А какая разница?

У нас на носу весна, теплые дни, время прогулок по лесу, так что пришло время и для этого рассказа.

Пару лет назад мой коллега, врач-эпидемиолог Олег Петрович работал в одном из районных ЦГЭ. Май месяц, тепло и все мысли исключительно о приближающемся отпуске. Сотрудники ЦГЭ ползают по кабинетам как сонные мухи, лениво щурясь на яркое солнышко и даже микробам в лаборатории лень расти.

Олег Петрович тоже клюёт носом, заполняя очередную бесконечную бумажку от Министерства. И тут в коридоре организации, нарушая тишину и покой раздаётся дикий вопль:

- Куда?!!

И топот нескольких пар ног. Потом снова:

- Куда нести?!

И дверью соседнего кабинета «ХРЯСЬ!»

- Куда нести, вашу ж мать?!

И в кабинет к Олегу Петровичу врывается мужчина лет сорока в одежде защитного цвета и рыбацких сапогах. Глаза выпучены, дыхание прерывисто, на лице – испуг. В руках пол-литровая стеклянная банка. Мужчина видит Олега Петровича и громко стонет, протягивая ему банку:

- Куда?!

- Успокойтесь! Присядьте, - Олег Петрович указывает на стул. – Что у вас случилось?

- Я умру! – вопит мужчина.

- Мы все умрём рано или поздно. Конкретнее.

- Я умру или стану дебилом.

- Интересная альтернатива. Но понятнее не стало.

- Да вы посмотрите, - мужчина со стуком ставит на стол доктору стеклянную банку. На дне банки копошится что-то мелкое и суетливое.

- Уже лучше, - соображает эпидемиолог. – Рассказывайте.

- Я на рыбалку пошёл, - задыхаясь, начал посетитель. – На озеро наше, ну вы знаете.

- Знаю, - согласился доктор.

- Там у камышей вот такие лещи ходят! – пациент развел ладони в стороны. Паника паникой, но для рыбака главный приоритет – это размер.

- Много наловили?

- Да не успел я, - плачущим голосом возопил посетитель. – Только клевать начало – как эта дрянь мне на голову прямо с берёзы свалилась. Я теперь умру!

- Или станете дебилом, это я уже понял. А почему?

- Так это ж клещ!

- А он разве вас укусил?

Мужчина задумался.

- Кажется, нет.

- И это замечательно, - обрадовался доктор. – Поэтому смерть или снижение интеллекта вам не грозит как минимум по двум причинам.

- Каким же? – с надеждой спросил посетитель.

- Во-первых, он вас так и не укусил, не успел. А во-вторых, это вообще клоп.

Мужчина посмотрел на доктора с удивлением.

- А какая разница?

Нетрадиционный способ

О том, что энцефалитом или лайм-боррелиозом можно заразиться от укуса клеща знают все. А вот об иных путях заражения как-то забывают.

И вот к тому же Олегу Петровичу попадает информация, о том, что в инфекционное отделение райбольницы с предварительным диагнозом «энцефалит невыясненной этиологии» попали два подростка. Со слов сопровождавшей их бабушки, у которой внуки находились во время летних каникул, заболели они несколько дней назад. Поднялась температура, началась лихорадка, навалилась слабость. Бабушка внуков пролечила парацетамолом, и видимо успешно, потому что симптомы пропали. Однако всего лишь через день состояние обоих ухудшилось. Температура снова выросла, появились головные боли. Только тогда бабушка позвонила врачам.

После опроса выяснилось, что подростки бабушке достались исключительно тихие.

- Целыми днями сидят дома, планшет свой смотрят, - пожаловалась старушка. – Нет бы в лес сходили, на озеро.

- То есть никакие клещи их не кусали?

- Да что ж я дура что ли? - возмутилась бабушка. – Я про клещей знаю. Фельдшер мне всё рассказал. Да и с Маньки я этих клещей постоянно снимаю. В печке эту пакость палю.

