Вторая чеченская война. Война на Кавказе. 2004 — настоящее время. Часть пятая. Эпизод второй: Кавказские борзые. Глава Первая
Читайте ранее:
Первая чеченская война (11.12.1994 — 31.08.1996):
20 лет Первой чеченской. Пролог;
Часть первая: Пир стервятников;
Часть вторая: Идущие на смерть. Глава первая. Глава вторая;
Часть третья: Град обреченный. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая: Эпизод первый. Черная дыра. Глава первая. Глава вторая;
Часть четвертая: Эпизод второй. Черная дыра. Глава первая. Финал.
Вторая чеченская война (07.08.1999 — 15.04.2009):
Начало Второй чеченской войны:
Часть первая: Эпизод первый. Территория команчей. Глава первая. Глава вторая;
Часть первая: Эпизод второй. Начало войны. Глава первая. Глава вторая;
Часть вторая: Эпизод первый. Травля волка. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Партизанская война в Чечне:
2000-2002. Проклятые земли:
Часть третья. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть третья. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая;
2002-2004. Дар аль-харб:
Часть четвертая. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая. Глава третья.
2004 — настоящее время. Война на Кавказе.
Часть пятая: Эпизод первый. Злокачественная опухоль. Глава первая. Глава вторая;
2004 год стал переломным не только для сидевших в горах боевиков — война проверила на прочность клан Кадыровых. После гибели первого президента российской Чечни его сын Рамзан не только не пропал с горизонта местной политики — он начал быстро набирать очки. Должность президента занимал Алу Алханов, но фактически он оказался местоблюстителем при настоящем правителе. 2003–2004 годы стали временем становления кадыровской частной армии. На 2007 год численность всех формирований, подконтрольных Кадырову (полки ППС, вневедомственная охрана, внутренние войска) оценивалась на уровне 6–7 тысяч человек, и дальше их ряды только умножались — до 11–12 тысяч к 2011 году.
Рамзан Кадыров, В 2004 году уже негласный руководитель Чечни
Кадыровцы пользовались услугами российских инструкторов, включая офицеров ЦСН ФСБ. Кадыровская гвардия росла и крепла на фоне постепенного вывода из Чечни российских соединений. Рамзан прилагал массу усилий, стремясь сократить численность и активность «федералов» и в конце концов добился своего: на территории Чечни остались немногочисленные российские подразделения, проявляющие очень мало активности внутри республики.
После гибели старшего Кадырова Рамзан не мог претендовать на пост президента Чечни: он еще не достиг минимального возраста. Однако он быстро перехватил реальный контроль. В конце 2004 года официальную власть в Чечне олицетворяли президент Алу Алханов и премьер-министр Сергей Абрамов. Последний планировал задержаться в республике надолго и даже начал изучать чеченский язык, однако его планы изменились после драматичного происшествия. Уже вскоре после гибели Ахмата-Хаджи на Абрамова было совершено покушение, а в ноябре 2005 года автомобиль премьера столкнулся с «КамАЗом». Сценарий ДТП удивительно напоминал историю гибели командира чеченского ОМОН Мусы Газимагомадова парой лет ранее. Абрамову повезло больше, он остался в живых, но решил не искушать судьбу, так настойчиво посылающую навстречу конкурентам Кадыровых грузовики, и больше в Чечне не работал. Рамзан Кадыров был весьма опечален этим обстоятельством: «Я сожалею об этом, потому что Сергей Борисович очень многое сделал для восстановления республики. Для меня очень много значат наши личные отношения, он мне как брат. Ведь где бы мы ни находились, всегда будем поддерживать добрые и дружеские отношения. Он всегда будет желанным гостем в моем доме. Мы останемся одной командой». Трудно что-то добавить к этим простым и искренним словам. Разве только упомянуть, что именно Рамзан стал председателем правительства Чечни после автокатастрофы.
Алу Алханов, официальный президент Чечни
Отношения между Алхановым и Кадыровым быстро испортились. Между охраной премьера и президента происходили стычки, в том числе с применением оружия, и в результате закулисных переговоров с участием Путина, о ходе которых сложно судить, Алханова тихо убрали. Его судьба сложилась куда счастливее, чем у многих других соперников молодого вождя: из Чечни он отправился в Москву, где стал заместителем министра юстиции. Кадыров же имел все основания торжествовать: 2 марта 2007 года он стал президентом Чечни.
Сергей Абрамов, премьер-министр Чечни. Уехал из республики после странного ДТП
Кадырову удавалась не только аппаратная игра — он не чурался и личного руководства операциями своих отрядов на поле боя. Однако вопросы разгрома подполья постепенно отходили для него на второй план. Теперь его заботило установление режима полной личной власти над республикой. В рамках этой борьбы люди из МВД Чечни выбирались далеко за пределы родных гор. Постепенно Кадыров подчинил или уничтожил все альтернативные пророссийские вооруженные группы: ОМОН, батальон «Запад», гантамировцев… В 2006 году от Кадыровых попытался отколоться бывший охранник покойного Ахмата Хаджи — Мовлади Байсаров. Его небольшой отряд вскоре оказался в осаде, в ноябре мятежника объявили в федеральный розыск, а 18 ноября чеченские милиционеры посреди Москвы расстреляли Байсарова, впоследствии объявив, что тот оказал сопротивление. Следствие пришло к выводу, что Байсарова застрелили законно. Характерно, что человек, непосредственно стрелявший в Мовлади, был приближенным Адама Делимханова, на тот момент командира кадыровского «Нефтяного полка», охранявшего инфраструктуру по добыче черного золота в Чечне. Впрочем, случай с Байсаровым был мелким казусом на фоне куда более масштабного конфликта.
Основной силой, противостоящей Кадырову внутри Чечни, в середине 2000-х годов стал клан Ямадаевых. Братья Ямадаевы располагали многочисленным и хорошо вооруженным отрядом — мотострелковым батальоном «Восток». Всего братьев было шестеро, однако для чеченской политики 2000-х оказались важны в первую очередь двое. Старший, Руслан, сначала был боевиком, но в феврале 2000 года вместе с прочими братьями перешел на сторону РФ. Здесь он служил заместителем военного коменданта Чечни, позднее стал депутатом Госдумы и считался «лицом» всего клана. Должность командира «Востока» мог занять третий брат, Джабраил, но в 2003 году он погиб в бою, так что батальоном руководил четвертый брат, Сулим. Этого человека иной раз идеализируют как противника Кадырова, однако следует помнить, что Сулим Ямадаев до смены стороны не просто воевал на стороне боевиков, но считался другом и соратником Басаева и некоторое время служил под началом Хаттаба. Конфликт с Кадыровыми у Ямадаевых произошел уже в межвоенный период. Как бы то ни было, «Восток» под командой Ямадаевых воевал, и воевал неплохо.
Наконец, младший брат, Бадруди. На момент описываемых событий он был человек молодой и горячего нрава. В 2000 году младший Ямадаев стрелял в главного санитарного врача Москвы, не сойдясь с ним в вопросе о недвижимости, а кроме того совершил с двумя товарищами налет на компьютерную лавку, откуда унес 24 тысячи рублей. За эти грехи юности Бадруди осудили на 11 лет лишения свободы и отправили отбывать наказание в Чечню.
В Чечне в это время батальон «Восток» выполнял свое основное предназначение — боролся против боевиков. Эти задачи «восточные» выполняли, как обычно, не слишком заботясь о чистоте риз. Самым известным инцидентом, дурно сказавшимся на репутации батальона, стала зачистка в станице Бороздиновской летом 2005 года. В станице в основном жили аварцы, что придало истории дополнительное измерение. Все началось с того, что неизвестные убили в Бороздиновской отца одного из солдат «Востока». На следующий день в деревню явилась целая колонна в два десятка машин и 2 БТР. Налетчики подожгли несколько домов (в огне погиб старик), ранили милиционера, завладев его автоматом, и вывезли 11 человек, включая одного русского, в неизвестном направлении. Больше их никто не видел.
Ямадаевы вновь оказались в центре скандала в 2006 году, когда их люди прибыли в Санкт-Петербург, чтобы вмешаться в хозяйственный спор между коммерческими структурами из-за земли. Обе фирмы принадлежали выходцам из Чечни. По сообщениям прессы, хозяйственный спор бойцы «Востока» разрешали, избивая директора рукоятями пистолетов и клюшкой для гольфа, и покинули офис, оставив своего визави на ковре со сломанной в нескольких местах рукой. Дело впоследствии прекратили за примирением сторон.
Ямадаевы жили на полную катушку, и вся проблема состояла в том, что пока они выступали в амплуа не вполне благородных разбойников на государственной службе, Кадыров отстраивал Чечню и укреплял свою власть. Рамзан был слишком сильно нужен Москве для обустройства Чечни после войны. Ямадаевы же годились только для участия в вооруженной борьбе. Конфликт тлел годами, но рано или поздно огонь неизбежно должен был вырваться наружу. В апреле 2008 года наконец произошел инцидент, после которого Кадыров и Ямадаевы демонстративно порвали. Роль выстрела Гаврилы Принципа сыграла стычка на дороге: два кортежа не сумели разъехаться на шоссе, двое ямадаевцев погибли в протараненной машине, после чего дружинники обеих княжеских фамилий затеяли стрельбу. Интересно, что, по мнению СМИ (и, кстати, соратников Рамзана), ямадаевцы в этот момент сопровождали младшего брата Бадруди, 5 лет назад осужденного на 11 лет лишения свободы. Вскоре части МВД заблокировали базу Ямадаевых, требуя перейти на службу к Кадырову. Сам Кадыров продемонстрировал способность действовать не только грубой силой: Ямадаевых официально обвинили в похищениях и убийствах. Братьям припомнили и их вояж на берега Невы.
В августе 2008 года «Восток» уехал воевать в Осетию, где показал себя хорошо, но слава героев новой войны Ямадаевым не помогла. Осенью 2008 года Руслана Ямадаева застрелил в Москве бывший боевик. Исполнитель и оба его соучастника сели в тюрьму, заказчика так и не нашли. Всего через несколько недель батальон «Восток» расформировали. Сулим Ямадаев, бригадный генерал Республики Ичкерия и Герой Российской Федерации, переехал в Дубай, где 28 марта 2009 года был также застрелен на подземной парковке. Убийцы выдержали стиль и воспользовались позолоченным пистолетом Стечкина: две пули попали в спину, одна в затылок. За это убийство к 25-летнему тюремному заключению в ОАЭ приговорили двух человек, один из которых оказался конюхом (sic!) Рамзана Кадырова. По удивительному совпадению, в связи с этим убийством вновь всплыло имя Адама Делимханова — по крайней мере, именно эту версию изложила полиция ОАЭ. Делимханов вновь вышел из воды совершенно сухим. Возможную причастность к убийству Ямадаева он гневно отрицал. Апелляционный суд Дубая впоследствии заменил суровый приговор весьма умеренными сроками по 27 месяцев лишения свободы каждому.
23 августа маленькая гражданская война в Чечне окончилась: один из уцелевших братьев, Иса Ямадаев, пережил покушение и встретился с Рамзаном, объявив о примирении с могущественным правителем Чечни. Сам он прокомментировал встречу исключительно вежливо — для человека, потерявшего двух братьев:
«Мы оба убедились в том, что какие-то силы специально распространяют друг о друге клевету, неправду и все это делается для того, чтобы между нами были напряженные отношения. Мы не позволим впредь никому манипулировать собой. Мы обо всем поговорили, поняли друг друга и простили. И я заявляю, что мы отныне являемся соратниками президента Чеченской Республики».
25 августа 2010 года Кадыров и Делимханов побывали на поминках в доме Ямадаевых в Гудермесе. По словам Рамзана, мать Ямадаевых была очень растрогана и сказала, что приезд Рамзана Ахматовича — большая радость, которую можно сравнить с возвращением ее родных сыновей. Иса Ямадаев с тех пор не проявляет политических амбиций и не знает горя.
