Детские поиски – одни из самых эмоционально сложных. Уже почти год как я, являясь детским прозвонщиком, собираю информацию по пропавшим детям и помогаю запускать поиски по всей России. Это несколько снижает эмоциональный накал, но быть на таких поисках в качестве координатора мне пришлось впервые.
Начало июня сотрясло Пермский край двумя резонансными детскими поисками. Месяц начинался тяжело – 3 июня утром в отряд пришла заявка на поиск двух девочек 10 и 11 лет. Пока готовился выезд, девочки были найдены полицией.
4 июня в 7:30 поступила информация о 10-летнем мальчике, который накануне вечером не вернулся с прогулки в далеком северном поселке Лель Гайнского района.
Начало дня в середине рабочей недели – не самое лучшее время для сбора добровольцев. К тому же место поиска расположено в 420 километрах от Перми и ехать надо минимум на двое суток. Сам с утра выехать не могу – работа, которую не отменить и не перенести, поэтому инфорги обзванивают самых подготовленных поисковиков, а я максимально освобождаю конец недели.
В 12 часов дня от ГУВД по Пермскому краю отходит колонна из нескольких машин и автобуса с сотрудниками полиции, следственного комитета и добровольцами. В ней два наших поисковика, один из которых оперативный картограф.
Мы выехали в ночь. Отрядный «Соболь» до отказа набитый поисковиками и ещё три экипажа. Благодаря договоренности инфоргов, на переправе в 6 утра нас ждал паром. В 99% случаев я выезжаю на поиск за рулем. Стратегически это, конечно, неправильно – почти всегда мы работаем «с колёс», а координатору очень желательно быть выспавшимся и отдохнувшим. Но машин не хватает, поэтому за два года в поисковой деятельности у меня выработалась привычка – перед выездом изучить и запомнить в деталях карту района поисков и в пути вести анализ и прикидывать задачи.
Прибыли к парому немного заранее, есть возможность вздремнуть. Затем переправа - мы на другом берегу реки. Перед этим в очередной раз уточнили состояние дороги. Легковые машины точно не пройдут. Нас обещали забрать «буханки» местной администрации и полиции, но их нет, а мальчишка уже две ночи провел в лесу. Принимаю решение ехать на «Соболе», он хоть и заднеприводный и к таким условиям абсолютно не подготовлен, но посадка высокая и опыт езды по бездорожью у меня большой. К тому же вместе с нами переправился подготовленный внедорожник поискового отряда «Регион 59» (внедорожный клуб «Диверсант», г. Березники), который может помочь. На середине дороги неожиданно возник самодельный шлагбаум; внедорожник, шедший далеко впереди, оставил для нас знак, что дальше очень плохой кусок дороги и нужен объезд.
Предварительные вводные казались достаточно простыми. Район пропажи небольшой и с одной стороны ограничен рекой, с другой – дорогой. Вроде бы логично, что парень их (реку и дорогу) перейти не должен. Но почти сразу стало понятно, что реку он пересек, причем несколько раз. Идти по следам было невозможно. В болоте след быстро терялся, даже следовые собаки с этой задачей не справлялись.
Территория поиска расширялась в геометрической прогрессии. Вертолет, привлеченный нашими коллегами ВПСО «Ангел» и 6 расчетов кинологического поисково-спасательного отряда в разы облегчали работу, но задач было существенно больше, а силы поисковиков быстро заканчивались. Спасибо прибывающим добровольцам поисковых отрядов, сотрудникам полиции, МЧС, краевой службы спасения и Росгвардии. Благодаря свежим силам поисковики, закрывшие уже по несколько задач, смогли отдохнуть.
На четвертый день с момента пропажи как гром среди ясного неба прозвучала информация, что мальчик вышел в деревне Верхний Будым. Отсутствие связи на месте, непонимание, где сейчас находится мальчик, не позволяли сделать убедительный вывод «Найден. Жив».
В Гайны, куда предположительно доставили мальчика, на вертолете Робинсон (ВПСО «Ангел») вылетели отец мальчика и мой помощник – Оля Соколова (Гаечка). Через 20 минут они приземлились прямо во дворе Гайнской больницы, куда через час привезли и Костю. Только теперь мы можем выдохнуть и насладиться заветными буквами «НЖ». Впереди нас ждет сбор штаба, уборка мусора за собой и тринадцатичасовой путь домой.
Что можно добавить? Между двумя таежными поселками по прямой двадцать три с половиной километра. По дорогам, которых нет ни на каких картах, - около сорока. Учитывая блуждания по лесу, Костя прошел примерно 50-60 км, выйдя из зоны поисковых мероприятий уже на второй день. Невероятное везение, что он выбрал именно это направление, других населенных пунктов в округе нет.
История Кости – это пример невероятного упорства маленького мужчины, но в то же время – образец грубейшего нарушения правил безопасности в природной среде. На занятиях Школы «Лиза Алерт» мы учим основному правилу: заблудился - остановись, не усугубляй ситуацию, тебя обязательно найдут.
