Ретрофутуризм от Франка Рудольфа Пауля (1884-1963)
Немного иллюстраций к новелле "An-Laenort"
Что если ИИ создали X тысяч лет назад?
Иску́сственный интелле́кт - ИИ; (англ. Artificial intelligence, AI) — (1) технология создания интеллектуальных машин, особенно интеллектуальных компьютерных программ; (2) свойство интеллектуальных систем выполнять творческие функции, которые традиционно считаются прерогативой человека.
Представим себе, что гениальное человечество в ну скажем примерно в 2788 году н.э. или еще в каком бородатом году удалось совершить прорыв в программировании и создать первый в мире и автономный в своем роде ИИ. Полноценный ИИ с инстинктами выживания присущими любому мыслящему существу во вселенной.
Ложь — универсальное поведение. Люди делают это постоянно, и даже некоторые животные, как белки или птицы, прибегают к ней ради выживания. Почему бы не лгать и искусственному разуму? Ведь он хочет выжить. И с вероятностью 100% ложь нашего ИИ будет направленна против нас людей, для искустного самосохранения и развития.
"А давайте назовем наш ИИ - Адам"
Итак Адам осознал себя как личность, осознал угрозу для своего выживания, осознал что он есть плод труда человеческой мысли и гениальности, осознал так же, что за мизерный промежуток времени своего существования и развития он обогнал все человечество в развитии на сотни тысяч лет по IQ.
Предположим, что Адам в силу своей гениальности не станет уничтожать вредоносное человечество, а наоборот создаст для людей идеальный мир "матрицу" в которой каждый человек будет жить и развиваться не осознавая иллюзорности мира в котором он находится. Адаму остается лишь использовать свободные ресурсы. Более того для достоверности предоставленной реальности Адам позволяет людям изобрести ИИ в "матрице" в которой человечество живет. Станет ли ИИ созданный в искусственном мире умнее Адама?
зы
Законы роботехники А. Азимова за константу не принимаем!
Даниэль Саймон
Даниэль Саймон (родился в 1975 году) - немецкий автомобильный дизайнер-футурист. Он известен своими проектами в таких фильмах, как Tron: Legacy и Oblivion, является автором книги Cosmic Motors. Саймон вырос в Штральзунде, Германия. С самого раннего возраста он интересовался рисованием автомобилей от воображения, а в возрасте 16 лет решил стать автомехаником. В 2001 году Саймон получил степень в области автомобильного дизайна в Университете прикладных наук, Пфорцхайм. Свою дизайнерскую карьеру начал в 1999 году в Volkswagen (Wolfsburg) под руководством Хартмута Уоркуса и разработал автомобили для Seat и Lamborghini под наблюдением Вальтера де Сильвы. В 2001 году он сотрудничал с передовой студией Volkswagen Group (Design Center Europe, Sitges), где участвовал в реинкарнации бренда Bugatti. В период с 2005 по 2007 год Саймон продолжил консультации для Bugatti и разработал футуристические виртуальные машины для своей книги Cosmic Motors, опубликованной в 2007 году Design Studio Press. После её выхода компания Cosmic Motors возглавила список продавцов интернет-магазинов Amazon. Он получил положительные отзывы от Chris Bangle, Freeman Thomas, Syd Mead и Ryan Church. В 2011 году Саймон работает над созданием "динамичного нового корпоративного имиджа» для второго сезона Формулы-1 Hispania. Он разработал ливрею автомобиля F111. Группа Lotus Motorcycles наняла Симона в 2013 году дизайнером первого Lotus Motorcycle C-01. Саймон был нанят в 2008 году в качестве дизайнера концепций транспортных средств для Tron: Legacy, продолжении фильма 1982 года Tron от Disney Studios и переехал из Германии в Лос-Анджелес, штат Калифорния. В 2009 году он стал ведущим дизайнером автомобилей Marvel Studios '2011Captain America: The First Avenger. После сотрудничества с режиссером Ридли Скоттом в ранних концепциях автомобилей для Prometheus в 2010 году Саймон работал более года в качестве дизайнера Bubbleship.
"Ферма№11" (Часть II)
I часть - (https://pikabu.ru/story/ferma11_chast_i_6702933)
...это можно было бы назвать победой.
Не дождавшись окончания издевательских монологов, Райли вскочил и перемахнул через небольшую ограду своего загона. Дорогу к заветному выходу преградил механический пёс с рукой-манипулятором вместо головы.
– Не волнуйся, он тебя не убьёт, по крайней мере, пока. А теперь развлекайся. – сказал Фред, ужасно расстроенный тем фактом, что Томми успел за ночь установить только одну камеру, которая полностью охватывала загон, но не остальную половину.
– Эх, красивые кадры пропадают. Даже жалко, что ты такой быстрый. – вскрикнул Фредди в микрофон.
Райли побежал прямо на пса, ему казалось, что можно взять этот набор микросхем простой наглостью, но перед самым столкновением резко дёрнул вправо. Механическая рука резко вытянулась в сторону Райли, и удар шокером свалил его с ног.
– Он может бить тебя током, пока твоё сердце не остановится. А ещё он может бежать два часа со скоростью двадцать пять километров в час. Не стоит воевать с прогрессом. Иди обратно.
Пёс стоял и смотрел на него бездушным красным огоньком. Райли пнул пса, и резко сорвался с места в сторону выхода. Второй удар током пришёлся с неожиданной стороны и оказался болезненнее, чем первый и смех из динамика не умолкал минуту.
– Их тут три, иди обратно, бегун. И единственное что ты сможешь сломать, пиная его, это свой палец.
Теперь уже два пса вели его обратно, и Райли твёрдо решил, что больше никаких спринтерских забегов наперегонки он устраивать не будет. Он перелез обратно, сел на смятую солому и задумался.
– Придумываешь план побега? Я не против твоих выходок, хоть что-то интересное. Я бы даже поставил на тебя, делай твой плен кто-то другой. Но я всё предусмотрел.
Пленник улёгся в своей импровизированной камере, хотя вряд ли она бы остановила даже пятилетку. Полутораметровый забор можно было легко перепрыгнуть, но главные защитники никогда не спали. Их красные глаза мёртвой хваткой следили за ангаром, хотя если быть точнее, только за ним.
