Тамара Петровна сделала приглашающий жест рукой. Помимо моего дивана в комнате стоял большой телевизор, стол-книжка, полированная стенка и кресло. Я поставил чемодан у стола и помахал рукой, чтобы развеять дым. На подоконнике курилась какая-то восточная вонючка. Сильные запахи мне никогда не нравились, но только я подошел к окну, Тамара Петровна пояснила:
- Окно, к сожалению, не открывается.

Я тыкнул кончиком вонючки в поддон, струйка дыма иссякла, но дышать было все еще тяжело.

Решительно начинать жизнь с нуля было и сложно и просто. Сложно было собрать вещи в чемодан, купить билет, сказать Оксане, что она может быть свободна и повесить трубку после этого. А вот ехать в поезде, смотреть на моё пусть жалкое, но совсем другое пристанище было очень просто.

Погруженный в свои мысли, я привел себя в порядок, разложил вещи на полках и с пустой головой лег спать.

Разбудило меня невнятное бормотание. Спросонья я не сразу понял, что на кресле сидит женщина и слушает телевизор.
- Что вы здесь забыли? - громко и возмущенно сказал я. В горле першило от давешней восточной вонючки. Я встал с кровати, затушил благовоние и выключил телевизор с кнопки.

В комнату тут же ворвалась Тамара Петровна.
- Это мама моя,  привыкла, что тут нет никого и можно телевизор смотреть. Извините.

Я собирал кровать, и тому времени как повернулся к дверям, женщина из кресла пропала. Хозяйка же в качестве извинений накормила меня плюшками, напоила чаем и отправила на работу. Двенадцать часов блаженной занятости и никаких мыслей об Оксане. Это ли не рай?

К моему возвращению комната была наполнена дымом. На подоконнике курилось все то же вещество. Я открыл дверь и строго посмотрел на Тамару Петровну:
- Мама зажигает. Очень ей запах нравится.
- Попросите ее больше так не делать. Я деньги плачу за комнату.
- Конечно-конечно, - пробормотала хозяйка. - Макароны по-флотски будешь?

Ну кто откажется от макарон? Много вкусной домашней еды после хорошей работы сморили меня тут же, но разбудило опять невнятное бормотание и запах.

В кресле как и вчера, находилась фигура женщины. Я громко возмутился, потушил благовоние и почувствовал как мир уходит из-под ног. Голова закружилась, я сел.

В комнату вошла Тамара Петровна со стаканом воды. Я осел на диван и с удовольствием выпил прохладную жидкость.

- Ничего-ничего. Рано еще, поспи, - пробормотала хозяйка и мягко уложила меня. Последнее, что я видел из-под опускающихся век, как она метнулась к подоконнику.

Видения, снами я бы их не назвал, были отрывисты и мутны, как сквозь раствор белил. Я слышал звуки, видел смену световых пятен на веках, но из-за головной боли открыть глаза было тяжело.

Тело, до этого упруго подвижное, больше мне не принадлежало, сквозь тьму я четко различал запах того самого благовония. До невозможности чесался живот, но поднять руку, чтобы его почесать было почти невозможно. Я с трудом разлепил веки и понял, что полулежу в шкафу среди своих вещей. Ужас сковал меня, но я и так был скован параличом.

Вдруг я услышал возню снаружи. Дверца открылась. Чуть поодаль я увидел белое лицо Тамары Павловны, прямо напротив моего лица была та самая женщина из кресла. Я попробовал сфокусировать взгляд и тогда вместо лица различил на темной мохнатой морде несколько рядов глаз, а ниже мощные черные жвала. Гигантский паук, застыв, смотрел прямо на меня и, чудилось, принюхивался.

Раздался дверной звонок. Дверцу передо мной захлопнули, зато я услышал голос Тамары Павловны и.. Оксаны?

Нет! - пронеслось в мозгу. - Только не она!

Задыхаясь как от тяжелой нагрузки и обливаясь потом я прежде всего заставил себя не дышать, потом начал шарить рукой, почти неподвижной, по пространству вокруг. Рука наткнулась на джинсы, а в кармане всегда лежали, ключи. Сознание еще не до конца прояснилось, но я уже потихоньку, но очень вяло перебирал ключи в руке. Надо дождаться, когда Оксана уйдет, чтобы они не набросились.

Сквозь гул в ушах я различил звук закрывающейся двери и топот множества маленьких ножек, приближающийся ко мне. Медлить нельзя.

Со всей силы я кинул себя вперед. Дверца шкафа наотмашь ударила паука, впереди стояла Тамара Петровна. Я раскачал корпус, зажал ключ посильнее и кинулся на нее. Хозяйка успела увернуться, но проход к двери был свободен.

Напрягая все мышцы я рванул к двери, все еще ощущая в носу и глотке ненавистный запах благовоний.

- Не надейся уйти, мальчишка. Ты изнутри как жижа. Ты почти готов!

