Легкая передышка)
Медвежонок так устал от активных игр, что уснул в несвойственной для него позе на ветке дерева
Фото: Игорь Иванко "Сладкий сон"
Медвежонок так устал от активных игр, что уснул в несвойственной для него позе на ветке дерева
Фото: Игорь Иванко "Сладкий сон"
Медвежата всегда полны энергии. Пока их мама ловит обед, медвежата бегают, играют, дерутся, дурачатся. Они никогда не сидят на месте, всегда им нужно чем-то заниматься. В данной ситуации медвежата играли в догонялки, и один пытался сбежать на дерево, но не успел. Второй медвежонок его догнал и пытался стащить с дерева.
Фото: Игорь Иванко
Так и не понял, зачем было тратить столько сил, чтобы достать 4 фото белого медведя, таких фото давно пруд пруди. Думал, может он камеру с объективом хочет вернуть, но судя по статье - нет, хотя там совсем не мыльница за $100. Камеру он конечно достал, но она вся покорежена, а по фото не понять какая. Стал искать источник, там намного больше информации, чем в оригинальном посте
Фото выше снято с корабля, камера Canon EOS-1D X Mark II, объектив a Canon EF 600mm f/4L IS II USM lens with EF Extender 1.4x III. Снято: 1/1000 sec, f/5.6, ISO250. Эта камера осталась жива.
Камера рядом с медведем - Canon EOS 6D, объектив Canon EF 8-15mm f/4L Fisheye USM (там рядом датчик движения). ИМХО самое лучше из 4-х фото ниже (остальные можно найти в оригинальном посте). Снято: 1/1000 sec, f/16 and ISO800
Также в источнике есть фото поиска камеры под водой:
Ну и конечно результат - покореженная медведем камера и радостный владелец:
Однажды я, как гид, проводил тур для фотографов дикой природы на Шпицбергене. Два дня мы плыли на небольшом пассажирском судне вдоль закованных во льды берегов и наконец достигли залива Хорнсунн на юге острова Западный Шпицберген. В этих далеких суровых краях обитает множество разных животных. Но нашей целью были тюлени и белые медведи. Мы пришвартовались в заливе и сразу заметили несколько ластоногих, расположившихся на льду.
А вот медведей нигде не было видно. Я решил сфотографировать тюленя, когда тот всплывет к поверхности, чтобы вдохнуть. Я поставил камеру и датчик движения на краю полыньи. План был прост: как только тюлень высунет голову, датчик запустит камеру и сделает снимок животного в дикой – в прямом и переносном смысле слова – природе.
На обратном пути к кораблю я забеспокоился: стоило бы, конечно, прикрепить к камере якорь. Вернуться к тому месту? Но это может отпугнуть тюленей, и тогда – никакой фотографии. Я решил оставить все как есть.
В два часа ночи нас разбудил один из членов экипажа. В лучах полуночного солнца – на Шпицбергене стоял полярный день – он рассмотрел вдалеке медведя. Мы выбежали на нос корабля, чтобы лучше видеть зверя.
Сначала косолапый шел прямиком к нам, но затем повернул и пошел к камере, которую я оставил на льду. Я давно мечтал заснять белого медведя в ожидании добычи у полыньи. Наконец моя мечта вот-вот должна была исполниться – у меня на глазах.
Датчик движения отреагировал на медведя и запустил камеру: она начала делать снимки. Косолапый обошел камеру, обнюхал ее и даже лизнул, а затем отшвырнул датчик на лед, взял штатив-треногу и наклонил ее к полынье – камера повисла на проводе. Я молился, чтобы она не упала: тогда у меня появился бы шанс спасти карту памяти с фотографиями.
Медведь меня, видимо, услышал: взял кабель в пасть и принялся вытягивать камеру из отдушины.
Но тут провод порвался, и устройство с картой памяти, заполненной уникальными снимками белого медведя, улетело под лед, на добрые 140 метров.
Это был худший момент за всю мою карьеру фотографа: история стоила мне многодневной бессонницы. Я очень на себя злился. Начал вынашивать безумные планы по спасению камеры, искал людей, которые могли бы помочь... Но коллеги-полярники объяснили, что камера, скорее всего, утонула в топкой грязи, которая часто встречается на дне рядом с ледниками. И я сдался. Почти.
Через год мне довелось присоединиться еще к одной группе фотографов: они отправлялись к тем же берегам на том же судне. Я получил разрешение взять с собой управляемый подводный аппарат и коллегу, который умеет им пользоваться, в придачу. Мы решили попытаться найти мою камеру. Рассуждал я так: если и не получится, то буду знать, что хотя бы попробовал.
Когда мы прибыли на место, нам дали четыре часа на поиски: на борту судна ожидали люди, заплатившие за поездку немалые деньги. Спереди ледника льда была гораздо больше, чем в предыдущий мой визит, и мы не знали, насколько безопасно будет отойти от корабля подальше. Да и про здешних белых медведей я не забыл. Но мы рискнули. Лед был тонким и прогибался под нашим весом. Несколько раз мы уже были готовы вернуться, но в итоге безопасный маршрут к нужному месту, тому, где за год до этого исчезла моя камера, был построен и пройден. Оставалось только найти прошлогоднюю пропажу!