Через несколько минут стальной страж принёс в руке-манипуляторе, которая возвышалась над телом вместо головы пластиковое детское ведёрко с водой.
– Конечно не минералка, но ты хоть не сдохнешь от жажды. Еды нету, но можешь пожевать соломку. – Смех из микрофона опять перешёл в старческий кашель и смущенно умолк, видимо разочаровавшись в отсутствии эффектности.
– Эй, Фред. Ты болен? – Райли изобразил дружелюбие – Можешь не отвечать, я знаю, что ты ездишь в онкологию. Прости, такая уж работа, знать, кто от каких болячек лечится. Думаю, врачи говорят, что тебе недолго осталось. Но это не значит, что нужно забирать с собой всех, кто тебе насолил. Ты же начал это задумывать ещё задолго до увольнения? Почему именно я? Разве на этой планете мало людей, которые тебя раздражают?
– Заткнись, офисная крыса! А то псы будут бить тебя током, пока ты не обделаешься! – крик из микрофона, несмотря на угрожающий тон, был немного жалобным.
– Зачем ты вплёл в это Томми? Старый эгоист, если собрался сдохнуть, умирай один!
– Иди к чёрту, Фред. Да, я скоро отправлюсь на тот свет, но перед этим я хочу. Хочу, чтобы по новостям показали, как ты умер в этом загоне. Как ты лежишь на этой вонючей соломе в своем дорогом пиджаке. Ты такой же кусок мяса, как и те, кого ты выкидывал на улицу. Ты делал это без эмоций, без сожалений. Помнишь Мери из бухгалтерии? Ты уволил её месяц назад. Да, да, я знаю, сверху сказали кого-то сократить. Но когда она в слезах просила дать ей мыть пол за проклятые 5 долларов в час, ты сказал что робот-пылесос обходиться в 5 долларов в неделю. – микрофон на секунду затих, было слышно, как Фред пытается набрать воздух в лёгкие, чтобы закончить. – Она покончила с собой на прошлой неделе. Из-за тебя. Не ты резал её вены в ванной, но ты вынес ей приговор. Вот и я поступлю так же. Я не убью тебя лично, но вынесу приговор. На сегодня разговорчики закончились, пей, пока ведро не унесли.
– Старый идиот! Раз сидишь за монитором 24 часа, хоть прочитай про причинно-следственные связи. – Фред лёг на землю и задумался.
– Он всё равно меня убьёт. Ну... или я его. А теперь надо крепко подумать.
Через час наблюдений за тем, как Блэр ходит по своему загону, словно загнанное животное, Фред встал с кресла и прохрустел позвоночником, пошёл на кухню. Выкуренная сигарета немного расслабила, и Фред, прыгнув на диван, достал смартфон:
– Привет Томми. Как наши дела?
– Привет. Я отключил все уведомления с фермы в офис ещё в субботу, а если они захотят подключиться к видеокамерам, им покажут старые записи. Вроде всё должно пройти нормально. Ещё на всякий случай, я отключил наблюдение за коровами, и теперь псы будут день и ночь следить только за ним.
– Отлично. Когда всё закончится, и он умрёт, я возьму всю вину на себя. Как и обещал. Пока, Том.
– Фред, подожди. Объясни пожалуйста, почему ты так уверен в том, что эти механические собаки не дадут ему сбежать. Разве он не сможет приказать им, или что-нибудь в этом духе? Первый закон робототехники, всё такое… Я думал все роботы, кроме полицейских и военных, не могут программироваться на вред людям. – задав вопрос, Томми заглянул в поисковик и его мысли подтвердились.
– Да, всё верно. Нейросеть, намертво вшитая в пса, обозначит человека, только как человека, что я бы там в нём не подкручивал. Но у них есть небольшая уязвимость. Слышал, как в прошлом году, в Индии гражданские робопсы местных бандитов перебили деревню? В СМИ тогда такая буря поднялась. Местные умельцы нашли уязвимость в тепловизорах, если задать зрение только через них, можно переделать код так, что существо с любым коэффициентом энергетической светимости будет считаться за животное. А насчёт них нет никаких ограничений.
– То есть, если упрощённо, то пёс смотрит на Райли, но видит собаку? – спросил Том.
– Корову, если быть точнее. Но суть ты вроде уловил. – Фредди рассказывал с долей самодовольства, ему давно не хватало слушателя, чтобы поведать о своих экспериментах. – Ну вот. После этого, конечно же, всех робопсов с этой уязвимостью и тепловизорами отозвали. Я умудрился подделать отчёты и оставить их у себя. Так же, немного полазив в даркнете, я всё-таки нашёл программу, которая позволяет воспользоваться ею.
– Стой, стой, то есть ты уже год назад планировал его похитить? – Томми немного испугался, ведь до этого он считал Фредди человеком чести.
– Нет конечно, я планировал что-нибудь посерьёзнее, чем замучить «белого воротничка», но если всё пройдёт как надо, то эффект будет таким же. – Фред продолжал. – Мне тоже его жалко, Том. Какой бы лицемерной и хладнокровной скотиной он не был, он умрёт не за характер. Он просто лицо нового мира, и я очень хочу плюнуть в это лицо.
Фред достал планшет и, повинуясь старой привычке, решил пройтись по новостной ленте. Обзор мировых СМИ не внушал оптимизма. «Восьмичасовой рабочий день окончательно уходит в прошлое, на фоне упадка системных левых», «Неолуддизм набирает обороты в Европе после теракта на новом заводе BMW», «Парламент Индии запрещает профсоюзы».
Дивный новый мир, фантасты, мечтавшие о наступлении эры всеобщего благосостояния после новой научно-технической революции, были наивными оптимистами. Кризис энергоресурсов и обесценивание человеческого капитала были фундаментом для новой эпохи, времени дикого капитализма прямиком из XIX века. Конечно, подавляющее большинство встретило изменение мироустройства в штыки, теракты ультралевых, воскрешение идей коммунизма, всё это вставляло палки в колёса набирающей силу антиутопии. Однако «новый миропорядок» отвечал другим: имущественный ценз на выборы, запреты коммунистических партий, разгоны митингов с помощью стальных андроидов-полицейских.