Только чудом я открыл дверь, вывалился в подъезд и, не чуя ног, добарахтался до улицы.

Сразу на выходе меня стошнило. Изо рта и носа текла прозрачно-черная жижа, голова гудела, а все мысли были только об Оксане. Зачем она приехала? Неужели хочет помириться?

Я шатаясь и все еще держа ключи оборонительно перед собой шел по туристическому центру. Полицейская машина оказалась как нельзя кстати. Сотрудник, увидев шатающегося меня, тут же бросился навстречу:
- Вам плохо?

Я хотел ответить ему, но кроме клекота из глотки не выходило ничего. Я увидел черную жижу, пятнами стекающую по его плечу.

- Ну вот, готов.

Последнее, что различили мои глаза, это тускло-хитиновый блеск мощных жвал.

Однажды я побывал в конце тоннеля.

Шел 98-й год. Мне и моему закадычному другу Вадику было по 13 годиков. Главным развлечением того лета у нас были долгие поездки в метро по льготному ученическому проездному. Что говорит о нашем с Вадиком интеллектуальном развитии на тот момент.

Волновали нас тогда два вопроса. Первый – это как потерять девственность (в первую очередь для этого стоило сбрить подростковые усы – как я понял намного позже).

Второй – что происходит с поездом метро на конечной станции. Точнее, в тот временной промежуток, когда он ныряет в тоннель с одной стороны платформы, а потом выезжает с другой.

Больше всего интриговало то, что всех людей из поезда перед этим настойчиво выгоняют.

Большинство наших знакомых сходилось на том, что, скорее всего, там кроме тоннелей ничего интересного нет. Но попадались особо одаренные товарищи, которые озвучивали идиотские теории о лучах, убивающих любую органику. Дескать, ими просвечивают весь поезд, пока он на перегоне. Типа в целях дезинфекции.

В общем, мы стояли на платформе. Тетка обходила вагоны. Вадик в очередной раз излагал свои бредовые теории про смертельные лучи. Я рассеянно кивал, а сам внимательно следил за теткой.

- Ну че, пойдем уже? – наконец закончил Вадик.

- Щас. Погоди. – отмахнулся я, не спуская глаз с метрополитеновской тетки.

Она просемафорила машинисту. И тогда я совершенно неожиданно для себя самого заскочил в закрывающиеся двери вагона.

Я остался в поезде. А мимо, удаляясь, проплыла пораженная физиономия Вадика.

Сначала ничего интересного не происходило. Поезд ехал. Вокруг были обычные темные тоннели. Я уже приготовился, что сейчас выйду с другой стороны платформы и пойду по своим делам. Не ахти, какое приключение, конечно. Но, как минимум, загадка раскрыта.

Тут поезд остановился. Сквозь межвагонные двери ко мне шел машинист.

Я лихорадочно попытался придумать убедительную отмазу. Но в голову ничего кроме «Извините, я больше не буду» не лезло.

Машинист зашел в вагон. С полминуты он меня разглядывал, уперев руки в бока. Наконец, спросил:

- Ну и зачем?

Я понял, что любая отмазка будет звучать глупее правды. Поэтому честно сказал:

- Да просто хотел узнать, что там, в тоннеле… - И, подумав, добавил: - Извините. Я больше так не буду делать.

- Блин, ну ведь немаленький уже. Взрослый мужик. – Упрекнул меня машинист. Впрочем, упрек прозвучал скорее как комплимент. – Подошел бы по-человечески попросил. Я бы тебя в кабине провез. Чего мне – жалко, что ли. Пойдем.

Остаток пути я проделал в кабине машиниста. Он сделал очень краткую экскурсию – смотреть там особо нечего было. И показал основные приборы.

Первым, что я увидел, когда мы въехали на станцию, была физиономия Вадика. Он стоял в самом начале платформы и видимо уже всерьез волновался – куда бежать и что делать. Когда я приветливо помахал ему из кабины машиниста, то беспокойство сменилось у него на лице удивлением. А удивление – завистью.

Я поблагодарил машиниста и попрощался с ним. Вышел из поезда. А потом рассказал все Вадику. Он хмуро выслушал мой рассказ. Некоторое время молчал.

А потом мой друг, который видел, как я сажусь в поезд и как из него выхожу, проявил скептицизм. Сделал он это просто и незатейливо. Сказав:

- Да врешь ты все…

Когда моя подруга была студенткой- первокурсницей, возвращалась в субботу поздно вечером в метро.  Девушка боялась опоздать на электричку и очень нервничала, а поезд чувствовал ее страх и тормозил в перегонах.

На очередной остановке в вагон вошел волосатый неформал во хмелю. Оглядев обстановку, он задержался взглядом на подруге.

- Девушка, послушайте, песню, - протянул он ей наушник.

Аня то ли испугалась человека в косухе и гриндерах, то ли просто растерялась, но наушник взяла. Музыку заглушал грохот колес, слышно ничего не было, но странный парень отплясывал под знакомый ритм не стесняясь.

