Эй, толстый! Четвертый глаз. 53 серия
Эй, толстый! 1 сезон в HD качестве
С раннего утра Ромуальд Филиппович развил бешеную активность. Ибо только так и никак иначе нельзя было достигнуть великих результатов грандиозного эксперимента.
Весы для взвешивания скота. Ромуальд Филиппович их нашел. Сперва он было польстился на п-образную рамку, которая называлась взвешивающим модулем. Она стоила всего-то 29 тысяч. Но даст ли этот взвешивающий модуль необходимую точность? И главное – признает ли ученая общественность результаты, полученные на п-образной рамке вместо полноценных весов? Подкупленные фармацевтическими гигантами академики, несомненно, придерутся к этому. О! Этим гадам нельзя давать ни шанса, ни зацепочки, ни малейшей шероховатости!
А вот самые дешевые полноценные весы для взвешивания крупных животных стоили вдвое дороже. Ромуальд Филиппович выбрал модификацию до пятисот килограмм. Вряд ли стоило думать, что пышнотелый Гагарин внутренних пространств своим весом превысит этот показатель. Айрон Мэйден записал габариты весов, еще раз убедившись, что ни в лаборатории, ни в квартире они просто не поместятся. И ладно!
Гельминтолог засобирался в путь.
– Ромуальд, ты куда? – спросила Маруся, вышедшая из спальни в халатике. – Куда тебя несет в семь утра?
– Я недалеко, я хочу забежать к нашему подопытному, – сказал Айрон Мэйден, зашнуровывая в прихожей ботинки.
– В такое время люди могут еще спать! – возразила Маруся. – Да и спят, скорее всего.
– Они каждое утро отвозят своего сына в институт. Значит, уже не спят.
– Ты идешь, не позавтракав! – продолжала Маруся.
– Да это ерунда, это потом. Начинай готовить, я скоро вернусь.
– Остынет – я не виновата. И вообще – не проще ли позвонить?
– Я должен смотреть им в глаза, – сурово отрезал Айрон Мэйден.
Ужасающим вихрем Ромуальд Филиппович пронесся через двор, просквозил мимо забора средней школы, пролетел мимо «Пятерочки». И вот он на месте.
– Кто там? – прогнусавил домофон.
– Экспериментатор! – гордо представился Ромуальд Филиппович.
Домофон запищал, дверь открылась, впуская Айрон Мэйдена.
Взлетая по лестнице, Ромуальд Филиппович вспоминал мелодию своей юности с пластинки «Энергия».
«Экспэ-римэн-татор! – громыхал в голове Айрон Мэйдена голос юного Константина Кинчева. – Экс-пэ-ррымэн-таторрр! Экспэрымэнтаторрррр!»
Дверь открыла Екатерина – мама толстого мальчика. Стараясь скрыть плотоядность, Айрон Мэйден покосился на ее пузико, приобретшее уже весьма отчетливые очертания. Но, видимо, конспирация не удалась, потому что хозяйка дома испугалась, отшатнулась.
– Вы теперь каждый день будете врываться к нам ни свет ни заря? – спросила мама толстого мальчика.
«Да, голубушка!» – внутренне возликовал Айрон Мэйден.
Вслух же сказал:
– Мы согласуем график визитов. Но сейчас я нуждаюсь в консультации. Надо принять важное стратегическое решение.
– Проходите! – сказала женщина.
Ромуальд Филиппович поспешно разулся и устремился на огромную кухню, где происходило застолье. Толстый мальчик Саша сидел за столом. Перед ним стояло огромное, на пол-стола, блюдо, заполненное вареной картошкой и множеством котлет. Напротив Александра сидел его отец. Перед ним стояла тарелка обычных размеров.
– Последний раз так жрешь, чудовище! – Отец мальчика был явно зол.
На толстяка было жалко смотреть. Лицо его было багровым, как свекла. Губы дрожали.
– Что случилось? – спросил гельминтолог.
– Этот всепоглощающий монстр, эта утробища, это бегемот!..
– Сережа, не начинай при посторонних! – воскликнула мать мальчика.
– Стоп! – поднял ладонь Ромуальд Филиппович. – Запомните, что отныне я – не посторонний. Я должен знать, за что вы ругаете мальчика.
– Этот мальчик по ночам жрет сырую картошку! – сказал его отец.
– Хм, – задумался гельминтолог. – Похоже на симптом при заражении некоторыми видами червей.
«Ах, я баран! – подумал про себя Ромуальд Филиппович. – Почему я не предусмотрел этой возможности?»
– Мне нужен твой кал, – сказал он толстяку.