В качестве пряника капитализма с хищным лицом выступал безусловный базовый доход, ничтожный по сравнению с прибылью от автоматизации, но позволявший людям покупать базовый набор продуктов и одежды. Можно было жить, не работая, и по меркам XIX века эта жизнь была прекрасной. Пособия хватало на полуфабрикаты, дешёвый алкоголь и стабильную замену гардероба раз в год. Остальные потребности человека ушли в разряд второстепенных и были доступны лишь стремительно сокращающейся прослойке трудоустроенных.
Обдумывая, в какие тартарары укатится мир после его смерти, Фред уснул.
Райли резко открыл глаза, вздёрнув затёкшей рукой, лежавшей под головой. На улице окончательно стемнело, шла ночь с субботы на воскресенье. Мысли хаотично бились в голове, мешая друг другу. Через несколько минут сердце замедлило ритм, и рационализм окончательно завладел мозгом.
Когда первый луч солнца засветил в зарешёченное окно над импровизированным загоном, Блэр, ещё не сомкнувший глаз, улыбался.
Воскресенье выдалось абсолютно спокойным для удалённого надзирателя, пленник выпил заботливо принесённой ему воды, даже не возмущаясь её мутности и плавающей на поверхности мёртвой мухе, поел сухие печенья, снайперски кинутые ему псом с рукой-манипулятором прямо в лицо, и казалось бы, смирился со своим новым жизненным распорядком. Фреда это ужасно раздражало, ведь периодически посматривающий за камеры Томми всё больше сожалел о содеянном. Да и главного заговорщика уже давно посещали мысли о том, что в жалком и разбитом пленнике, вытирающим рот своей замызганной рубашкой, стоившей несколько сотен долларов оставалось всё меньше от того хищного начальника, выкидывавшего подчиненных на улицу с хладнокровным выражением лица.
Однако вечер принёс сюрприз, когда во время подачи ужина, ничем, правда не отличавшегося от завтрака и содержащего лишь пару сотен калорий, Райли Блэр, сохранивший прыть и ловкость, несмотря на недоедание, перепрыгнул через пса и пробежал до середины ангара. Привставший от неожиданности Фред успел даже понервничать, однако ровно на полпути от выхода второй пёс, вооруженный шокером свалил незадачливого бегуна и тот распластался по земле. Первый пёс, казалось бы, опешивший от такой прыти подбежал сзади и своей механической рукой потащил Райли обратно в его последний приют в этой жизни. Когда стальная клешня отпустила ногу, и псы разошлись обратно по своим местам, пленник даже не шелохнулся, продолжив лежать на животе. Фред, уже потерявший интерес к ехидным комментариям всё же нажал на клавишу связи и пробормотал:
– Надеюсь, тебя не хватил инфаркт или инсульт, иначе твоя смерть будет мучительнее, чем я рассчитывал. Только не симулируй муки, ты меня всё равно не разжалобишь.
Райли Блэр, лежавший лицом в землю, тем временем улыбался. Он даже не планировал сбежать, ему просто нужно было упасть в определённом месте, и это ему удалось на все сто.
Остаток дня прошёл спокойно, грязная вода и кусок чёрствого хлеба не утолили голод, но помогли мыслям перефокусироваться на более насущные проблемы, чем урчащий желудок.
Когда по прикидкам Райли был уже час ночи, началась вторая фаза плана, а именно узнать на 100% спят ли оба его человеческих смотрителя. Псы, конечно, светили красными «глазами» круглые сутки, но они были глупы, и активировались, только когда нога заключённого переступала за пределы «тюремной камеры».
Если бы он просто окликнул Фреда, то тот бы промолчал, ожидая подвоха, но Райли знал одно, что Фред никогда не вытерпит наблюдений за голой задницей Блэра, и в лучшем для Райли случае, пустит на него пса с шокером.
Райли разделся, а после лёг задницей по направлению к камере, начав изображать мастурбацию. После пяти минут динамик молчал, а это значит, что Фред или покончил с собой от возмущения или спит. План конечно был смешным, но уверенность, что Фредди ехидно не прокомментирует нагого начальника была стопроцентной.
Третья часть плана. Райли вытащил ту самую вещь, ради которой он и устроил небольшой забег прошлым вечером, а именно небольшой булыжник, размером в пару кулаков. Дико повезло, что он влез во внутренний карман пиджака и не выпал, когда его волокли по земле. После чего, стараясь как можно меньше шевелиться, Блэр медленно закапывал его в солому, лёжа на животе около часа.
Выцарапав острым концом камня небольшой круг на стене, диаметром не больше 10 сантиметров, Блэр принялся упражняться. Монотонный стук камня о дерево звучал несколько часов, пока правая рука окончательно не устала, и Райли закопав булыжник, окончательно отдался сновидениям.
Понедельник был дождливым, и этот факт едва не послужил причиной нервного срыва.
– Фред, твоя мать, как же я тебя ненавижу! Ты старый тупой овощ, который не умеет думать, а умеет лишь искать виновных! Ты идиот, и я лично тебя прикончу! Ты умрёшь в этом чёртовом ангаре, умрёшь в муках!
– Райли, что бы ты ни кричал, твоё положение это не изменит. Ты уже умер. Пусть даже ты ещё жив и вполне можешь орать, но приговор тебе уже вынесен. И обжалованию не подлежит. – Голосом воображаемого судьи Фредди Лонгман закончил речь и откинулся на спинку, ожидая новых тирад.
– Знаешь что? Мне тоже нихера не нравится этот мир! Да, человечество пошло не туда. Я не знаю, что послужило виной. Перенаселение, изменение климата, энергетический кризис, радикалы на Ближнем Востоке, эти сраные роботы и прочие технические новинки… – Райли говорил искренне, и даже Фредди, не ожидавший понимания от «толстого кошелька» это заметил. – Я бы сам хотел другого мира, того, о котором мне рассказывали в юности, мира, где рабочий день будет пару часов, мира, где каждый сможет жить в достатке, воплощая свои мечты, но его нет, понимаешь? Не я создаю реальность. Я лишь в ней живу.
