0 просмотренных постов скрыто
У Пенни вчера была днюха
Кейли Куоко — та самая Пенни из «Теории большого взрыва»: ей стукнуло 40
Показать полностью
1
Ответ на пост «205 лет назад, 28 ноября 1820 года родился Фридрих Энгельс»1
Согласен. Грех не вспомнить такого видного деятеля, который с такой нежной любовью и уважением относился к славянам.
А вместе с буржуазией в руках немцев или мадьяр находилась промышленность, находился капитал, развивалась немецкая культура, и в интеллектуальном отношении славяне тоже подчинялись немцам, вплоть до Хорватии. То же самое произошло — только позднее и потому в более слабой степени — в Венгрии, где мадьяры вместе с немцами стали во главе интеллектуального и торгового развития.
Но венгерские немцы, хотя и сохранили немецкий язык, стали по духу, характеру и обычаям настоящими мадьярами. Только вновь поселившиеся крестьяне-колонисты, евреи и трансильванские саксы составляют исключение и упорствуют, сохраняя свою ненужную национальность в чужой стране.
И если мадьяры несколько отставали в цивилизованности от австрийских немцев, то в последнее время они блестяще наверстали упущенное своей политической деятельностью.
Непосредственной целью панславизма является создание славянского государства под владычеством России от Рудных и Карпатских гор до Черного, Эгейского и Адриатического морей — государства, которое, помимо немецкого, итальянского, мадьярского, валашского, турецкого, греческого и албанского языков, охватывало бы приблизительно еще дюжину славянских языков и основных диалектов. Все это вместо взятое связывалось бы не теми элементами, которые до сих пор связывали Австрию и способствовали ее развитию, а абстрактными качествами славянства и так называемым славянским языком, разумеется общим для большинства населения. Но где существует это славянство, как не в голове некоторых идеологов, где существует «славянский язык», как не в фантазии гг. Палацкого, Гая и К° и отчасти в старославянском богослужении русской церкви, не понятном уже ни одному славянину? В действительности все эти народы находятся на самых различных ступенях цивилизации, начиная с довольно высоко развитой (благодаря немцам) современной промышленности и культуры Богемии и кончая почти кочевым варварством хорватов и болгар; поэтому в действительности все эти нации имеют самые противоположные интересы.
Эти остатки нации, безжалостно растоптанной, по выражению Гегеля, ходом истории, эти обломки народов становятся каждый раз фанатическими носителями контрреволюции и остаются таковыми до момента полного их уничтожения или полной утраты своих национальных особенностей, как и вообще уже самое их существование является протестом против великой исторической революции.
Таковы в Шотландии гэлы, опора Стюартов с 1640 до 1745 года.
Таковы во Франции бретонцы, опора Бурбонов с 1792 до 1800 года.
Таковы в Испании баски, опора дон Карлоса.
Таковы в Австрии панславистские южные славяне; это только обломки народов, продукт в высшей степени запутанного тысячелетнего развития. Вполне естественно, что эти также находящиеся в весьма хаотическом состоянии обломки народов видят свое спасение только в регрессе всего европейского движения, которое они хотели бы направить не с запада на восток, а с востока на запад, и что орудием освобождения и объединяющей связью является для них русский кнут.
Дело мадьяр далеко не так плохо, как хочет нас уверить подкупленный черно-желтый энтузиазм. Они еще не побеждены. Но если они и падут, то падут с честью, как последние герои революции 1848 года, и поражение это будет лишь временным. Тогда на один момент славянская контрреволюция нахлынет на австрийскую монархию со всем своим варварством, и камарилья увидит, каковы ее союзники. Но при первом же победоносном, восстании французского пролетариата, которое всеми силами старается вызвать Луи-Наполеон, австрийские немцу и мадьяры освободятся и кровавой местью отплатят славянским варварам. Всеобщая война, которая тогда вспыхнет, рассеет этот славянский Зондербунд и сотрет с лица земли даже имя этих упрямых маленьких наций.
В ближайшей мировой войне с лица земли исчезнут не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы. И это тоже будет прогрессом.
Да, действительно, очень достойный для восхваления на территории проживания славян персонаж, спасу нет. Только почему-то от заявлений его пованивает несколько иными гражданами, которые жить будут лет на 50 позже, так же рассказывая про исчезновение "неправильных" народов.
