Школьные годы (война с учителями) Часть 2.
Еще раз приветствую своих подписчиков и пикабушников. Не хочу превращать все это в сериал и затягивать на долгое время. Постараюсь изложить все как можно скорее, а потому продолжаю свое повествование.
С грехом пополам я закончил пятый класс и вышел впервые на каникулы троечником. Впереди было самое интересное. Я не помню всех маразмов ЛВС, но притеснения меня ей были в радость. Было такое ощущение, что она меня топила по русскому языку специально. Каждый раз планомерно уроком за урок у меня выползали гусаки и колы. Но вот чего ей не удавалось сделать, так это завалить меня по литературе. Память у меня видимо была действительно не плохой, поэтому я четко и с выражением рассказывал стихи и отрывки из поэм. Хорошо цитировал прочитанный мной текст, пересказывал произведения. Единственное что у меня хромало, так это чистописание и правописание. Благодаря нападкам ЛВС я избавился от ошибок грамматики, оставив вражине самый минимум для нападок. Так прошел год, за ним другой. Слава Богу, но по остальным предметам у меня все было в порядке. Было… До поры до времени…
Тихая война с ЛВС тянулась чередой, и я стал привыкать к такому стечению обстоятельств. Но однажды ЛВС нам дала домашнее задание: подготовить сочинение на тему Великой Отечественной Войны в преддверии праздника Великой победы над фашисткой Германией. Задание выпало на выходные, чему я несказанно обрадовался, потому что мой дед по отцовской линии был инвалидом и ветераном ВОВ с медалями, орденами и наградами. Дед прошел свой не долгий воинский путь до Берлина и вернулся с тяжелым ранением в голову, и мне очень хотелось рассказать о его службе. Хоть я и ожидал рассказ о воинской славе и подвигах, про то как били немцев и гнали их на Запад, в реальности я получил рассказ о страхе, ужасе и трудностях службы. Врать не хотелось. Поэтому написал практически все как есть и в понедельник утром сдал сочинение на проверку. Результат не заставил себя долго ждать. На следующий день ЛВС вызвала меня к доске и стала читать мое сочинение перед классом вслух. Всего ее монолога я не вспомню, но помню отчетливо лишь то, что она смеялась над моим дедом и на весь класс провозгласила его трусом. Ярость и непонимание накатили мгновенно. Я назвал учительницу дурочкой незнающей воинских реалий, собрал свой портфель и хлопнув дверью ушел реветь в коридор. За этим постыдными заданием меня и застала завуч нашей школы (а по совместительству и моя соседка по подъезду) Мира Илларионовна. Она долго пыталась понять, что же произошло, но так ничего и не добилась. Вечером Мира Илларионовна пришла к нам домой, о чем-то переговорила с моими родителями, а потом зашла ко мне в комнату.
Разговор был долгим, нудным и неприятным. Я изо всех сил старался не разреветься вновь и рассказывал ей о том, что наговорила мне ЛВС перед всем классом. Мира Илларионовна успокоила меня, пообещав во всем разобраться и ушла. А утром меня ждал сюрприз. Мой отец (обладающий не меньшим авторитетом в поселке чем директор нашей школы) повел меня на занятия. Мне почему-то было очень стыдно, обидно и грустно. Я плелся позади бати и старался всячески отсрочить этот момент. Батя же был настроен крайне решительно. Вместо того чтобы пойти в раздевалку, отец отвел меня в кабинет директора, без стука открыл дверь и без разрешения зашел. Говорили они спокойно, потом позвали меня, и отец потребовал изложить суть вопроса и подробности. Затем меня отправили на занятия, а когда я выходил из кабинета, то столкнулся на пороге с ЛВС.
Не знаю подробностей происходящего, но слышал, что ЛВС крепко влетело за издевательства и унижения. Мне кажется, что эта грымза мотивировала такой метод как работа над ошибками и указание на них. Уж больно быстро все успокоилось.
Как-то в конце мая я шел на занятия в музыкальную школу, и по пути мне попалась ЛВС. Буркнув приветствие я поспешил проскочить мимо нее, а в спину я услышал что-то вроде: хрен ты у меня сдашь выпускной экзамен маленький ублюдок… Видимо она не думала, что я посмею пожаловаться родителям и надеялась на свой авторитет заслуженного работника… Ситуация была прямо-таки хреновая. Думать об этом не хотелось, но мысли сами лезли в голову.
Правду говорят, что мысли материализуются. За свою обиду и оскорбления моего единственного деда я готов был сжечь старую лачугу этой пропитой обезьяны… Хотел, но боялся. Судьба сама сделала ход и в октябре следующего учебного года мы узнали, что дом ЛВС пострадал от пожара, а сама ЛВС попала в больницу в тяжелом состоянии. На целый год я позабыл об ее существовании, так как нам на замену дали молодую адекватную учительницу, которая по-настоящему учила и давала все необходимые знания.
В начале девятого класса ЛВС вернулась. Было видно, что судьба ее поколотила знатно, потому я не испытывал к ней прежней лютой ненависти, лишь жалость. А зря. Любимое развлечение топить меня на уроках и унижать как самого отсталого ученика у нее не пропало, а только усилилось. Она быстро сообразила, что я подтянулся по оценкам у молодой учительницы и заявила на весь класс, что мои оценки незаслуженно завышены. Говорить что-либо против не имело смысла, так как переубедить старую мегеру было крайне трудно. Я все же допустил эту опрометчивую ошибку и был тут же вызван к доске, откуда ушел в аут с новой двойкой. К сожалению, за предыдущий год наш класс пополнился новыми учениками из соседнего села (там была восьмилетка) и это был для нее дополнительная кровь. Двух девочек-подружек ЛВС быстро линчевала и за пару месяцев нашпиговала их дневники и тетради двойками в большей концентрации чем у меня.
Девочки придумали новый ход конем. Они попросту спиздили журнал и сожги его за гаражами, что находились близ школы. Памятуя о моей давней войне с ЛВС подозрение тут же пало на меня. На удивление быстро прошел педсовет (на основании косвенных улик и догадок) и меня решили исключить из школы с волчьим билетом. Родители узнали обо всем весьма вовремя. Мать в очередной раз не верила ни единому моему слову, не пыталась разобраться, а только обвиняла и требовала признательных показаний. Батя долго молчал, слушал и делал выводы. Утром он снова пошел со мной в школу. Не любил он это дело, не нравилось ему общаться с нашим (к стати и его бывшим) директором, но разумно рассудив и подумав он сделал правильные выводы.
Уже спустя годы я узнал подробности того разбирательства. Батя мой не плохо разбирался в законодательстве, и главное не плохо апеллировал своими знаниями. Так вот, директора нашей школы он поставил перед фактом, что если тот не разберется досконально в ситуации и не представит прямых доказательств, то мой отец обещал ему испортить депутатскую карьеру и карьеру директора. Видать рычагов на это хватило бы. Очень быстро все вскрылось… Девок отчислили, мне официально принесли извинения. И выпускной экзамен я сдал нормально на твердую четверку. А впереди были 10 и 11 класс.