Внезапно он атаковал, сразу после отраженного мною удара, как свирепый зверь, и я отпрыгнул в сторону, еле успев увернуться от его мощного удара. Меч сочно ударил по земле, оставив за собой глубокую борозду, которая тут же начала затягиваться. Я почувствовал, как земля содрогнулась под моими ногами.

— Убью тебя, как убивал всех посмевших ступить на эти земли, — произнёс он тихо, чувствуя свою безмерную силу.

Я сконцентрировался. Необходимо было действовать быстро, мысли роились в голове словно пчёлы. Мои инстинкты разгорались во мне всё сильнее; каждой клеточкой своего тела я осознал, что шансы совсем не в мою пользу, нужно что-то придумать.

Демон готовился к следующему удару. Он вновь замахнулся, но на этот раз я был готов: увернулся вбок и резко ударил его секирой, этот удар он принял щитом, который с лёгкостью поглотил всю силу моего удара. — Я это ожидал, мне давно стало понятно, что губой силы мне не хватает, поэтому пришлось найти альтернативу. сейчас я нахожусь именно там где мне и нужно.- пронеслось у меня в голове.

Увернувшись очередного предсказуемого выпада, я толкнул его в лужу к которой пока всё последнее время его подводил. Эти лужи не редкость, в них можно легко увязнуть. Он так и сделал давая мне все шансы.

— но убивать его нельзя.

— Подожди, — крикнул я, остановив процесс поглощения. Сделал глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. — Я должен быть уверен, что ты не передумал драться.

— Он смотрел на меня выпученными глазами, недоумение читалось на его обезображенном, чем то напоминающем обезьянье лице,

— я могу поглотить тебя полностью и некогда о тебе не вспоминать и вряд ли хоть кто-то вспомнит, или сохранив тебе то что в тебе ещё осталось, брошу тебя тут. Так у тебя хоть какие-то шансы останутся.

— какая-же у него всё таки уродливая рожа, особенно с таким тупым выражением.

— Сколько вас? Кто вы? Что вы делаете и зачем? — начал я, не дожидаясь ответа. — Выкладывай всё, и помни — твоё существование в моих руках!

Слова застыли в воздухе, словно тихие удары сердца. Я ощущал его растерянность; он должен был понять, что напряжение нарастало. Этот момент открывал передо мной новые перспективы. Я с легкостью уничтожу его, если это станет необходимостью. — его страх был моим союзником.

пишите критику, читайте предыдущие части,

— Охренеть, ты сложный, — произнёс он, сбитый с толку. — Ну тебя! Давай разойдёмся. Брось меня, как я бросаю ходунов. Я жить хочу. 

— Давай ещё поговорим, — настойчиво продолжил я.

Коммуникация — сложная штука, только смутные воспоминания о ней остались. Говорить, казалось бы, не сложно, но как? Тут я должен быть властным, встать в бычку, сверкая взглядом, представляя, что я мог бы сделать с ним. И сделаю, если он рыпнется.

— Фу, какой я бескультурный, — подумал я. — С волками жить, в моём случае с демонами сосуществовать… ибо просто бегать и сражаться — это не жизнь, это бесчеловечно, а я хот и не совсем человек хочу быть человечней. потому-что люди вон что и мосты и небоскрёбы да и вообще хочу и буду.  

— Так что ты от меня хочешь? — спросил он.

— Давно не разговаривал. Хочу пообщаться, что-нибудь полезное узнать.

— Как ты меняешь размер? Когда мы встретились, ты был больше… — продолжил я, пытаясь понять логику его изменений.

— Так, когда хочу, меняю. Тело такое, какое я хочу, — ответил он, словно это было просто.  

Я задумался и попытался осознать его слова. Согласно его объяснению, тело по сути не материальное — это форма моего сознания, всего лишь отражение того, что я есть сейчас. Моё тело давно мертво, а демоническое сознание, с которым я взаимодействую, рождалось и менялось. И так же, как я делал клинки и мечи из темноты, я мог формировать и своё новое "я". Это многое объясняет.

читайте предыдущие посты

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ....

А что если я попробую также поглотить кого-то вялого? Правила добра и зла здесь, похоже, отсутствуют. Мысль, что это ад или нечто подобное, не покидает меня. Ладно, убей или будешь убит.

Собрав оставшиеся силы, я решаюсь на риск — в бескрайнем мраке у меня нет другого выбора. Я медленно начинаю двигаться в сторону одного из силуэтов. Он заметен своей вялостью, как и я. Если смогу его схватить, может быть, смогу наполнить себя хоть каплей жизни.

Каждое движение даётся с трудом, словно воздух здесь слишком вязкий. Необходимость выжить придаёт мне силы. Постепенно я приближаюсь к этой тени, осознавая, что меня может постигнет та же участь, если у меня не получится.

Силуэт начинает поворачиваться ко мне, и в этот миг я вижу его истинное обличие: деформация хоть и не очень сильная, но всё же он очень уродлив по всему телу потёки как будто он тает — всё это делает его ещё более пугающим. Но в данный момент это неважно. Важно только одно: время действовать. Я бросаюсь вперёд, готовясь к тому, что должно произойти.

После поглощения я почувствовал, как внутри меня что-то изменилось. Эта странная, тёмная энергия наполнила меня, прорвав границы отчаянья и слабости. Я стал сильнее — не только физически, но и психологически. Эта сила была не просто в мускулах и конечностях, которые были скорее абстрактным воплощением, чем материальными, эта сила пронизывала всё моё существо, словно я вобрал в себя всю жизненную силу своей жертвы.