- С какой Маньки? – насторожился доктор.

- Так с козы своей. Я козу держу.

- И внуков молоком поите?

- А как же. Для здоровья самое то. Как подою с утра, так сразу бужу обоих и по цельной кружке ещё теплого.

Добрая бабушка, хорошая. И про клещей знает. Только не знает она того, что заразила обоих внуков клещевым энцефалитом, впихивая в каждого кружку некипячёного молока от больной козы Маньки.

Молодые организмы внуков с болезнью справились успешно и даже без последствий. Бабушке прочитали лекцию по энцефалиту и боррелиозу, так что в этой истории пострадала только коза Манька, которую от греха подальше пустили на котлеты.

ПС. Уважаемые читатели:

1. Пару дней назад мой соавтор @yulianovsemen, написал мне, что последние книги"Сообразим на троих" отправлены адресатам. Проект третьего сборника можно считать успешно завершённым. Спасибо всем, кто поддержал и поучаствовал. Если возникли какие-то вопросы - пишите, будем решать.

2. Я знаю, что название Пикабу написали с ошибкой. Виновные расстреляны из минусомётов.

3. По многочисленным просьбам переиздание всей трилогии запланировано на лето.

4. Четвёртый сборник будет. Я уже приступил к написанию 35 рассказов только для книги.

Заглянул сегодня на Пикабу и увидел, что сегодня прямо какой-то юбилей. Ровно год назад я выложил на расправу читателям первый пост. Вот вам и праздник, и повод. Пойду-ка я за чем-нибудь вкусным. А так как отмечать одному праздники - это моветон и алкоголизм, то  поделюсь с  подписчиками рассказом из второго сборника.

Служба в армии по контракту – это очень важное и полезное для Родины дело. Особенно если вы вчерашний «пиджак» и все армейские премудрости типа строевой подготовки и пришивания шевронов только в фильме «ДМБ» видели.

Привыкнуть к особому режиму жизни в погонах очень трудно. Моя жена, например, так и не сумела проникнуться духом военного городка и становиться офицерской боевой подругой отказалась наотрез. Мол, у неё же маникюр и каблуки.

И у меня не раз возникал когнитивный диссонанс при виде того, что происходило в армии. Вот лишь один пример.

Приезжаю в пятницу вечером домой. А в субботу у меня день рождения. Любимая жена расстаралась, накрыла стол, купила вина и сидит напротив меня в полупрозрачном халатике, многозначительные взгляды кидает, видимо подарок задумала.

Правильно говорят – нельзя заранее отмечать, примета плохая.

Только мы налили по первому бокалу – звонок!

- Старший лейтенант Г-ц, в течение часа явиться в расположение части!

- Где горит? – спрашиваю я.

- Разговорчики! – рычит телефон. Но снисходит до ответа. – В медицинский пункт части с признаками острой респираторной вирусной инфекции поступил капитан Гоглидзе.

- Ну и зачем по такому делу меня в часть срывать? – наглею я. – Что, ОРВИ капитана Гоглидзе до понедельника без эпидрасследования не потерпит? Я понимаю, если бы сотня солдат заболели. А тут одни капитан. Да ещё с таким банальным диагнозом.

- Ты офигел, лейтенант? – удивляется трубка. – Капитан Гоглидзе три дня, как прибыл из отпуска, который проводил на исторической родине у родителей, а именно в Грузии.

- Вот, блин, - расстраиваюсь я. Придется ехать.

Поясняю – было это в ту тревожную весну, когда с востока, из монгольских и китайских степей наступала на Европу волна то ли птичьего, то ли свинского гриппа. И посему было постановление, всех заболевших, прибывших из стран, по которым этот грипп ходит, изолировать и проверять нещадно, до посинения. А Грузия числилась в списке опасных стран.

Делать нечего. Собираюсь. Жена ворчит.