Наталья Эстемирова, журналистка и сотрудница «Мемориала»
Жертвой неведомых убийц легко мог пасть не только вооруженный Герой России. Характерна, например, судьба журналистки и сотрудницы «Мемориала» Натальи Эстемировой. 15 июля 2009 года женщину похитили неизвестные, а вскоре ее тело с пулевыми ранениями обнаружили на дороге. Последние дела правозащитницы были связаны с действиями чеченских силовиков. «Мемориал» возложил ответственность на Кадырова, следствие — на лесных братьев, но в итоге никто так и не был пойман. Менее кровавая история произошла с местным отделением Комитета против пыток: он сгорел, к счастью, без человеческих жертв.
Отметим, что и за пределами Чечни бойцы Кадырова регулярно оказываются в центре самых разнообразных инцидентов с применением огнестрельного оружия. Самый резонансный случай — это, разумеется, убийство 27 февраля 2015 года Бориса Немцова. Политика нашпиговали свинцом поздно вечером на глазах любовницы в непосредственной близости от Кремля. В связи с этим убийством предъявлено обвинение группе людей, включая — какая неожиданность — бывшего офицера батальона внутренних войск «Север», которым командовал — вновь изумительное совпадение — родной брат Адама Делимханова. Еще один офицер «Севера», Руслан Мухудинов, скрывается от следствия, а Беслан Шаванов подорвал себя гранатой при попытке задержания.
Уничтожение конкурентов было не единственной заботой Рамзана. Пока в подполье менялись идеологические установки и вожди, Кадыров энергично создавал свое королевство. Новую Чечню Рамзан выковал сам в соответствии с собственными представлениями о должном. Пользуясь полноводным потоком денег «от Аллаха», он сумел организовать восстановление республики ударными темпами. В Грозном начался строительный бум, следы войны стирались буквально на глазах. Источник изобилия очевиден.
По данным РБК, с 2001 по 2014 год Чечня получила в общей сложности 464 млрд рублей субсидий, субвенций и дотаций из федерального бюджета. Кроме того, в Чечню вкладывались средства госкомпаний. 80–90% бюджета одной из самых благополучных ныне республик России составляют поступления из федерального центра.
Однако сложившееся в республике устройство экономики не сводится к одним только дотациям. Чечня представляет собой отличный пример национализации убытков и приватизации прибылей.
В начале 2000-х годов появилась фирма «Грознефтегаз», 49% которой приобрело республиканское правительство, а 51% — «Роснефть». Тогда же появился «Нефтяной полк» Адама Делимханова, уничтожавший врезки в нефтепроводы и охранявший инфраструктуру. Кадыровы не оставляли попыток получить под свой контроль всю чеченскую нефть, пытаясь выдавить «Роснефть» из республики классическими рейдерскими методами. Тем не менее нефтяная империя Сечина удержалась на положении монополиста. Позже в республике появилась еще одна местная нефтяная компания — «Чеченнефтехимпром», владеющая нефтехранилищами и производящая элементы нефтяной инфраструктуры. Компания принадлежит Росимуществу, но управляется на правах аренды также «Роснефтью». Буквально в декабре 2015 года последовало распоряжение о передаче Чечне контроля над ОАО «Чеченнефтехимпром». Возможно, это своеобразная компенсация за потерю субсидий в условиях кризиса. Предполагается, что с передачи «Чеченнефтехимпрома» сдвинется с места один из любимых проектов Кадырова — строительство в республике нефтеперерабатывающего завода. Планы готовы давно, однако «Роснефть» упорно не желает вкладываться в строительство предприятия на территории Чечни. Боссы этой компании прекрасно понимают, что любой недостаточно бдительно охраняемый их актив на территории республики постараются перехватить.
О каких прибылях идет речь? За 2007 год «Грознефтегаз» добыл 2,1 млн тонн нефти — на 1,4 млрд долларов. Хотя это простой объем, без учета себестоимости добычи, нефтяной пирог оказывается достаточно вкусным. Правда, это пиковый объем добычи. После 2007 года она постоянно снижалась, и сейчас составляет только 400–500 тысяч тонн нефти в год, притом что цены на нефть резко упали. Отметим, что от обмена нефти на дотации Чечня не выигрывала даже в лучшие времена, не говоря уже о нынешнем состоянии. К тому же оценить ситуацию мешает непрозрачность распределения прибылей от торговли чеченской нефтью.
Помимо федеральных субсидий, казна Кадырова пополняется из структуры под названием «Региональный общественный фонд имени Ахмата Кадырова». Эта организация появилась на свет в 2004 году и с ней связано множество разнообразных коммерческих предприятий, регулярно выигрывающих государственные тендеры начиная от строительных фирм, и заканчивая компаниями, торгующими алкоголем. Сфера интересов команды чеченских бизнесменов, сложившейся вокруг этого фонда, чрезвычайно широка: строительство, операции с ценными бумагами, торговля автомобилями, всё что угодно. Благотворительный фонд учреждает коммерческие структуры с изумительным рвением. В этот фонд щедро — и, разумеется, совершенно добровольно — жертвуют почти все бюджетники республики, а также предприниматели вроде Умара Джабраилова. При этом публичных финансовых отчетов фонд не публикует, структура его непрозрачна, источники поступлений туманны. Однако, судя, например, по темпам строительства мечетей (190 в Чечне, кроме того, в Ярославле, Турции, в Крыму и в Израиле(!)), чеченские благотворители располагают немалыми средствами.
При таких могучих благотворительных фондах и обильной поддержке из центра Чечня платит крайне мало налогов: на территории республики уплачивают положенное только 16% граждан. Характерный пример того, как выглядит чеченская экономика: в 2011 году в Чечне расходы локальных бюджетов составили 80 млрд рублей. В Грозном открылась первая очередь комплекса высоток «Грозный-Сити». За этот год блестящего строительства в Чечне собрали 9 млрд налогов. Для сравнения, расходы граничащего с Чечней Ставропольского края составили близкую сумму (83 млрд) при более чем вдвое большем населении, при этом налогов там собрали 56 миллиардов. Нельзя сказать, чтобы Кавказ ложился на плечи России непосильным бременем, но диспропорция между производством собственного продукта и потреблением бросается в глаза. Москва охотно выделяет деньги на грандиозные, даже китчевые проекты, громадные здания, в которых нет необходимости, циклопические культовые сооружения — но при этом закрывает глаза на фактическое отсутствие в Чечне своего производства, оправдывающего такие вложения. Республика, возводящая небоскребы и лоснящаяся от благополучия, в 2014 году производила полезного продукта на душу населения почти вдвое меньше, чем даже скромные Северная Осетия и Дагестан. В Чечне зарегистрировано в разы меньше предприятий, чем в соседних республиках (в Дагестане, к примеру, втрое больше), причем на всю почти полуторамиллионную республику лишь 125 компаний могут похвастаться более чем миллионной (в рублях) годовой прибылью. Большой вопрос, правда, насколько это связано с уходом всей экономики в тень. Характерно, что из десятки крупнейших чеченских компаний как минимум три живут почти исключительно за счет госзаказов, а одна фактически работает в Москве.
Если при восстановлении Чечни ставилась задача создать красивую витрину, то это удалось вполне. Однако даже сейчас, после стольких лет и колоссальной накачки деньгами, без продолжения массированных вложений со стороны России чеченскую экономику мгновенно и неизбежно постигнет катастрофа. Блестящий фасад скрывает не то что слабость, а просто фактическое отсутствие своей экономики. Понимает ли это Кадыров? Да. Рамзан непрерывно старается найти кого-то, кто готов вложиться в Чечню. Однако его сила — безусловная личная власть — составляет и его главную слабость. Учитывая, что права собственности в республике не гарантированы, независимый суд отсутствует, а закон подменен волей единственного человека, желающих вкладывать в это горное царство свои деньги находится мало. Отметим также, что если Кремль зависит от Чечни в смысле лояльности России, то сама Чечня в нынешнем виде существует исключительно благодаря Кремлю: Рамзан просто не сможет прокормить ни республику, ни собственную многотысячную дружину, если Аллах по каким-то причинам остановит выплаты.
Тем не менее лично Кадыров к 2009 году добился успеха по всем основным направлениям. Чечня стала государством в государстве с собственной политической системой, жизненным укладом и собственными силовыми структурами, российские военные по большей части устранились от операций на территории республики. В Чечне остался скромный контингент из трех мотострелковых бригад. Чечня преодолела последствия войны, сделавшись из зоны постапокалипсиса витриной РФ. Наконец, в смысле безопасности Чечня стала более спокойным местом, чем большинство других республик Северного Кавказа. 16 апреля 2009 года в регионе был официально был прекращен режим контртеррористической операции, война формально закончилась. Правда, трудно понять, что означает эта дата для истории. Если говорить о превращении Чеченской войны в Кавказскую, то эта метаморфоза произошла уже давно, по крайней мере, в 2004–2005 годах, и этот конфликт ещё идёт. В самой Чечне перестрелки регулярно происходили и после отмены режима КТО, и спорадически продолжаются теперь. Правда, уже далеко не в таких масштабах, как прежде. Одной из последних вспышек стало выступление 4 декабря 2014 года в Грозном. Группа боевиков, переодетых полицейскими, напала на настоящих силовиков, убив нескольких человек и засев в Доме печати, откуда их после тяжелого долгого боя выбили. За день погибло 26 человек. Реакция Кадырова оказалась мгновенной и суровой: семьи боевиков выселили из Чечни, их дома снесли бульдозерами. Кадыров ввел эту практику, желая лишить террористов базы для полномасштабной войны. Снос домов — это новация в борьбе с террором в Чечне — как ни парадоксально, свидетельствующая о смягчении нравов: несколькими годами ранее дело легко бы кончилось уничтожением не домов, а людей.
Источник: Спутник и погром. Автор: Евгений Норин (@NorinEA,). Продолжение следует...
Создано для сообщества TopWar
Вторая чеченская война. Война на Кавказе. 2004 — настоящее время. Часть пятая. Эпизод первый: Злокачественная опухоль. Глава вторая
Читайте ранее:
Первая чеченская война (11.12.1994 — 31.08.1996):
20 лет Первой чеченской. Пролог;
Часть первая: Пир стервятников;
Часть вторая: Идущие на смерть. Глава первая. Глава вторая;
Часть третья: Град обреченный. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая: Эпизод первый. Черная дыра. Глава первая. Глава вторая;
Часть четвертая: Эпизод второй. Черная дыра. Глава первая. Финал.
Вторая чеченская война (07.08.1999 — 15.04.2009):
Начало Второй чеченской войны:
Часть первая: Эпизод первый. Территория команчей. Глава первая. Глава вторая;
Часть первая: Эпизод второй. Начало войны. Глава первая. Глава вторая;
Часть вторая: Эпизод первый. Травля волка. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Партизанская война в Чечне:
2000-2002. Проклятые земли:
Часть третья. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть третья. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая;
2002-2004. Дар аль-харб:
Часть четвертая. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая. Глава третья.
2004 — настоящее время. Война на Кавказе.
Часть пятая: Эпизод первый. Злокачественная опухоль. Глава первая.
ДАГЕСТАН
Изменился и способ финансирования джихада. Если в начале 2000-х боевики пользовались деятельной поддержкой с Ближнего Востока и вообще из-за рубежа, то к середине 2000-х энтузиазм жертвователей в основном иссяк, а часть каналов снабжения русские перерезали. В такой ситуации боевики обратились к самым банальным способам добычи денег: вымогательство (рэкет подавался как сбор закята, мусульманского налога в пользу нуждающихся), похищение людей ради выкупа, просто вооруженный разбой. Причем такие акции могли совершаться под видом милиционеров или ФСБшников.
Война распространилась на весь Северный Кавказ. Теракты стали микроскопическими, зато происходили постоянно. Налеты, убийства, подрывы следовали один за другим с удручающей частотой. Иногда бандитам доставались даже запасы оружия. Скажем, один из самых удачных налетов совершил пресловутый джамаат «Ярмук», весной 2005 года. Отряд из восьми террористов вошел в дежурную часть Госнаркоконтроля в Нальчике. Застрелив наркополицейского, боевики заставили еще троих офицеров загрузить в свою машину автоматы и пистолеты из арсенала и патроны к ним, а потом убили.