Я ощутил, как энергия бурлит в моих венах, как огонь, вбирающий в себя самые сокровенные желания. Каждое движение стало более уверенным, а голова прояснилась, как будто многие слои мрака снялись с моего сознания. Я мог чувствовать эту силу, струящуюся по мне, как живая река, стремящаяся вырваться наружу.

Но вместе с этим пришло и осознание, что страх ещё не покинул меня. Я ощутил, как меня сковывает тревога — всё это время я пытался выжить, и теперь, когда я стал сильнее, меня одолели новые, более тревожные мысли. Что означает эта сила в мире мрачных существ, где каждый шаг может стать последним? Как мне использовать этот дар, если я всё ещё не понимаю, чем именно я стал?

Я начал осознавать, что мне необходимо исследовать эту тёмную пустоту, изучить свои новые возможности и понять, что происходит вокруг. Это было не просто выживание — это был поиск, желание узнать, каким образом этот мир работает, какая логика стоит за поведением его обитателей. Я искал, как выжить, не теряя себя, и именно эта мысль придавала мне сил.

Мир, в котором я оказался, стал моим домом; теперь я стал хищником. Я перенёс свои инстинкты на новый уровень, понимая, что каждое существо, которое двигалось вокруг, было потенциальной жертвой или союзником, но вероятнее врагами которые значительно сильнее. Законы и мораль, которые когда-то меня сковывали, стали чем-то несущественным, в этом новом мире.

Затем свадьба, двое детей, когда мне было 6 лет а сестре 3. Он предпочёл семье пришельцев и свалил. Воспитала нас с сестрой мама — творческая женщина с кучей тараканов в голове. После ухода отца она стала психологом, заработала себе имя в этих кругах, написала свои книги по психологии, психоанализу и прочей шляпе, разной степени достоверности.

Сестра запустила свою линию одежды, активна в соцсетях — я почти не вникал. У неё времени вагон, поэтому она почти постоянно делает мне мозги. Несмотря на то, что она на три года младше, старается заботиться обо мне и учить жизни.

Недавно отец умер и зачем-то завещал мне свои дневники — две толстых книги. Не знаю, что побудило меня прочесть их, ведь я никогда не интересовался ни отцом, ни пришельцами. Но оказалось, что он исследовал нечто абстрактное и метафизическое, влияние сознания на реальность и наоборот. Написано прикольно, интересно. Думаю, измени он направление, стал бы классным писателем, как мама. В серьёз я это не воспринимал, да и не собирался. Как выяснится он был почти прав.

Последнее время мне намного хуже. Я понимаю, что мне недолго осталось, и просто жду. Всё чаще начинаю видеть бесконечно пустое место. Оно тёмное, но там не темно. Пустынно, но в то же время ощущение дискомфорта и уплывающие на периферии зрения образы. Рак сделал своё дело, сознание практически покинуло меня. Чувство уверенности в чём бы то ни было отсутствует как таковое. Прилагаю титанические усилия, чтобы оставаться на плаву, держась за любой образ, воспоминание, чувство, только бы не уснуть, не оказаться опять там.

Смутное воспоминание, что-то связанное с отцом, с его книгами, всплывает в сознании, как мелодия, застрявшая в голове. Что если его исследования не были просто бредом? Что если на краю реальности действительно есть что-то большее? Эта мысль не даёт покоя и, возможно, в этом хаосе у меня есть шанс найти ответ.

Среди хаоса я заметил полицейского в форме, который, казалось должен разгонять подобного рода сборища, но этот не щада печень вливал в себя горючее.

В разных частях нашей орды царил абсолютно разный вайб: кто-то танцевал под громкую музыку, кто-то смеялся и общался, а где-то в тенях раздавались всевозможные звуки.

И вот, в очередной раз, когда я начинал приходить в себя, бутылка неожиданно влетела кому-то в лицо. По всему пространству слышались стоны — от боли и смеха; почти всегда кто-то из толпы блевал, а кто-то завязывал драку, создавая атмосферу, обсолютного безумия и хаоса. Я вспомнил, что это в каком-то роде игра с элементами уличного театра.

Я обнаружил в руке бутылку рома; другая рука была забинтована, тряпками. Я прокричал что-то невнятное, как будто пытаясь заявить о своём существовании, в первую очередь себе и, поднося ром к губам, допил остатки.

Как же мне было плохо… Всё тело болело, как будто меня прокатили по каменистой дороге. Рядом со мной спала девушка, симпатичная, как будто из странного сна, похожая на роковую героиню из 90-х. Я тоже оказался без одежды, находясь в заброшенном заводе.

Под нами — несколько синих матрасов. В трёх метрах от нас кто-то безудержно курил бонг, наполняя воздух сладким дымом. Чуть дальше курили кальян и ожевлённо что-то обсуждали. В другом углу играли в покер — туда было плохо видно, но азарт и напряжение ощущались даже издалека.

«Культурненько», — мелькнула у меня мысль. И всё же этот день, несмотря на дикий хаос и абсурд, выдался поистине незабываемым. Я стал участником спектакля «Абсурд и реализм», в главной роли — каждый жаждущий вдохновения и множества новых идей, готовый ухватить ту анархию и независимость, что жила в каждом звуке и каждой ноте наших душ. Пиздатый был день.