- Вот куда ты поедешь на ночь глядя?

- Молчи, супруга, не видишь – Родина зовет.

- А я тоже зову. И подарок приготовила, - намекает жена.

- Если я сейчас останусь и буду с тобой подарки дарить, то в понедельник у меня буду такие же подарки от полковника С-ко. В особо извращенной форме, - поясняю я.

Жена расстраивается, набрасывает на прозрачный халатик что-то мохнатое, бесформенное и полностью асексуальное. И идет сериал смотреть, всем своим видом выражая протест, обиду и предложение предать Родину.

Еду в часть. В течение часа прибыть не получается. Потому что крыльев у меня нет, автомобиля тоже. А электричка по расписанию ходит. Приезжаю в сумерках.

Медпункт на ушах. В изоляторе громко с грузинским акцентом орет капитан Гоглидзе. Угрожает всех зарезать, если его тут же не отпустят домой, к жене и детям. Бледный начмед держит спиной дверь изолятора. За столом – три эпидемиолога и один подполковник.

- Опаздываешь, - цедит сквозь зубы старший по званию.

- Я пробовал угнать общественную электричку, - честно признаюсь я. – Но водить их не умею. Там вместо руля какие-то рычаги.

- Надо было попутку ловить!

Ага, попутку. В сумерках на кривой Борисовской дороге. Ню-ню.

Всей толпой проводим эпидрасследование. Очерчиваем круг контактных лиц. У-у, контактных за три дня – человек полтораста. Это если не считать гражданских, стариков и детей. Дело пахнет керосином и эпидемией.

Наваливаемся на капитана Гоглидзе. Берем смывы с носоглотки.

- Вези, - подполковник торжественно вручает мне пробирки. – Ты самый молодой.

- Куда? – удивляюсь я.

- В НИИ Эпидемиологии, в столицу, - бодро улыбается подполковник. – Я узнавал, у нас в стране только там анализ на птичий грипп делают.

Потрясающе. Между прочим – десять вечера. До Минска ещё полтора часа. К полночи буду, как Золушка.

- А до завтра не подождет? – робко замечаю я.

- Поговори у меня тут! – рычит подполковник.

Дали мне тяжеленную сумку-холодильник, поставили туда пробирки и дали мне прощального пенделя. А сами сели водку пить, прямо в моем кабинете. Я слышу, как в пластиковых контейнерах холодильника вместо льда вода плескается, но молчу. Иначе до полуночи придется ждать, пока вода замерзнет. А грипп я и так довезу, за пару часов в консервационных средах ничего с ним не случится.

Полночь. Тащусь с сумкой и опасным вирусом в общественном транспорте. На сумке- знак бактериологического оружия. Люди смотрели «Обитель зла», поэтому в метро отсаживаются от меня подальше. Представьте – едет военный медик в форме, а на коленях у него подозрительный ящик. В голливудских блокбастерах зомбиапокалипсис начинается именно так.

В темноте ищу НИИ Эпидемиологии. Тоже я вам скажу не ближний свет. Наука у нас как назло в каких-то заводских подворотнях. Но я же военный. Нашел.

Стучу в закрытые стеклянные двери. Никого. Во всем здании – ни огонька. Звоню подполковнику – так мол и так, никого нету.

- Ищи! – пьяным голосом командует начальство. – Я по телефону с профессором Ивановым договаривался. Он должен тебя ждать.

Хожу вокруг здания, как американский шпион. Ищу вход. На мои крики и стуки выходит сонный дедушка-сторож.

- Отец, где тут профессор Иванов? Я ему вирус птичьего-свиного гриппа привез.

- Иванов? – удивляется сторож. – Иванов ещё в пять вечера домой поехал.

- А про меня ничего не говорил.

- Говорил, - вспоминает дедок. – Сказал, что ему какой-то сумасшедший полковник звонил, что ему вирус опасный везут. Так профессор посмеялся и послал его.