Однако настоящей приметой времени стали адресные ликвидации террористических ячеек в городах. Население настолько привыкло к спецоперациям, что воспринимало их как часть фона: «У меня тут прямо сейчас на соседней улице террористов в сортире мочат, БТР из пулемета шмаляет», — флегматично замечал махачкалинец на местном форуме. Так, например, в 2006 году был убит один из последних арабских террористов Абу Хавс. Его нашли благодаря работе с агентурой и пленными. Частный дом, где находились араб и четверо его товарищей, блокировали, после чего отряд спецназа ФСБ пошел на штурм. Ворота выбили из гранатомета, а затем штурмовая группа въехала во двор на бронированном автомобиле. У убитых нашли «расстрельный список» с данными дагестанских милиционеров и офицеров ФСБ. Такие операции — на стыке полицейской и военной работы — становились всё более аккуратными. По контрасту с жесточайшими войсковыми боями в Чечне 1999–2000-х, банды 2000-х зачастую уничтожали хирургически, сохраняя жизнь всем, кого вообще имело смысл оставить в живых.
Для примера приведем хронику февраля 2007 года в Дагестане — в качестве обычного произвольно взятого месяца в одной из республик (сводка составлена ресурсом Kavkaz-uzel.ru):
3 февраля
Совершено покушение на главу МВД республики Адильгерея Магомедтагирова. В 22.40 на пульт дежурного МВД поступило сообщение об убийстве сотрудника следственного управления при МВД Дагестана 27-летнего Максуда Магомедова. Министр не стал дожидаться служебного транспорта и выехал на место вместе со своим братом на его машине. Бронированная Toyota Land Cruiser министра выехала с задержкой в несколько минут. В 23.10 внедорожник был взорван в 300 м. от места убийства милиционера: сработали два взрывных устройства общей мощностью 15 кг в тротиловом эквиваленте. Находившиеся в джипе водитель ОМОНа при МВД республики прапорщик Алексей Жданов и старший оперуполномоченный по особо важным делам управления собственной безопасности МВД по Дагестану Магомед Османов, погибли.
10 февраля
В результате теракта на обочине дороги, ведущей из Буйнакска к полигону 136-й мотострелковой бригады у селения Герей-Авлак, были убиты двое и ранены пятеро военнослужащих Минобороны России. В засаду механики-водители танков попали, когда возвращались в часть с курсов молодого бойца. Мощность взрывного устройств составляла три килограмма в тротиловом эквиваленте. Сразу после взрыва неизвестные с двух точек обстреляли солдат из автоматов.
За сутки до взрыва прихожане буйнакской мечети обнаружили листовки с «Обращением группы Темирханшуры „Сейфулла“ джамаата „Шариат“ к жителям Дагестана». Всех, кто служит в силовых структурах или поддерживает их, авторы листовки объявили «врагом Аллаха».
12 февраля
Мужчина и молодая женщина, подозреваемые в пособничестве боевикам, задержаны в городе Буйнакск. В квартире девушки были обнаружены тротиловая шашка, электродетонатор и бикфордов шнур. Задержанных подозревают в обеспечении боевиков продуктами и одеждой. Они проверяются на причастность к совершению теракта в отношении группы военнослужащих 136-й отдельной мотострелковой бригады Минобороны.
28 февраля
В поселке Тюбе Кумтуркалинского района Дагестана силами спецназа ФСБ и МВД при поддержке бронетехники проведена операция по уничтожению боевиков, засевших в одном из домов. В ходе операции ликвидированы двое боевиков. Один из убитых — Даудгаджи Магомеднабиев, 1982 г.р. Имя второго неизвестно, спецслужбы располагают лишь его кличкой — «Гамзат». Еще двое боевиков — Дайгиб Макашарипов и Залимхан Гусейнов сдались работникам милиции. В ходе операции неопасное для жизни ранение получил один сотрудник СОБРа.
Одна из важнейших особенностей нового поколения боевиков — по сравнению с «лесными братьями» самого конца 90-х и начала 2000-х они были гораздо хуже подготовлены. Костяк отрядов Басаева, Хаттаба и Гелаева в 1999 и 2000 годах составляли великолепно обученные террористы, способные вести с русскими жесточайшие кровавые бои. Пришедшие им на смену фанатики не имели требуемых навыков, и когда-то выполнимые задачи стали для них нерешаемыми. Характерный пример дает нападение на Нальчик в октябре 2005 года. Эта диверсия проводилась джамаатом «Ярмук» под командой Анзора Астемирова, общее руководство осуществлял Басаев. Боевики планировали самое крупное выступление за долгое время, но все пошло не так, как ожидалось.
13 октября вооруженные отряды ворвались в Нальчик и атаковали сразу дюжину объектов в городе, включая управление ФСБ, оружейный магазин, аэропорт, погранотряд, милицейские отделы, ФСИН и базу ОМОН. Акция задумывалась по тому же принципу, что и нападение на Ингушетию в 2004 году. Однако уровень планирования оказался куда ниже. Первые сбои начались еще до атаки: контрразведка изловила курьера с деньгами для закупки раций и прицелов. Басаев и эмир Кабардино-Балкарии Анзор Астемиров срочно встретились и договорились перенести операцию на более ранний срок. Оружие у них имелось, в городе существовало развитое подполье, нападение выглядело делом техники. Однако прямо перед выступлением начались проблемы с передачей приказов участникам налета. Многие боевики узнали о готовящейся акции всего за несколько часов до нападения, а кто-то познакомился с собственными командирами прямо в ночь перед боем. Опытных бойцов было буквально два десятка из 217 нападавших, причем треть из этих настоящих боевиков собрали в одной группе, штурмовавшей здание ФСБ. Взаимодействие не было организовано никак, о предварительной разведке объектов речи не шло. Часть боевиков просто разбежалась перед боем, зато некоторые весь день бесцельно колесили по городу с оружием. Отряд, напавший на базу ОМОН, вообще получил автоматы прямо перед штурмом.
Бои в городе в течение дня шли бессистемно. Боевики не смогли полностью захватить ни один объект, а что делать в случае неудачи, так и не решили. Никакого плана «Б» на случай провала они не имели и пытались добиться указаний от Басаева, но тот никаких задач не ставил, а вскоре вообще покинул окрестности Нальчика. Трое боевиков заскочили в сувенирный магазинчик, захватив в заложники находившихся там женщин, однако вскоре были убиты приехавшими спецназовцами, а заложницы оказались на свободе. Группа, напавшая на один из ОВД, примерно в это же время пыталась уехать из города, прикрывшись заложниками — попытка провалилась. Машина врезалась в дерево, после чего ее благополучно взяли штурмом.
Бой в Нальчике
Несмотря на внезапность налета, рейд на Нальчик окончился полным провалом. Силовики понесли тяжелые потери: погибли 35 милиционеров и 15 мирных жителей. Однако в бою полегло 92 боевика. 70 с чем-то террористов схватили и позднее привлекли к уголовной ответственности. Один из самых мощных отрядов подполья разбился о позиции милиционеров и военных и практически перестал существовать.
По сравнению с энергичным и жестоким налетом на Назрань в 2004 году, когда боевикам удалось перебить множество силовиков, включая даже офицеров «Вымпела», захватить оружие и безнаказанно уйти, нападение на Нальчик всего год спустя выглядит просто бездарным. Даже количество бойцов не отвечало задачам: на каждый объект приходилось всего по полтора десятка террористов. Более того, непосредственные командиры не участвовали в нападении. Террористы сочли, что их просто предали, что понятным образом сказалось на боевом духе.
В ближайшие недели спецслужбы задержали или перебили еще нескольких участников этого странного нападения. Так, один из опытных боевиков, Алим Тхакахов, нападавший еще на Назрань в 2004-м, был пойман и убит спустя месяц. Двадцатипятилетний адвокат Казбулат Кеферов несколько дней прятался в лесу, а затем вышел на пост ОМОН, начал стрелять и тут же погиб под ответным огнем.
Однако с разгромом «Ярмука» война не кончилась. Теракты продолжались, их было много. Например, за 2011 год на Кавказе произошло 167 взрывов и терактов, при этом погибли 176 гражданских и 190 силовиков.
Помимо стычек на Кавказе продолжался и классический террор за его пределами — хотя и в меньших масштабах. Террористическая кампания 2004 года истощила силы боевиков в глубине России. Впоследствии им удавалось проводить отдельные теракты, но ни разу — серии нападений, подобные волне смертниц 2003 года или подрывам домов образца 1999-го. Вылазки продолжались, люди гибли, но в целом террор пошёл на спад и утратил систематический характер. Смертники атаковали Владикавказ, в 2010 году вновь взрывали вагоны московского метро, «классические» взрывы самоубийц гремели в аэропорту Домодедово и на вокзале Волгограда. Каждая такая атака приносила море страданий, в некоторых случаях боевикам удавалось убить десятки человек за раз, но в целом эти теракты производят странное впечатление. Действия Басаева в 1999 и 2002–2004 годах подчинялись четкой логике, легко понять, из каких соображений исходили боевики и чего хотели добиться. Во второй половине 2000-х эти акции, судя по всему, не преследовали никаких целей кроме навязчивой и кровавой попытки продемонстрировать миру собственное существование. Никаких политических дивидендов эти взрывы уже не приносили и даже не могли нанести стране никакого психологического урона. Россия просто устала бояться. После Беслана, «Норд-Оста», Тушино, взрывов домов, вагонов, рынков, отделений милиции, самолетов новые теракты производили слишком мало впечатления.
В смутной обстановке непонятно к чему идущей войны 10 июля 2006 года произошло событие, которого никто уже и не ждал. Погиб Шамиль Басаев.
ЗАПОЗДАВШАЯ РАСПЛАТА
Басаев стал главным антигероем всей войны в Чечне. Самый хитрый, опытный, авторитетный и решительный из всех полевых командиров, он находился на первых ролях конфликта с самого его начала. Первый теракт он совершил даже до официального начала конфликта, в 1991 году, когда вместе с товарищами угнал самолет из аэропорта Минеральных Вод. Во время штурма Грозного журналисты могли упоминать его просто как «командира Абхазского батальона», но летом 1995 года, когда отряд Басаева захватил сотни заложников в Буденновске, его фамилию узнали все. Первая война закончилась, прошел краткий межвоенный период, с похода Басаева в Дагестан началась новая бойня, в Кремле дряхлеющего Ельцина сменил Путин, новый поход на Грозный перерос в партизанщину, партизанские действия сменились террором, чеченский национализм — религиозным фанатизмом, а Басаев по-прежнему возникал из пустоты как злобный демон, чтобы совершить очередной теракт. Теперь его эпопея завершилась.
О гибели Басаева сообщали много раз, он был неоднократно ранен, потерял ногу во время прорыва из Грозного зимой 2000 года, однако поймать или убить его не удавалось. Собственно, Басаев погиб при довольно туманных обстоятельствах. В ночь на 10 июля он и еще несколько боевиков ехали по Ингушетии на «КАМАЗе», груженном оружием и взрывчаткой. На окраине поселка Экажево, на пустыре возле усадьбы, куда они свернули, остановившийся грузовик взорвался. Кроме самого Басаева погибли все пассажиры грузовика и легковых машин сопровождения, в общей сложности семь человек.
Доку Умаров
В тот же день о гибели Басаева доложил глава ФСБ Патрушев, затем об этом по ТВ сообщил Путин, а потом и «официальный» сайт боевиков «Кавказ-Центр». Это все, что можно сказать точно. До сих пор неясно, погиб Басаев в результате спецоперации или подорвался на собственной взрывчатке. Первая версия, изложенная ингушским УФСБ, гласила, что подрыв произошел самопроизвольно, но дальше начались самые разнообразные теории. Говорили, что в один из реактивных снарядов в кузове грузовика вмонтировали взрывное устройство, что бомбу заложили непосредственно в грузовик и ее подорвал некий агент спецслужб, что Басаева убили ракетным ударом, что «салют» устроили его собственные соратники. Пять лет спустя некий анонимный источник поведал журналу «Итоги» и вовсе детективную историю. Согласно ей, Басаеву через агентуру подсунули грузовик с оружием якобы из Ирана, упрятав внутри арсенала дистанционно управляемую мину и радиомаяки. Правда это или нет — сказать тяжело. Действительно, российские спецслужбы умеют проводить сложные, даже затейливые операции, вспомнить хотя бы обстоятельства смерти Хаттаба. Русским иной раз удавалось внедрять агентуру в ряды боевиков — именно благодаря ее усилиям был, к примеру, схвачен Радуев. Версия о самоподрыве по неосторожности тоже смотрится вполне правдоподобно. Боевики не могли привередничать, когда дело касалось боеприпасов, и среди множества НУРСов и мин в руках Басаева легко могло оказаться нечто, склонное к случайной детонации. Опять-таки приходит на ум судьба Хаттаба, в свое время изувечившего себе руку во время опытов с взрывчатыми веществами. Отметим, правда, что Басаев был исключительно опытный подрывник, и вряд ли он позволил бы себе грубую ошибку. Впрочем, здесь мало что можно сказать со стопроцентной гарантией: поражение всегда сирота, а в претендентах на успех, тем более такой значительный, никогда нет недостатка.
