся с нашествием орков. Даже не знаю, жив ли он сейчас. Вряд ли я его еще увижу.

Прокручивая в голове свою унылую биографию, я нырнул в черный зев старой неработающей очистительной станции, не забыв украдкой оглянуться. За спиной никого.

Спуск в канализацию, не функционирующую так давно, что в ней даже не воняло. Вниз, налево, спуститься по ржавой лесенке, не касаясь четных перекладин. Еще налево по всякой рухляди, обходя влажную грязь, мимо вкопанных острых стержней с очень неприятными подарками. Люк вниз. В первый раз я спотыкался в кромешной тьме, сгущающейся с каждым поворотом. Сейчас я по-прежнему не видел ни зги, но… словно тихий шепот, нечто мягко направляло мой шаг. Сначала незаметно, но здесь и сейчас явственно ощутимо.

Даже простые работяги заштатного агромира находят себе развлечения. Как-то, когда скука вконец одолела меня, я договорился о подмене с приятелем по службе и отправился по адресу, который мне шепнул один невзрачный мужичок с соседнего цеха. Сейчас я хотел бы переговорить с ним… но с тех пор он бесследно исчез.

Там был заброшенный подвал, в котором творилось нечто, чему я даже не знал названия. Я и не представлял, что из скромного цветка ландумии можно приготовить напиток, от которого видишь совершенно дикие и безумные сны. А эти оргии… Я видел совершенно развратных женщин, девушек и девочек, и не только видел… Иногда я представлял секс с несколькими женщинами одновременно, но даже не осмеливался думать, что это можно делать ТАК…

Я ходил туда не раз и не два. Я удовлетворял свои тайные желания и наслаждался этим. Но я не был дураком. Я видел, чем заканчивается путь тех, кто слепо пил, нюхал и трахал то, что им предлагали гостеприимные хозяева. Безумные взоры, животные звуки, слюна из безвольного рта… Я не хотел кончить так же. Но в то же время… здесь я чувствовал себя… свободным.

Примерно так откровенно я и сказал худощавому типу, что уже второй раз пытался накормить меня каким-то невероятно кайфовым составом, что непременно вштырит меня, как эту красную консерву от вида крови. Гомик гребаный. Вот без такого удовольствия я точно обойдусь.

- Слушай, Штоф, убери это говно куда подальше. Я сюда не слюнки пускать пришел.

- И зачем же ты сюда пришел, Нейтан?

- Да блин… спросил же. Я, бль, просто хочу уйти от этого дерьма наверху. Не хочу вкалывать как проклятый, пока эти суки наверху жируют и прикрываются сказочками для дебилов. Только со смертью заканчивается долг, типа сказал Император… Который просто-напросто умер давно. И осталась только кучка самых жирных свиней, что и дергают за ниточки…

Я со стуком захлопнул свою проклятую пасть, как только осознал, что только что произнес. Все, вот и доболтался свободолюбивый Нейтан. Этот чувак сейчас кинется доносить на меня, просто чтобы не угодить на лоботомию вместе со мной. Быстро, надо кончать его…

Я попытался поднять руки, чтобы задушить душевного собеседника, но отравленные различными дурманами руки слушались плохо. Безнадежно. В то же время Штоф никуда не собирался бежать. Он странно, по-птичьи наклонил голову, разглядывая меня, и я вдруг заметил, что зрачки у него почти вертикальные, как у кота. И веки словно чешуйчатые.

- Собирайся.

- К-куда?

- Тебе не место здесь. Эти полуживотные, – Штоф обмахнул костистой рукой комнату – годны лишь на топливо для Жадной Суки. У тебя другой путь. У нас.

И вот я снова здесь. Выудив простую серую робу из кучи таких же, я вошел вовнутрь нашего прибежища. Освещаемое лишь одной прометиевой лампой, с голыми стенами, вдоль которых стояли полтора десятка адептов в таких же серых робах. Посередине стоял Штоф в такой же. Я проследовал на свободное место. Никто не произнес ни звука.

Примерно через двадцать минут, нарушаемые лишь шелестом вновь приходящих сектантов, Штоф заговорил:

- Братья и сестры. Настает день, которого мы ждали. День освобождения. День пришествия истинных богов на Аргензиум. Узрите же того, кто несет нам Истину!

Лампа качнулась. Ее свет выхватил сгусток тьмы за плечом нашего пастыря. Или… кого-то? Было сложно представить, как в таком маленьком закутке скрывалось ЭТО. Огромная, больше двух метров высоты, недвижная скульптура из тускло отблескивающего металла, синего с желтой окантовкой окраса. Гипертрофированные грудь и плечи, широкие ножища. Два черных провала на месте глаз на шлеме, за ним – странная кувшиноподобная хрень на голове и статуя двух змеев, смотрящих в разные стороны за плечами. Театрально, да. Но… внушительно. По адептам прокатилась волна дрожи.

