Что еще хуже – напротив через дорогу находился собачий центр. Как-то раз очень шумная женщина ввалилась к нам, притащив с собой чудовищных размеров бассета. Обычно, единственные, кто к нам заходил, были нашими партнерами, у кого была назначена встреча с кем-то из работников офиса, а привести с собой собаку – это вообще из ряда вон.

Она подбежала ко мне и спросила: «Вы здесь работаете?». Я ответил: «Да, чем могу помочь?». Она: «Я не была уверена, принимаете ли вы без записи, но я почитала в интернете, что могу просто оставить его здесь. Я пыталась вам дозвониться. Но никто не взял трубку».

Я не до конца понимал, о чем она вообще говорила и переспросил: «Простите? А кому вы вообще звонили?». Я подумал, что мне проще спихнуть дамочку на того, к кому она пришла, а не заниматься решением головоломок.

Она сказала: «Ну, ладно, теперь это не важно. Слушайте, у меня появились срочные дела и мне нужно оставить его здесь. Вот его любимый корм, я вернусь через несколько часов и…». Я даже не подумал о собачьем центре поблизости. Я посчитал, что она – подруга одного из моих коллег.

Я спросил: «Ну, хорошо, представьтесь, пожалуйста». Она назвалась и спросила, не нужна ли где-то ее подпись, на что я сильно удивился и выпалил: «А зачем вам что-то подписывать?». После этого она сразу ушла.

Я провел Отиса (собаку) внутрь и показал ее коллегам; никто из них не знал ни ту женщину, ни пса. Я волновался, что она вообще не придет, но в то же время мое желание завести собаку исполнилось! Отис был спокойным как глыба. Весь день он только лежал и капал слюнями себе на ухо. Я время от времени освежал его, каждые пару часов выводил погулять, чему он был несказанно рад, валяясь на мягонькой собачьей лежке, которая у нас завалялась. Он обожал получать внимание от кого угодно.

Под конец дня та женщина, слава богу, вернулась. Она сказала: «Спасибо, вы меня спасли. Как он?» Я ответил: «Живее всех живых». Еще я хотел добавить «но почему он здесь», но заговорить не успел: «Какое облегчение. В большинстве питомников говорили, что он нервничает возле других собак. Я слышала, что у вас часто бывает людно, но я была приятно удивлена, что сегодня у вас было мало клиентов. Сколько я должна?». Только сейчас до меня дошло, что она перепутала нас с собачьим центром.

Мне стоило бы ее поправить. Но мой сегодняшний день выдался изумительным, и мне хотелось бы получить какую-то благодарность за присмотр за этим странным песелем. Поэтому, быстро прикинув все за и против, я проговорил цифру: «С вас двадцать долларов».

Она ответила: «Серье-е-езно!?» достаточно высоким тоном, и я не понял – это слишком много или слишком мало? Но она, все же, заплатила и ушла.

Узнав о случившемся, мои коллеги надорвали животы от смеха, и мы все приняли это за забавную историю, которую можно потом рассказать за рюмкой чая.

Но на следующей неделе она вернулась. Она заявила, что мы гораздо менее забитые и доступные, чем ее обычный питомник. Я же был рад компании песеля, так что просто продолжил за ним присматривать. Было маловероятно, что она вообще не понимала, что мы – не центр ухода за животными. Происходящее было настолько странным, что я просто решил не заморачиваться и принять все, как должное (в то время я был гораздо моложе и глупее).

Вскоре после этого, Отис начал оставаться у нас два, а то и три-четыре раза в неделю. Я был в раю – он оказался просто душкой. К тому же он быстро подружился с курьерами и посетителями. Он оказался у нас и в день, когда мы все фотографировались на рождественскую открытку, и мы решили включить и его. Даже шапочку Санты нацепили. Получилось отлично.