Шамиль Басаев
Насколько гибель Басаева повлияла на ход войны? Как полевой командир он обладал действительно выдающимися качествами. Однако в 2006 году погиб уже генерал битой армии. Несмотря на расширение географии войны, пик успехов боевиков остался далеко позади. Подполье сокращало активность и уменьшалось в числе, Басаев или не Басаев. Успех антитеррористической борьбы на Кавказе зависел тогда и зависит теперь от непрерывной и кропотливой работы, а не от разовых ярких акций. Несомненно, Басаев был самой масштабной фигурой в чеченском террористическом движении за все время его существования, сравнимой только с Дудаевым. Изобретательность и энергия этого человека могли и в будущем долго стоить России. Ну а с этической точки зрения здесь нет никаких вопросов — террорист номер один получил именно то, что заслужил.
Летом 2006 года помимо Басаева погиб не пользовавшийся авторитетом и влиянием Абдул-Халим Садулаев, номинальный президент после гибели Масхадова, и на первые роли вышел последний по-настоящему знаменитый чеченский полевой командир — Доку Умаров.
Умаров стал последним активным командиром боевиков, прославившимся еще во время Первой войны. Тогда он воевал под руководством Гелаева, которому приходился дальним родственником. В 1996 году он был «бригадным генералом» и участвовал в самых разнообразных акциях, включая летний штурм Грозного, похищение Геннадия Шпигуна в марте 1999 года, прорыв из Грозного в 2000-м. Однако его восхождение по карьерной лестнице в рядах боевиков было постепенным, и он рос в чинах скорее из-за гибели настоящих звезд подполья, чем благодаря собственным заслугам. После того как Гелаев потерял влияние и погиб, Умарову достались в наследство многие уцелевшие бойцы его прежнего отряда. В 2005 году Умаров, как и многие другие полевые командиры, пережил похищение родственников (предполагается, что их похитили боевики-лоялисты), но не сдался.
К 2006 году погибли практически все видные деятели подполья — из тех, кто не переметнулся на сторону победителей. Вскоре после смерти Басаева, осенью того же года, «альфовцы» застрелили Абу Хавса, влиятельного соратника Хаттаба. Умаров остался безусловным лидером подполья на ближайшие несколько лет. Именно он окончательно оформил превращение Чеченской войны в общекавказскую. К 2007 году звание президента республики Ичкерия уже давно ничего не значило. Умаров отказался от него и взамен провозгласил создание Кавказского эмирата (Имарат Кавказ), а потом призвал ко всемирному джихаду.
Источник: Спутник и погром. Автор: Евгений Норин (@NorinEA,). Продолжение следует...
Читайте также:
Brothers in Arms. Англичане защищают Мурманск;
Немецкая военная машина при смерти? (перевод из National Interest).
Создано для сообщества TopWar
Вторая чеченская война. Война на Кавказе. 2004 — настоящее время. Часть пятая. Эпизод первый: Злокачественная опухоль. Глава первая
Читайте ранее:
Первая чеченская война (11.12.1994 — 31.08.1996):
20 лет Первой чеченской. Пролог;
Часть первая: Пир стервятников;
Часть вторая: Идущие на смерть. Глава первая. Глава вторая;
Часть третья: Град обреченный. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая: Эпизод первый. Черная дыра. Глава первая. Глава вторая;
Часть четвертая: Эпизод второй. Черная дыра. Глава первая. Финал.
Вторая чеченская война (07.08.1999 — 15.04.2009):
Начало Второй чеченской войны:
Часть первая: Эпизод первый. Территория команчей. Глава первая. Глава вторая;
Часть первая: Эпизод второй. Начало войны. Глава первая. Глава вторая;
Часть вторая: Эпизод первый. Травля волка. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Партизанская война в Чечне:
2000-2002. Проклятые земли:
Часть третья. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть третья. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая;
2002-2004. Дар аль-харб:
Часть четвертая. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая. Глава третья.
В 2004 году Россия оказалась у разбитого корыта. Затяжная война на Кавказе каждый день отнимала жизни, но теперь, спустя пять лет, страна столкнулась с самыми кровавыми терактами в своей истории, даже более катастрофическими, чем Буденновск и Кизляр. 2004 год стал пиковым в смысле потерь мирного населения от терактов за все время противостояния на Кавказе. Между тем, проведя грандиозную террористическую кампанию, боевики на время сбавили активность: им вылазки тоже стоили недёшево, так что теперь у сторон имелось некоторое время, чтобы прийти в себя и понять, как действовать дальше.
Для России Беслан стал не только страшной трагедией, но и поводом для скучной и прозаической организационной работы. Во-первых, и до Беслана было очевидно, что наилучший способ борьбы с крокодилами — осушение болота, то есть подрыв самой социальной базы террористов. Проблему собирались решать, восстанавливая Чечню и налаживая хозяйство не только на ее территории, но и на всем Кавказе. Этой работой в ближайшие несколько лет занимался Дмитрий Козак, чиновник, мало открытый публике, но имеющий очень широкие полномочия. Уже 13 сентября Козак был назначен президентским полпредом в Южном федеральном округе и одновременно — главой некой «особой федеральной комиссии по Северному Кавказу».
Козак не прославился как публичная персона. Однако он считается одним из самых близких к Путину российских чиновников. В высшие эшелоны власти он попал почти одновременно с самим Путиным, а до Кавказа занимал должности, не предполагающие частого появления на ТВ, но связанные с серьезным реальным влиянием. К слову, в роли теневого представителя президента на проблемных участках он оказывался много раз. Так, с конца 2000-х годов он последовательно курировал вопросы, связанные с проведением олимпиады в Сочи, интеграцией в состав России Крыма, а сейчас его иной раз упоминают в прессе и в частных разговорах как теневого правителя Донбасса. Президентским представителем на Кавказе стал человек, пользующийся значительным доверием первого лица.
Весной 2005 года в прессу просочились (вероятнее всего, с ведома и по прямому указанию автора) выдержки из «секретного доклада» Козака. В принципе, в открытой для публики части он не сообщал ничего такого, чего не знал любой торговец на махачкалинском базаре. Значимость доклада состоит скорее в признании Кремлем остроты проблемы:
«Сформировавшиеся во властных структурах корпоративные сообщества монополизировали политические и экономические ресурсы. Во всех Северо-Кавказских республиках руководящие должности в органах власти, наиболее крупных хозяйствующих субъектах занимают лица, состоящие в родственных связях между собой. В результате оказалась разрушенной система сдержек и противовесов, что приводит к распространению коррупции. Доминирующие кланово-корпоративные объединения в силу своей „закрытости“ не заинтересованы в наличии механизмов обратной связи, позволяющих вести открытый диалог с гражданами. Произвол властей порождает у большей части населения социальную апатию. Во многих субъектах Федерации власть не имеет существенной опоры. В шести из двенадцати субъектов ЮФО отрицательный рейтинг высших должностных лиц превышает величину положительных оценок».
Одновременно Козак отметил, что экономика региона уходит в тень, выделяемые из государственной казны деньги в лучшем случае бросаются на затыкание брешей в бюджете (в худшем — разворовываются), а действия силовиков неэффективны.
Дмитрий Козак, Полпред в Южном Федеральном Округе и глава «Особой Федеральной комиссии по Северному Кавказу»
Козак только констатировал очевидное: пожар Чечни перекинулся на весь Кавказ, и теперь проблемой стало не только и не столько чеченское подполье.
Разрешить проблему только социальными, административными и экономическими способами было невозможно. В качестве крайней меры в Чечне начали применять (негласно) контрзахват заложников. После Беслана эту тактику начали применять широко, и она (при всей своей этической неоднозначности) приносила хорошие результаты. Во многом грязную работу взяли на себя лоялисты. Безжалостные, хорошо знающие друг друга и своих нынешних противников, отряды новой чеченской милиции вытаскивали боевиков из леса, удерживая их родственников и принуждая бросать оружие. Именно таким образом, в частности, был приобретен для новой Чечни бывший министр обороны Ичкерии Магомед Хамбиев, один из последних командиров, подчиненных Масхадову. Рамзана Кадырова неоднократно обвиняли в создании частных тюрем, однако тот реагировал на обвинения со стоическим спокойствием.
Контрзахватами действия спецслужб не ограничивались хотя бы потому, что далеко не все боевики шли на контакт даже после пленения родственников. Де-факто все спецслужбы, действующие в Чечне, практиковали негласное уничтожение подозреваемых в терроризме. В республике действовали мобильные группы ФСБ, МВД, ГРУ. Военная разведка опиралась в основном на пестуемые ею отряды лоялистов «Восток» и «Запад», МВД и ФСБ использовали собственных ликвидаторов. Частый гребень, которым прочесывали республику, чисто статистически должен был регулярно задевать и невиновных. Тем не менее спецгруппы продолжали работу, попутные потери рассматривались как приемлемая плата за уничтожение настоящих террористов. Интересно, что известны случаи, когда БТР без опознавательных знаков забирали и увозили в неизвестном направлении кадыровцев, после чего тех, как обычно, никто и никогда больше не видел. Говоря без обиняков, российские спецслужбы использовали ту же методику, что и классические «эскадроны смерти». Похожим образом действовали не только государства Латинской Америки, откуда пришло название, но и, например, французская разведка во время войны в Алжире. Солдатам было не до сантиментов. За годы, прошедшие с начала войны, между русскими и чеченцами произошло слишком многое, чтобы кто-то из пленных мог рассчитывать на снисхождение. Зверские нравы подполья не были ни для кого секретом, и по свидетельству журналистов, которым удавалось пообщаться с ликвидаторами, боевиков просто не воспринимали как людей. Тем более что борьбу с террористами часто вели их собственные бывшие товарищи — они могли сменить сторону, но добродетели при этом не преисполнялись. Информацию из пленных выбивали силой, их дальнейшая жизнь часто оказывалась короткой и почти никогда — благополучной. Речь не шла о садистском удовольствии, однако предполагалось, что результата можно добиться только таким способом. По неполным данным «Мемориала», в Чечне исчезли и либо нашлись мертвыми, либо не отыскались вовсе в 2002 году 453 человека, в 2003-м — 340, в 2004-м — 229, в 2005-м — 153, в 2006-м — 74 человека, после чего эти цифры колебались от нескольких до нескольких десятков человек в год. В соседних республиках подобные методы практиковались куда менее интенсивно, но тоже использовались.
«Мы не убийцы, — говорил боец одной из таких команд. — Мы — офицеры, воюющие с жестокими террористами, которые не останавливаются ни перед чем — даже перед убийством детей. Это звери — их можно только уничтожать. На такой войне нет места всяким юридическим нюансам».
Произошли также некие реформы внутри силовых структур, отвечающих за войну с террористами. С января 2001 года борьба шла под общим руководством РОШ, Регионального оперативного штаба. Поначалу РОШ возглавляли генералы ФСБ, некоторое время спустя эту функцию передали МВД. Правда, де-факто Кавказ оставался под контролем ФСБ: чекисты просто становились генералами милиции. Сразу после событий в Беслане у РОШ появился новый глава, тоже чекистско-милицейского происхождения, Аркадий Еделев. До 2010 года он и возглавлял штаб. Тем временем внутри контртеррористической группировки создали единую разведывательную службу, объединившую усилия ГРУ, МВД и ФСБ. Одной из причин Беслана стало именно обилие самостоятельных служб, только от случая к случаю обменивавшихся информацией. Правая рука не знала, что делает левая. После Беслана координацию начали улучшать.