- Нас посетил борец с ложью, воин величайшего легиона Тысячи Сынов, чтобы лично указать нам веление Истинного Бога, Тзинча! – несмотря на попытки сохранить твердость голоса, Штоф таки сорвался на полузадушенный писк.

Статуя ожила. Космодесантник сделал один большой шаг к центру комнаты. Штоф отшатнулся, не дерзая встать с ним плечом к плечу.

- Слуги Тзинча. Хаос требует от вас исполнения его воли. Мы идем на Аргензиум и возьмем все, что он сможет нам дать. Вы – гниль в броне этого мира, уязвимость, что откроет нам путь в его сердце. Вы будете следовать плану Башни циклопов. – Его голос был ровным и безликим. Десантник-предатель повернулся к Штофу. Тот зачастил:

– Шалгат, Хмарий, Гринч, Шейраз. – палец поочередно указал на четырех адептов. – Вы со мной, займетесь саботажем орудий Южной цитадели. Тихвен, Грейвус, Талвий, Эронима, Карсем – Северная. Кригль, Мариус – ликвидация Авейро Симпавиуса, заместителя главы Адептус Арбитрес…

- Я не смогу! Меня схватит первый же Арбитрес, они ищут меня за…

Хаосит повернул голову на прервавшего его идиота и тот замолк. А потом закричал. Лампа начала качаться снова, и я явственнее услышал шепот, доносящийся одновременно издалека и изнутри. Под упавшим капюшоном глаза несчастного Кригля стали безумными, словно он увидал нечто кошмарное, и он в панике начал заслоняться от невидимого нападающего. А потом он издал тихий хрип и упал. Десантник повернулся, осматривая каждого из нас. Никто не поднимал глаз в ответ.

- Я Ахурзас, видевший ложных богов и богов истинных, прошедший через варп, приговоривший к смерти больше людей, чем живет на этой планете. Помните, кто я и кто вы.

- Шабрий, вместо Кригля. Аргений, Ливит…

О своей роли я уже догадывался. Конечно же, отрава рационов, комплектацию которых я контролировал. Имперской Гвардии, которая непременно подтянется отбивать нападение, потребуется огромное количество провизии, некоторая часть которой будет отравлена моими скромными усилиями. Конечно же, никто не стал сообщать нам планы древнего легиона, но можно было предположить, что скоро, после череды диверсий, ослабленный мегаполис посетят силы одной-двух варбанд для быстрого грабежа провизии, машин, оружия, и не позже этого месяца. В конце концов, если они будут тянуть, моя и прочие диверсии вскроются. Астра Милитарум была отвлечена непрекращающимися набегами орков в двух парсеках отсюда, и никто не будет поджидать варбанду Хаоса в такой дали от Ока Ужаса. А СПО, в которых я, кстати, состоял в расчете зенитного орудия, такой силе противостоять не смогут.

Что это значило? То, что мне конец. Если я прав, и мои хозяева похватают что под руку попадется и уйдут, меня прикончат Арбитрес – глупо полагать, что они не найдут виновника отравлений. Если я не выполню задание… при одной мысли об этом перед глазами вставало перекошенное лицо Кригля. Сдаться на милость Инквизиции? Это еще хуже…

Глубокой ночью, когда я следил за показаниями конвейера, раздался вой сирен и залы осветились тревожными огнями. Я ринулся к шкафчику со своим немудреным снаряжением – амуниция, лазган, лазпистолет. Теперь по боевому уставу мне следовало бежать на пост… который скоро будет перебит Штофом с подручными. В любом случае, здесь мне делать нечего.

На улице творилось… «адъ и Израиль», что бы это ни значило. Радары дальнего обнаружения проворонили подступающий флот – и я даже знаю поименно, благодаря кому. Мимо туда-сюда пробегали СПО. В одном направлении слышалась стрельба, с другого поднимались клубы дыма. Внезапно спину осветил яркий свет, через секунды ее толкнул мощный взрыв. Я обернулся. Кастра Экзерцитус полыхнула, выбрасывая протуберанцы белого пламени. У меня мало времени.

Южную цитадель уже посетили мои сотоварищи. Они успели прибраться, но в кладовке у входа в бункер лежало тело мальчишки-охранника, мертвой хваткой вцепившегося в лазган. Горло было перерезано. Дурачок, во всех уставах жирным шрифтом прописано, что нельзя позволять чужаку приблизиться к часовому. Даже если он твой знакомый Шалгат из СПО.

Вверх, тихо и аккуратно. Неожиданных гостей тут не ждут - даже если кому-то потребуется сюда, он не будет ожидать еретиков внутри. Двое должны стеречь вход, один ставит фраг-бомбу в нутро центра управления, еще двое на подстраховке и тоже смотрят внутрь. У меня хорошие шансы.