- Здорово, да? - сказал он чуть позже. - Если захочешь послушать, то группа называется "...", - и вышел на следующей.

На электричку она тогда успела.

История могла бы на этом и закончиться, но на пижамной вечеринке месяца через два мы спросили Аню, почему она не познакомилась с тем неформалом. Аня подумала-подумала и полезла в группу, посвященную творчеству коллектива. Группа оказалась популярной, да и все волосатые поклонники в косухах были, как назло, на одно лицо. Спустя некоторое время, она, все же вычислила возмутителя своего спокойствия.

"Привет! - написала девушка. - Я ехала с тобой в метро. Какую песню ты давал мне послушать?"

На его вопрос: "А ты вообще кто?" ответа у Ани не нашлось и переписка заглохла, не начавшись. Зато пока девушка искала его, прониклась творчеством музыкального коллектива и на следующий их концерт пришла в косухе и гриндерах.

Мой знакомый стеснительный малый, с девушками не очень умеет обращаться. При этом довольно влюбчивый, но его симпатии не длятся больше нескольких перегонов метро.

Однажды в пятницу утром ехал он в метро, предвкушая вечернее пиво с сериалами и увидел ее.  Она ехала по каким-то своим делам с гигантским разлапистым цветком в горшке. В метро с утра не лучший выбор попутчика. Окружающие нервно поправляли листья растения и громко ворчали.

Знакомый решил поступить по-рыцарски, протиснулся к даме, загородил цветок от толпы своими могучими плечами(ладно, не буду вам врать, обычные плечи обычного программиста, но в тот момент они казались героическими) и решил по случаю познакомиться.

Слово за слово, нашему герою пора выходить. Пользуясь случаем он попросил у дамы телефончик.

- Хорошо, только запишу сама.

Нимфа схватила смартфон, натыкала заветные цифры и еле успела передать обратно, когда толпа вынесла юношу на платформу.

В шоке от собственной смелости, он посмотрел в телефон только когда дошел до офиса. Цифры в наличии были, но с припиской: "Телефон подружки Тани, у меня муж".

На подружку задора уже не хватило.

Давно это было. Есть у меня один знакомый, назовём его Алик(имя изменено). Необычное имя и взрывной характер он унаследовал от деда-кавказца. Кроме званий мастера спорта по рукопашному бою и КМС по самбо, мой знакомый обладает "скромным" краповым беретом. Алик уже много лет служит в одном спецподразделении одного силового ведомства, ездил во множество боевых командировок, этакий Рэмбо курского разлива. Женат он на огненно-рыжей красавице Елене. Далее повествования поведу от его лица.

Поехали мы как-то на трёхдневные стрельбы. Но у отцов-командиров планы поменялись и вернулись мы в город в середине второго дня. Пока сдал снарягу, пока то да сё, время к вечеру. Но понимаю, что дома буду раньше, чем жена с работы придёт и решил устроить ей романтический сюрприз. Купил розы, шампанское, конфеты и свечи. Смотрю на часы, а времени для устройства сюрприза в обрез остаётся, ну думаю успею.

Захожу домой и сразу слышу Ленку. Как она рычит. А рычит она так только во время секса. У меня сразу глаза кровью налились и всего аж затрясло. Пакеты с букетом бросил и даже дверь входную не закрыл.

Залетаю на голос  в зал, а там эта рыжая сука, спиной ко мне, на каком-то чёрте скачет. Я хвать её за волосы, с любовника стаскиваю и лицом об шкаф изменницу. Тут этот хахаль подскакивает и буром на меня, а здоров что бык, схлестнулись мы с ним. В итоге свалились на пол, я его подмял и давай ему в морду кулаком насовывать. Тут рыжая очухалась и как кинется на меня. Лицо в крови, нос на бок, я её аж не признал. Царапаться начала, я ей в челюсть, она и улеглась без сознанки. Пока я на неё отвлёкся, любовник вывернулся и мы опять бороться начали. В итоге беру его на удушающий, он уже засыпать начал и тут как мне что-то в голову ударит, аж искры из глаз. И ещё раз и ещё раз. Глаза поднимаю, а передо мной моя Ленка стоит. Полностью одетая. Нос на месте и крови на лице нет. Орёт что-то и сумкой меня лупит. А рядом... тоже Ленка. Лежит. Голая. В крови и без сознания. Тут-то я подумал что совсем у меня крыша съехала.

В итоге картина оказалась такая. Таня, младшая сестра Лены, приехала из деревни со своим парнем в гости. Со спины, да вгорячах я её с Ленкой и спутал. Тане я нос сломал, а Саше, теперь-то он мой зять, руку вывихнул. Когда во всём разобрались, я извинился, лечение оплатил. Вроде всё поняли и простили, но осадочек видно остался, в гости к нам не ездят.