Эй, толстый! Четвертый глаз. 77 серия
Эй, толстый! 1 сезон в HD качестве
По пути к раздвижным дверям «Икеи» Маруся старалась не торопиться и ничем не привлекать к себе внимания. Она вошла в торговый зал и, уже не особо скрывая поспешность, обошла его весь. Бросилась на склад товаров. На это ушло очень много времени. Двенадцать минут. Абсолютно без всякого результата.
Выхода на крышу отсюда не было. Последние пять минут Маруся это уже понимала, но боялась сама себе признаться в ошибке.
Пластмассовая мать семейства выбежала наружу, на автостоянку. Не может быть, чтобы не было пути наверх.
Стараясь не выдавать спешки, Маруся пошла налево, вдоль стены гигантского куба, который представляла собой «Икея». Перед Марусей, метрах в пятидесяти, шли два азиатских гастарбайтера. Они свернули за угол. Маруся – за ними. Свернув, перешла на бег. Гастарбайтеры это заметили и тоже побежали. Видимо, им показалось, что Маруся их преследует.
Впрочем, неожиданная погоня длилась недолго. Выходцы из Азии влетели в оранжевую, под цвет их роб, дверь. Маруся неслась за ними длинными, плавными скачками, как гепард.
Она ожидала препятствий, но единственная преграда, с которой Маруся столкнулась, имела вид изношенного мужика с волосами неопределенно-пегого цвета.
– Вы к кому? – спросил он.
– Где эти пидарасы? – рявкнула Маруся, подчиняясь внезапному наитию.
– Там, – уверенно показал мужик вглубь помещения.
Ни секунды не задумываясь, Маруся помчалась в указанном направлении, обнаружила выход на неказистую служебную лестницу и, словно неотвратимый смерч, понеслась вверх. Между первым и вторым этажами было пять или шесть пролетов. А между вторым и третьим – всего два. На третьем этаже Маруся побежала по скучному коридору. Некоторые из дверей были распахнуты, но на Марусю никто не обращал внимания.
В конце коридора нашлась еще одна лестница, а с ее площадки уходила вверх путь на крышу. Очень некрасивая лестница. Очень ржавая на вид.
Маруся взмыла по ней, толкнула дверь. И предсказуемо оказалась на крыше. Куда уже заходил на посадку вертолет. Маруся стала подавать сигналы руками.
С вертолета сбросили веревочную лестницу. И вот по ней-то подняться оказалось труднее всего. Внутри, помимо пилота, было трое бойцов в строгих черных костюмах. Один – с неохватной мускулатурой и скрытой силой движений. Второй был похож на китайца. Третий не производил грозного впечатления, казался худосочным дрищом, почти как пропавший Виталя. Но в лице этого третьего было что-то нечеловечески жестокое, и это что-то заставляло очень серьезно опасаться за свою жизнь.
– Здравствуйте, – сказала Маруся.
– Добрый вечер, – ответил ей зловещий дрищ. – И куда же мы летим?
– К Пусси Пуссу, – сказала пластмассовая мать семейства.
– Именно на вертолете? – вскинул ее собеседник тошнотворной формы бровь.
– Именно.
– Почему, хотелось бы знать?
– Потому что Пусси Пусс живет в охраняемом коттеджном поселке. К бабке не ходи – это так. На машине туда не проехать. А на вертолете – шансы есть. Свалиться ему на голову.
– Угу, – сказал дрищ. – Теперь понять бы, ради чего мы будем подставляться, вторгаться на чужую территорию.
– Потому что его люди убили вашего человека. Вот! – Маруся открыла фото на телефоне, протянула дрищу.
– Откуда мы знаем, что это – люди Пусси Пусса? – спросил зловещий собеседник.
– Вот, – сказала Маруся (она решила еще пару секунд сохранять спокойствие), открыв на телефоне страницу Антона Марухно в «Контакте». – Одно лицо, а?
– Мне все-таки кажется, что нам не стоит ввязываться в авантюру, объявлять войну, – сказал дрищ. – Слишком много вопросов. К тому же, откуда нам знать – может, это подстава? Босс не одобрит карательной экспедиции.
– И что ты предлагаешь, Иннокентий? – спросил хранивший до этого момента молчание громила с неохватными руками.
– Я предлагаю вернуться к боссу и обсудить все еще раз, – сказал Иннокентий.
– Нет! – крикнула Маруся.
Вертолет летел вокруг МКАДа, который в темноте казался елочной гирляндой.
– Мне кажется, вы, барышня, не имеете в данной ситуации права голоса, – сказал огромнорукий.
– А кто вы такие, что отменяете распоряжения своего босса? Если он приказал вам лететь со мной, так и выполняйте.
– Придется принимать решения за пределами нашей компетенции, – сказал дрищ.
– А вы не принимайте! Валите все на меня.
– Встречный вопрос: кто вы такая? – спросил Иннокентий.