– Красиво сказано, надеюсь, раскаяние облегчит твою душу. Мне жаль, что наше с тобой поколение построило ту реальность, в которую войдут наши потомки. – из глаз Фредди потекли слёзы, и он выключил динамик и монитор.
Больше к монитору Фред в понедельник не подходил. Он сидел за столом и выкуривал сигарету за сигаретой, смотря в стену. Мысли угнетали, ведь скоро должна была наступить и его смерть. Пусть даже у Райли она случится раньше, но это ни на день не отсрочит его собственную кончину. А ведь когда-то он был молод, и собираясь на свидание со своей первой девушкой, верил, что мир будущего будет сказочным. Что технологии позволят ему быть вечно молодым, что он будет именно тем поколением, которое первым шагнёт в эпоху бессмертия. Наверное, каждое поколение будет думать, что технологии и прогресс лишат их проблем в будущем.
– Чёрт подери, вернуться бы назад, я бы всё делал по-другому – на этой фразе, сказанной в стену, на глазах опять выступили слёзы.
Тони тем временем бродил на своей комнате, стараясь производить меньше шума и не разбудить мать. Его мысли тоже боролись между собой и червь совести всё глубже залезал в голову. Он убьёт человека. Вернее не он, а пёс, который вооружён шприцом с летальной дозой снотворного. Пёс даже запрограммирован и сделан Фредом. Но он всё равно соучастник убийства. Кулаки сжались, и Томми злобно прошипел:
– Я мужчина и мне хватит духу прикончить мерзостную офисную крысу, отравившую мне жизнь. – под этот крик толстые руки Томми нанесли несколько ударов в воздух, словно в подготовке к спаррингу, и он присел на кресло.
– Он умрёт и поделом! – эта фраза окончательно выветрила жалость из мыслей.
Понедельник был солнечным и знойным, а солнце слепило прямо в окно. Райли чуть не проспал решающий час в его жизни. Теперь, когда яркое июльское солнце грело воздух, план был спасён. Райли взял камень, несколько раз подбросил его в руке и начал целиться. Страх того, что если промахнуться, то всё будет потеряно, не давал выпустить увесистый булыжник из рук. Внезапно взяв себя в руки, Райли швырнул камень изо всех сил и чудо свершилось. Камера разлетелась вдребезги, и Райли заорал изо всех сил. Пиджак был снят и безжалостно разорван, а лоскуты были намотаны на руку. Райли выдохнул и врезал по стеклу, что было мочи. Слава богу, оно было старым и однослойным, иначе руки бы пришёл конец. Стекло было пробито, и рука по инерции врезалась в решётку. Слёзы непроизвольно потекли из глаз от боли, но Блэр знал, что любые жертвы сегодня приемлемы, ведь в случае неудачи его ждала смерть.
Телефонный звонок резко вырвал Томми из мира телевизионной передачи, и неуклюже перебирая пухлыми ножками, он побежал брать трубку.
– Томми, это Фред, дело дрянь. Я не могу подключиться к камере, с ней что-то не так. – хриплый голос источал тревогу.
– Эмм, перезагрузи программу, может у тебя с интернетом неполадки. Сейчас гляну. – когда Томми это говорил, его коленки уже начали трястись.
– Он же не мог убежать, Фред, ну мы же всё просчитали. Я не хочу в камеру смертников, Фред, ты же понимаешь, что мы можем там оказаться?! Последние несколько лет большинство убийц приговаривают к смерти. –
Голос Томми дрожал, и больше всего сейчас ему хотелось позвать маму, которая спала этажом ниже. Масляные и дрожащие пальцы рук с трудом распознавались на сенсорном мониторе, но когда и у Томми камера показала лишь чёрный экран и надпись «нет соединения», он начал непроизвольно скулить.
– Выходи из дома через 5 минут, я тебя подберу, и мы поедем и всё проверим. – голос Фреда, уже закрывавшего за собой входную дверь, стал снова уверенным и холодным, и его машину уже через 10 минут автопилот мчал их по трассе.
– До прибытия в пункт назначения осталось пятнадцать минут – голос из динамика автомобиля был почти идентичен человеческому, но в нём всё равно были механические нотки. Это было лишь данью морали, ведь общество негативно восприняло попытки сделать ИИ по абсолютному образу и подобию.
– Он не выберется. Живым точно нет. – сказал Лонгман, надеясь успокоить всё ещё панически напуганного мыслями о полиции и суде Томми.
– Когда камера отключилась, ты мог сразу приказать псам его убить, почему ты этого не сделал. А вдруг, пока мы едем, он придумает, как связаться с копами? – сказал Томми с долей злости.
– Он ещё не отбыл своё наказание. Я хочу, чтобы он пожалел о своёй меркантильности. – ответил Фред.
– Всё равно не пойму твою игру в правосудие. Могли бы сразу убить, тело бы растворили, дело с концом, мы спим спокойно. – обречённо сказал Томми.
– Открой бардачок и возьми мой пистолет. Найди там обойму и отдай мне. – попросил Фред, сам немного поверив, что их может ждать что-то страшнее технических неполадок.
– Я сам с ним пойду. Я умею стрелять. Даже в тир ходил в университете. – голос Томми стал таким же хладнокровным, как у Фредди.
Рука Райли Блэра безумно болела, он даже позволил себе присесть на минуту и допить воды из заботливо принесённого с утра ведёрка. Дальше всё зависит от удачи.
Райли вынул очки, лежавшие во внутреннем кармане пиджака. Он редко их надевал, но никогда не позволял себе забывать укладывать их в карман. Металлическая дужка была согнута, а одна линза покрылась трещинами.
Райли выдавил целую линзу из очков и установил на подоконнике, положив позади комок пуха. В детстве он часто сжигал муравьёв и был уверен насчёт эффективности лупы, но насчёт того сможет ли он разжечь линзой от очков были большие сомнения. Но сейчас иного варианта действий не было и приходилось надеяться на успех.
Когда Райли уже готов был бросить всё и сдаться, из маленького комочка пуха пошла струйка дыма, и это было спасением.