Аркадий Еделев, Глава Регионального оперативного штаба на Кавказе
Все эти меры в сочетании со старой доброй оперативной работой дали результат. Беслан, казалось, потрясающе эффективное террористическое нападение, в действительности ничего не изменил к лучшему для боевиков, и чеченское подполье постепенно шло к окончательному упадку.
«НАВСЕГДА ГОТОВ»
Боевики оказались в двойственном положении. Технически, за 2004 год они добились всего, что хотели, осуществили самые бесчеловечные с точки зрения морали и самые эффектные в смысле воздействия на умы и души теракты из возможных. Но теперь перед ними стоял ключевой вопрос: а что дальше? Ответа у лидеров террористов не было. Кампания 2004 года отгремела, но в горы по-прежнему шли спецгруппы, отлавливающие партизан, комендатуры никуда не делись, а подполье медленно, но неуклонно деградировало. От почти армейской структуры конца 1999 года боевики уверенно шли к превращению в самые обычные уголовные банды, пригодные скорее для налета на банк, чем для борьбы за власть. Затяжная война выматывала не только Россию. Слабели обе основные опоры партизан — и поддержка внутри страны, и помощь извне. Социальная база «лесных братьев» сокращалась по мере восстановления Чечни, многие, включая даже бывших полевых командиров, могли рассчитывать на амнистию и службу в рядах новой милиции и с удовольствием пользовались открывшейся возможностью. Политика расшатывания подполья приносила свои плоды. Наконец, у самых стойких борцов за глобальный джихад появились куда более перспективные альтернативы вроде Афганистана и Ирака, причем это касалось и их ближневосточных покровителей с большими деньгами, и рядовых боевиков, готовых лично ехать на край света и воевать за свои религиозные убеждения. У террористов оставались спонсоры, в частности, чеченская диаспора Ближнего Востока, но в целом Кавказ не мог претендовать на роль основного фронта в глобальном джихаде. Но международный джихад был последним способом не остаться один на один. Лидеры боевиков заранее смирялись с тем, что окажутся глубоко на задворках террористического ислама, но в этой схеме оставался лишний человек — слишком явно лишний. Речь об Аслане Масхадове.
Масхадов уже давно не располагал сильными отрядами, самые громкие победы давно принадлежали другим людям. Однако его главной задачей была не война. Именно фигура Масхадова позволяла поддерживать противоестественную на первый взгляд смычку исламских фундаменталистов и западных интеллектуалов. «Легитимный» и «прозападный» Масхадов был просто незаменим при работе с общественным мнением Европы и США. Проблема в том, что к концу 2004 года с этой стороны боевики потерпели сокрушительное фиаско. Беслан сильно ударил по их мировой репутации. Дежурная брань по адресу Москвы, неспособной обеспечить безопасность и найти бескровное решение там, где бескровного решения не было, не могла ничего сделать с очевидным фактом: люди, объявленные повстанцами и доведенными до отчаяния борцами за свободу, захватили школу, зверски пытали детей и убили их столько, сколько смогли. К тому же изменился внешнеполитический контекст. Позиция России легко поддавалась критике в 90-е годы, но сейчас США, Британия и ряд других стран вели собственную войну в Ираке, а в Афганистане увязла куда более разношерстная коалиция, в том числе и основные страны старой Европы. Связи между пресловутой Аль-Каидой и чеченским подпольем были слишком очевидны, чтобы разделить «плохих» и «хороших» исламских боевиков. Среди террористов, взорвавшихся в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, нашлись люди, до этого собиравшиеся на джихад в Чечню.
Нельзя сказать, что любовь между западными партнерами и чеченцами прошла окончательно, но в новых условиях, когда главной темой стала международная борьба за веру и война с мировым терроризмом (последнее — по крайней мере, на уровне риторики), Масхадов автоматически превращался в живой реликт. Сам он этого еще не понимал и пытался по-прежнему вести старую игру. В роли голубя мира тогда выступил член парламента Швейцарии и докладчик по чеченской теме в ПАСЕ Андреас Гросс. Он развил кипучую деятельность, пытаясь собирать некие круглые столы по чеченской проблеме — видимо, Масхадов расслабился и стал куда менее осторожным. Существует довольно правдоподобная версия, согласно которой Масхадова целенаправленно выманили под удар туманными обещаниями мирных переговоров. Басаев потом сетовал, что Масхадов стал спустя рукава относиться к конспирации, часто говорил по мобильному телефону, причем звонил и писал СМС прямо из своего укрытия. Поимка бессменного ичкерийского президента стала вопросом времени.
8 марта 2005 года бункер Масхадова, где он скрывался с группой других боевиков, обнаружили в частном домовладении в селе Толстой-Юрт. По указанному адресу выехала группа центра спецназначения ФСБ — проще говоря, «Альфа» и «Вымпел». Масхадову и его людям предложили сдаться. Вход в укрытие подорвали, однако добивать противника не потребовалось: боевики сложили оружие. Из бункера извлекли нескольких живых и одного мертвого — Масхадова. Он имел два ранения. Одно — сравнительно легкое, в области грудной клетки. Другое — ставшее причиной гибели — пулевое в висок.
Для чеченского лидера захват в плен был хуже смерти. Он успел слишком много совершить, чтобы иметь хотя бы теоретические шансы выйти на свободу. К тому же плененного Масхадова наверняка использовали бы самыми разнообразными способами: и для добычи информации, и в качестве зримого подтверждения успеха операции на Кавказе, и для манипуляции остающимися в подполье боевиками. Масхадов все это понимал, и заранее попросил своего племянника и телохранителя Висхана Хаджимуратова застрелить его в случае окружения. Звучали самые разнообразные версии произошедшего в схроне, но самой правдоподобной выглядит та, по которой именно любящий племянник добил дядюшку. Сам Хаджимуратов впоследствии менял показания, но пуля была выпущена именно из его пистолета, так что практически нет сомнений, что точку в биографии Масхадова поставил именно он.
Путь одного из ключевых персонажей всего чеченского конфликта завершился. Масхадов играл огромную роль в этой войне с самого начала — и вот теперь он был окончательно и бесповоротно мёртв.
Характерно, что даже теперь, после Беслана, пресса запела о моральных качествах покойного и его важности для мирного процесса. Одним из первых отличилось польское министерство иностранных дел, объявившее случившееся «не просто преступлением, но и политической глупостью и большой ошибкой». «Умеренность» Масхадова активно подчеркивалась СМИ. Однако все наблюдатели, начиная от скорбящих фанатов (провозглашавших погибшего «чеченским де Голлем») и заканчивая торжествующими официальными изданиями (например, обычно застегнутый на все пуговицы «Эксперт» вышел с хулиганским заголовком «Навсегда готов»), соглашались, что больше фигур такого масштаба у боевиков нет и не будет. Головорезов и религиозных фанатиков в стане террористов имелось хоть отбавляй, но лидеров, претендующих на умеренность, известных публике и хотя бы для вида признаваемых боевиками — больше не оставалось. Интересно, что Кремль напоследок обвинили в неизбежной радикализации «сопротивления» — как будто после Беслана и всего остального оно могло радикализироваться ещё сильнее. И в России, и за рубежом нашлось достаточно много наблюдателей, уверяющих публику, что Масхадов как-то сдерживал наиболее одиозных террористов. Тезис «Масхадов сдерживал радикалов» превратился в мантру, причем повторяющие ее эксперты не давали себе труда объяснить, как именно и кого конкретно он сдерживал. В итоге разговоры о грядущем обострении обстановки в Чечне так и остались разговорами: если кампания 2004 года стоила жизни, по разным оценкам, 260–280 силовикам, то в 2005 году погибло чуть более 150 солдат армии и ВВ, то есть потери сократились почти вдвое, а в 2006 году вообще снизились до нескольких десятков человек. Это обстоятельство отлично показывает действительный уровень влияния Масхадова на активность подполья: его смерть не вызвала вообще никаких изменений общей тенденции к постепенному сокращению потерь в Чечне. «Односторонние прекращения огня», о которых он объявлял, обычно не касались людей, способных прекратить огонь. Более того, как легко заметить, самые страшные теракты случились именно в бытность Масхадова президентом Ичкерии. Пик террора с наибольшим числом жертв пришелся на 2002–2004 годы. В 2005-м, когда легитимный президент, якобы сдерживавший радикалов, погиб, количество жертв терактов ощутимо упало, и постепенно снижалось все последующие годы.
На прозападной версии чеченской независимости был поставлен жирный крест.
ВОЙНА ДЖАМААТОВ
История кавказского подполья с середины 2000-х — это история войны за веру, наконец освобожденной от демократической и правозащитной риторики. Характерна смена лозунгов Басаева. Еще в 2005 году в интервью он заявил: «Для меня это прежде всего борьба за независимость. Если я не свободный человек, я не могу жить в своей вере. Мне надо быть свободным. Свобода первична. Вот что я думаю. Шариат следует за ней». Но спустя всего полгода он объявляет, что атака на Нальчик есть «исполнение обязанности вести джихад». Сомнительно, чтобы Басаев на самом деле был религиозным фанатиком, он никогда не обнаруживал какой-то экстраординарной приверженности вере. Скорее, лидер боевиков старался объединить борцов за религиозные идеалы и уменьшающихся в числе сторонников борьбы за независимость.
Между тем в середине 2000-х годов террористическое подполье сильно изменилось. Чечню и вообще Кавказ так или иначе постепенно покинули практически все иностранные моджахеды. Кто-то погиб, кто-то просто уехал, однако парадоксальный факт состоит в том, что кавказское подполье отказалось от националистических лозунгов в пользу религиозных, но само по себе стало уже не слишком нужным мировому джихадистскому движению. Кроме того, подполье менялось изнутри. Командиры первого поколения или были убиты, или очутились в тюрьмах, или перебежали на службу к Кадырову. То же самое касается рядовых бойцов. К тому же радикально изменилась география конфликта. Первая война почти целиком велась на территории Чечни. Начальный период второй кампании шел не только в Чечне. Теперь же борьба связывалась не столько с Чечней, сколько с Ингушетией, Кабардино-Балкарией и Дагестаном. В подполье массово приходили молодые люди, никогда не знавшие не то что Дудаева, но даже Гелаева или Хаттаба. По сравнению с началом 2000-х годов средний возраст боевиков сильно упал.
Важный момент: религиозная повестка сочеталась с социальной и даже экономической. Основным источником пополнений стали люди, так или иначе находящиеся на обочине жизни. Коррупция в республиках Кавказа приняла грандиозные масштабы даже в сравнении с неблагополучной ситуацией в России в целом, а легальной хорошо оплачиваемой работы оказалось крайне мало — опять же, даже на общероссийском безрадостном фоне. Характерна реплика одного из дагестанцев:
В хороший вуз можно поступить за $7–10 тыс. Для нас это запредельная сумма. В России, где, говорят, еще можно поступить за знания, тоже шансов никаких. Какие знания, если в наших школах преподают выпускники наших же вузов? Старшая дочь учится в 9-м классе: я недавно попросил ее назвать химическую формулу воды — она не знает. (…) Уехать на заработки в Россию и унижаться там перед каждым полуграмотным сержантом? Я для этого не так воспитан. Но я-то ладно, я и в грязном контейнере постою, а что прикажете делать с детьми?
Для диковатых и чаще всего бедных парней террор казался прямой дорогой к славе, деньгам и исправлению мира. Некоторые разочаровывались, но спуститься с гор такой боевик мог далеко не всегда: внизу его ждали следствие и суд с перспективой провести лучшие годы за решеткой, а то и пуля от бывших товарищей. Такие быстро погибали, но на их место уже находились новые кандидаты, очередные идеалисты с сельской школой за плечами и без перспектив впереди. Население к этой публике относилось без особенного восторга, однако «лесные братья», с одной стороны, происходили из того же общества, и по-прежнему оставались чьими-то сыновьями и братьями, а с другой, могли и убить за слишком близкое общение с правоохранителями.
Наконец, сильно изменилась тактика террористов. При активном участии Басаева сложилась новая структура отрядов, которая дала кавказскому подполью его последний импульс. Боевики перешли к герилье группами всего из 3–5 человек, а их основной мишенью перестали быть армейские отряды. Теперь борьба велась в основном с помощью подрывов и убийств конкретных силовиков, чиновников и представителей традиционного духовенства. Такая война приводила к меньшему числу жертв со всех сторон, но сильно била по управляемости республик Кавказа. Классический террор сохранялся, но отступал на второй план. Поначалу террористы пытались активно действовать в крупных городах, но вскоре, когда подполье возглавлял уже Доку Умаров, центр приложения усилий сместился в более глухие горные районы.