Но оказалось, что владелица Отиса была подругой одного из наших клиентов, которая или держала отправленную нами открытку у себя на столе, или же хвасталась ею вместе с другими, полученными на рождество. Я говорю это потому, что однажды владелица подошла ко мне с этой самой открыткой в руке и спросила: «Поверить не могу, что спрашиваю это, но… это моя собака на фото? Вы – не собачий центр. Это ведь просто офис».

Она проговорила это удивленным тоном, одновременно рассматривая помещение и, видимо, впервые серьезно об этом задумываясь (в принципе, неудивительно – сегодня она впервые пришла сюда не в привычной дикой спешке). Потом она спросила: «Тогда чьи все эти остальные собаки?!». Я все объяснил.

Я был в ужасе: возможно, она потребует все деньги назад, или подаст на нас в суд за введение ее в заблуждение о нашей специализации, или вообще напишет на нас жалобу корпоративному начальству. Вместо этого она выпалила: «Почему вы никогда ничего не объясняли?». Я признался, что мне просто нравилась компания Отиса. Она с минуту помолчала, усиленно думая, а потом переспросила: «Это правда?». Я сказал, что да, и поведал, что был единственным в офисе, у кого не было собаки, поэтому был только рад его присутствию.

Женщина была обеспокоенной и колебалась – это понятно, ведь случившееся было крайне странным. Она подозвала одного из моих коллег и спросила, говорю ли я правду (любопытно, почему она посчитала, что мой коллега, которого она тоже не знала, заслуживал больше доверия, чем я, но эй – странные времена ведь). Напарник меня поддержал.

Наконец, она заговорила: «Что ж, мне бы хотелось, чтобы вы сказали об этом раньше. Мне не пришлось бы краснеть перед моим другом. Ну ладно, мне уже пора. Увидимся в четыре». И она оставила Отиса! Я не мог в это поверить! Я переспросил: «Значит, ему можно остаться?!». Она ответила: «А где я еще найду кого-то, кто согласится присматривать за ним целый день всего за двадцатку?». И ушла.

Отис обретался в нашем офисе до тех пор, пока его владельцы не решили переехать. К счастью, примерно в то же время я решил сменить работу.

Пока я сейчас сижу себе без дела, то решил, что можно и поделиться с вами этой историей.

Примечание переводчика: Прошу прощения за задержку. Кроме того, должен сообщить, что некоторое время посты будут выходить реже – раз в два или три дня. Появилось занятие, требующее большего количества внимания.

Я благодарю всех, кто подисался, читает мои переводы, указывает на ошибки или неточности, или просто оставляет комменты. Ваше внимание и поддержка многое для меня значат.

Я уже не вспомню, что она говорила дословно, но общий смысл сказанного был примерно такой: «Слушай сюда, тупой баран. Я знаю, что ты здесь работаешь, на тебе синяя форма. Почему ты такой, блядь, ленивый? Я тебя отсюда уволю. Где твой менеджер?».

Обычно, я ни на кого не кричу, но было в ней что-то такое, что не позволило мне сдержаться: «Послушай, дамочка! Я здесь не работаю! То, что на мне синяя футболка, не значит, что я – работник магазина! Я – покупатель! Оставь меня в покое!».

К этому моменту к нам уже подошел настоящий сотрудник, чтобы проверить, что здесь за шум. Когда тетка заметила его, то потребовала привести менеджера. Менее чем за минуту, тот пришел и заговорил с ней: «Да, чем я могу вам помочь?».

Дамочка заорала, что я – некомпетентен, и потребовала извинений перед тем, как меня уволят. Я просто посмотрел на менеджера и покачал головой. Тот в недоумении посмотрел на меня, и обратился к тетке: «Мэм, он – не наш сотрудник. То, что он в синей футболке, не значит, что он здесь работает. Я провожу вас к сотруднику, который сможет вам помочь».

Он повернулся и уже начал уводить ее, но мне все еще было кое-что от нее нужно: «Прошу прощения, но это еще не все». Я уставился ей прямо в глаза: «Для начала извинись передо мной».

