Данная статья относится к Категории: Научные парадигмы

Бертран Рассел, выпустил книгу: Человеческое познание. Его сфера и границы, в конце которой изложил постулаты познания:

«Трудность любой попытки обосновать общий принцип индукции состоит в том, что подобный принцип опирается на конкретные индуктивные рассуждения, которые в свою очередь зависят от него. […]

(а) «Постулат квазипостоянства»: «Если дано любое произвольное событие А, то очень часто случается, что в любое достаточно близкое время где-то поблизости, имеется событие, очень сходное с А». Этот постулат даёт основу для осмысленности понятия о материальном объекте.

(б) «Постулат независимых причинных линий»: «Часто можно построить последовательность событий - такую, что из одного или двух членов этой последовательности можно вывести нечто относящееся к другим её членам». Этот постулат позволяет нам отличать одну какую-либо вещь, например каплю воды в океане, от соседних вещей и связывать наши восприятия с внешними вещами или событиями, например наши впечатления от звезды с той звездой, к которой они относятся.

(в) «Постулат пространственно-временной непрерывности», который отрицает «действие на расстоянии» и служит основой для многих наших «выводов о ненаблюдаемых обстоятельствах как в науке, так и в повседневной жизни».

(г) «Структурный постулат»: «Когда какое-либо число структурно-сходных сложных событий располагается около центра в относительно небольшой области, обычно бывает так, что все эти события принадлежат к причинным линиям, имеющим начало в некотором событии, которое обладает той же самой структурой и расположено в центре рассматриваемой области».

(д) «Постулат аналогии»: «Если даны два класса событий А и В и если дано, что всегда, когда совместно наблюдаются А и В, есть основание полагать, что А является причиной В, то, если в некотором данном случае наблюдается А, но нет никакой возможности путем наблюдения установить, имеет ли место В, - то вероятно, что В имеет место; подобным же образом дело обстоит и в том случае, если наблюдается В, а наличие или отсутствие А нельзя наблюдать».

Этот постулат позволяет нам делать выводы о ненаблюдаемых объектах; он особенно полезен, поскольку позволяет нам сделать вывод о существовании сознания у других людей. Без этих принципов не были бы возможны ни универсальные высказывания, содержащие предсказание, ни не подтверждаемые примерами экзистенциальные высказывания, однако оба эти типа высказываний во многих случаях фактически известны и нужны для науки. Человек имеет изначальную «склонность» делать выводы, опирающиеся на подобные принципы, и все доступные проверке следствия, вытекающие из принятия этих принципов, «таковы, что опыт их подтверждает», но факты такого рода не могут «сделать эти принципы даже вероятными». Реальным основанием для принятия этих принципом является просто тот факт, что «они кажутся неизбежными для получения тех выводов, которые мы все принимаем».

Истиной не является только внутренняя связность, как это, по-видимому, предполагают гегельянцы и некоторые современные позитивисты; поиски истины никогда не являются просто словесными поисками, они никогда, о чем склонны забывать эти философы, не теряют связи с эмпирическими фактами. Истинные мнения нельзя отождествить с «мнениями, ведущими к успеху», поскольку сам успех едва ли можно определить без ссылки на познание и тем самым - хотя бы косвенно - на истину. Понятие истины явно шире понятия познания, и последнее следует определять в терминах первого, а не наоборот. «Истина есть свойство мнений и, как производное, свойство предложений, выражающих мнения... определенное отношение между мнением и одним или несколькими фактами, отличными от мнения». Данный термин может также применяться к тому, что «было бы истинным, если бы кто-нибудь его придерживался».