Источник: Ф. Энгельс "БОРЬБА В ВЕНГРИИ"
Показать полностью
205 лет назад, 28 ноября 1820 года родился Фридрих Энгельс1
«Если один человек наносит другому физический вред, и такой вред, который влечёт за собой смерть потерпевшего, мы называем это убийством; если убийца заранее знал, что вред этот будет смертельным, то мы называем его действие умышленным убийством. Если же общество ставит сотни пролетариев в такое положение, что они неизбежно обречены на преждевременную неестественную смерть, на смерть, столь же насильственную, как смерть от меча или пули; если оно тысячи своих членов лишает необходимых условий жизни, ставит их в условия, в которых они жить не могут; если оно сильной рукой закона принуждает их жить в этих условиях, пока не наступит смерть, как необходимое последствие; если оно знает, очень хорошо знает, что тысячи должны пасть жертвой таких условий и все-таки этих условий не устраняет, — то это в такой же мере убийство, как и убийство отдельного лица, но только убийство скрытое, коварное, от которого никто оградить себя не может, которое не имеет вида убийства, потому что не виден убийца, потому что этим убийцей являются все и никто, потому что смерть жертвы имеет вид естественной смерти и потому что это не столько грех содеянный, сколько грех попущенный. Но тем не менее он остаётся убийством».
— ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС
«Положение рабочего класса в Англии».
Показать полностью
2
Живой огонь. 95 лет со дня рождения Владимира Короткевича
«Писать нужно так, чтобы ваши книги из библиотек крали, — говорил Владимир Короткевич. И непременно добавлял: — Мои крадут». Его жизнь оказалась недлинной, а путь к читателю — куда как непростым. Друживший с ним Янка Брыль в своих воспоминаниях сетовал на эту несправедливость: «Няўжо так было заўсёды i так заўсёды будзе, што некаторым з найбольш таленавiтых трэба прабiвацца да чытача з незвычайнымi цяжкасцямi ды перашкодамi, як потым акажацца — лiшнiмi i шкоднымi не толькi для носьбiта таго жывога агню, але i для сапраўднай лiтаратуры?»
Или дело в той гигантской силе души, которой был наделен Короткевич?
Але волі няма вышэйшай
За абраную ў гэтым жыцці,
Але долі няма вышэйшай,—
Аднаму на тысячы йсці!
Аднаму — без сотняў дывізій,
Без тысяч сконаў і мук.
Аднаму загінуць, зрабіўшы
Усё адзінаю парай рук.
писал он в своих стихах. Быть может, эта великая душевная сила, вечно звавшая его, романтика и рыцаря, на битву, и притягивала к нему обстоятельства, требующие непреклонной воли, стойкости, преодоления, жаркой борьбы за свое — правое! — дело, за свое видение, свою строку, свою литературу. И пусть в этом противостоянии с миром и временем не бряцало оружие, накал страстей вокруг Короткевича был не меньше, чем вокруг героев эпоса.
Владимир Семенович Короткевич родился 26 ноября 1930 года в Орше. Отец был инспектором по бюджету в райфинотделе, мать, будучи выпускницей гимназии, некоторое время учительствовала на селе. Дед по материнской линии Василий Гринкевич (дворянин древнего рода, служивший до революции губернским казначеем) оказал на личность ребенка определяющее влияние: из рассказанных им старинных белорусских легенд и народных преданий выросло увлечение будущего писателя историей — страсть, которая не оставляла Короткевича на протяжении всей жизни, определив его путь в литературе.
Великая Отечественная война застала будущего писателя 10‑летним. Тогда в родной Орше, которую фашисты ровняли с землей непрерывными бомбежками, случилась беда, которая в те дни была обыденной: в суете и неразберихе, в толчее рвущихся к спасению людей он потерял родителей. В эвакуации его определили в интернат вместе с такими же беспризорниками и сиротами. Как и многие мальчишки, рвался на фронт и несколько раз готовил побеги из интерната, но безуспешно. Воссоединиться с семьей удалось только через несколько лет, в Оренбурге. А в 1944‑м, как только была освобождена Орша, Короткевичи вернулись домой. Много позже, в очерке «Зямля пад белымi крыламi» он признается, что родину ему пришлось познавать заново: «Яна была «да вайны», i за час вайны моцна забылася. Бамбёжкi, акружэннi, эвакуацыя. Масква ў кастрычнiку 1941 года, горы Урала, Казахстан, Арэнбургскiя стэпы. А пасля руiны Мiнска i роднае мне Оршы, высечаныя ля дарог акупантамi (ад жаху перад партызанамi) лясы, пераховы забiтых людзей. Так усё i пачало запiсвацца зноў, нiбыта на чыстай дошцы.
Любоў да Беларусi нараджалася ў самыя галодныя, халодныя i цяжкiя часы. I, магчыма, таму стала асаблiва моцная».
