Когда воспитательница принесла рисунок, мама сначала решила, что это какой-то арт-хаус. Дочка нарисовала принцессу в короне, с серьёзным выражением лица и в платье до самого пола. Красивое, розовое, немного напоминающее занавеску из бабушкиной кухни.

Психолог вздохнула тяжело, будто сейчас объявит о конце света:

— Понимаете… ребёнок скрывает ноги. Это признак неуверенности. Она боится идти вперёд.

Мама кивнула, но внутри возникло лёгкое подозрение, что психолог раньше работала на таможне и по лицам определяла, кто везёт нелегальные товары.

— А ещё, — продолжила психолог, — обратите внимание: руки не прорисованы полностью. Это символ того, что ребёнку трудно проявлять себя. Она буквально боится брать что-то в руки.

Мама попыталась вспомнить вчерашний вечер, когда эта «неуверенная» личность вытащила из шкафа банку сгущёнки, вскрыла её ножницами и съела половину, даже не моргнув.

— А корона? — осторожно спросила мама.

— Корона — это компенсация. Подсознание кричит: «Я хочу быть важной, но чувствую, что не могу!»

Мама про себя подумала, что если бы подсознание действительно крича́ло, оно, скорее всего, орало бы нечто вроде «Верните мне сгущёнку».

Психолог наклонилась над столом, как будто собиралась открыть тайну мироздания:

— Обязательно поговорите с ребёнком. Скажите, что она может опираться на свои ноги. И поддержите её в поиске себя.

Вечером мама осторожно спросила:

— Машенька, а почему ты ноги не нарисовала?

Дочка пожала плечами:

— Потому что в длинном платье ног не видно. Я же принцесса, а не каракатица.

Пауза.

— А руки я нарисовала… просто фломастер засох. Можно я доем сгущёнку?

© Ольга Sеребр_ова

Материал был ранее опубликован на https://dzen.ru/a/aKDGG7E6LiM-gcg9