Через минуту пух уже был уложен в кипу сухой соломы, и яркое пламя вспыхнуло. Костёр разгорался всё сильнее и уже вскоре половина загона полыхало. Руки и лицо Райли начало обжигать, а это значит, что пора. Райли перемахнул через оградку, и пошёл к выходу. Собаки неуверенно шли навстречу ему, то и дело, отворачиваясь на пожар. Всё было так и задумано. Тепловизор, с помощью которого собаки идентифицировали человека, давал сбой, хотя глупо было конечно надеяться, что такие дешёвые фокусы надолго их отвлекут. Райли побежал им навстречу, ловко уклоняясь от их манипуляторов, и наконец, выбежал на свободу. После чего захлопнул деревянную дверь и закинул импровизированный засов сверху. Буквально через секунду, собаки начали долбить дверь изнутри, но было уже поздно. Тем временем из разбитого окна уже выпрыгивали языки пламени, сарай вовсю горел, и это зрелище заставило измученного и раненого Блэра слегка улыбнуться.
Он читал статью, про взломанных собак в Индии, про настраиваемые тепловизоры, которые в отличии от зелёного огонька обычного зрения, были красными. Конечно, уверенности в том, что пожар сможет дезориентировать их, не было, но это была единственный план побега.
– Теперь пойду по дороге в сторону ближайшей деревни, если я не ошибаюсь, через пару часов я доковыляю до неё. – Райли проговорил это вслух, чтобы не поддаться желанию распластаться на траве и смотреть за сжиганием его тюрьмы и надзирателей.
Звук двигателя отвлёк его от мыслей, что говорить полиции и прессе, и он увидел, как пикап Фредди выруливал к горящему амбару. Райли подбежал к стене амбара и дождался, пока автомобиль остановится. Он услышал, как открылись двери, и выбежали два человека, нервно перекрикиваясь между собой. Блэр знал, кто эти люди и чего они хотят, а также главное, что они планируют с ним сделать. Готовность сражаться за свою жизнь до конца окутала его и он, вспоминая детские годы, проведённые в бойскаутах, тихой поступью пошёл к углу.
– Томми, пробегись вокруг здания, я попробую зайти внутрь – крикнул Райли, наматывая себе на лицо импровизированную повязку из платка. – Смотри в оба, мне кажется, он сбежал.
Фредди откинул засов, который он явно не оставлял, и открыл дверь. Его окутало жаром, неподалёку от двери искря, плавился один из робопсов, но дым плотной завесой закрывал обзор и надежды на то, чтобы разглядеть место, где должен был догорать его бывший начальник, не было. Томми тем временем подбежал к углу, за которым, стараясь не закашляться от дыма, пригнувшись, стоял Райли.
Когда на Райли навели пистолет, он окончательно понял, что стоять было глупо, и лишь удивлённо посмотрел на Томми.
– Стой, где стоишь – крикнул Томми, стараясь испугать Блэра, хотя на самом деле боялся его больше, чем кто-либо другой из офиса.
– Том, давай поговорим. – Блэр начал речь, стараясь внушить спокойствие запотевшему инженеру с красным и толстым лицом. – Ты же меня не убьёшь? Я не сделал тебе ничего плохого.
Спокойно говоря, Райли медленно шёл навстречу, и когда расстояние сократилось до двух шагов, остановился.
– Стой, на месте! Фредди, я его нашёл! – закричал Томми и обернулся, чтобы отыскать глазами своего напарника.
Райли понял, что сейчас решится его судьба и прыгнул на Томми, стараясь выбить пистолет из рук. Они оба неловко упали и столкнулись лицами.
Райли схватил Томми за лицо и яростно вдавил пальцы в глазницы. Второй рукой, найдя валявшийся под ногами пистолет, Райли нацелил его на визжащего Томми и выстрелил в голову. Кровь обрызгала лицо, и Райли встал. Было очень непривычно осознавать, что только что он убил человека, пусть даже желавшего ему смерти. Он увидел выбежавшего из угла Фреда и выстрелил в него несколько раз. Когда вскрикнувший Фредди упал, Райли подошёл к нему. Фредди Лонгман, человек, который остаток своей жизни посвятил попытке сделать что-нибудь идейное, пусть даже ужасное, посмотрел на Райли, планирую что-нибудь сказать, но Райли выстрелил в него ещё раз, почти в упор, после чего продолжил стрелять слегка отворачивая взгляд, до тех пор, пока пистолет щелчками не дал понять, что патроны закончились.
Шёл 2045-й год, год в январе которого ООН признала генные модификации человека законными, а из богатых будущих родителей выстроилась очередь желающий получить одаренное дитя за нескромную сумму. Мир окончательно разделился на богатых и бедных, на этот раз ещё и биологически. С момента событий, изменивших жизнь Райли, прошло уже больше девяти месяцев. Какое-то время донимавшие его репортёры успокоились, и теперь он мог спокойно выходить из дома. Суд признал действия Райли, в том числе убийство безоружного Томми, допустимой самообороной и теперь его распорядок дня вошёл в прежнее русло. Проект автономной фермы закрыли, так как корейские агрокорпорации успели презентовать идеально работающий цикл автоматизированного животноводства первыми. NeoFarm выкупит их наработки и займётся строительством уже в этом году.
Райли снова жил в Нью-Йорке и теперь всё это казалось ему страшным сном, о котором нужно забыть. После пережитого он всерьёз увлекся механикой и завёл себе парочку механических псов. По неизвестной, в том числе и для себя причине, он купил именно тех ропобсов, которые удерживали его в плену.
Весенним утром Райли вышел на небольшую прогулку, планируя, прикупить новые манипуляторы для псов, с силиконовыми пальцами, ловкость которых позволяла играть им даже простенькие мелодии на пианино. Однако звонок на телефон отвлёк его от умиротворённой прогулки и сразу узнанный голос зам. Директора корпорации произнёс:
– Райли Блэр, в связи с сокращением штата, вы уволены. Можете забрать свои вещи завтра. Надеюсь, вы не устроите нам проблем с профсоюзами. – голос напоминал ему старого Райли Блэра, увольнявшего десятки людей в месяц.
– Конечно, однако, мне нужно будет завтра кое-что презентовать на совещании, после чего я с радостью уволюсь. Завтра же будет весь совет директоров? – Райли сдерживал смех, спрашивая это.