– Я – мать единственного сына вашего босса, – сказала Маруся. – Этот ребенок сегодня исчез. Пусси Пусс может подсказать дальнейшее направление поисков. К тому же его люди убили вашего товарища.
Лучшие бойцы Гавриила Глебовича переглядывались.
– Добавлю, что если из-за вашей нерешительности, из-за того, что вы ошибочно принимаете за осторожность, но что на самом деле является трусостью, погибнет единственный ребенок Гавриила Глебовича, он выебет вас в рот. Уж извините за натурализм.
В вертолете повисло молчание.
***
И снова у рэпера Ромы Пусси Пусса была вечеринка. Сегодня на вечер он ничего не планировал – никакого движа, никакого напряга. Как и каждый раз в темное время суток, откуда-то брались всякие прикольные люди, появлялись телки. И Рома скользил по ним ленивым, но грозным взглядом альфа-самца – кого же из них он будет сегодня ебать?
Всяким нищебродам хотелось бы услышать, что такая жизнь Рому Пусси Пусса заебала. Что ему хочется одиночества, жить обычной жизнью и читать книжку. Йоу! Ебанитесь, долбоебы! Свою жизнь Рома не променял бы ни на какую другую. Ведь он вознесся. Все те чмыри, что окружали его все детство, потом юность – они ведь остались там, в грязи. Вместе с телками, которые имели неосторожность ему не давать. Рома всех переплюнул. Вообще, красава, сделал всех. У него каждый вечер прикольный тусняк, новые телки, новые кайфы. А что есть у вас, нищеброды? Я вам даже не скажу, что мне хочется обратно, в бедность. Хуй вам. Сосите, неудачники.
Сегодняшний вечер обещал принести кучу бабла. Эта сделка может войти в книгу Гиннеса. И почему б ей не войти? Потому что Рома Пусси Пусс продал пятнадцать сантиметров своей божественной кожи, поперек правого бицепса, японскому автоконцерну за ебануться сколько денег. Два ляма, чуваки. Два ляма зеленых долларов. Это он – великий Пусси Пусс. А чего добились вы? Вам столько за всю жизнь не наишачить.
Рома не впервые продавал свою кожу под коммерческие тату. На правом запястье у него были с фотографической точностью (и всеми логотипами) воспроизведены швейцарские часы. На шее – изображение бренда известной фармацевтической компании. Потенциальных рекламодателей было много. Лишь самые крутые из них могли отвоевать место на коже Пусси Пусса.
Татуировщик уже был здесь – большой, похожий на припизднутого викинга. Рома был недоволен. Некоторые фирмы слали татуировать его божественную шкуру телочек. Рома их потом ебал, а как же. Это не оговаривалось в контракте, но являлось приятным бонусом. А вот японские лакшери-автомобили решили лишить Пусси Пусса удовольствия. Не продешевил ли Рома?
Припизднутый викинг готовил машинку. Рома отказался от кокса, но зато основательно дунул. Потому что порошок только усилил бы боль, а если подуешь, то и практически похуй.
Люди во дворе занимались всякой хуйней. Кто-то бухал, кто-то валялся на лужайке. Были и такие, что купались в бассейне.
Рома был на позитиве. Поэтому всех собравшихся бодрил старый Снуп Догг, мазафакин хастла. Над лужайкой кружил вертолет.
«Йоу! – подумал Рома. – Ко мне в гости летят какие-то крутые перцы. На вертаке, прикинь, чувак? Я крут, крут! Охуеть, как я крут!»
Наверняка это была новая порция гостей. Рома не возражал. Он обожал многолюдные сборища, мог себе их позволить. Самые крутые тусовки – у Пусси Пусса. Йоу!
Вертолет приземлился на лужайку. Но оттуда почему-то никто не выходил. «Наверное, я должен поприветствовать гостей, – подумал Рома. – Они ж – ни хуя себе – на вертаке прилетели. Типа, хотят, чтобы я сказал им, какие они крутые. А это сто пудов – богатые люди».
Рома встал с кресла, в котором готовился претерпеть нанесение логотипа автоконцерна, пошел к вертолету.
– Йоу, пис, чуваки! – завопил Рома, пожимая сам себе ладони и размахивая сцепленным в замок руками.
Из вертолета выскочила робот – не робот, какая-то чувиха, примерно наполовину из пластмассы.
И тут же Роме Пусси Пуссу стало больно. Оказалось, что пластмассовая телка мгновенно ухитрилась схватить его за горло своей кожаной рукой. А пластмассовой надавить на позвоночник.
– Не дергайся, Пусси, – сказала чувиха. – У тебя проблемы. Не в твоих интересах дергаться.
