Программисты? Подержите моё пиво.

1 июля проект закона спускают, например, из Правительства в министерство, на его рассмотрение дают месяц. Вполне адекватный срок, верно?

4 июля из министерства проект передают для рассмотрения в ведомство, срок ставят 24 июля (им же надо будет еще результаты получить, осмыслить, свое видение написать, плюс сезон отпусков и министр не сразу подпишет... Это ещё по-божески они себе неделю заложили).

Опять же, сезон отпусков, руководитель в командировке в Монако, первый зам на конференции... В общем, числа 7-го (это оптимистично) проект спускается дальше, в подведомственное федеральное бюджетное учреждение. Которое, собственно, и будет этот закон в итоге выполнять, все вышестоящие звенья там только получают премии "координируют" и "организовывают исполнение". Ну и аналогично предыдущим, на осмысление и написание ответа ставят себе неделю, т.е. исполнителю срок исполнения - 17-е.

Думаете, это конец? Ага, щаз. Внутри учреждения законопроект, как очень важный документ, попадает директору, расписывается для исполнения заместителю, заместителем - заведующему отделением, а тем - заведующему отделом. Числа 10-го, наконец, проект попадает в руки непосредственно того человека, который его должен прочитать. И у него будет стоять хорошо если 12-е, потому что оставшиеся 5 дней (у учреждения - 17-е, помним, да?) понадобятся на то, чтобы объяснить ситуацию руководству, согласовать позицию с другими подразделениями (узкая специализация, проходчик правой ноздри не может отвечать за левую!) и написать письмо, которое потом ещё десять раз переправят на предмет "замените ГК РФ на "Гражданский кодекс".

В общем, всё строго по законам Паркинсона:

====================

Когда семеро служащих делают то, что делал один, вступает в игру фактор 2. Семеро столько работают друг для друга, что все они загружены полностью, а А занят больше, чем прежде. Любая бумага должна предстать перед каждым. Е решает, что она входит в ведение F, F набрасывает ответ и дает его С, С смело правит его и обращается к D, а D - к G. Однако G собрался в отпуск и передает дело Н, который снова пишет все начерно за подписью Д и вручает бумагу С, а тот в свою очередь просматривает ее и кладет в новом виде на стол А.

Что же делает А? Он мог бы с легким сердцем подписать не читая, так как ему есть о чем подумать. Он знает, что в будущем году он займет место W и должен решить, С или D заменит его самого. Он же решит, идти ли в отпуск G - вроде бы еще рановато, и не отпустить ли лучше H по состоянию здоровья - тот плохо выглядит, и не только из-за семейных неурядиц. Кроме того, надо оплатить F работу на конференции и отослать в министерство прошение Е о пенсии. А слышал, что Д влюблен в замужнюю машинистку, а G неизвестно почему поссорился с F. Словом, А мог бы подписать, не читая. Но не таков А. Как ни терзают его проблемы, порожденные самим существованием его коллег, совесть не позволит ему пренебречь долгом. Он внимательно читает документ, вычеркивает неудачные абзацы, привнесенные С и H, и возвращает его к тому виду, который был избран изначально разумным (хотя и склочным) F. Правит он и стиль - никто из этих юнцов языка своего толком не знает, - и в результате мы видим тот вариант, который создал бы А, если бы С, D, Е, F, G и H вообще не родились. Но вариант этот создало множество людей, и ушло на него немало времени. Никто не отлынивал от работы, все старались.

Лишь поздно вечером А покидает свой пост, чтобы пуститься в долгий путь домой. Теперь во всех окнах его учреждения гаснет свет и тьма сгущается, знаменуя конец еще одного нелегкого трудового дня. А уходит одним из последних, сильно сутулясь, и думает с кривой улыбкой, что поздний час, как и седина, - возмездие за успех.

=================