Подростком он начал писать стихи и публиковать их в школьном рукописном журнале «Званочак»: «Почему-то они были нужнее многого. А ведь писались при свете гильзы на немецких бланках или на обороте длинных желтых конвертов, немецких же... Написал тогда, думается, не меньше двухсот стихов, но сначала их никому не показывал».
Именно со стихов начался путь Владимира Короткевича в литературу — и хотя большинство знает его как прозаика, поэтом он был талантливым.
Первый стихотворный сборник «Матчына душа» выходит в 1958 году, еще через два года — книга стихов «Вячэрнiя ветразi», в 1969‑м — стихотворный сборник «Мая Iлiяда»... Правда, его по-прежнему занимает старинная история белорусской земли. Еще в середине 1950‑х в письме Максиму Танку, которого Короткевич считал одним из своих литературных наставников, он пишет: «Наконт гiстарычных вершаў буду шукаць новых шляхоў, як вы кажаце. Я закаханы ў яе беспаваротна. I не ў экзотыцы справа... Дарэчы, пра гiсторыю ў нас амаль нiхто не пiша. Вершы яшчэ ёсць: Вы, яшчэ некалькi паэтаў выпадкова (Купалу я, вядома, не лiчу). А вось гiстарычнага рамана ў нас фактычна зусiм няма...
Нам бы трэба такога чалавека, якi напiсаў бы такую праўду пра нас, каб сямiдзесяцiгадовы чалавек валоссе на сабе драў, што ён ужо не паспее пазнаёмiцца з тым, мiма чаго праходзiў, з гэтым дзiўным народам...»
Такой человек нашелся — он сам, годами совершенствуя мастерство, добирая недостающее упорной учебой, доделывая и переделывая юношеские еще задумки, стал родоначальником белорусского исторического романа. Повесть «Дикая охота короля Стаха», прославившая Короткевича на весь СССР, задумана была еще 1950‑м, когда он, юный, двадцатилетний, набросал первую версию будущего мистического шедевра, и доведена до ума в 1958‑м, когда писатель поступил на Высшие литературные курсы при Литературном институте имени Горького в Москве. Затем были только появившиеся Высшие сценарные курсы, оконченные в 1962‑м.
Там же, в круговороте московской жизни, пришел и замысел первого романа «Леанiды не вернуцца да Зямлi», который под названием «Нельга забыць» был опубликован в 1962 году в журнале «Полымя». В 1962 — 1964‑м писался и становой для Короткевича роман «Каласы пад сярпом тваiм», год спустя была закончена повесть «Ладдзя роспачы» — гимн белорусскому характеру, стойкому, не сдающемуся даже перед лицом самой Смерти...
Короткевича публиковали журналы: «Полымя» — оригиналы на «мове», «Неман» — произведения в авторизованном переводе на русский. Публикации эти привлекали живое внимание читателей, а вот на то, чтобы увидеть их под книжной обложкой, ушли годы... Критика громила сочинения писателя, называя их формалистскими и оторванными от современной реальности. «Каласы пад сярпом тваiм» вышли в Минске отдельной книгой в 1968‑м, прочим сочинениям пришлось ждать своего часа и того дольше. Янка Брыль с возмущением вспоминал: «Раман «Каласы пад сярпом тваiм», у якiм з дыстанцыi, пры перачытваннi, яшчэ больш удзячна бачыцца ва ўсёй гiстарычнай грунтоўнай эпiчнасцi яшчэ i чыстата, шчырасць захаплення, мудрасць высокай чалавечнасцi, — раман гэты трэба было прабiваць згуртаванымi сiламi лiтаратараў i навукоўцаў. З няменшым нацiскам прабiванне iшло i ў Маскве, дзе ў адным шаноўным выдавецтве мне давялося пачуць... што Караткевiч, бачыце, «не дарос да асобнай кнiгi»!.. Такога могуць дамагчыся крыкуны ды шаптуны, зайздроснiкi ды «знаўцы»!.. Крыху пазней паэтычная аповесць, а то i паэма ў прозе — «Чазенiя», першая Валодзева кнiга прозы ў перакладзе на рускую мову, пабiла ўсе шматгадовыя рэкорды па колькасцi чытацкiх пiсем у выдавецтва «Молодая гвардия» i, дзякуючы гэтаму выданню на мове нашых братнiх кантактаў, неўзабаве сiганула за Пiрэнеi, да чытача iспанскага».
В итоге «Леанiды не вернуцца да Зямлi», как и «Дикая охота короля Стаха», под книжной обложкой увидели свет раньше в Чехословакии, чем в СССР, в хорошем переводе.
