Сегодня пролетая сквозь завесы информации, наткнулся на весьма сильный образ. Я могу ошибаться но в 2019 году, эта картина выставлялась в городе Санкт-Петербурге в музее современного искусства Эрарта. Я мало знаком с творчеством современных художников, но с уверенностью могу сказать, этот художник схватил самую суть нашего времени.

посередине гвоздик. О чем это? Неа, не угадали. Это картинка, сгенерированная нейросетью. Ну или три пальца на руке. 😁

Кто-нибудь боится, что искусственный интеллект оставит его без работы?

«Загадай желание и выполни задание» — таков незамысловатый устав загадочного заведения из фильма Место встречи (2017) Паоло Дженовезе. Того самого, который до этого покорил мир своей камерной сенсацией Идеальные незнакомцы (2015), породившей целую интернациональную армию ремейков: от корейского до греческого, и, боюсь, это еще не конец парада.

Название фильма уводит нас в будничный ресторан, странным образом работающий будто бы круглосуточно. Кажется, временные законы на его пороге теряют силу. Именно там, среди кофейных чашек и вечного полумрака, разворачивается все действие — без суеты и смены декораций.

В центре сюжета — безымянный мужчина (Валерио Мастандреа), обосновавшийся за своим столиком вместе с потертым блокнотом. Он принимает клиентов — их ровно десять — и, выслушав заветные желания, предлагает каждому персональное задание. Цена варьируется: от легкой этической щекотки до серьезных моральных катастроф. Хочешь, чтобы исцелился любимый? Придется погасить чужую жизнь. Мечтаешь о коротком романе? Сначала защити незнакомку — две недели и без отлыниваний.

Со временем пути героев переплетаются, задания путаются, и маленький блокнот все туже стягивает узел историй. За этим пристально следит наш таинственный посредник — иногда с ноткой скучающей всемогущести.

Дженовезе, мастер малых форм, вновь доказывает: не нужно глобальных катастроф, чтобы поставить вселенские вопросы. Достаточно одного столика и легкого теологического шепота: а вдруг перед нами не кто иной, как Бог? Или... его противоположность? Разумеется, окончательного ответа режиссер изящно избегает, оставляя нам простор для сомнений, а на сладкое — неожиданную партию официантки Анджелы (Сабрина Ферилли), умеющей раскрывать карты тоньше любого шулера.

Место встречи не стремится поразить буйством постановки: наоборот, в его аскетизме кроется подлинная элегантность. Дженовезе снова шепчет нам на ухо: человеческая природа — это вечная торговля между соблазнами и совестью, и каждый заключает эту сделку на свой страх и риск. Быть может, Бог — это не та грозная сила на небесах, а тихий голос внутри нас, который мы слишком часто игнорируем в пользу более громких, но пустых обещаний.

Ведь в конечном счете, чтобы заключить сделку с судьбой, иногда достаточно просто открыть меню... и сделать заказ.

Титры

Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, основательницей проекта «(Не)критично»

Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды. Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.

Когда комп зависает или картинка на экране разваливается на квадратики — большинство матерится. А художник Antonio Lebedef сделал из этого целое направление в искусстве. Он назвал его глитч-сюрреализм.

Суть проста: ошибки техники, цифровой шум и «битые пиксели» становятся частью картины. Вместо того чтобы беситься на баги — он превращает их в образы подсознания. В результате получаются полотна, где реальность то ли глючит, то ли распадается на альтернативные миры.

От пещеры до пикселя

Если подумать, это вообще не новая тема. В пещере Альтамира древние люди рисовали бизонов так, что при свете костра они будто двигались. Уже тогда был первый «глитч»: статичное превращалось в динамичное. Потом появилась фотография — и изображение оторвалось от носителя. А в XX веке пришла цифровая эпоха: пиксели, шумы, артефакты. Вот на этом месте и родился глитч-сюрреализм.

Немного матана, но по-простому

Lebedef вдохновляется теорией Фурье (да-да, той самой с «разложением на синусоиды») и идеей, что весь мир можно представить как набор волн. Когда частота «сэмплирования» не хватает — появляются сбои, артефакты, полосы. В инженерии это проблема. В искусстве Lebedef — красота.

А на деле?

В его картинах берёзы спокойно могут соседствовать с пиксельной зеброй, а портрет Есенина развалится на цифровые шумы. Масло, акрил, аэрозоль, маркеры — всё идёт в ход, чтобы превратить баги в эстетический код.

Почему это важно

Antonio Lebedef — не просто «ещё один стрит-артер». Его выставляли в Третьяковке, Винзаводе, Берлине, на Кипре. Он — основатель направления, которое реально стало обсуждаемым трендом. Если коротко: он превратил ошибки в инструмент искусства.

Итог

Глитч-сюрреализм — это не про хаос, а про гармонию. В каждом сбое есть своя музыка, и Lebedef показывает, что баг — это не конец, а начало чего-то нового.