Источник: Спутник и погром. Автор: Евгений Норин (@NorinEA,). Продолжение следует...
Читайте также:
Добровольцы на войне в Югославии;
Создано для сообщества TopWar
14 июня 1995 года чеченские боевики под командование Шамиля Басаева захватили больницу в городе Буденновск Ставропольского края.
В ночь на 14 июня боевики на трех КАМАЗах выдвинулись в город Буденновск. Также сообщалось, что изначально они намеревались доехать до Минеральных Вод, чтобы захватить там самолет и лететь в Москву, но по какой-то причине передумали и направились в Буденновск.
На въезде в город их останавливают гаишники и требуют провести досмотр. Боевики заявляют, что везут из Чечни трупы, и предлагают им доехать до места назначения в городе и уже там осмотреть машины. Днем они въехали в город, после чего расстреляли сопровождавших их гаишников. Затем они принялись обстреливать попадавшихся им по пути случайных гаишников и милиционеров. Остановившись у здания ОВД, они напали на него, перестреляв почти всех милиционеров и нескольких случайных посетителей. Все остальные были захвачены в заложники. Колонна заложников, которую сопровождали вооруженные чеченцы, двигалась к центру города, боевики попутно обстреливали отдельные здания и проезжавшие машины.
В больнице боевики захватили весь персонал и больных. Всего заложников оказалось около 2000 человек. Террористы потребовали немедленно прибыть на место прессу и представителей властей. После того как это требование не было выполнено, несколько заложников были расстреляны.
Чеченцы выдвинули требование — прекратить боевые действия в Чечне, начать переговоры с Дудаевым (сам Дудаев отказался брать на себя ответственность, заявив, что не санкционировал акцию, однако отказался осуждать Басаева за эти действия) и отпустить всех участников захвата заложников. 17 июня была предпринята неудачная попытка штурма больницы, в результате которой удалось освободить лишь несколько человек, потери в результате штурма понесли и силовики, и чеченцы, и заложники.
После штурма начались переговоры, в которых довелось поучаствовать даже Кашпировскому. Весь мир облетели кадры телефонного разговора российского премьера Виктора Черномырдина: «Шамиль Басаев, говорите громче!». По результатам переговоров боевикам был предоставлен транспорт для того, чтобы покинуть Буденновск, а они взамен отпустили большинство заложников. Однако часть заложников, среди которых были и представители городского руководства Буденновска, они забрали с собой как гарантию от возможного нападения на них российских силовиков. В Чечне заложники были отпущены и вернулись назад. Трагическая эпопея продлилась 5 дней.
Всего в результате теракта в Буденновске погибло 129 человек, большинство из них — мирные жители. Более 400 человек получили ранения. Также были убиты 16 боевиков. Некоторые участники нападения позднее были уничтожены в ходе следующей Чеченской кампании. Еще несколько десятков человек были задержаны и в настоящее время отбывают наказание в российских лагерях. В розыске по данному делу до сих пор находятся 22 человека.
Теракт в Буденновске стал одним из крупнейших в истории человечества. Ни разу еще не удавалось захватить столь огромное количество заложников, даже у силовиков не было никакого понимания, как действовать в подобной ситуации. Все антитеррористические наработки — это освобождение 10–100 человек, но никак не двух тысяч в переполненной больнице. Ельцин же решил не отменять визит на саммит «Большой семерки» и попросту не участвовал во всем происходящем.
После теракта в отставку со своих постов подали глава ФСБ Сергей Степашин, губернатор Ставропольского края Евгений Кузнецов, министр внутренних дел Виктор Ерин, вице-премьер Николай Егоров, одновременно занимавший пост министра по делам национальностей.
Также читайте: Война в Чечне
Автор: Евгений Политдруг
Источник: Спутник и Погром
Создано для сообщества TopWar
Вторая чеченская война. Дар аль-харб. Часть четвертая. Эпизод второй: Территория войны. 2002-2004. Глава третья
Читайте ранее:
Первая чеченская война (11.12.1994 — 31.08.1996):
20 лет Первой чеченской. Пролог;
Часть первая: Пир стервятников;
Часть вторая: Идущие на смерть. Глава первая. Глава вторая;
Часть третья: Град обреченный. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая: Эпизод первый. Черная дыра. Глава первая. Глава вторая;
Часть четвертая: Эпизод второй. Черная дыра. Глава первая. Финал.
Вторая чеченская война (07.08.1999 — 15.04.2009):
Начало Второй чеченской войны:
Часть первая: Эпизод первый. Территория команчей. Глава первая. Глава вторая;
Часть первая: Эпизод второй. Начало войны. Глава первая. Глава вторая;
Часть вторая: Эпизод первый. Травля волка. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Партизанская война в Чечне:
2000-2002. Проклятые земли:
Часть третья. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть третья. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая;
2002-2004. Дар аль-харб:
Часть четвертая. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая.
БЕСЛАН, ДЕНЬ 3
Заложники дошли до крайнего истощения. Жара, спертый воздух, тысяча человек в маленьком спортзале, отсутствие воды. Люди впадают в апатию, еще предыдущим вечером одна из женщин вступает в перепалку с террористами. Большинством овладело безразличное отчаяние: хотелось, чтобы мучения прекратились — не важно, как.
Сами террористы находятся на взводе. Время шло, переговорщики с заветной капитуляцией не показывались. И тут бандиты принялись зачем-то перемонтировать подрывную цепь в спортзале и начали минировать тренажерный зал, куда перед этим отвели часть самых ослабевших заложников.
Аушеву за день до того удалось договориться о том, что спасатели МЧС эвакуируют тела расстрелянных мужчин. К школе пошли четверо из полусотни бойцов отряда «Центроспас». Позднее Алексей Скоробулатов, один из них, рассказал о судьбе группы в интервью.
Четверо МЧСовцев во главе с Валерием Замараевым выехали к школе на грузовике незадолго до часа дня. Работать могли только двое, еще двое сидели перед забором с поднятыми руками под прицелом пулемета. Вдвоем затаскивать трупы в машину было тяжело, и террористы разрешили Замараеву помочь товарищам. Боевик, который держал на мушке Скоробулатова, подозвал его к себе.
В этот момент случилось то, чего никто не ожидал. Часть подрывной цепи в зале сработала.
Вероятнее всего, пока боевики меняли схему минирования, случился непроизвольный подрыв — не редкость для самодельных бомб. Первой взрывается мина на стуле, около 5 кг тротила. Она убивает всех, кто находится вблизи, ранит еще десятки детей. Через 23 секунды взрывается участок подрывной цепи: тяжелая мина под окном, одна мина-«лягушка» и минимум три небольших бомбы. Почти половину погибших заложников убили именно эти взрывы.
Беслан. 3 сентября
«Первое, что я увидела, когда я поднялась — горящий и обожженный труп одного из террористов на стуле, под разорвавшимся снарядом, которого заливал ведром с водой другой боевик», — писала девушка-заложница. Было около часу дня.
С боевиками сразу же связались — попытались успокоить и объяснить, что происходящее — не штурм. Ответ лаконичен: «Нам ничего не надо, мы пришли сюда умереть. Аллах акбар».
Тому, что началось дальше, названия еще не придумали.
Все способные передвигаться бросаются наружу. Боевики начинают бить по ним из всех стволов — включая, напомним, пять пулеметов. У стен школы убит снайпером МЧСовец Дмитрий Кормилин, Валерий Замараев смертельно ранен. Убегающих косят огнем. Учитель физкультуры Иван Каниди бросается на боевика, пытаясь отобрать у того автомат. Террорист бросает «калашников» и выпускает в Каниди обойму из пистолета.
Часть боевых групп «Альфы» и «Вымпела» в этот момент находилась на другом конце города, отрабатывая штурм на такой же школе. Теперь они несутся через весь Беслан, а их товарищи уже ведут бой у стен. Снайперы обстреливают огневые точки боевиков. С улицы к зданию бросаются толпы осетинских ополченцев, многие из них начинают стрелять.
Фотограф Дмитрий Беляков описывал это безумство доведенных до срыва вооруженных людей:
Крика и шума среди «Альфы» было довольно-таки много. Может быть отчасти потому, что они были здорово разозлены тем, что ополченцы… Я понимаю, что, будет обидно им это слышать, но от осетинских ополченцев и милиции, или кто это там был — ну там всякие дяди бегали с винтовками, с автоматами — шуму от них было очень много… Вот человек выбегает, да… Вот куда он стреляет, зачем он стреляет, куда он попадет — мне совершенно это не понятно. Но он должен там быть, он должен обязательно этот магазин туда выпустить, у него эмоции — всё это понятно… Вот эти ребята с «Альфы» — они раза четыре с пятого на первый бегали и просто им в ухо орали: «Блядь! Перестаньте стрелять! Прекратите огонь! Просто дайте работать спецназу. Ну ваши же заложники выходят! Там дети выбегают!» — Бесполезно.
Расположение федеральных войск до штурма
В спортзале — гора трупов и раненых, люди лежат слоями. Часть крыши обрушилась от взрыва, начинается пожар. Сверху на раненых падают куски кровли. Тех, кто еще может ходить, боевики гонят в столовую, где занимают оборону. Детей и женщин выставляют в окна. В это время в спортзале альфовцы выламывают решетки и пробиваются в тренажерный зал. Двое саперов снимают часть бомб в тренажерке, но дальше идти никто не может: из окон параллельного флигеля непрерывно стреляют. Что ужаснее всего, спецназовцы не могут даже выбить боевиков оттуда: снайперам перекрывает линию огня само здание спортзала, а чтобы хотя бы увидеть противника, надо вылезти в окно — прямо под кинжальный огонь. Из зала вытаскивают тех, кто может сам доползти до тренажерки.
Расположение точки первого взрыва в 13:00
Схема штурма в 15:00
15:00. Общий штурм. По позициям боевиков на чердаке (чердаке школы, не спортзала) бьют из РПО. Спецназ действует тремя группами. Одна — прорывается к столовой через флигель у мастерских. Пройти долго не получается — баррикады и мины. Вторая группа входит через окно библиотеки: это единственный способ пробиться на второй этаж в обход простреливаемого коридора. Третья — движется к угловому запасному выходу под прикрытием брони. С этой группой к зданию подошло довольно много местных мужчин и корреспондентов. Многие журналисты тогда побросали камеры и пошли туда же, куда все остальные — в школу, спасать детей.
Наблюдатели спецназа перед штурмом. Олег Лоськов (слева) погиб в школе
Активная фаза штурма. Справа виден БТР, вырвавший решетку первого этажа
Осетинские ополченцы ведут огонь
Эвакуация раненых заложников
Надежда Бадоева, тогда старшеклассница, в суде рассказывала про этот бой:
Наши кричали, мол не стреляйте, здесь заложники. Альфовцы в ответ: мол, мы знаем. И потом они залезли, пробили решетку. Первый, кто запрыгнул, пробил решетку и на печку прыгнул. И вот этот Ибрагим выбежал оттуда, и кинул гранату, он еще кричал: «Аллах Акбар!» Он умер, этот альфовец, возле меня еще сидели дети, и он к нам прыгнул, накрыл нас собой. Потом вот кто там поблизости сидел, они их всех вытащили, и кричат нам: «Ползите, что вы еще сидите». Я еще ногу не видела, только почувствовала горячее. Но попало что-то и кровь вот по лицу у меня течет горячая. А так я еще не видела. И как-то вот этого альфовца, мы его скинули. И дети побежали, они нормальные были, они побежали. Я тоже встала, сейчас, думаю, пойду, и у меня нога ушла под себя. Я вообще не могла, как-то доползла. А передо мной выносили девочку, или я не знаю кого, и в нее попали. И альфовец кричит: «Смотрите, прикрывайте, чтоб в нее тоже не попало». И так меня вытащили, вынесли. И все.
Убитый спецназовец, прикрывший собой детей — это Андрей Туркин из «Вымпела».