А публиковать произведения Короткевича отдельными книгами начали после того, как свое слово сказало кино. Правда, и здесь успех пришел не сразу. Еще в 1965‑м писатель закончил киносценарий, который назывался «Христос приземлился в Гродно» и за который ухватился молодой, но уже известный режиссер Владимир Бычков. В съемках на «Беларусьфильме» приняли участие Лев Дуров, Донатас Банионис, Алексей Смирнов, Леонид Каневский, Валерий Носов... История батлейщика Юрася Братчика, изображающего Иисуса Христа, и бродяг, примеривших на себя роли «апостолов», изначально планировалась в виде сатирического фильма-пародии. Но в итоге превратилась в трагичную философскую притчу, из которой вдохновленный Короткевич «вырастил» целый роман. Увы, но картина, получившая название «Житие и вознесение Юрася Братчика», перекроенная и порезанная, была положена на полку на два десятилетия, ей удалось выйти из «затвора» уже после смерти писателя, когда режиссер перемонтировал материал, создав версию, близкую к изначальному замыслу.
И все же в конце 1970‑х за экранизацию Короткевича взялся художественный руководитель «Беларусьфильма» Валерий Рубинчик: его привлекла «Дикая охота короля Стаха». О писателе Рубинчик отзывался кратко: «Гений — он и есть гений».
За право сыграть в фильме по сценарию Короткевича бились лучшие актеры своего времени, попасть в творческую группу было невероятно престижно, конкуренция шла даже за места гримеров.
Режиссер создал в киноленте тревожную атмосферу мистического триллера с лихо закрученным детективным сюжетом, пугающими декорациями и отчетливым привкусом готики. Мистический ореол, детективный сюжет, картины вырождения и нищеты полесской шляхты — все это придавало повествованию особый дразнящий флер. Писатель после просмотра отметил, имея в виду соответствие первоисточнику: «Это не мое произведение. Но это произведение киноискусства».
Собравшая больше 11 млн зрителей и букет зарубежных фестивальных наград картина сняла стигму с романов Короткевича: их наконец-то начали издавать отдельными книгами. И книги эти были столь популярны, что отчаявшиеся читатели, не сумевшие добыть себе экземпляр, выкрадывали их из библиотек.
Правда, радоваться успеху Владимиру Короткевичу было суждено всего несколько лет. В начале 1980‑х он потерял любимую жену Валентину, сгоревшую от рака, а вместе с ней словно надорвались его казавшиеся неиссякаемыми жизненные силы. В 1984‑м, захворав во время сплава по реке, 53‑летний писатель уже не смог подняться с больничной постели. В этом году вышла экранизация его романа «Черный замок Ольшанский», снятая знаменитым Михаилом Пташуком, а роман получил Государственную премию БССР имени Якуба Коласа. К сожалению, об этом Короткевичу уже не суждено было узнать... Сам он в стихотворении «Быў. Ёсць. Буду» как будто оставил потомкам завещание:
Вы з распятага сэрца кроплю вазьмiце.
Апошнюю.
Болей не трэба.
I няхай яна збоку, недзе на ганку,
Дагарае й дзяцей не страшыць
На гранiце любовi,
На гранiце свiтанку,
На гранiце велiчы вашай.
Знакомый доктор рассказывал Янке Брылю, как Короткевич, у которого уже не было ни давления, ни пульса, еще несколько минут разговаривал с дежурным медиком, до последних мгновений побеждая смерть телесную невероятной силой своего духа — почти как бражник и задира Гервасий Выливаха, герой его «Ладдзi роспачы»...
Замысел, воплощенный в музыке
Герои Короткевича оживают на главной сцене страны
Повести Владимира Короткевича легли в основу двух национальных белорусских опер. В 1978 году в Большом театре была поставлена написанная Дмитрием Смольским «Седая легенда» по одноименной повести. В 1989‑м, уже после смерти писателя, появилась опера Владимира Солтана «Дикая охота короля Стаха», удостоенная Госпремии БССР в 1990 году. Оба произведения и сегодня украшают собой репертуар Большого театра Беларуси.
Есть память обо мне
Имя писателя увековечено в названиях улиц
Именем Владимира Короткевича названы улицы в Витебске, Орше, Гродно и Рогачеве. Музей писателя открыт в Орше, на его малой родине, в здании бывшего родильного дома, где он появился на свет. Памятники классику поставлены в Минске, Витебске, Орше и в Киеве, где он учился на филологическом факультете
Показать полностью
4
95 лет Владимиру Короткевичу: о роли белорусского Жюля Верна
Удивительный феномен — 60-80-ые годы в белорусской культуре. Никогда до этого и никогда уже после белорусское слово не поднималось на такую вершину, не звучало так громко. За этот короткий по историческим меркам период мы прошли путь, который у многих наций занимал столетия. У нас расцвели все виды искусства. Опера, эстрада, живопись — куда не глянь, везде титаны. От Лученка до Богатырёва, от Савицкого до Песняров. Видать, так настрадалась наша земля в страшные годы войны, что просто требовала, молила, выплёскивала из себя все свои вековые чаяния, молитвы, страдания, надежды. Но первую скрипку, конечно, играла литература.