В общем отношение истинности является отношением соответствия, причём соответствие рассматривается как структурное сходство. Если вспомнить, учитывая принцип непрерывности, что причины структурно сходны со своими следствиями, то некоторое простое мнение, которое можно выразить в каком-то одном слове, можно назвать истинным, если это слово обусловлено тем, что оно означает. ««Это есть А» называется «истинным», когда оно обусловлено тем, что означает А». В других случаях эта формулировка более сложна, однако суть этого принципа одна и та же: «Всякое мнение, не являющееся простым импульсом к действию, есть по своей природе изображение, соединенное с чувством согласия или несогласия; в случае согласия оно «истинно», если есть факт, имеющий с изображением такое же сходство, какое имеет прототип с образом, в случае несогласия оно «истинно», если такого факта вот». Отношение прототипа к образу предполагает, что прототип сходен с образом, является его частичной причиной: с другой стороны, образ вызывает некоторые из тех воздействий, которые выбывает прототип. В таком случае истина есть соответствие мнения или возможного мнении факту - такое отношение, при котором мнение сходно с фактом, частично обусловлено фактом, вызывает те же воздействия, что и факт».

Томас Хилл, Современные теории познания, М., «Прогресс», 1965 г., с. 183-185.

Источник — портал VIKENT.RU

Дополнительные материалы

МЕТОДИКИ КРЕАТИВА / ТВОРЧЕСТВА — плейлист из 17-ти видео

Изображения в статье

Бертран Артур Уильям Рассел, 3-й граф Рассел — британский философ, логик, математик и общественный деятель. Один из наиболее влиятельных логиков XX века / Public Domain

Image by Henryk Niestrój from Pixabay

Данная статья относится к Категории: Построение научных моделей

«Понятие причинности было связано с отношением причины и действия исторически относительно недавно. В более ранней философии слово «causa» имело гораздо более широкий смысл, чем теперь. В схоластике, например, говорили, вслед за Аристотелем, о четырёх типах «причин». То, что сегодня назвали бы структурой или идеальной сутью вещи, называлось тогда «causa formalis»; «causa materialis» - это вещество, из которого вещь состоит; «causa finalis» - цель, ради которой вещь создана; наконец, «causa efiiciens». Только она приблизительно соответствует тому, что мы теперь подразумеваем под словом «причина».

Превращение понятия «causa» в нынешнее понятие причины заняло несколько столетий и было внутренне связано с изменением отношения человека к действительности в целом и с возникновением в начале Нового времени естественных наук. По мере того как материальный процесс приобретал статус реальности, слово «causa» тоже стали применять к тем материальным событиям, которые предшествовали объясняемым событиям и каким-то образом воздействовали на них.

Вот почему Кант, во многом просто делающий философские выводы из развития естественных наук со времен Ньютона, формулирует понятие причинности так, как мы привыкли его понимать с XIX века. «Узнавая, что произошло некоторое событие, мы всегда предполагаем, что ему предшествовало другое событие, из которого первое следует по некоторому правилу».

Так смысл тезиса о причинности постепенно сузился, пока наконец не отождествился с презумпцией однозначной детерминированности событий в природе, а это в свою очередь, означало, что точного знания природы или определённой её области было бы - по меньшей мере в принципе - достаточно для предсказания будущего. Ньютоновская физика была устроена так, что позволяла, исходя из состояния системы в определённый момент времени, заранее рассчитать будущее движение системы. Представление о том, что природа в принципе устроена именно таким образом, в наиболее общей и наиболее понятной форме выразил Лаплас: если вообразить некое божественное существо, которое знает положение и движение всех атомов в данный момент времени, то оно должно было бы быть в состоянии вычислить заранее всё будущее мира. Столь узкую интерпретацию понятия причинности называют также детерминизмом, имея в виду, что существуют неколебимые законы природы, согласно которым настоящее состояние системы однозначно предопределяет её будущее состояние.