Сигнальная ракета производит буквально ослепительный эффект в тусклом свете боевой рубки. Под вопли и мат пораженных культистов я ворвался внутрь и четырьмя выстрелами покончил с ними. Это было просто, словно на стрельбище. Но пятый…

Из разверзнутого зева блока управления на меня с ревом кинулся Штоф. Он вырвал у меня лазган, но я пинком выбил его и вторым оттолкнул своего духовника к стене. Я выхватил лазпистолет, но он уже скрылся за тем самым корпусом, что хотел взорвать.

- Эй, лоялистская сволочь! Думаешь, ты победил? Не знаю, на что ты надеешься, но в моей руке детонатор, и я готов взорвать эту гребаную башню вместе с гребаными нами!

- А у меня пистолет, и я готов расстрелять тебя и остаться в живых сам!

- Чего ты хочешь?! Думаешь, эти овцы примут тебя обратно? После того, как ты перетравил их сторожевых собак?

- А с чего ты решил, что я их травил? К комплектам я даже не прикасался. Я влез в эту тусовку чтобы стать свободным, а не плясать у марионеток на веревочках! Ты конечно уверен, что эти громилы заберут тебя с собой, а на нас тебе плевать.

- Тварь!

- Нет. Просто ненавижу, когда меня считают марионеткой, - я заглянул с наведенным лазпистолетом за угол, где скрывался Штоф, и прострелил его грудь. Культист откинулся, хватая ртом воздух. – Глупый блеф. Ты бы с радостью взорвал нас обоих вместе с башней, чтобы подольститься к нашему хитрому божку. Значит, ты просто не успел поставить заряд.

Я взглянул умирающему в глаза. Я ожидал увидеть удивление, злость, ненависть, страх, отчаяние. Но в них была непонятная смесь злорадства и торжества. И смотрел он мимо меня.

Позади меня, перекрывая проход бронированным торсом, стоял космодесантник Хаоса по имени Ахурзас, недвижимый, как и тогда в убежище. И смотрел он прямо на меня. В его руках не было оружия. Зачем, если его взгляд убивал легко и страшно.

Я почувствовал предательскую дрожь в коленях. Кажется, я все-таки проиграл борьбу за жизнь. В замкнутом помещении с лазпистолетом против древнего псайкера… без шансов.

Пауза затянулась. Ахурзас достал мой утерянный лазган и протянул мне:

— Это твое.

Я не пошевелился. Я просто не мог понять, какой способ убить меня он задумал. Видя, что его жест не достиг понимания, псайкер безразлично откинул оружие в сторону и шагнул к Штофу. Теперь в его глазах было то же, что и в моих – полное непонимание происходящего. Не глядя на нас, воин произнес, все так же ровно и бесстрастно:

- План выполняется удовлетворительно. Силы планетарной обороны ослаблены в допустимых пределах. Ключевые объекты боеспособны. Флот Тысячи Сынов не сможет подавить оборону до конца. Имперская Гвардия будет вынуждена стянуть силы и надолго увязнет в боях. Путь на Аврелий будет открыт.

- Что. За. Хрень? – Тихо прошептал Штоф. В моих мыслях было то же самое.

Десантник наклонился к нему и сказал:

- Гидра Доминатус.

И двумя пальцами сжал его шею.

Я понял, что ничего не понял. Наверное, так и должен чувствовать себя свидетель работы Альфа-Легиона? Легионер повернулся ко мне:

- Хорошая работа. Я пришел подстраховать этот эпизод, но ты справился сам. Из всей своры ручных песиков Тзинча один ты проявил немного разума. Выполняй мои указания и останешься жив. Запоминай. Ты был на посту, когда вас атаковала группа фанатиков. В тяжелом бою ты удержал пост и спас цитадель и всю планету… точнее, отсрочил ее гибель. Но сейчас ты неправдоподобно невредим. – Внезапно чудовищный кулак влетел в мою грудь, и я отлетел назад. От чудовищной боли на глаза навернулись слезы. Кажется, я понимаю, что чувствовал Штоф в последние минуты жизни. – Так лучше. Ты герой. Тебя отправят на корабельный госпиталь Гвардии и предложат служить там с повышением в офицеры. Ты согласишься. Начинай штудировать кодекс и наставления, ты должен проявить себя. О дальнейшем мы сообщим тебе. А теперь, - он встал, - Мне пора завершать игру. Жди, резервная смена появится через пять минут.

Он встал, подошел к контрольному пульту и нажал сигнал тревоги. В который уже раз невыносимо заорала тревожная сирена. Ахурзас, как бы его не звали на самом деле, молча повернулся и вышел, непостижимым образом проходя в явно малый для него проем.

В отдалении послышались знакомые гулкие удары по исполинскому барабану. Северная цитадель первой встречала наступающий флот.

- Ненавижу, когда меня считают марионеткой, - прохрипел я, когда истукан точно не мог меня слышать, - Жаль, мне до тебя не добраться…

Внезапно привычный мне шум варпа в голове исчез, и я впервые услышал тихий, но явственно различимый шепот:

«Всему свое время, мальчик».