Тетенька принялась изумленно оглядываться. Менеджер удивился, но промолчал.

Она повернулась ко мне с поникшим лицом, и тихо пробормотала: «Извините».

Прим. переводчика: прошу не переусердствывать с Кадыровым, его и так затерли до дыр.

Через пару минут после ее ухода появились три полицейских. Мы понятия не имели, что она их вызвала. Полицейская машина подъехала к нашему дому, и нам оставалось гадать, что случилось. Может, кто-то из наших знакомых умер, или нашего сына арестовали. Ни то, ни другое. Они сообщили, что прибыли на вызов по ограблению дома. Нам пришлось доказывать, что дом – наш. Та тетка ни полсловом не обмолвилась насчет возможного грабежа. Может быть, просто в тот момент у нее шарики за ролики заехали. Люди здесь поехавшие.

Топовый комментарий: «Да, все верно, мы решили пограбить этот дом, и поэтому решили поухаживать за садом»

Я поймала автобус в город, но мне не повезло – он сломался на полпути, и это значила, что я опоздаю на пятнадцать минут. Я сумела вызвонить парня как раз перед его встречей, а он дозвонился родителям; те ответили мгновенно, сказали, в каком они ресторанчике и где был наш столик. Так бы я быстрее их нашла. Ресторанчик был таким себе полу-изысканным – в такие заведения хорошо бы немного принарядиться; весь персонал был одет примерно одинаково – белые рубашки/блузки, брюки и элегантные туфли. На мне же было безукоризненное темно-красное платье – уж точно не похоже на униформу.

Я опоздала примерно на десять минут, немного вспотела и запыхалась. Внутри я заприметила (парень показывал мне их фотографии, так что я знала, как они выглядят) родителей парня за столиком. Я нацепила на лицо улыбку в стиле «не смей показывать, что ты нервничаешь» и подошла к ним. Случился следующий разговор:

Я: «Здравствуйте, простите, что опоздала, очень приятно с вами познакомиться…»

Свекровь: «А, у нас уже взяли заказ напитков, мы закажем все остальное, когда соберутся все»

Я: «Я – не официантка, меня зовут [мое имя], [имя парня] – мой парень. Прошу прощения за опоздание»

Моя бедная будущая свекровь раскраснелась сильнее моего платья. Она добрых две минуты извинялась, а будущий свекор только посмеивался себе в усы. Не самый обычный способ знакомства со свекрами, но контакт был определенно налажен. Когда мой парень появился, мы не упоминали случившееся, но после встречи я рассказала ему все, и тот расхохотался. Случившееся никак не повлияло на наши отношения, но свекровь наотрез отказывалась говорить об этом на свадьбе.

Я зашел в «Старбакс» и встал на один из напольных кругов, расположенных в двух метрах друг от друга, соблюдая дистанцию. В заведении всего пара человек, а само помещение вполне большое, так что я чувствую себя комфортно. Я просто дожидаюсь своей очереди, листаю Реддит, как тут входит Карен. Я не обращал на нее внимания до тех пор, пока бариста не сказал: «Прошу прощения, но внутри заведения нужно быть в маске». Я поворачиваюсь к ней и вижу лицо, полное ужаса; как будто она не видела множество наклеек у входа о необходимости быть в маске и/или не понимала, что полным ходом идет пандемия.

К: «Я просто хочу кофе»

Б: «Я с удовольствием сделаю его для вас, как только вы наденете маску»

К: «Но…»

Я: «Не-а»

К: «Что?»

Я: «Не-а. Работникам платят недостаточно, чтобы они и делали кофе, и баловали детей»

К: «Прошу прощ…»

Я: «Не-а»

К: «Я…»

Я: «Вон»

Она снова пытается что-то сказать.

Я: «Не-а. Вон»

Было такое чувство, будто я отчитываю нашкодившего щенка, да и она выглядела такой же грустной. Поэтому она задействовала «последний довод королей».

К: «Ты будешь уволен!»