Мы не успели отдохнуть, не успели выспаться после трёх бессонных суток, не успели просушить одежду, как в понедельник 8 июня в 21:50 из ЦУКС поступила информация о пропавшей в поселке Лемзер двухлетней девочке Милане.
Опять полузаброшенный поселок, опять природная среда, только опасность в этот раз в десятки раз больше. Двухлетние дети не приспособлены к выживанию вообще, тем более в природной среде. Выезжая на детские поиски, каждый раз, как мантру, повторяю «лишь бы не вода». Мы сможем, мы сделаем все возможное и невозможное, мы успеем. Только бы не вода. Вода не прощает ошибок.
И снова сборы, подготовка карт, анализ информации и 250 километров сквозь ночь. В пути оцениваю наши силы. Людей мало, многие не восстановились после прошлого поиска, дом и работа тоже отпускают неохотно. Но в целом неплохо: 2 оперативных картографа, 6 старших поисковых групп, помощник координатора (сама уже хороший коорд) – уже в пути. Плюс в ближайшее время подъедут наши добровольцы из ближайших населенных пунктов и часть пермских экипажей стартует утром. Готовит выезд поисковый отряд имени Ирины Бухановой, на месте уже работает полиция и добровольцы поискового отряда «Регион 59», которые выехали из Березников сразу после поступления информации.
Понимаю, что поиск будет тяжелым и запрашиваю поддержку соседних регионов. На выезд готовятся экипажи «Лиза Алерт» из Москвы, Кирова, Екатеринбурга, Челябинска и поисковый отряд «Скорпион» из Нижнего Тагила.
На месте организуем штаб, устанавливаем взаимодействие с полицией, следственным комитетом, поисковыми отрядами. Оцениваю, какая работа проделана, корректирую задачи, выданные координатором-консультантом Катей-Кошкой (г. Москва). Разбиваем зоны ответственности между всеми участниками поиска.
Около 6 утра первые группы выходят на задачи. Основное напутствие – негромко, но очень часто и ласково женским голосом звать «Мила» и «дочка». Я уже говорил, насколько эмоционально более сложен детский поиск – не все женщины, у которых дома остались свои дети, смогли кричать «дочка».
Задач для «воздуха» немного. Группа БПЛА закрывает воздушное пространство и начинает с воздуха осматривать поля и заброшенные огороды деревни. Кинологические расчеты чешут лес со своими четвероногими поисковиками. Следственный комитет и полиция отрабатывают криминальную версию пропажи.
Квадрат за квадратом закрываем задачи. Болотистая местность, жара 35 градусов, обилие комаров и мошек играют как против поисковиков, так и против малышки.
Рефлексировать некогда. Предельная собранность. Опрашиваю бабушку, восстанавливаю хронологию событий, помощник координатора вместе с детским психологом работают с детьми.
Становится понятно, что в сторону деревни и дороги девочка уйти вряд ли могла. Значит ушла в лес прямо за домом, значит задачи нарезаны правильно. В этих квадратах работало много людей, но уверенности в их стопроцентном закрытии нет. Вновь прибывающие поисковики вновь и вновь отправляются в лес, зона поиска расширяется. Нам нельзя опоздать, лишь бы не вода!
В 13:35 в рацию:
- «Заря» – «Лисе три».
- «Заря» в канале.
- Примите координаты.
- Принимаю.
Голос сбивчивый, торопится, не успеваю записать с первого раза. Понимаю - что-то нашли. Что? Следы? Обувь? Наконец координаты переданы и проверены. И следом взволнованный голос в рации: «Найдена! Жива!». Буря эмоций, восторженный рёв по всему лагерю, но спокойным голосом в рацию:
- «Лиса три» – «Заре». Нужна группа эвакуации?
- Нет. Выносим сами. Выходим по дороге к югу от точки N13. Требуется скорая.
Потом общее ликование и передача малышки медикам. Состав «Лисы-три»: Мария Гусманова (Гусёныш), Максим Воробьев (Бес) и Антон Орловский – отвечают на вопросы. Они нашли девочку на поляне, заросшей высокой травой в 547 метрах от дома на северо-запад. Девочка не откликалась, она спала.
Перекус, сбор лагеря и долгая дорога домой. И только дома, когда моя трехлетняя дочка бросилась мне на шею, наконец «отпустило». Поверьте – мужчины плачут.
Огромное спасибо всем участвовавшим в этих двух тяжелейших поисках: сотрудникам полиции, следственного комитета, Росгвардии, МЧС, краевой службы спасения, лесничим, поисковикам отрядов имени Ирины Бухановой, «Регион 59» и «Скорпион», владельцу и пилоту вертолета Робинсон и авиакоординатору ВПСО «Ангел», местным жителям и просто неравнодушным гражданам, приехавшим на поиск.
Спасибо добровольцам отряда «Лиза Алерт», всем, независимо от региона, участвовавшим в поиске и готовящимся выехать. Вместе мы – сила.
Впереди ещё предстоит анализ и разбор ошибок. Каждый поиск – это мозаика. Это концентрация сил всех участников, и один тут в поле не воин. Это общая работа и один общий результат. Очень здорово, что в обоих случаях он «НАЙДЕН. ЖИВ».