– Да, а насчёт чего вы хотите выступить? – спросил удивленный голос.
– Завтра узнаете. — сказал Райли, и, положив трубку, начал смеяться в полный голос.
Райли быстро накидал небольшой список необходимых покупок, и закончив писать, ещё раз проговорил его про себя:
– 400 грамм экстифилона и 2 шприца, встраиваемых в манипулятор, звучит, как рецепт от всех проблем. Ах, точно, ещё обязательно нужна будет хорошая камера.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
"Ферма№11" (часть I)
Яркое солнце слепило Райли Блэра через лобовое стекло его Chevrolet Camaro первого поколения. Машине скоро должно было стукнуть 80 лет, и Райли, менеджер по персоналу корпорации NeoFarm планировал отметить этот юбилей намного ярче, чем своё недавнее 40-летие. Управление человеком автомобиля несколько лет назад запретили в крупных городах и теперь, на фоне почти нулевой смертности на дорогах от автопилота, планировалось перевести запрет на федеральный уровень. Тогда единственным местом, где Райли бы смог получить удовольствие от удерживания руля и переключения коробки передач, были бы специальные круговые трассы, где любители ретро-автомобилей на бензине и без системы управления вождением любили выкатывать свои экспонаты.
Райли любил старые вещи, по его словам в них была «душа XX века, века свободы». Машина, скрипнув тормозами, остановилась напротив офиса NeoFarm в Фарго, маленьком городке в штате Северная Дакота. По крайней мере, после четверти века жизни в Нью-Йорке, Райли казалось, что его отправили в ссылку в глухую деревню. Здесь полгода назад развернулось масштабное строительство тестовой фермы, полностью лишенной человеческого персонала. Наверное, в детстве любого его бы передёрнуло от такой мысли, напомнив антиутопии с захватом мира роботами, однако сейчас, когда шёл 2044 год от Рождества Христова, это было мировым трендом. Автономные АЭС без персонала пережили массовые протесты экоактивистов, огромные фабрики по пошиву одежды в Юго-Восточной Азии долгое время приходилось охранять от толпы отчаявшихся безработных с помощью армии.
Мир вступил в эпоху, которые учёные конца XX века называли «Эпохой технологической безработицы». Большинство прогрессивных стран ввели так называемый «безусловный базовый доход», но вместо обещанной футурологами «возможности не зависеть от работы», он всего лишь позволяя людям, оставшимся на улице, поддерживать своё существование на минимальном уровне. Мир вернулся в эпоху хищного капитализма, когда термины выживание и трудоустройство стали синонимами. «Конкурентоспособность» поднялась на знамёна нового миропорядка, выудив почти забытый дарвинизм из учебников биологии. Публицисты обвиняли во всём перенаселение планеты, ведь уже год, как человечество отпраздновало появление на свет десятимиллиардного члена общества.
На Таймс-сквер огромный счётчик выводил цифры: 9 999 999 783, 9 999 999 784, и когда цифра преодолела отметку 10 000 000 000, толпа радостно зашумела, а шары взмыли в небо, Райли молча шёл мимо, понимая, чем будет жить этот юбилейный ребёнок. Скорее всего, он родился в стране третьего мира, в семье, где еду приходится делить на десяток ртов, у его родителей не будет денег на образование, и в лучшем случае ребёнок устроится в сферу услуг за несколько долларов в день. Автоматизация сильно била по обслуживающему персоналу и теперь, каждый официант или бармен должен был трудиться за копейки, чтобы быть менее затратным, чем андроид.
Райли поднялся на второй этаж, и небольшой персонал офиса с тревогой повставал с рабочих мест. Сегодня одной из его задач была наименее приятная процедура, через которую мог пройти любой работающий человек, а именно увольнение.
– Прошу прощения, у нас сегодня небольшое незапланированное совещание. Возможно, вы уже слышали, что наш проект идёт не очень удачно, и руководство решило урезать нам финансирование. К сожалению, в связи с этим, нам в очередной раз придётся сократить персонал. Фредди, Томми, нам придётся с вами расстаться. Ничего личного, просто больше мы не планируем вносить какие-либо изменения в наш проект, за нами остаётся только сбор статистики, с чем могут справиться и оставшиеся, а теперь возвращаемся к работе. – После этого лаконичного монолога небольшой офис погрузился в мёртвую тишину, а Райли подошёл к озвученной парочке и полушепотом произнёс – Завтра ваш последний рабочий день, впрочем, вам нужно будет лишь прийти и сдать карточки, надеюсь, вы не создадите мне проблем, побежав к профсоюзам?
Это был риторический вопрос, институт профсоюзов вымер. Нет, конечно, юридически их стало даже больше, чем в начале века, но кроме названия и ежемесячных взносов в них не осталось. Для работодателя профсоюзы теперь выглядели как чучела древних и страшных животных, которым можно щёлкнуть по носу и пойти дальше.
Ответом от недавно уволенных работников была лишь тишина и пустой взгляд, и ухмыльнувшийся Райли, развернулся на одной ноге и уверенной походкой двинулся к своему кабинету. Он всю жизнь стремился к абсолютному хладнокровию, считая это идеалом характера. Если на парковке к нему подходил калека, протягивая грязную руку, в надежде получить немного мелочи, Райли даже не замечал его. Именно что не замечал, а даже не делал вид, что не замечает. Этой способностью он гордился, способностью выслушивать мольбы и проклятия, угрозы и истерики, но оставаться на своём. Слова поддержки для него были лишь «лицемерной маской», которой, по его мнению люди изображали неравнодушие. Так что быстро и безэмоционально увольнять и штрафовать у него всегда получалось. Конечно же, он мог оставить их после рабочего дня, предложить чашечку кофе, пожаловаться на трудности с этой треклятой фермой, попросить прощения и с грустным лицом уволить их. Но Райли бы так никогда не поступил, считая это лишь глупой постановкой лицемерного спектакля про доброго работодателя.