Вот это новости. Вымаливаю у дедка телефон профессора. Звоню. Полпервого ночи, между прочим.

- Алло? – сонным голосом отзывается трубка.

Объясняю ситуацию офигевающему светилу вирусологии.

- Военные, вы что там, совсем страх потеряли! – рычит профессор. – Я на вас жаловаться буду.

Рассказываю, что я человек подневольный, что мне Родина и полковник приказали. На мои слезливые просьбы профессор смягчается. Интеллигенция все-таки.

- Ладно, оставь пробирки в холодильнике, в моем кабинете. Приду в понедельник – посмотрю.

- Но надо сейчас.

- Молодой человек, - с бесконечным терпением в голосе объясняет ученый. – У вашего грузина обычное ОРВИ и зря вы его мучаете. Случай подозрения на Н1N1 в этой республике был в другом конце страны. Да и вообще – чепуха все это. Так и скажите вашему генералу.

Радуюсь выполненному заданию, желаю профессору спокойной ночи и звоню подполковнику.

- Какой понедельник?! – орет начальство. – Надо немедленно!

- Так профессор дома спит.

- Что значит спит?! Привези его в институт. Особо опасная инфекция! Родина под угрозой!

- Звоните ему сами, - от усталости я обнаглел.

Дал телефон профессора полковнику. Через минут двадцать подполковник перезванивает.

- Ладно, оставляй у него в кабинете, - голос у начальства притих. Видно профессор его послал и совсем не по-профессорски. – А сам – ноги в руки и обратно в часть! Будем эпидрасследование проводить и контактных изолировать.

Два часа ночи. Электрички уже не ходят. Бреду по трассе с пустой сумкой, в форме, усталый и злой. Редкие машины освещают меня фарами и проносятся мимо.

Наконец рядом тормозит фура с брестскими номерами.

- Боец, куда тебе?

- В часть подвезете?

- До поворота с трассы подкину. А там ты уж как-нибудь сам.

От поворота – три километра через лес. Ну ничего, дойду.

Светает. Приползаю в кабинет, где на диване и креслах храпит пьяное начальство. На столе – пустые бутылки, открытые консервы и корки засохшего хлеба. Полковников хочется пнуть, но вдруг проснутся. Беру запасную шинель и иду спать в автоклавную, где отвратительно воняет переваренными средами и убитыми культурами микробов, зато никто не храпит.

С днем рождения, блин!

После нескольких споров, да не с обывателями, а с врачами на тему обследований при диспансеризации, решил написать этот пост, чтобы суммировать свои (точнее, не только свои) взгляды на этот вопрос.

Побудил меня к этому в основном этот пост, в обсуждении которого очень осуждается решение Минздрава не делать общий анализ крови и УЗИ при диспансеризации,

Может показаться, что я пытаюсь спорить с совершенно очевидными вещами, тем более, если даже большинство врачей на Пикабу так считает, но прошу прочитать мои доводы внимательно, и вспомнить, что то, что Солнце вращается вокруг Земли - тоже совершенно очевидно, если не знать, что это не так.

Итак, диспансеризация, - это комплекс мероприятий, направленный на раннее выявление заболеваний, являющихся основной причиной инвалидности и преждевременной смертности населения, что, в принципе, соответствует международно применямому термину "скрининг", о котором мы и будем дальше говорить.

Критерии скрининга, принятые Всемирной Организацией Здравоохранения (ВОЗ), были сформулированы еще 50 лет назад, и до сих пор остаются в силе, лишь недавно они были немного дополнены, но ни один из прежних принципов не изменился.

Кстати, оригинальная публикация доступна на сайте ВОЗ на русском языке: http://apps.who.int/iris/bitstream/10665/37650/2/WHO_PHP_34_...

Я приведу лишь краткое объяснение этих критериев, также называемых Критериями Уильсона (Wilson):

1. Выявляемое заболевание должно являться важной проблемой здравоохранения.