Мобильный медпункт вскоре после начала штурма
После того как последние заложники покинули школу или погибли, снаружи решили не тратить людей на контактный бой. Огневые точки боевиков расстреляли «Шмели», а в 9 вечера добавил танк, сделавший семь выстрелов. Двое последних террористов затаились во флигеле и попытались сбежать около полуночи. Их тоже накрыли из гранатомета.
Бой закончился.
Детей эвакуировали в больницы. Потери ужасали. Погибло и умерло 334 человека. Более семисот были ранены и травмированы.
Очередь на опознание перед моргом после теракта
На следующий день началась тяжелейшая работа — разбирали завалы, выносили мертвые тела. Началось официальное расследование (и несколько неофициальных). Споры об обстоятельствах трагедии продолжаются до сих пор. Беслан на много лет перестал быть нормальным городом: в лучшем случае оплакивали друзей. В худшем — целые семьи, погибшие полностью.
***
Андрей Туркин. Вымпеловец, погиб, спасая детей от гранаты
Следует понимать, что штурм в том или ином виде начался бы не позднее вечера 3 сентября. К этому моменту заложники начали бы умирать сами по себе, от жажды. Разумеется, допустить этого никто не мог. Но вот версия о спланированном штурме, который начался с обстрела школы извне, имеет множество слабых мест.
Во-первых, никто не стал бы начинать штурм, пока перед школой находились четверо спасателей МЧС. Во-вторых, какое начало штурма, если «Альфа» и «Вымпел» еще не сосредоточились? В-третьих, РПО, с которыми оппозиционно настроенные исследователи носились, как с писаной торбой, действительно были, но из них стреляли как можно аккуратнее и в основном уже к вечеру. Танк и вовсе начал работать только в девять часов. Собственно, именно поэтому три десятка террористов смогли так долго отбиваться, нанося штурмующим тяжелые потери: огневые точки приходилось давить стрелковым оружием буквально в упор.
Михаил Кузнецов. Вымпеловец, эвакуировал заложников под огнем, смертельно ранен
Позднее состоялся суд над единственным выжившим террористом — Нурпашой Кулаевым. Никакой готовности к смерти, о которой столько разглагольствовали, Кулаев на процессе не продемонстрировал и никакого мужества не проявил. Боевик утверждал, что автомат ему выдали только в самой школе, что он ни разу не выстрелил, потому что не умеет, и что его единственной задачей было сидеть у окна и смотреть, не идет ли кто снаружи. Между тем неудачливая смертница Зарема Мужехоева опознала Нурпашу как члена банды Басаева, а школьная уборщица, у которой погиб ребенок, указала на Кулаева как на человека, который ее бил:
— Ну, избивать, никого не избивал. Но третьего числа, когда я его попросила, он меня два раза ударил.
— За что?
— За то, что у меня ребенку плохо было. Я кусочек майки оторвала и ему говорю: «Намочи — у меня ребенок умирает». А он мне говорит: «Пускай он у тебя умрет, ублюдок!» И он меня дулом автомата ударил. И ногой тоже ударил. И я села на место.
Александр Перов. Альфовец, Погиб, спасая детей от гранаты
«Идейный боец за веру» на суде юлил и пытался избежать уголовной ответственности. Впрочем, это ему не помогло. В мае 2006 года Кулаева приговорили к пожизненному заключению по рекордному набору статей УК: 209-я (бандитизм), 222-я (незаконное ношение оружия), 206-я (захват заложника), 205-я (терроризм), 317-я (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа) и 105-я часть 2 пункты а, б, в, д, е, ж, з (убийство двух и более лиц, а также убийство в связи с осуществлением данными лицами служебной деятельности, убийство заведомо для виновного находящихся в беспомощном состоянии, сопряженное с захватом заложников, сопряженное с бандитизмом, совершенное с особой жестокостью, общеопасным способом и организованной группой). Судебным приставам пришлось силой удерживать женщин-потерпевших от попытки на месте исправить приговор на смертный. Сейчас Кулаев сидит в колонии на Ямале.
Во время штурма погибли десять офицеров «Альфы» и «Вымпела». Это беспрецедентные потери: за всю историю подразделений начиная со штурма дворца Амина в 70-е в обоих погибли около шестидесяти бойцов. Кроме них убиты двое спасателей МЧС. 35 спецназовцев, 27 спасателей, милиционеров и солдат других ведомств были ранены. «Нас стали хоронить, как шахтеров», — угрюмо заметил офицер «Альфы».
Специфика работы спецподразделений: о мертвых известно больше, чем о живых. Но по крайней мере один из участников штурма не просто известен по имени, но даже дал интервью. Это Максим Разумовский из «Вымпела», младший брат погибшего в школе Дмитрия. Фотография, на которой он выходит из школы, — израненный, в рваном камуфляже, покрытый каменным крошевом, залитый своей и чужой кровью — обошла мир. Максим пришел в «Вымпел» в 1997 году и до Беслана воевал по всему Кавказу. Во время штурма его ранило пулей в бедро, на что боец просто не обратил внимания: он перевязывал товарищей, и собственная рана показалась ему незначительной. Затем — уже во время штурма второго этажа — Разумовского ранило и контузило близким взрывом гранатометного заряда. Осколки попали в голову, плечо и спину. То, что произошло дальше, несколько выходит за рамки нормальных человеческих возможностей: Разумовский добрался до исходных позиций сам, перевязал раны, вколол обезболивающее… и вернулся — сражаться, помогать раненым и выносить детей. Сейчас он жив и здоров. Героем себя не считает.
Беслан стал одним из самых жестоких терактов в мировой истории. Тут сложно подобрать аналогию: ни до, ни после террористы не изобретали настолько изощренную схему и не воплощали ее с такой жестокостью.
Теракт в Осетии на несколько месяцев превратился для российского общества в главную тему. Власти никто не хвалил. Даже проправительственная пресса мрачно констатировала, что мужество солдат и офицеров в поле не может заменить стратегическое мышление и грамотную работу спецслужб. В принципе, после захвата школы никаких шансов на счастливый исход уже не было. Сработал только один из участков цепи — и это уже само по себе чудо на грани возможного. Взорвись она целиком — и живых не осталось бы еще до первых выстрелов.
Не штурмовать при этом было нельзя. Заложникам не давали воды, и меньше чем через сутки они начали бы умирать от истощения. На самом деле Россию к 3 сентября 2004 года загнали в угол: уже искали Масхадова, готовились к переговорам. Еще несколько часов — и власти согласились бы договариваться хоть лично с Сатаной. Можно сколько угодно рассуждать о том, что капитуляция объективно привела бы к гораздо худшим последствиям, чем самый кровавый штурм, но на свете просто нет государства, способного отдать приказ к началу штурма заминированной школы с тысячей детей внутри. Капитуляция не состоялась по чистой случайности — ошибка при минировании, взрыв, у боевиков сдают нервы. Затем безумная атака «Альфы» и «Вымпела», и большая часть заложников всё-таки остаётся в живых — благодаря самоотверженности, какой никто не вправе ожидать и тем более требовать даже от офицеров спецназа.
Можно ли было уменьшить жертвы? Да, можно, операция далека от идеальной. Взрыв внутри трудно было предвидеть, но вот толпу бродивших в окрестностях случайных мужиков с оружием штаб и местные силовики обязаны были убрать. Ополченцы, действовавшие из лучших и вполне понятных побуждений, палили в белый свет, как в копеечку, умножая энтропию (и — автор не хочет никого обвинять — возможно, что и количество трупов). Эту энергию можно было загнать в гораздо более безопасное русло — например, организовать эвакуацию с места побоища.
Но это детали. Реально жертв бесланской трагедии оказалось меньше, — много меньше — чем могло бы быть в этих страшных обстоятельствах.
Россия погрузилась в глубокий траур. Но кровавая жертва имела и другие последствия — менее очевидные и не такие утешительные для убийц. Беслан окончательно подорвал позиции западных чеченофилов. После детоубийства никто не хотел слышать ни о каких легитимных переговорах с чеченцами — ни с радикальным Басаевым, ни с «умеренным» Масхадовым. Какие бы (справедливые) упреки ни сыпались на неказистое российское государство, всё это ни в какое сравнение не шло с тем, что сделали боевики. Да, ФСБ не предотвратила теракт. А чеченцы взяли в заложники и собирались убить тысячу детей. И Буденновск, и даже «Норд-Ост» можно при очень большом желании втиснуть в нарратив о гордых борцах за свободу. Беслан — это химически чистое злодеяние, оно за пределами человеческого. С этого момента всякие разговоры о «переговорном процессе» прекратились навсегда.
КОПОТЬ ВОРОНЬЯ
В 2004 году Басаев провел идеальную террористическую кампанию. Всего за несколько месяцев, с мая по сентябрь, террористы подорвали вагон метро, два самолета, разгромили правоохранительные органы одной из республик, успешно напали на несколько населенных пунктов в Чечне и, наконец, устроили чудовищную резню в школе.
«Черные метки» разослали по всем адресам.
Автуры: вы не можете удержать саму территорию Чечни несмотря на всех солдат, которых туда отправили. Мы можем ненадолго захватить власть в любом поселке, убить кого хотим и уйти.
Ингушетия: вы не контролируете даже соседние республики: власть легко парализовать, местных силовиков — вырезать.
Грозный: армия не может удержать под контролем даже столицу Чечни.
Наконец, Москва: мы можем убить вообще кого угодно в вашей собственной столице.
…И Беслан: вы не можете защитить даже своих детей. Ваши лучшие солдаты будут умирать десятками, но не смогут спасти даже их.
И это произошло не в начале конфликта — тогда можно было бы пусть с натяжкой, но говорить о внезапности. Шел пятый год, и все — в особенности спецслужбы — прекрасно знали, что такое война. С точки зрения террористов, это был оглушительный успех. Такая волна терактов — против разных объектов, с массовыми жертвами, в атмосфере страха и отчаяния — не удавалась в истории политического террора еще никому.
Трудно было представить, что кровь и ужас 2004 года — это не взлет чеченского подполья, а его лебединая песня перед разгромом.
Источник: Спутник и погром. Автор: Евгений Норин (@NorinEA,). Продолжение следует...
Читайте также:
Крест против полумесяца: великая осада Мальты. Часть первая. Часть вторая.
Сквозь тьму, боль и безумие: как Эрнан Кортес уничтожил Ацтекскую империю. Часть первая. Часть вторая.
Стылый ветер Туркестана. 150 лет Иканскому бою. Часть первая. Часть вторая. Часть третья.
Вторая чеченская война. Дар аль-харб. Часть четвертая. Эпизод второй: Территория войны. 2002-2004. Глава вторая
Читайте ранее:
Первая чеченская война (11.12.1994 — 31.08.1996):
20 лет Первой чеченской. Пролог;
Часть первая: Пир стервятников;
Часть вторая: Идущие на смерть. Глава первая. Глава вторая;
Часть третья: Град обреченный. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая: Эпизод первый. Черная дыра. Глава первая. Глава вторая;
Часть четвертая: Эпизод второй. Черная дыра. Глава первая. Финал.
Вторая чеченская война (07.08.1999 — 15.04.2009):
Начало Второй чеченской войны:
Часть первая: Эпизод первый. Территория команчей. Глава первая. Глава вторая;
Часть первая: Эпизод второй. Начало войны. Глава первая. Глава вторая;
Часть вторая: Эпизод первый. Травля волка. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Партизанская война в Чечне:
2000-2002. Проклятые земли:
Часть третья. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть третья. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая;
2002-2004. Дар аль-харб:
Часть четвертая. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая. Эпизод второй: Глава первая;
БЕСЛАН
— Потом мы оказались в спортзале. То, что внутри… Я это видел, и сейчас это вижу, но я не сделал ни одного кадра. Потому что это нельзя никому видеть, — Юрий Козырев, фотограф
— Бога нет. Есть вооруженные силы. Я верю в Россию и наши вооруженные силы, — Чермен Бугулов, заложник
Террористическая кампания чеченцам удалась. Теракты один за другим, множество убитых… и все же в этот раз что-то явно шло не так. Россия, казалось, не обращала внимания на собственные страдания и продолжала упорно давить боевиков — до победы, до результата. Бои не останавливались. Более того, в тумане войны постепенно проступали контуры будущей Чечни, которая сама по себе создавала России массу проблем, но в ней не оставалось места непримиримым воинам джихада. Даже гибель Кадырова-старшего не изменила в положении дел на северном Кавказе почти ничего. Удары и взрывы сеяли страх, но даже чудовищное лето 2004 года вызывало всего один вопрос: «Ну и что теперь?»