Атомная физика с самого начала выработала представления, по сути дела не соответствующие такой картине. Противоречие было непринципиальным, но свойственный атомистическому учению образ мышления с самого начала неизбежно отличается от детерминистского. Уже в древнем атомизме Левкиппа и Демокрита предполагается, что процессы на макроуровне осуществляются как результат множества нерегулярных процессов на микроуровне. В пользу принципиальной возможности этого говорят бесчисленные примеры из повседневной жизни. Земледельцу, к примеру, довольно знать, что прошёл дождь и почва увлажнилась, и нет нужды знать, кроме того, как упала каждая капля. Или другой пример: мы точно знаем, что разумеем под словом «гранит», даже если нам в точности и неизвестны форма и химический состав отдельных кристалликов, пропорция их смеси и цвет. Словом, мы то и дело пользуемся понятиями, связанными с макрохарактеристиками событий, не интересуясь отдельными микропроцессами. Идея статистического взаимодействия множества отдельных микрособытий уже в античном атомизме служила основой объяснения мира, и в виде её обобщения возникло представление о том, что все чувственные качества материи суть вторичные следствия расположения и движения атомов. Уже у Демокрита есть такое утверждение: «Только по видимости нечто сладко или горько, только по видимости оно имеет цвет, в действительности же существуют только атомы и пустота». Если мы объясняем чувственно воспринимаемые процессы таким способом, а именно взаимодействием очень многих единичных микропроцессов, мы почти с необходимостью должны считать и закономерности природы только статистическими закономерностями. Хотя статистические закономерности и могут привести к утверждениям, степень вероятности которых столь высока, что она граничит с достоверностью, тем не менее принципиально всегда возможны исключения.

Понятие статистической закономерности часто кажется противоречивым. Можно, говорят, представить себе, что в природе процессы закономерно определены или же что они совершенно неупорядочены, но нельзя представить себе, что такое статистическая закономерность. В ответ на это следует напомнить, что в повседневной жизни мы сталкиваемся со статистическими закономерностями на каждом шагу и кладём их в основание нашей практической деятельности. Когда инженер, например, строит электростанцию, он учитывает среднегодовое количество осадков, не имея ни малейшего представления о том, когда именно пойдёт дождь и сколько выпадет осадков.

Статистические закономерности, как правило, означают, что знание соответствующей физической системы неполно. Самый известный пример - игральная кость. Поскольку ни одна из её граней не отличается от других и мы никоим образом не можем предсказать, на какую грань она упадёт, можно принять, что в случае очень большого числа бросаний выпадение, например, пятёрки как раз составит шестую их часть.

В эпоху Нового времени с самого начала делались попытки объяснить - не только качественно, но и количественно - поведение веществ как статистический результат поведения их атомов. Уже Роберт Бойль показал, что можно понять отношение между давлением и объёмом газа, если считать давление результатом множества ударов отдельных атомов о стенку сосуда. Подобным же образом допущение, что в горячем теле атомы движутся интенсивнее, чем в холодном, позволило объяснить термодинамические явления. Этим представлениям удалось придать количественную математическую форму, прояснив тем самым смысл законов учения о теплоте. Такое применение статистических закономерностей обрело окончательную форму во второй половине предыдущего столетия в так называемой статистической механике. В этой теории, основоположения которой представляют собой, конечно же, простые следствия ньютоновской механики, исследовались те выводы, которые можно сделать из неполного знания сложной механической системы. В принципе, следовательно, никто не отказывался от чистого детерминизма. Считалось, что каждое единичное событие полностью определено законами ньютоновской механики. Но, кроме того, принимали во внимание, что механические свойства системы известны не полностью.

Выразить такого рода неполное знание в надлежащих математических формулах удалось Дж. Гиббсу и Л. Больцману. Гиббс, в частности, показал, что понятие температуры тесно связано как раз с неполнотой знания.

Если мы знаем температуру некоторой системы, это значит, что наша система является одной из множества равноправных систем. Такое множество систем можно описать математически точно, чего нельзя сделать с выбранной нами единичной системой. Тем самым Гиббс - не вполне осознанно, - по существу, уже сделал шаг, который позже повлёк за собой крайне важные следствия. Гиббс впервые ввёл такое физическое понятие, которое может быть отнесено к некоему предмету в природе лишь в том случае, если наше знание этого предмета неполно. Если бы, например, были известны движение и положение всех молекул газа, не было бы уже смысла говорить о температуре газа. Понятие температуры может использоваться только при условии, если система известна нам не полностью и из этого неполного знания мы хотим сделать статистические выводы.

Хотя после исследований Гиббса и Больцмана в формулировку физических законов стали аналогичным образом включать понятия, связанные с неполным знанием системы, тем не менее, в принципиальных вопросах придерживались детерминизма».