Т.е. заболевание должно значительно на здоровье индивидуального человека, страдающего этим заболеванием, а также быть распространенным.

2. Должны существовать эффективные и приемлемые меры лечения больных с диагностированным заболеванием.

Для выявляемого заболевания должны быть разработаны эффективные методы лечения, которые влияют на прогноз заболевания, иначе нет смысла выявлять заболевание, которое мы не сможем эффективно лечить, или если лечение не повлияет на прогноз.

3. Службы диагностики и лечения должны быть доступны.

Это перекликается с предыдущим пунктом - если для дальнейшего обследования нужны методы, недоступные в данной местности, или если лечение существует, но оно недостпупно,скрининг на заболевание не имеет смысла.

4. Болезнь должна иметь выраженную распознаваемую латентную стадию.

Заболевание должно иметь выраженный бессимптомный период, вмешательство во время которого повлияет на прогноз. Если латентный период заболевания короткий, и оно быстро переходит в симптоматическую фазу, скрининг будет неэффективен, так как во-первых, не выявит тех, у кого заболевание будет развиваться в период между скринингами, во-вторых не даст значимой эффективности в начале лечения. Ну а если лечение в латентной и в симптоматической фазе не влияет на прогноз, то затраты на скрининг так же неэффективны.

5. Должны существовать подходящие методики и исследования для выявления заболевания.

Должен быть четкий обкатанный и надежный алгоритм диагностики заболевания с хорошей чувствительностью и специфичностью. Т.е. скрининг тест должен по возможности показывать положительный результат у всех больных заболеванием (минимум ложно-отрицательных результатов), и при этом не давать большого количества ложно-положительных результатов.

6. Исследование не должно доставлять чрезмерных неудобств для населения.

Т.е. сам метод исследования должен быть по возможности быстрым, безболезненным, малоинвазивным.

7. Заболевание должно быть хорошо изучено, с известными закономерностями развития от латентной до симптоматической формы.

Этот пункт перекликается с пунктом 4. Мы должны хорошо изучить заболевание, чтобы быть уверенными, что раннее лечение будет эффективно и повлияет на прогноз. Здесь, кстати, не все так просто как может показаться, хоть и кажется очевидным, что лечение на ранних стадиях должно быть эффективным. Это не всегда так. Представьте себе заболевание, средняя продолжительность жизни при котором от выявления при начале симптомов - 5 лет. Мы вводим скриниг для этого заболевания, начинаем лечить на ранних стадиях, и получаем среднюю продолжительность жизни 8,5 лет. Казалось бы - ого, лишние 3,5 года, продлеваем жизнь больше, чем в полтора раза! Но вот латентный период у заболевания - от возможности диагностики при скрининге до начала симптомов - 3 года. В итоге мы получаем реальное увеличение продолжительности жизни на полгода, но при этом качество жизни может значительно ухудшиться из-за того, что человек живет лишние 3 года с осознанием того, что у него тяжелое заболевание, да еще и получает лечение с побочными эффектами.

8. Следует четко определить, кто именно входит в категорию лиц, требующих лечения.

Должны существовать определенные критерии и алгоритмы, определяющие, кому показано лечение, а кому просто наблюдение. Например, целевое артериальное давление при гипертонии <140 мм рт.ст., для диабетиков до недавнего времени целевым давлением было <130 мм рт.ст., то есть эта группа пациентов начинала лечение при меньших значениях артериального давления.

9. Затраты на выявление и лечение случаев болезни должны быть экономически сбалансированы.

Мы не можем широко применять дорогостоящие методы диагностики, так как тогда на остальное здравоохранение не останется денег. Таким образом, одно из требований к скрининговым тестам - их экономическая эффективность. То же касается и лечения - ожидаемая польза должна лежать в рамках возможностей системы здравоохранения. Это отдельная большая тема, кто заинтересуется, может почитать про willingness-to-pay.