Потом из вертолета выпрыгнули три чувака в костюмах. Один – здоровый, второй – китаец, а третий, сука, вылитый Гитлер, только без усов. А дальше чуваки начали быстро двигаться и сталкивать всю толпу в бассейн. Гости плюхались сначала в воду, потом – друг другу на головы. Чужаки из вертолета не разрешили никому раздеться. И сейчас бассейн был забит одетыми людьми.
– Все в бассейн, нахуй! – орал здоровяк.
«Э! Что же вы за лохи! – подумал Пусси Пусс, нисколько не напрягаясь. – Сейчас вас порвет моя храбрая охрана!»
И действительно, бравые бойцы Пусси Пусса – двенадцать рыл, все красавцы, выскочили из караулки с черными дизайнерскими дубинками.
И вот три налетчика схлестнулись с дюжиной охранников.
В том, что события свернули в нежелательную сторону, Рома убедился примерно через секунду после начала драки. Шустрый китаец одним движением ноги вырубил сразу двоих. Здоровяк огромным кулаком крошил охранникам ебальники. Но хуже всех был мужик, похожий на Гитлера. Он демонстрировал какой-то немыслимо уебищный, уродливый стиль драки, со скользкими движениями и подлыми приемами. В его руках охранники орали от боли. Но из-за Снуп Дога эти вопли никуда не разносились, а лишь терялись.
В общем, не прошло и минуты, как особняк оказался захвачен. И теперь в нем хозяйничали чужаки.
– Э, вам пизда, – сказал Пусси Пусс так, чтобы его и в бассейне слышали. – Вы не знаете, какая у меня крыша, и какие проблемы вы только что себе нажили, ребзя. Мне вас жаль.
Из бассейна донеслось чье-то дурковатое гыгыканье. Были и вопли: «Сделай их, Пусс!», «Давай, чувак, ты можешь!»
Йоу!
– А мне тебя не жалко, – сказала пластмассовая чувиха, наконец, отпуская горло рэпера и швыряя его в кресло, где тот раньше и сидел.
Чувиха щелкнула пальцами и здоровяк бросил ей наручники. Потом она повернулась к китайцу. И тот сделал то же самое.
Цирк, блядь.
Но браслеты, тем не менее, пристегнули Рому к рукоятям кресла.
– Ты чо такая страшная? – спросил Рома у пластмассовой бабы. – Ты робот или чувиха? Тебя ебать-то можно?
В бассейне снова заржали.
«А ловко я уделываю эту бабу! – думал Рома. – Сейчас я этим террористам даже связанный хуев напихаю за все щеки. Только держитесь!»
– Давай-ка, зайчик, договоримся, что вопросы здесь задаю я, – сказала пластмассовая.
– Один вопрос – один минет, – сказал Рома.
– Кстати, о вопросах. У меня есть вопрос, ответ на который ты знаешь, – произнесла чувиха. – За каждый неправильный или уклончивый ответ я буду писать на тебе одну букву.
– Эй, ты что задумала?! – завопил Пусси Пусс, увидев, как пластмассовая чувиха взяла со столика татуировочную машинку и макнула иголку в склянку синих чернил.
– Я задумала написать тебе на лбу слово «лошара», – сказала пласмассовая. – Поехали?
– Да ты хуями подавишься, овца ебаная, – героически сказал Пусси Пусс. – Только посмей меня тро… Аааа!!!
Голову его пронзила боль. Блядь! Эта пластмассовая хуйня писала какую-то несмываемую надпись у рэпера на лбу!
– Что это?! Что это?! Аааа!!!
– Это кириллическая буква «эль», – как бы и вовсе равнодушно сказала Маруся выводя пересечение прямых линий, недотреугольник без третьего лишнего.
– Ты что, вытатуировала мне на лбу букву «эль»? – завопил Пусси Пусс, до которого только сейчас дошел ужас ситуации. – Тебе пиздец! Пиздец! Немедленно прекрати!
– Прекращу, как только получу ответ на вопрос, – сказала пластмассовая.
Вопрос касался Лены. Гостья хотела знать то же, что и Гавриил Глебович – где ее найти.
– На Речном! – простонал Пусси Пусс.
– Я там была. Там никого, – сказала гостья.
– Тогда отъебись, я ничего не знаю.
Зря, конечно, Рома все это сказал. Но такое с ним бывало – иногда он нес всякую хуйню. Но пожалеть пришлось практически немедленно. Потому что пластмассовая чувиха снова вонзила ему в лоб вращающуюся иголку с краской.
– Аааа!!! Ааааа!!! Ааааа!!! – орал Пусси Пусс.
– Не дергайся, а то буква кривая получится.
Татуировала пластмассовая долго. Пусси Пусс успел несколько раз позавывать от боли, проклясть все на свете. И принять решение.
– Ну, я тебя слушаю? Или пишу третью букву? – спросила Пластмассовая.
И вот тогда-то Рома Пусси Пусс, будучи качаем девятибалльными волнами ужаса, рассказал все.
Продолжение следует...