Я: «Я здесь не работаю»

К: «Я найду твоего начальника!»

Я: «Я – сам себе начальник»

На этом ее закоротило, она злобно побурчала себе под нос и ушла.

Терпеть не могу, когда вот такие противомасочники втягивают в свои свары тех, кому не доплачивают за участие в них. А тем, кому доплачивают – доплачивают слишком мало.

Дополнение: Все вы – добрые, и я рад, что всё больше и больше людей готовы встать на защиту других.

Ка́рен – сленговый термин, используемый для описания чересчур требовательной и конфликтной женщины. Часто изображается в мемах, где женщины используют свои «привилегии», чтобы добиться своего. Типичным примером поведения «Карен» является требование «позвать начальника» при минимальном конфликте с обслуживающим персоналом. Обычно её жалобы необоснованны или несоразмерны той энергии, с которой она добивается её решения. Часто объектом гнева «Карен» являются расовые меньшинства или представители рабочего класса. Она представляет себя в роли жертвы, в то время как на самом деле является агрессором

Примечание переводчика: пост был написан в январе двадцать первого и актуален на то время. Поскольку ТС заявил, что сам себе начальник, то под «medical professional», скорее всего, имеется в виду частная практика. Ну, или он сказал эту фразу, чтобы сразу отсечь дальнейшие препирательства.

Я: «Я уже закончила школу. Я заехала за младшим братом, его занятия заканчиваются примерно полвторого»

Надзиратель: «Я уже видел вас здесь раньше, вы должны быть на занятиях. Как вас зовут?»

Я показываю ему ИД-карточку (другого штата).

Надзиратель: «Я знаю эту фамилию, вы – ученица! Пройдемте за мной в архив»

Я: «Разумеется, у нас с братом одинаковые фамилии – мы родственники»

Но я иду с ним потому, что: во-первых – я не хочу проходить эту процедуру каждый раз, как я заезжаю за братом; во-вторых – мне все равно нужно подвезти его, так как мы оба работаем (слава богу, на разных работах).

Когда мы пришли в архив, надзиратель попросил работницу найти меня в базе.

Работница: У нас нет такой ученицы, но есть студент с такой же фамилией.

Надзиратель: Ну вот, она просто нарочно назвалась чужим именем.

Работница: «Тот студент мужского пола, сэр. Она здесь не учится»

Я: «Это – мой брат. Вы не могли бы подозвать его сюда?»

Надзиратель: «Нет, я видел ее здесь раньше, она здесь учится»

Работница: «Нет, сэр, не учится. В записях нет ученицы с ее именем, оставьте ее в покое»

Тут в архив приходит весьма удивленный брат.

Брат: «Привет, сестренка. Готова ехать?»

Надзиратель: «Видите? Она точно отсюда! Как она может знать его, если не учится здесь?»

Брат: «Сестра заехала, чтобы забрать меня из школы. Ее нет в системе потому, что она. Здесь. Не учится»

Надзиратель: «Но я каждый день вижу ее снару…»

Брат поворачивается к работнице архива и спрашивает, можно ли нам уже идти. Она говорит «да», и мы быстро сматываемся. По дороге мы слышим, как архивариус пытается втолковать надзирателю, что все текущие ученики внесены в систему, и что если он еще раз притащит сюда не пойми кого, которого он «каждый день видит снаружи» и заявит, что он здесь учится – на него будет составлена жалоба.

Брат: «Я хожу сюда всего месяц, но уже понял, что он – дебил»

Дополнение1: Народ, это случилось в две тысячи втором или третьем, мне было восемнадцать, брату – шестнадцать.

Дополнение2: Сменила условные обозначения на полные слова, так как вы не переставали ныть по этому поводу. Не понимаю, почему нельзя использовать просто буквы – премного извиняюсь, исправлено.