10. Выявление случаев болезни должно быть непрерывным процессом.

Процесс скрининга должен быть организован с планом, в каком возрасте должны проводиться тесты, и как часто они должны повторяться, так как при одноразовой кампании мы выявим только больных в текущий момент, но никак не сможем повлиять на тех, кто заболеет позже.

Итак, критерии достаточно просты и понятны. Ну и после перечисления их, коротко пару примеров из статьи, на которую я сослался в самом начале, с цитатами оттуда и моим комментарием.

Если Минздраву известны более информативные диагностические методы, чем исключенные анализы и УЗИ, при этом такие же дешевые или сопоставимые по экономической эффективности, — милости просим.

Итак, главный вопрос - информативные для чего? А ответа на этот вопрос нет. Обратите внимание на то, что все критерии ВОЗ, перечисленные выше, говорят о "заболевании", о каком-то конкретном заболевании, на которое нацелен скрининг. Скрининг не должен делаться с целью что-нибудь выявить, лишь бы что - иначе он теряет весь свой смысл. Слова об экономической эффективности вообще мимо кассы, потому что они опять же могут применяться только к конкретному заболеванию.

Он напомнил, что без исследования в крови показателя СОЭ нельзя выявить многие патологические процессы, которые протекают бессимптомно, включая онкологические заболевания.

Во-первых, СОЭ крайне неспецифичный тест, т.е. он не дает нам никакой информации о том, где протекает заболевание и какой характер оно носит. Во-вторых, мы опять таки не знаем, какое заболевание мы выявляем, а значит не можем применить ни один из 10 критериев скрининга, ну а дальше вы сами можете прикинуть - если пункт 1 не работает, то.. и т.д.

Без биохимического анализа крови невозможно определить ранние признаки нарушения в работе внутренних органов.

И опять никакой конкретики. Какие именно нарушения в работе внутренних органов, важные на латентной стадии, хотелось бы видеть в биохимическом анализе крови?

Согласно письму из Минздрава, еще одна причина исключения перечисленных анализов и УЗИ состоит в том, что они могут сопровождаться «различными осложнениями». Трудно даже представить себе, какими осложнениями грозит УЗИ или сбор анализа мочи. Представьте себе: врач выходит из процедурной и говорит родственникам: «Мы сделали, что могли, но геля на животе при УЗИ оказалось слишком много, а салфетки закончились».

А вот это окончательно меня уверило в том, что сказавший это либо откровенно глуп, либо сознательно манипулирующий мерзавец. Вы бы хотели, чтобы вам делали пункцию или операцию, просто потому что оператор УЗИ что-то увидел, тем более, если он не ищет что-то конкретное, а просто смотрит, чтобы что-то найти?

К примеру, ВОЗ не рекомендует для скрининг для такой серьезной проблемы как рак яичника, хотя раннее вмешательство значительно улучшает прогноз. А не рекомендует потому, что из-за большого числа ненужных операций и осложнений от них, смертность в популяции в целом по текущим данным не уменьшается.

Суммируя, повторю, что скрининг (диспансеризация) - это мощный инструмент в современном здравоохранении, если он применяется с умом, он позволяет увеличить продолжительность и качество жизни населения с одновременной экономической эффективностью.

И не забывайте, что вы всегда можете и не должны стесняться спросить врача "почему?" и "зачем?" назначается тот или иной тест или лечение.

К сожалению, в коротком посте не получится полностью раскрыть все эпидемиологические детали, но с удовольствие продолжу разговор в комментариях, если будут вопросы по чувствительности, специфичности, положительной и отрицательной предсказательной силой тестов и проч.

Место укуса комара не просто чешется и этим раздражает, но также открывает дорогу вирусным инфекциям, распространяемым насекомыми.