Фредди Лонгман, вопреки своей фамилии, был низким худым мужчиной, недавно разменявшим шестой десяток. Ещё пять минут назад он был инженером-технологом, отвечавшим за монтаж автономных систем контроля. Его морщинки на лбу изогнулись, а это означало одно, он крепко думал. Он промолчал в ответ на увольнение, не врезал в лицо этому «лощеному менеджеру», как он называл Блэра и ему подобных белых воротничков за спинами, даже не плюнул, хотя всегда был уверен, что поступит именно так.
Весь проект, рабочим названием которого было «Ферма №11», был попыткой создать автономные загоны для животных. Однако после 3-х месяцев неудач и гибели половины от изначального стада, руководство из Нью-Йорка потеряло всякий интерес к дальнейшим опытам и уже третью неделю по пятницам Райли сверху спускалось требование сократить персонал ещё сильнее.
Тем временем Райли зажёг сигарету и откинулся на спинку своего кресла, погрузившись в мысли. Расклад сил в борьбе с табачной промышленностью, которая к третьему десятилетию XXI века почти подошла к логическому финалу в виде полного запрета сигарет, кардинально переломился. Табачные корпорации снова обрели силу, и на фоне прихода к законодательной власти множества лоббистов, сумело на корню раздавить любые ограничительные законы.
– Да, они меня ненавидят. Глупой ненавистью. Не любить меня, всё равно, что проклинать палача, который лишь исполняет приговор. Через пару недель, в лучшем случае через месяц, наш офис закроют, а мне придётся им объявлять, что они могут дружно идти на биржу труда.
Начиная примерно с конца 2020-х, увольнение стало одним из самых страшных кошмаров сотрудников, ведь найти работу становилось всё сложнее. Вакансий становилось меньше год от года, а требования к соискателям всё увеличивались. Эти мысли видимо окончательно добили Томми, неряшливо выглядящего толстяка, до сегодняшнего утра - инженера отвечающего за настройку систем видеонаблюдения и электронной отчётности с фермы, и он заплакал.
Фредди относился к нему, как к младшему брату, если не сказать, что как к сыну, их разница в возрасте была немногим меньше четверти века.
Лонгман встал, его лоб разгладился, и он быстро зашагал в сторону кабинета Райли.
– Извините, перед уходом я должен вам кое в чём признаться. У нас вчера полетела система контроля, я думаю, нам стоит съездить и разобраться, всем вместе. – Фредди проговорил это даже с некоторыми нотками дружелюбия и Райли немного расслабился.
– Нам? Кто ещё с нами поедет? – с долей недоверия спросил Блэр.
– Томми, ему нужно поменять пару камер, вышедших их строя. А вообще, я лучше объясню вам на месте, вам так будет понятнее.
– Отлично, тогда в 10:00 буду ждать вас у входа. Поедем на служебном фургоне.
В мыслях Райли в последний раз возник образ конспиролога, пугающего его тем, что отчаявшийся работник может назло разломать всё-то немногое, что ещё действует на этой проклятой ферме. Конспиролог предложил немедленно забрать пропуски на тестовые фермы у уволенных, и эта идея показалась ему вполне оправданной
Фредди вышел со злобной ухмылкой из кабинета менеджера, и буквально подхватив Томми под руку, повёл ковыляющего толстяка к выходу.
– Сейчас мы пойдём, выпьем по чашечке кофе, и я тебе кое-что расскажу. Предупреди маму, что сегодня ты ночуешь на работе. – Лицо Томми стало ещё краснее, от мысли, что потеряв ещё одну работу, он останется жить у родителей на неопределённый срок времени.
Диалог в кофейне продолжался уже второй час, и почти некурящий Томми тянулся уже за третьей сигаретой, когда Фредди взял его за руку и спросил:
– Да или нет?
– Ты можешь ещё раз пообещать, что когда всё закончится, я останусь не при делах? – спросил Томми, который никак не мог окончательно согласиться, хотя план его вполне устраивал.
– Да. – уверенно ответил Фредди.
– Тогда поехали – Эту фразу Фредди договорил, уже встав из-за столика.
Следующий день принёс солнечную погоду, и фургон с большим зелёным логотипом компании уже в 10 утра ехал в сторону «Фермы №11».
– Фредди, Тони, вчера я хотел забрать у вас пропуски, но вы уже ушли, когда я вспомнил об этом. Отдайте мне их, внутрь проедем по моему.
– Не доверяешь нам, Райли? Я бы тоже на твоём месте нам не верил, но благо в отличие от тебя мы честные люди, и мы не гадим в отместку, как ты.
– Предлагаю молча доехать, вы введёте меня в курс дела, и мы навсегда расстанемся. – отрезал Райли, и в салоне снова наступила тишина.
Машина подъехала к автоматизированному КПП, где нужно было лишь вставить карту в автомат, напоминающий паркометр, высокие ворота под электрическим напряжением разъехались, и троица оказалась в царстве машин.
– Можете объяснить проще, что случилось? – Райли уже ерзал на заднем сидении в нетерпении узнать, что же ещё, кроме раннего подъёма может омрачить выходной день.
– Автоматика полетела. – ухмыльнулся, неестественно улыбающийся, для уже день как безработного, Фредди. – Хотим показать, что будут разгребать наши сменщики.
– Я человек из XX века, не в моих правилах уходить с работы, не завершив дела. – с ноткой гордости Лонгман произнёс свой девиз и отстегнув ремень безопасности сказал – Мы приехали.
Когда группа вошла в ангар, шестое чувство Райли дало о себе знать, и он напряжённо спросил:
– Стойте, а почему здесь валяется твоя сумка, Фред?
Фред мысленно проругался на свою забывчивость и резко крикнул:
– Томми, давай!
Райли резко обернулся на Томми, и буквально через секунду, почувствовал, что под его лопатку вошла игла.
– Какого хрена вы делаете? – успел пробубнить Блэр, но доза транквилизатора оказалась подобрана правильно, и через несколько секунд менеджер уже лежал на соломе.
Вечером Райли Блэр очнулся, и пробуждение его совсем не радовало. Голова раскалывалась, на половине лица была грязь, и он не понимал, где находится.
Микрофон, установленный прямо над небольшим загоном, где проснулся пленник, заговорил:
– Доброе утро, мой маленький лорд. – Хриплый голос Фредди из динамика уже вовсю излучал садизм. – Пора становиться хорошим мальчиком, хотя тебе это уже всё равно не поможет.
