…Мячик медленно катился
по расчерченному полю.
Нападающий грозился:
щас возьму и зафутболю!
Зафутболю в центр с края,
накачу, пройдя по флангу,
словно кегли раскидаю
всю защитную фалангу,
разорву ворот канаты!
И тогда весь мир узнает,
как неистово фанаты
моё имя распевают!...
Но не внял его угрозам,
рту, раззявленному в хрипе
и антифутбольным позам
твердокаменный голкипер.
Врос корнями аж по уши
во вратарской во площадке
и закрыл могучей тушей
все «шестёрки» и «девятки»,
бесновался с грозным видом
мяч сжимая, как супругу
и энергии флюиды вдаль
текли от друга к другу…
…Прямо с тренерской скамейки
крик понёсся вместе с ветром:
догоняй, не трусь, скорей-ка
и ногой ему по гетрам
и локтём по силуэту
и коленом по зефирам!…
Но по счастью выпад этот
удалён был из эфира.
А вот мы, храня лояльность
и событиям и людям
и блюдя во всём детальность
удалять его не будем...
…Мячик далее катился,
набирая обороты,
неуклонно он стремился
хоть в какие, но в ворота.
Для того и был он создан,
для того надут и был он,
чтоб примат с лицом серьёзным
по чужим воротам бил им.
Чтоб щекой касаться сетки,
чтобы играть с арбитром в прятки,
чтоб хавбека выстрел меткий
кипер выловил в «девятке»,
чтобы гладить боком штанги,
с игроками бегать в салки,
а порой лежать на «банке»
и пылиться в раздевалке…
…Мячик, круглый, как планета,
а пятнистый даже боле,
тихой сапой, как-то, где-то,
прикатился в центр поля.
И над этим самым местом,
что фанат так чтит и любит,
гордо взреял буревестник
с полотнищем флага в клюве.
Воспарил, расправив крылья,
стяг сжимая красно-белый….
Показался вдруг из пыли
новоявленный, неспелый,
необузданный и дикий
молодой сезон футбольный…
И болельщицкие крики
гнева, радости и боли
вознесли его к вершинам,
как бутон цветка раскрыли,
чтобы снова в нём вершились
небывальщины и были!…