Исследование, проведённое специалистами Лидского университета (University of Leeds), показало, что воспаление места, куда укусило насекомое, помогает вирусам, таким как денге, Зика и им подобным, не просто попасть в организм, но и распространиться по телу, увеличивая вероятность протекания болезни в сложной форме.

«Комариные укусы не просто раздражают — они являются ключом к пониманию того, как вирусы распространяются по всему телу и вызывают болезни», — говорит д-р Клайв МакКимми (Clive McKimmie), научный сотрудник Школы медицины Лидского университета, ведущий автор исследования.

«Сейчас мы хотим рассмотреть, способны ли лекарства, такие как противовоспалительные кремы, остановить распространения вирусной инфекции, если использовать их достаточно быстро после укуса и начала воспаления».

В исследовании, статья о котором опубликована в журнале Immunity, учёные использовали животную модель (мышей) для изучения укусов комаров Aedes aegypti, вида, который распространяет такие инфекции, как Зика, Денге и Чикунгунья.

Когда комар кусает, он впрыскивает в кожу слюну, что провоцирует иммунный ответ, при котором белые кровяные клетки, называемые нейтрофилами, и миелоидные клетки устремляются к очагу поражения.

Как показало исследование, вместо того, чтобы помочь, некоторые из этих клеток заражаются и реплицируют вирус.

В ходе экспериментов вирусы вводились в кожу мышей, в место укуса комара или просто в кожу, и сравнилась реакция.

При отсутствии комариного укуса и сопровождающего его воспалительного процесса, вирусы не реплицируются, тогда как наличие укуса приводит к тому, что в коже фиксируется высокий уровень вируса.

«Это был большой сюрприз, мы такого не ожидали, — говорит доктор МакКимми, команда которого работала вместе с коллегами из университета Глазго. — Не было информации о том, что данные вирусы поражают иммунные клетки».

И действительно, когда мы остановили поступление этих иммунных клеток, укус не спровоцировал расширение инфекции».

Несмотря на огромное бремя болезней, вызванных вирусными инфекциями, носителями которых служат комары, а речь идёт о сотнях миллионов случаев во всём мире, не для всех подобных болезней есть лечение или вакцина.

«Это исследование может стать первым шагом для более широкого использования обычных, уже существующих противовоспалительных препаратов для лечения воспаления от укуса до появления симптомов», — говорит доктор МакКимми.

«Мы считаем, что противовоспалительные кремы могут действовать как эффективный способ остановить вирусы до того, как они вызовут заболевание».

Он добавил, что если будет доказано, что подход эффективен, то он будет работать против множества вирусов.

«Никто не ожидал Зику, а до этого никто не ожидал Чикунгунью, — говорит МакКимми. — По оценкам, есть сотни других переносимых комарами вирусов, и трудно предсказать, когда начнётся очередная вспышка».

Если информация о действенности противовоспалительных кремов против заражения вирусными инфекциями, переносимыми комарами, подтвердится, она может стать хорошим дополнением к методам предохранения от подобных заболеваний, описанным нами ранее в материале «Как не заразиться вирусом Зика?»

Источник: http://22century.ru/med-n-health/27955 , https://vk.com/xx2vek

Итак, 24 апреля состоится премьера 6 сезона "Игры Престолов", а значит, настало время рассказать про одного из ключевых персонажей этой истории - Джона Сноу!

"Позвольте! Что это за бакенбардоносец? Он же не имеет отношения к усобице в Вестеросе и его окрестностях!" - скажете вы и будете правы. Я вас обманул. Но этот Джон Сноу не менее эпичен. 

Доктор Браун, в 1854 год, пожалуйста!

Так, и куда нас занесло? Лондон, район Сохо.

Нет, не такой, хотя в 1854 году район тоже был перенаселенным бл*дюшником. 