И еще для уточнения такого большого разрыва по времени между автобусом и моей машиной: мы жили в соседствующем городке. Тот находился не совсем в глуши, но достаточно близко к этому, а у автобуса было много остановок по дороге, и для некоторых приходилось делать крюк. Наш городок был одной из последних. Был автобус, который отправлялся в два часа дня для студентов, закончивших учебу раньше, но поездка все равно могла занять до трех часов, в зависимости от места проживания.

Преамбула:

Я ветеран-морпех и офицер полиции. Прямо сейчас я занимаюсь административной работой из-за надорванного квадрицепса: во время пешей погони за подозреваемым я очень криво перепрыгнул забор, и теперь вынужден ходить с тростью.

Участники:

Ка́рен – Ка́рен

КМ – Крутой Менеджер

ДП – Друг-Полицейская

Я – Дратути

Событие:

Я как раз закончил работу и решил, что раз погода на выходных обещается хорошей, то почему бы не затариться стейками, кукурузой и прочим, и не пригласить пару своих дружбанов.

Итак, я рассматриваю стейки, сравнивая куски, и кладу(прим. переводчика: да что ж такое, во второй раз, исправлено!) один обратно. И тут я слышу его – брачный зов дикорожденной Карен, с которым я хорошо знаком. Но она ведь не может думать, что я работаю здесь: на мне простое белое поло, заправленное в штаны от униформы (полночно-синие штаны-карго) и черные ботинки. Здешние работники одеты в черные рубашки на пуговицах, штаны цвета хаки, и зеленые фартуки с логотипом маркета. Менеджеры иногда носят черные брюки, но вместе с тем же фартуком, а на их бейджиках четко видно надпись «Менеджер».

Как оказалось, звали именно меня. Поскольку я ее проигнорировал, дальше последовало еще более грозное откашливание и высокое: «Прошу прощения».

Я – мудак, но считаю себя забавным – очень плохая комбинация для стычки с Карен. Из-за вот такой вот гремучей смеси черт характера, я не глядя отвечаю ей: «Не волнуйтесь, вы прощены, туалет вон там» и рукой показываю в сторону указателя к туалетам, после чего добавляю: «Уверен, что по пути там будет и аптека – вам она явно необходима».

Карен: «Так с покупателями не разговаривают, ты даже не спросил, что мне нужно. Итак…»

Я: (перебиваю ее) «Слушай, мне все равно. Я здесь не работаю. Помогать тебе я не обязан. Я не выгляжу, как сотрудник маркета. Если это все, то я возвращаюсь к покупкам»

Да, я знаю, что нахамил ей. Я не стану за это извиняться – у меня нет ни сил, ни времени на таких вот наглых дураков.

Карен: (разражается воплем банши) «ВЕДИ СЮДА МЕНЕДЖЕРА, СЕЙЧАС Я ЕМУ…»

Я: (вхожу в стойку разъяренного сержанта-морпеха(*)) «ЗАКРОЙ ПАСТЬ! Я – ПОКУПАТЕЛЬ, Я ЗДЕСЬ НЕ РАБОТАЮ, ПЕРЕСТАНЬ МЕНЯ ДОСТАВАТЬ!»

Проблема с режимом «цербера» на публике заключается в том, что простые люди не привыкли к уровню громкости, который может выдать тренированная диафрагма, а тон будет казаться им исключительно враждебным.

Однако есть проблема побольше: если войти в этот режим полностью, но поддерживать тело тростью, то тебя очень легко повалить. Что, собственно, Карен и сделала.

Недурно, Карен, недурно...

Она выбила ногой трость из моей руки, а я наклонился слишком далеко вперед, чтобы удержать баланс, поэтому я рухнул как мешок с картошкой. Она тут же принялась «лупить» меня своей сумочкой (хотя меня сильнее била подушками моя шестилетняя племяшка) и вопить, что я напал на нее и требуется полиция.

Не помню точно, сколько это продолжалось – то ли полминуты, то ли две – но не очень долго. Но чувствовалось это по-другому. Мне было стыдно за то, что меня повалили так легко, и нога опять разболелась. К этому времени к нам подоспел КМ, оттащил Карен в сторону и помог мне подняться.