– Давайте не за столом? – возмутилась его мать.
«Ох уж эти предрассудки!» – мысленно проскрежетал гельминтолог.
– А почему вы сказали, что Александр ест в последний раз? – спросил Ромуальд Филиппович у отца толстого мальчика. – Вы снова намерены истязать его голодом и спортом? Имейте в виду, что голод – противопоказан.
– Это будет не голод, а старинный митьковский способ, – сказал Сергей. – На первое время десять килограмм зельца, двадцать буханок хлеба, пачек шесть-семь маргарина. Все пропустить через мясорубку и закатать в трехлитровые баллоны.
– Зачем? – пытался понять Ромуальд Филиппович.
– Это дешево, – сказал отец толстого мальчика. – А денег у нас нет. Скоро мы пойдем по миру.
– На кону миллионы…
– Ах, когда это будет! А пока мы торжественно впадем в нищету! – провозгласил отец толстого мальчика. – И все по вине вот этого вот ночного партизана.
– Сережа! На мальчике итак лица нет! – сказала мама Александра.
Она волновала, ох, как тревожила она своим беременным пузом тонкую душу Айрон Мэйдена.
– Вы хотите сказать, – произнес Ромуальд Филиппович, – что хотите перевести Александра на единообразный постоянный рацион?
– Да! – рявкнул Сергей. – Именно! Банку в день будем ему выдавать.
– Одного и того же? – уточнил Айрон Мэйден.
– Именно!
Ромуальд Филиппович вонзил пристальный взгляд в Сергея.
– Как вы до этого додумались? – спросил ученый.
– Только не говорите, что…
– Как вы додумались?! – загрохотал Ромуальд Филиппович.
– А что такого?
– Почему до этого не додумался я? – Голос Айрон Мэйдена сейчас лязгал вагнеровскими фанфарами над найденным золотом нибелунгов.
– В смысле? – сказала мама толстого мальчика.
– В том смысле, что это – совершенно гениальная идея. Именно единообразное питание, именно описанный вами рацион обеспечит идеальные наблюдения. Это позволит нам исключить в своих наблюдениях такие факторы, как происхождение и разновидности продуктов питания. Это гениально, Сергей! Наука вам рукоплещет.
Ромуальд Филиппович взмок. Второй раз за утро судьба ткнула его носом в то, что он не учел, не предусмотрел.
– То есть, наука одобряет? – спросил отец толстого мальчика.
– О да! – воскликнул Ромуальд Филиппович.
И тут впервые за все утро подал голос толстый мальчик.
– Нет! – сдавленно просипел, замученно запищал первопроходец внутренних глубин. – Вы не можете так поступить со мной!
– Это в интересах науки! – загрохотали практически хором и Ромуальд Филиппович, и Сергей Николаевич.
– Какие же вы чудовища! – воскликнула Екатерина, мама толстого мальчика. – Господи! С кем я связалась?
Александр, явно занервничав, стал поглощать пищу быстро, словно ее вот-вот отберут.
– Однообразный рацион… – сказал Ромуальд Филиппович. – Это ли не то, что нам надо!
– Нет! – тонким, ломающимся от волнения голосом воскликнул толстый мальчик. – Я вас умоляю! Только не это.
– Заткнись и собирайся в институт, – сказал ему отец.
– Вы не можете так поступить со мной! – упорствовал толстый сопляк.
– Мы хотим добиться результата! – гаркнул на него Ромуальд Филиппович. – Мы – люди дела. Мы хотим, чтобы однажды с тебя упали твои металлические трусы. А это значит, что мы будем действовать радикально. Смирись, молодой человек. Войти в историю без страданий не удается никому!
– То есть, вы меня подерживаете? – обрадовался отец толстого мальчика.
– Целиком и полностью, – заверил гельминтолог.
– Дайте я пожму вашу руку!
Давно Ромуальду Филипповичу не жали руку с таким чувством. Собственно, все его собеседники, в основном, старались рукопожатий избегать. Или же, если увильнуть от соприкосновения ладонями было невозможно, делали быстрые движения, словно новичок, впервые прикасающийся к червю.
Но это было другое рукопожатие. И что-то дрогнуло в душе Айрон Мэйдена. Тысяча червей, этот человек действительно хорошо к нему, Ромуальду Филипповичу, относится! Такая симпатия дорогого стоила. И теперь Ромуальду Филипповичу было неудобно за похотливые мысли в отношении супруги этого мужчины.
«Теперь мы с Сергеем – союзники», – констатировал Айрон Мэйден.
Толстый мальчик, дрожа губами, ушел в свою комнату.