Вернер Гейзенберг, Исследование атома и закон причинности / Шаги за горизонт, М., «Прогресс», 1987 г., с. 123-127.

Источник — портал VIKENT.RU

Дополнительные материалы

Принцип неопределённости Вернера Гейзенберга

Изображения в статье

Image by Richard Chapman from Pixabay

Image by jplenio from Pixabay

Image by mac231 from Pixabay

Автор родительского опуса рассуждает о критическом мышлении, совершенно не понимая что это такое. Видимо он думает так: раз я задаю вопросы, значит я использую критическое мышление и научный метод или близкий к нему способ познания мира.

Так ли это?

Для начала, для тех кому лень читать весь этот длинный поток сознания, есть смысл перевести его на какой-нибудь язык. Так как мой родной русский, я сделаю для вас перевод на именно на него:

Каминг-аут: 1 стыдный вопрос о расследовании Навального

У меня есть воображаемая картина мира и это расследование ей не соответствует. Почему?

Это всё. Никаких других вопросов в статье в общем-то и не стоит. Не верите?

Ну давайте разберём один  вопрос из статьи (именно его, потому что он мне кажется наиболее показательным) - ТС вопрошает:

4) Как Навальный объясняет тот факт, что его не успели отравить за четыре года [...] ?

Т.е. ТС полагает, что 4 года срок сильно превышающий необходимый для отравления, что само по себе предполагает, что у ТС есть представление о том, какой срок более-менее достаточный. Откуда взялось это представление? ТС специалист по отравлениям? Знаком с другими отравлениями? Может по какому-то стечению обстоятельств он знает подробности отравления ну скажем Камаева?

Вряд ли. Вероятнее всего это предположение взято с потолка, а дальше у ТС возникает вопрос: а почему-то это расследование Навального не соответствует случайному факту, который я придумал?

Направлен ли этот вопрос на выяснение какой-либо истины или факта? Нет.

Вопрос направлен на сохранение той картины мира которая существует у ТС и через этот вопрос совершенно понятно, что ТС не собирается эту картину мира менять под действием новых фактов и обстоятельств - напротив - он собирается защищать её.

Этот консерватизм есть полное отсутствие критического мышления, так как критическое мышление, это непрерывное переосмысление собственной картины мира под действием новой информации.

Критическое мышление это не попытка проверить информацию критикой, как почему-то многие думают - это попытка выяснить, что более устойчиво к критике - твоё текущее представление о реальности, или новая информация которая вступила с ним в конфликт, и последующее принятие в качестве новой картины мира той альтернативы, которая оказалось устойчивее.

Так что перед нами яркий образчик полного отсутствия критического мышления, который пытаются выдавать за таковое.

P.S.

Я знаю, что здесь много любителей читать слова, отдельно, не пытаясь связывать их в осмысленные предложения, поэтому считаю необходимым здесь заметить, что в данном тексте я не говорю о том, что защищаемая ТС позиция неправильная и не соответствует действительности, я не говорю что точно и достоверно доказано отравление Навального и кто в этом сомневается не имеет критического мышления (я уверен что не меньше половины читателей постараются вчитать именно этот смысл в мой текст).

В данном случае не важно - соответствует ли точка зрения ТС действительности или она ошибочна.

Важно то, что человек рассуждающий о критическом мышлении расписывается этим текстом в полном его отсутствии и не понимании, что это вообще за зверь такой.

P.P.S.
Сам я считаю что в моём посте никакой политики нет и относится он скорее к бытовой эпистемологии, но тег Политика я всё же оставлю, так как догадываюсь, что всё равно найдутся хейтеры которые не осилят смысл, даже не смотря на предыдущий постскриптум, и решат что пост про Навального, а так как он не политик, а никому ненужный блогер, то тег Политика - обязательный.

Ну что, уже испугались названия? Мудрёное какое-то, да?)
Об этом мало кто слышал, а на Пикабу так вообще ни слова нет. Поэтому, давайте я познакомлю вас с этой шикарной вещью.