Все это время Карен орала, пока, наконец, не вспомнила, что у нее есть телефон и набрала 911, одновременно выкрикивая «Я звоню в полицию, сейчас с тобой разберутся» и «Я не просила меня насиловать». Чего?

КМ в полном недоумении смотрел на меня, но я просто пожал плечами.

КМ: «Вы понимаете, что происходит?»

Я: «Да. Она попыталась привлечь мое внимание, я едко ответил, она приказала мне привести своего менеджера, я ее остепенил и как раз отчитывал. Думаю, она пинком выбила из-под меня трость и я упал. Все остальное ты видел»

Карен: «Врешь! Ты меня облапал, а когда я отпихнула тебя, ты стукнул меня той палкой, и если бы не моя сумочка – я бы уже была мертва!»

Кажется, диспетчер 911 что-то сказал ей по телефону, потому что она проговорила в трубку: «Да, он примерно метр восемьдесят, высокий белый мужчина, в белом поло и черных штанах и ботинках, мы сейчас в [название маркета]. Да, кажется, я в безопасности, с нами менеджер, но он, кажется, знаком с нападавшим. Думаю, что он тоже хочет меня изнасиловать».

Нет, Карен, нет. Никто не хочет тебя насиловать.

КМ и я переглянулись, после чего он спросил меня: «Кажется, она вызвала полицию. Могу ли я попросить вас подождать здесь?»

Я киваю: «Конечно, я подожду».

Прошло всего пару минут, как тут к нам подходит ДП.

ДП: «[Моя фамилия], что происходит? Мы получили вызов на попытку изнасилования»

От того,  что напарница обратилась ко мне прежде Карен, у последней бомбануло. Я увидел, как глаза ДП остекленели, а поскольку я тренировал ее, когда она была еще новичком, то пришел к выводу, что напарница уже сообразила, что происходит на самом деле. Поэтому я сказал ей: «Бери у нее показания, это – текущий менеджер, потом просмотри записи с камер».

Карен, повинуясь своей природе, заявила: «Не нужны нам никакие записи. Он попытался меня изнасиловать, арестуйте его», но потом выдала вот такой перл: «Вы же женщина, и вы знаете его, вы же понимаете, что он за человек. Будьте честной – он ведь и на вас тоже нападал».

ДП повернулась к менеджеру и сказала: «Лучше всего сначала просмотреть записи». Дальше напарник ДП сказал Карен, что мы оба – я и она – должны остаться рядом с ним, пока ДП следует за менеджером.

Камеры не только запечатлели все в ФулХД, так еще и записали звук.

ДП вернулась спустя несколько минут, глянула на напарника и ткнула пальцем в Карен: «Арестовывай ее за нападение и ложные обвинения». После чего подошла к ней в упор и сказала: «Меня изнасиловали в прошлом. Из-за таких как ты, сыпящих ложными обвинениями, настоящим жертвам настолько трудно получить необходимую нам помощь».

И на этом все закончилось. КМ помог мне с выбором продуктов для моего вечера гриля, и подогнал 25%-ный купон на скидку.

Дополнение: Первое: я хотел бы поблагодарить Hellfreezer за великолепное чтение этой истории, его можно прослушать по ссылке на его ютуб-канале. Серьезно, с вас лайк и подписка. (Примечание переводчика: помните – я просто переводчик)

Второе: после приема у терапевта, оказалось, что Карен никоим образом мне не навредила, ногу не нужно перелечивать или лечить дольше. Поэтому, мой адвокат отговорит меня от гражданского иска.

(*)Knife-handing NCO Marine – дословно это будет «Морпех-сержант с ладонью-ножом». Под ладонью-ножом имеется в виду следующее:

Судя по тому, что я нашел в инете, в американской армии это довольно популярный жест. Суть - "заткнись и слушай".