Почти сразу мы столкнулись с техническими неполадками, и нам дважды пришлось вынимать телеуправляемый аппарат из воды: она была настолько мутной, что мы не видели, куда направлять устройство. К тому же его все время сносило приливным течением. Единственный шанс найти камеру – опустить аппарат точно на нее. Задача, прямо скажем, архисложная.
И вдруг случилось чудо: с третьей попытки аппарат вдруг нашел камеру. Мы кричали от радости и танцевали на льду! Но радость эта, увы, оказалась преждевременной: когда мы попытались захватить находку, запутался кабель. Щупальца аппарата были меньше чем в паре сантиметров от камеры, но шнура не хватало.
А затем, вдобавок ко всему, мы потеряли управление нашим чудом техники. Мой коллега был уверен, что аппарат сломался. Мы вытащили устройство и увидели, что пропеллеры заело: в них застряли водоросли. Времени оставалось всего на одну попытку. К счастью, мы смогли снова опустить аппарат в нужную точку – и в этот раз захват надежно уцепился за штатив. Мы подняли камеру на лед: я, конечно, закричал, что было сил.
Устройство проржавело, но я смог достать из него карту памяти – и тут же положил ее в дистиллированную воду, чтобы избежать дальнейшей коррозии. Так, с картой в воде, я и ехал до материка: там связался с компанией, которая занимается восстановлением электронных данных. Моей радости не было предела: специалистам удалось восстановить все 149 фотографий.
Вот что на них было: белый медведь дышал, облизывал объектив камеры, пока тот не запотел. Еще я увидел, как медведь потрогал объектив огромной мохнатой лапой.
Спасение камеры стало главным событием за всю мою карьеру фотографа: ни до, ни после мне не доводилось испытывать эмоций, сравнимых с теми, что охватили меня, когда моя камера, год пролежавшая под водой, снова оказалась на льду.
Рассказал фотограф Аудун Рикардсен, фотографии его.
https://nat-geo.ru/accidents/snimki-belogo-medvedya-utselevs...
Медвежий уголок. Национальный парк и заповедник Катмай (англ. Katmai National Park and Preserve) — национальный парк США, расположенный в южной части штата Аляска, напротив острова Кадьяк. Образован 2 декабря 1980 года актом Конгресса США по защите арктических территорий и назван в честь стратовулкана Катмай.
Фото: Голованов Сергей Александрович "Взгляд"
Фотограф Игорь Шпиленок:
"Я стал свидетелем встречи медвежьей семьи, недавно вышедшей из берлоги, с самцом тундряной куропатки, охраняющим свой участок. "
Южно-Камчатский федеральный заказник.
https://nat-geo.ru/nature/odisseya-igorya-shpilenka-po-zapov...
Алексей Шехонин запечатлел длиннохвостую неясыть (Strix uralensis) с добычей (белкой).
https://nat-geo.ru/photo-reviews/ussurijskij-tigrenok-i-drug...
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Лиса – не самое редкое животное на территории России. Но один из ее многочисленных видов, лиса-огневка, прозванная так за свой ярко-рыжий окрас без светлой ряби по спине и по бокам, пока мало изучен. Его выделил в отдельный подвид анадырской лисицы по месту добычи на азиатском берегу Берингова пролива в 1875 году известный русский зоолог Александр Миддендорф. Встретить этого рыжего зверя можно на Чукотке, в Анадырском крае, на Курильских островах, на Сахалине.
Но больше всего лис-огневок – на Камчатке, где они себя чувствуют особенно привольно. Полуостров пока мало освоен людьми, здесь немного населенных пунктов, а на восточном побережье раскинулся обширный Кроноцкий заповедник площадью более миллиона гектаров. Сегодня на Камчатке рыжих лис насчитывают пять-шесть тысяч особей.
Встретить лису-огневку на Камчатке легче всего зимой, когда она выходит на охоту днем. В другое время года лиса предпочитает охотиться в темное время суток. Да и не заметить красно-рыжего зверя на белом фоне невозможно: словно непонятно откуда взявшийся огненный факел, она появляется то там то здесь. Пользуясь своим острым обонянием, огневка даже под толстым слоем снега легко находит норы животных, вынюхивает заячьи следы. Как правило, делает она это в одиночку – как и остальные лисы, огневка лишь в период спаривания ищет себе подобных.
В драке за самку лисы часто встают на задние лапы, сцепляются передними и, лязгая зубами, пытаются напугать друг друга.
Камчатка для лисы-огневки – гастрономический рай. Лиса всеядна, но в первую очередь ее добычей становятся грызуны, которые составляют большую часть ее рациона. В любое время года мышкование – основное занятие лисы-огневки. Однако, если повезет, она может поймать и более крупную живность – зайца-беляка или белых куропаток. Местные пернатые тоже могут оказаться в лапах огневки.
Не прочь лиса полакомиться и красной рыбой. Зимой она способна преодолеть внушительное расстояние и даже совершить настоящее путешествие к морскому побережью, чтобы найти там выброшенную волной мертвую рыбу, главным образом, тихоокеанского лосося. Что до растительной пищи, то до зимы в распоряжении огневки все разнообразие местных ягод и трав Камчатки.
Зимой лисы мышкуют, но и в дупле дерева, вполне вероятно, найдется что-то съедобное.
Следы лисы-огневки напоминают отпечатки собачьих лап. Но лисьи следы легко распознать по характерно удлиненным средним пальцам, а их траектория, как правило, вытянута по прямой линии.
Фото: Сергей Горшков