Владимир Семёнович взял на себя одну из самых непростых ниш — приключенческий, авантюрный, исторический роман. Это нам легко его читать, и кажется, что также легко это всё написать. На самом деле за каждой такой строчкой — гигантский труд, великие исследования, огромные труды.
Что сделал Короткевич?
Он дал нам наших мушкетёров, он дал нам наших капитанов Морганов. Показал, что не только там, на Западе, были все эти удивительные приключения, любови, достижения, интриги, игры престолов. До него наша культура питалась в основном живительными крестьянскими соками, но мы прожили большую европейскую историю. При этом основой, принципом, главным мерилом для него было крестьянское счастье.
При этом он раз за разом подступался и к эпосу. В этой связи я всем рекомендую облиться слезами над его великолепной пьесой «Званы Вiцебска». О народном восстании против душегуба, душехвата, фанатика и психопата Иосафата Кунцевича. Как думаете, почему эту пьесу замалчивает наша больная национализмом интеллигенция? Её как бы и нет. Театры её избегают, экранизировать её никто за тридцать лет не собрался. Неудобен для них этот восхитительный колокольный звон, в котором прозвучал весь народный гнев против узурпатора, тирана над душами человеческими.
Отдельный вопрос, отдельная тема для обсуждения — роман «Каласы пад сярпом тваiм». Владимир Семёнович — человек своего времени, в том числе впитал классовый подход к истории. А согласно этому подходу, все происходившие события трактуются как борьба классов, и в них восставшие всегда хороши. Сейчас мы понимаем, что это не так. Ну и по фактам историческим есть вопросы. Например, не мог Алесь Загорский проходить никакого «дзядзькавання», потому что такой практики не существовало вовсе. Это роман своей эпохи, как, например, великие фильмы Корж-Саблина или Михаила Ромма. Но мы же понимаем, что в них ценна не историческая правда, а образы, искусство.
А вот наши националисты, для которых образ Калиновского ценен только как русорез, как ненавистник России, пытались книгу поднять на щит, сделать главным романом белорусской литературы. Это не так, и у Короткевича это также не был главным его сердечным детищем. Поэтому, чтобы не путать детей, это произведение и перенесли из школьной программы в университетскую.
Но то, что безусловно и однозначно, так это то, что сам Короткевич сейчас был бы с нами. С Гостюхиным, Савицким, Шамякиным, Танком. То есть — с Лукашенко. И уж точно не с теми, кто хочет подложить нашу страну под Польшу, под Запад, кто издевается над белорусской культурой, кто пытается внушить нам злобный, пещерный национализм.
Интересно, что улицу Короткевича переименовали в Киеве. Он там учился, напомню. То есть он ассоциируется у лютых ненавистников наших именно с современной Беларусью. А вот полк Калиновского (террористы) — привечают, финансируют. Вот так время всё поставило на свои места.
Я нашёл великолепное видео. Великий наш учёный Игорь Марзалюк выходит на могилёвскую сцену. Идёт волшебное действо — Марафон Единства. И он, с широким жестом, с правдой великой в глазах — читает. Сначала — о врагах наших: «Гіене — баяцца, сабаку — вішчаць, Свінні — рыцца ў гноі сваім». А потом — о Президенте: «А льву патрэбны калючы гушчар, Родны край і свабода ў ім».
Показать полностью
2
25 ноября исполняется 100 лет со дня рождения актрисы Нонны Мордюковой
Народная артистка СССР Нонна Викторовна Мордюкова (настоящее имя - Ноябрина) родилась 25 ноября 1925 г. в станице Константиновской Донецкой области в многодетной семье. Ее детские годы прошли на Кубани - в селе, где ее мать работала председателем колхоза.
За свою яркую карьеру Нонна Мордюкова снялась во множестве культовых фильмов. Среди её самых известных работ — «Молодая гвардия», «Чужая родня», «Простая история», «Председатель», «Женитьба Бальзаминова», «Комиссар», «Бриллиантовая рука», «Журавушка», «Родня» и многие другие.
Показать полностью
Поздравьте с красивой датой
Вот так получилось 😍 Спасибо!