Предисловие. Всё невежество человечества, будь то религия, различные формы ненависти, суеверия и предрассудки - всё это проистекает от незнания, а само же незнание проистекает из НЕУМЕНИЯ ЗАДАВАТЬ ВОПРОСЫ: "Почему я считаю так, как я считаю? Правда ли это? Почему я думаю, что мои убеждения верны, а другие - не верны?"
Обычно, чтобы дойти до правды, мы используем срачи дискуссии, в которых стороны соперничают в демагогии и бьются на обрывочных фактах. При этом, факты для нас имеют второстепенное значение. Мы чувствуем соперничество, боимся поражения, и главное для нас - это обосновать наши убеждения, которые мы уже потом натягиваем на факты.
А разве может быть иначе? Можно ли вообще обойтись без фактов и доказательств? Можно.

Итак, Уличная эпистемология - это метод ведения диалога, направленный на то, чтобы заставить человека задуматься над надёжностью методов, при помощи которых он пришёл к своим убеждениям. Постоянно задавая наводящие вопросы, мы помогаем человеку начать сомневаться в истинности своих взглядов, преодолевать пустую веру и догматизм.
В процессе разговора, используется много логических, а не фактических, примеров для обнаружения заблуждений собеседника. "Эпистемолог" не просто делает утверждения, он задаёт вопрос! Только так он лучше всего заставляет человека задуматься и не чувствовать, что они соперники и спорят.

Чтобы лучше понять "стиль" этого метода, взгляните на типичный пример "уличной эпистемологии" в разговоре с верующей в Бога девушкой:

Интересно, да? Парень вообще ничего не утверждал, одни вопросы. Однако же, он добился того, чего очень редко можно добиться банальным срачем.

Что мы здесь увидели? Мы увидели типичные правила ведения диалога по методу "уличной эпистемологии".
1. Во-первых, это простая вежливость. В разговоре не должно быть чувства соперничества и спора. Парень приветлив и сам разрешает девушке выбрать тему для разговора.
2. Очень важная часть метода - это попросить человека оценить его уверенность в теме разговора от 0 до 100. Обычно, люди оценивают свою веру очень высоко.
3. Затем, логично, мы спрашиваем, что за причина привела человека к такой уверенности. И в дальнейшем, мы просим человека назвать главную (одну из главных) причин его веры.
4. После, мы спрашиваем, является ли указанная причина - признаком истинности и уверенности в такой высокой степени, насколько указал человек? Есть ли такие же причины у других людей, верящих в другие вещи? А если есть, то как узнать, что твоя вера лучше, чем их вера?
При этом, даже если вы можете, ни в коем случае не цепляйтесь за конкретные доказательства, не оспаривайте их, иначе диалогу конец.
5. Важно постоянно просить дать определение тем или иным понятиям. Типа веры, надежды и пр. Чтобы вы с собеседником говорили "на одном языке". Так же проговаривайте его мысли, спрашивая "Правильно ли я понимаю, что...?" и т.п. ибо очень важно, чтобы собеседник чувствовал, что вы его слышите и понимаете.
6. Самый "волшебный момент" происходит, когда человек замолкает, чтобы подумать. Это то, чего мы добивались. Не прерывайте его, не вмешивайтесь.
7. Завершите диалог на позитивной ноте, не упрекайте, не заставляйте стыдиться, дайте возможность поговорить ещё раз чуть позже, поблагодарите за беседу.

О всех этих азах "уличной эпистемологии" можно послушать в этом видео:

В общем, "Уличная эпистемология" - это метод правильного применения "критического мышления" в форме беседы и логичных вопросов. Оружие эпистемолога - это скептицизм и научный метод. Для этого, нам нужно знать все "логические ошибки" и уметь на них указывать через логичные вопросы.
Метод НЕ СРАБОТАЕТ, если вы сами являетесь жертвой заблуждений. Вы должны вначале сами себе ответить на те вопросы, которые собираетесь задавать другим.

Если хотите, то проверьте свои собственные убеждения в комментариях. Могу выступить в роли эпистемолога для вас.)