О, вот таким.  Весьма точная подпись к картинке "Подданные королевы Холеры". Квартал перенаселен, при этом к большинству домов не проведена канализация. Все отходы жизнедеятельности отправляются в выгребные ямы, располагающиеся прямо под домами. У тех, кому не хватало денег на портативную сингулярность в подвале, приходилось содержимое этих самых ям куда-то сливать. Куда?

Власти выбрали вариант с Темзой и проиграли. 

И в 1854 году Сохо поразила мощнейшая вспышка холеры.

И тут на сцену, в лучших традициях главных героев игры "Мор.Утопия", выходит вышеупомянутый Джон Сноу.

Пройдясь по домам с картой, он получил картинку, которая теперь занимает место в любом учебнике эпидемиологии в первой главе.

Вот эти столбики, как в игре "Jenga" - число случаев заболевания в доме. Pump - водокачка. Становится понятно, что с насосом в центре что-то не так, тогда как дома вокруг насосов на северо-западе и юго-востоке практически не пострадали. 

Кстати, забавный факт. Видите большой дом с надписью "Brewery" прямо в эпицентре очага заражения? 

Видите, что там ни одной палочки? Это - пивоварня. Ни один из 70 её рабочих не пострадал от холеры. Просто им во время работы позволялось выпить немного пива. Владелец пивоварни, м-р Хаггинс, считал, что в результате рабочие вовсе не пили воды и уж во всяком случае не брали её из колонки.

Копаем дальше.

Насос, что в центре, обслуживает «Саутуорк энд Воксхолл компани», а остальные два - "Ламбет компани".

Так в чем же цимес?

Да в том, что "S&W" брали воду для колонок чуть ниже по течению, чем то место, куда жители Сохо сливали свои фекашки. А ребятам из "Ламбета" повезло.

Сноу, вооружившись картой и своими расчетами, рванул к власть предержащим, чтобы у них по этому поводу голова болела и они сами решали вопрос. Они и решили, прислав кого-то вроде этого парня

который просто сломал рычаг насоса и был таков.  Вскоре эпидемия сошла на нет.

Однако «после» не означает «вследствие». Возможно, как отмечал сам Сноу, эпидемия пошла на убыль, потому что к тому времени многие жители покинули этот район, так что снятие рукоятки было тут вовсе не причем. А может, и было.

Заслуга Сноу - в том, что в те времена, когда механизмы распространения холеры были еще неизвестны и всё объяснялось «миазмами» зараженного места, приводящими к заболеванию, Сноу ставил на то, что холера передается водным путем. Ставка, хоть не сразу, но сыграла. Его работа заставила крутиться шестеренки власти.

Для того чтобы подтвердить или опровергнуть гипотезу Сноу нужно было собрать еще множество данных. Его результаты убедили другого врача — Уильяма Фарра, который занимал важный пост в General Register Office (главный орган ЗАГС в Британии) — и по его предложению всем чиновникам-регистраторам южных районов Лондона было отдано распоряжение отмечать источник водоснабжения дома, в котором имелись случаи заболевания холерой. Было получено более 300 000 записей, которые предстояло обработать. Так что параллельно с эпидемиологией рождалась новая наука — медицинская статистика. Кстати, через несколько лет после описываемых событий General Register Office приобрел для выполнения своих расчетов машину, созданную последователями Чарльза Бэббиджа (создателя первого арифмометра). Но, как говорится...

Таким образом Джон Сноу стал пионером эпидемиологии. Он еще многое сделал полезного для человечества, но... смотри картинку выше.

А сейчас на Бродвик-стрит (та самая бывшая Брод-стрит) в честь Сноу поставлен мемориал в виде той самой злосчастной колонки. И паб в его честь. 

И что бы хотелось сказать в конце. Живите так, чтобы в вашу честь назвали паб!

Пейте пиво, но не злоупотребляйте!

P.S. баянометр выдавал дичь. Я видел посты про Сноу, но никто не рассказал про вспышку холеры целиком и в подробностях, так что не серчайте.