– Мне нужен твой кал! – крикнул гельминтолог ему вслед. Потом повернулся к родителям мальчика и перешел к главному пункту повестки дня. – Для успешного проведения нашего эксперимента нам будет необходимо регулярное взвешивание. А это значит, что необходимы соответствующие весы, чтобы фиксировать изменения веса, динамику этих изменений. А поскольку обычными весами Александра взвесить невозможно, то нам потребуются весы для скота.
– Ай! – отчаянно взвыл неподалеку толстый мальчик, который, оказывается, подслушивал.
– Собирайся в институт! – рявкнул на него отец.
– И при чем тут мы? – спросила Екатерина.
– При том, что весы должны стоять у вас.
– А разве у вас их нету?
– Понимаете, сударыня, – разозлился Айрон Мэйден, – в своей лаборатории я работаю с существами порой миниатюрными, имею дело с десятыми и сотыми долями грамма. Не с центнерами. Естественно, у меня нет таких весов.
– У нас их тоже нет, – сказала Екатерина.
– Их можно купить, и поставить у вас.
– Интересно где?
– Вместо вот этого орудия пыток! – провозгласил Айрон Мэйден, указывая на велотренажер. – По габаритам весы для скота – примерно такие же.
– У меня скоро родится ребенок, – с плохо сдерживаемой злостью процедила мама толстого мальчика. – И вы хотите, чтобы он рос в доме, где стоят весы для скота?
– Зря вы так переживаете, – поспешил успокоить Екатерину Ромуальд Филиппович. – У этих весов есть хорошие боковые ограждения. Они вполне могут служить детским манежем.
– Я хочу, чтобы у моего ребенка было нормальное детство, а не на весах для животных!
– А по-моему дельное предложение, – вдруг сказал Сергей. – Давай действительно поставим сюда эти весы?
«Вот что значит верный союзник!» – упивался Айрон Мэйден.
– Ты сошел с ума? – спросила мужа Екатерина.
– Да вовсе нет. Катя, мы же заработаем! Не надо строить глупых препятствий на пустом месте.
– Я не позволю превращать свой дом в мясокомбинат! – закричала женщина.
– Катя, успокойся, пожалуйста!
Женщина не плакала, но была близка к слезам.
– А я хочу, чтобы эти весы стояли здесь! – сказал Сергей. – Я глава семьи. Все! Решение принято. Екатерина развернулась и демонстративно ушла.
– Она согласится, – сказал Сергей. – Помяните мое слово.
– Хотелось бы, – кивнул Ромуальд Филиппович. – Давайте поговорим об инвестициях в проект. Весы стоят 58 тысяч. С вас – двадцать девять.
– Подождите, какого черта!
– Я бы оплатил их в полном объеме, но прибыль мы с вашей семьей делим пополам, поэтому будет справедливо, если так же – 50 на 50 – поделим расходы.
– Ну, хорошо! – сказал Сергей.
«Йес!» – подумал Ромуальд Филиппович.
Но стоило понимать, что в лице Екатерины он нажил врага. Как мурлыкал один гугнивый певец, вот и вся любовь.
***
Домой Ромуальд Филиппович возвращался в превосходнейшем настроении. Такой эйфории у него уже давно не было. В светлую даль уходила гладкая, устланная лепестками роз, дорога. Но по опыту гельминтолог знал, что за каждым таким эмоциональным взлетом следует падение. Скоро, просто по закону равновесия, случится что-то плохое, чтобы уравновесить эту радость.
Но пусть оно случится потом, потом. А сейчас Ромуальд Филиппович был отчаянно рад. Когда он будет писать мемуары о своем небывалом эксперименте, первую главу он назовет «Триумфальное начало».
– Сейчас мы купим весы, – напевал Ромуальд Филиппович. – Необычайной красоты… Легко и беззаботно он распахнул дверь своей квартиры.
В прихожей стоял человек, которого гельминтолог никак не ожидал увидеть именно сегодня. В такой хороший день.
– Что?! – отшатнулся Ромуальд Филиппович и чуть не упал на ступеньки.
– Здравствуй, папа! – сказал человек в прихожей.
– Откуда ты взялся на мою голову?! – завопил Айрон Мэйден на весь подъезд. – Кой черт тебя принес именно сегодня, чудовище?!
– Так-то вы рады своему потомству! – донеслось из прихожей.
– Чтоб тебя! – взревел Айрон Мэйден.
Он ворвался в квартиру и захлопнул дверь. Появление незваного гостя разом перечеркивало все достижения сегодняшнего дня. Этот визит можно было назвать катастрофой.
Продолжение следует...