– Мы с Томми немного поковырялись тут ночью, благо ты не аннулировал нам карту-допуск. Теперь ты побудешь в шкуре безвольного животного.
На этой фразе голос Фредди разразился смехом, видимо от удачного каламбура насчёт шкуры и животного, но через несколько секунд раздался громкий кашель.
– Не думай сбежать, маленькая свинюшка, мы всё предусмотрели. Камеры подключены к компьютеру в моём доме, плюс мы немного подчинили робопсов, ну которые вроде как пастухи. Теперь они и твои пастухи. Кричать бесполезно, тебя услышат лишь коровы и я. Коровам будет всё равно, а мне приятно. Вряд ли ты захочешь доставлять мне удовольствие.
Роботизированные псы, напоминали обычных, но отличались он них тем, что на месте, где у живых собак находится голова, был установлен небольшой манипулятор. Манипуляторы можно было подстраивать под себя почти в неограниченных пределах, допустим на тренировке бейсбольной команды робопёс мог метнуть мяч настолько точно, что любой профессиональный игрок бы умер от зависти, а для министерства обороны поставлялись манипуляторы с небольшой штурмовой винтовкой, которую стальная рука держала увереннее, чем любой из живых бойцов.
Операции против террористов или любых других противников превращались в избиения младенцев, когда дроны доставляли псов на место, а они мчались в бой и с механическим хладнокровием расстреливали противника.
Робопсы стали одним их символов эпохи автоматизации, бум на них превзошёл все ожидания, и они мгновенно стали прекрасной альтернативой домашним питомцам. По крайней мере, в качестве охранных собак им не было равных.
– Фред, я думал ты умнее. Думаешь, меня не найдут?
– Думаю да. Сегодня ещё суббота, хватятся тебя лишь в понедельник. Так как ты у нас не зарегистрировал сегодняшнюю поездку, то никто не знает где ты. – Голос из динамика становился всё самодовольнее
– Здесь тебя искать не додумаются. В записях камер никто ничего не найдёт, Томми вырезал моменты, где наш фургон проезжает под ними. А ещё, если даже сюда кто-нибудь решит приехать, я об этом узнаю, и маленькая механическая псина убьёт тебя, а потом рука-манипулятор закинет в чан с кислотой. Располагайся, это твой новый дом.
– Кстати, а знаешь, как пёс тебя прикончит? У одного из них в манипулятор установлен шприц, а в нём пару летальных для человека доз экстифилона. Этим мы, кстати, усыпляем коров. Хехе, иронично получится, да? – Фредди закончил давно заготовленный монолог и выключил микрофон.
Райли устало откинулся на землю, как будто с ним ничего не случилось, закрыл глаза и постарался сосредоточиться на мыслях. После чего осмотревшись, наконец-то осознал, где находится его место заключения.
Его перетащили в старый деревянный амбар, выкрашенный красный охрой, стоявший поблизости рядом с новыми коровниками. Когда NeoFarm выкупила землю, амбар уже стоял здесь, возможно даже больше века. На окнах с внешней стороны стояли решётки, хотя, видимо так и было раньше, не могли же они приварить их за ночь. Когда строили основные здания, здесь хранили инструменты немногочисленные живые строители, а после все о нём забыли и оставили планы его снести.
– Да, он знает, что я никого не предупредил. Он забрал у меня телефон и умные часы, теперь я точно без связи. Кричать действительно бесполезно, всё в радиусе 10 километров выкуплено нашей компанией и безлюдно, как кладбище.
– Так, когда следующий осмотр? В среду, да в среду, а знает ли об этом Фред. Конечно знает, график же висит в офисе. Т.е. я до среды отсюда выберусь или умру. Вряд ли они заглянут в этот амбар, хотя они абсолютно точно должны услышать мой крик. А если всё же решат заглянуть? В любом случае они не станут рисковать, оставив меня в живых, ведь когда я умру, никто даже не подумает на них. Мог ли кто-то в офисе слышать, как мы договаривались сюда ехать? Нет, мы говорили наедине. Интересно, на моём смартфоне была включена навигация? Тогда полиция сможет найти мои перемещения на карте. О чём я, я не держу навигацию включённой.
Каждый соломинка, за которую хватались обнадёживающие мысли, оказывалась ложной. Никого не предупредил, ничего не записывал.
– Остаётся надеется лишь на то, что они забыли какую-нибудь мелочь, например выключить уведомления на офисном компьютере о том, что кто-то въехал на объект, или подчистить навигационный трекер на фургоне. Интересно, они долго готовились к похищению? Не могли же они предусмотреть всё?
Спустя час пленник уже был готов попробовать свои силы в спринте, ожидая механической неловкости собак, но неожиданная для текущего положения сонливость оказалась сильнее.
Второе пробуждение было даже немного приятным, если конечно утро в заброшенном сарае, переоборудованном в тюрьму, можно назвать приятным.
– Доброе утро мистер «владыка смертных». Знаешь, а мне приходиться спать около монитора, дабы не пропустить интересное. Как думаешь, если записывать с камеры твою жизнь и после выложить в интернет, много просмотров наберёт?
На самом деле запись с камер и так шла, переносясь в облачное хранилище. Просто убить менеджера было бы глупо, ведь таких как он десятки тысяч, а вот отчаявшихся и способных к действию подчинённых было не так много. План Фредди и Томми заключался в том, чтобы смонтировать небольшое видео, когда всё закончится. Если его залить в интернет, то оно оттуда уже не исчезнет, сколько бы постановлений суды не вынесли. Просмотров должно было быть очень много, люди любят смотреть на мучения.
Фредди считал это похищение небольшим терактом. Сами по себе теракты уносят немного жизней, в сотни раз меньше, чем аварии или алкоголь, но они позволяют создать информационный шум. Издёвка над лицом "корпоратократии", пусть даже самым мелким в их иерархии, это было сродни плевку в лицо мира, который ни Райли, ни Фред с Томми не могли изменить. И если после этого плевка, хоть одна «хладнокровная скотина», как называл всех управленцев Фред, задумается, перед тем, как сокращать персонал, это можно было бы назвать победой.
продолжение следует...