Сама логика войны толкала Басаева на некий теракт, который потряс бы даже привыкшую ко всему Россию. Всё, что пробовали до 2004 года, уже приелось и не оказывало такого сильного действия. Даже «Норд-Ост» запомнился не только трагической гибелью людей, но и полным истреблением террористов. Кровавый 2004 год должен был увенчать по-настоящему грандиозный теракт, способный парализовать власть и общество — такой, после которого просто не осталось бы выхода, кроме переговоров и полной капитуляции.
Школа была идеальным объектом для захвата. Теракт против детей усиливал моральный эффект многократно. Дети менее опасны. Наконец, прикрыть все школы никто не мог. Беслан выбрали за географическое положение: город находится неподалеку от границы Северной Осетии и Ингушетии. С одной стороны, туда проще добраться (исходные позиции боевиков располагались в Ингушетии в каких-то 30 км). С другой — массовое убийство в осетинском городке могло спровоцировать маленькую гражданскую войну между осетинами и ингушами, которые и без того находились в натянутых отношениях. Но в основном боевики били по психологическому состоянию общества: террористы прекрасно понимали, что дети — слабое место любого социума, и спасать их будут любой ценой, на любых условиях. Весь 2004 год чеченцы обнажали слабость властей. И вот теперь судьбу кавказской войны должен был решить один теракт: либо Россия идет на переговоры и легализацию хотя бы «умеренного крыла», либо подполью наступает скорый и неотвратимый конец.
Нурпаша Кулаев, единственный выживший член банды
Единственный выживший террорист, Нурпаша Кулаев, на допросе показал:
Нас собрал в лесу человек по кличке Полковник и сказал: мы должны захватить школу в Беслане. Эту задачу, нам сказали, дали Масхадов и Басаев. Когда мы спросили Полковника: зачем это делать, с какой целью, он ответил: потому, что надо развязать войну по всему Кавказу.
Логика не вполне человеческая, но нормальная для лидеров боевиков. Басаев к тому моменту уже больше десяти лет шел по трупам своих и чужих, множество его родных и близких лежали в могилах. К 2004 году ничего кроме войны и личных амбиций в жизни этого человека не осталось и никаких моральных ограничений для него не существовало. Строго говоря, даже собственные соплеменники уже давно превратились для Басаева в ресурс, который он тратил с большей или меньшей рачительностью.
Банду для нападения на Беслан собрали в конце августа в лесу неподалеку от села Пседах в Ингушетии. Руководил ей Руслан Хучбаров, местный уроженец. Хотя до захвата Беслана его фамилия мало что говорила даже специалистам, он попал на своё место не просто так. В подполье Хучбаров оказался ещё в 1998 году, после деловой встречи, на которой застрелил человека.
1.Руслан Хучбаров, главарь банды, устроившей теракт в Бесланской школе
2.Владимир Ходов, член банды украинского происхождения
В Чечне он примкнул к самому отмороженному из полевых командиров — Арби Бараеву, командовал у него небольшим автономным отрядом. Впервые имя Хучбарова прозвучало 11 мая 2000 года, когда его боевики устроили успешную засаду на колонну внутренних войск на дороге в Ингушетии.
Отряд Хучбарова состоял из 32 человек самого разного происхождения. Там было по крайней мере 13 ингушей, как минимум один араб, а также обладатель запутанной биографии Владимир Ходов — родившийся на Украине сын русской матери и неизвестного отца, усыновленный осетином. Басаев позднее описывал состав отряда так: 12 чеченцев, две чеченки, девять ингушей, трое русских, два араба, два осетина, один татарин, один кабардинец, один гуран. Обилие ингушей имело очевидный смысл: спровоцировать осетино-ингушское побоище.
Значительную часть этой публики разыскивали за разнообразные преступления, многие имели судимости. Так, упомянутого Ходова уже несколько лет искали по делу об изнасиловании, еще один террорист сидел за разбой. Двоих боевиков арестовывали, но выпустили: одного — осудили с отсрочкой исполнения приговора за общеуголовное преступление, другого оправдал суд.
Бесланская банда ничем не напоминала чеченцев, захватывавших «Норд-Ост». Здесь основную массу террористов составляли люди опытные, многие воевали уже несколько лет. Так, Ханпаша Кулаев (брат единственного выжившего Нурпаши) ушел в горы в 1995 году. Ставки были слишком высоки, чтобы доверять такое дело дилетантам. Басаев отправил в Беслан боеспособный и хорошо оснащенный отряд. Террористы имели 5 пулеметов, 2 гранатомета и приличный запас взрывчатки. В единственный грузовой Газ-66 они набились как сельди в бочку. Официальная грузоподъёмность «Шишиги» — 2 тонны, и потом эту табличную норму использовали как аргумент, доказывая, что у боевиков было больше машин, но, скорее всего, джихадисты просто набились в кузов, как в переполненный троллейбус.
В девять часов утра отряд Хучбарова подъехал к бесланской средней школе №1 на ГАЗ-66 и «Жигулях», захваченных у участкового милиционера. Во дворе шла праздничная линейка. Начался самый страшный теракт российской истории.
БЕСЛАН, ДЕНЬ 1
Двор школы №1 — это мешок, из которого есть только два выхода. Боевики перекрыли оба. Дети и родители не сразу поняли, что происходит захват, однако террористы стали палить в воздух из автоматов и быстро добились от толпы повиновения. Для устрашения уже у входа в школу расстреляли одного из мужчин — Руслана Фраева. Чтобы побыстрее пропихнуть людской поток в спортзал, боевики вышибают окна и заставляют заложников лезть внутрь. Одно из первых требований — говорить только по-русски. Мужчина пытается успокоить толпу, говоря по-осетински. Ему дают закончить и расстреливают на глазах двоих сыновей.
Карта начала захвата школы №1
Девушка-заложница позже описывала захват:
Все стоят, разговаривают, в ожидании начала линейки. Мы с Кристиной и Дзерой обсуждаем дзерину кофточку… Тут наш разговор обрывается. Где-то совсем близко раздались выстрелы. Я повернула голову и увидела трех мальчиков, бегущих к выходу, а за ними человека в камуфляже и с черной густой бородой. Он бежал за мальчиками и стрелял в воздух. Я подумала: «Кто-то плохо шутит, наверное, розыгрыш или опять какая-то проверка». Эти мысли сразу же пропали, когда со всех сторон началась стрельба и нас погнали в сторону котельной. Мы сбились в кучу. На асфальте валялись потоптанные букеты, туфли, сумки. Они приказали нам молчать и подходить к спортзалу. Люди не подходили к двери спортзала, а просто кинулись туда. В голове почему-то все время вертелось правило, которое нам всегда твердили учителя: «В чрезвычайной ситуации главное — не паниковать». Я повторяла себе: «Все сейчас кончится, это только сон». Всегда, когда я слышала эти фразы в голливудских фильмах, я смеялась над американцами, но сейчас было совсем не до смеха. Это был не страх, это было желание жить. Дверь спортзала была закрыта, и тогда они выбили два окна, выходящие в коридор. Все стали запрыгивать через них. Пихались, толкались, старались пролезть. Когда все люди оказались в коридоре, они сказали нам, чтобы мы сели на корточки и молчали. Люди паниковали, мы были в истерике. Чтобы нас успокоить, они подняли мужчину и пригрозили убить его, если мы не замолчим. Мы старались, но страх и паника брали верх. Раздался выстрел. Они его убили… Тут наступила тишина, мертвая, в прямом значении этого слова.
Они приказали сначала выбросить все телефоны, а потом и сумки. Они сказали, что расстреляют двадцать человек, если услышат какой-нибудь телефонный звонок. После этого полетело еще около десятка сотовых. Они еще раз пригрозили, сказали, что расстреляют двадцать детей. Учителя уговаривали людей, чтобы они отдали все мобильные. Еще несколько телефонов вылетело из толпы. К этому времени они уже разложили взрывчатку. Наверное, там было снарядов десять, я так думаю. Они все делали очень профессионально, как будто всю жизнь занимались этим. Прямо возле нас стояли две шахидки. Они были в парандже, и их лиц не было видно. Только глаза и ноги. Они были в спортивках и кедах. В одной руке у них были пистолеты, а другую они все время держали на кнопках от поясов. И еще у них был такой взгляд… Ледяной, неживой, способный на все. Именно шахидки вселяли такой страх и ужас.
Мало кто успел сбежать в первые минуты. Иван Карлов, машинист котельной, спас полтора десятка человек, а сам вскоре погиб. В зале собрали 1128 заложников.
До местного отделения милиции было всего 150 метров — прибежавшие оттуда милиционеры почти сразу начали стрелять по террористам. Одного боевика убили и еще одного ранили, но этот микроскопический успех, конечно, ничего не решал.
Спортзал принялись минировать. Боевики заранее приготовили взрывную цепь, к которой теперь присоединяли самодельные бомбы. Часть этих самоделок соорудили из армейских «прыгающих» ОЗМ-72, другие изготовили кустарно. Бомбы развешивали по стенам, потолку, прикрепили к баскетбольным корзинам. Цепь активировалась замыкателями, на которых стояли террористы: если с замыкателя пропадал груз, с аккумулятора подавался ток, и бомбы взрывались. Фактически это означало невозможность штурма без подрыва всей цепи.
Схема минирования спортзал
Позднее появились конспирологические версии — например, слухи о том, что часть оружия заранее спрятали в школе. Заметим, что версия основана на ненадежных предположениях, а главное, террористам это было не нужно: никто не мешал им привезти оружие с собой, что они и сделали. Зачем доставлять оружие в школу заранее, рискуя попасться по дороге или потерять тайник в результате случайности? Незадолго до теракта учителя и родители делали в здании ремонт и наверняка нашли бы схрон, сорвав все дело. Боевики действительно вскрывали полы, но это объясняется просто: искали подвалы, опасались подкопа.
Как только минирование закончили, через заложницу наружу передали записку с требованиями прислать переговорщиков. Записка четко и внятно указывает на последствия сопротивления:
Если убьют любого из нас, расстреляем 50 человек, если ранят любого из нас, убьём 20 человек, если убьют из нас 5 человек, мы все взорвем. Если отключат свет, связь на минуту, мы расстреляем 10 человек.
Террористы с самого начала вели себя демонстративно жестоко. Неповиновение — пуля. Раненым — ни бинтов, ни воды. Это производило зловещее впечатление — даже по сравнению с басаевцами в Буденновске и красующимися убийцами в «Норд-Осте». Стрельба в потолок, издевательства и избиения продолжались все время осады.
В это время в Беслан со всех сторон идет помощь. Местные милиционеры прибежали к школе практически сразу. К 11 часам в городок входят две армейских роты, вскоре к ним присоединяются еще три. Школу блокируют. Солдатам приходится держаться от нее на почтительном расстоянии: боевики реагируют на любое движение, щедро обстреливая бойцов из автоматического оружия и даже гранатометов. Тогда же в Беслан прибывают находившиеся в Осетии группы «Альфы» и «Вымпела» — около пятидесяти человек. В город выдвигается медсанбат мотострелков; во второй половине дня подходят основные силы спецназа ФСБ.
Террористы обустраивали опорный пункт. Мужчины под прицелом боевиков забаррикадировали двери. Окна забили пластиковыми щитами. Пока шли эти работы, одна из шахидок по неясным причинам взорвалась, убив и ранив несколько человек.
Закончив укреплять школу, террористы по очереди собрали мужчин на втором этаже — небольшими группами, по очереди.
Аслана Кудзаева вывели из спортзала и потащили на второй этаж. Попав в кабинет литературы, он сразу понял, в чем дело — на полу уже лежали восемь трупов. Их расстреляли в упор, длинными очередями. Террорист велел Кудзаеву и еще одному мужчине выкинуть тела в окно. Пока они таскали мертвых земляков, палач перезаряжал автомат. Кудзаев прыгнул к подоконнику и выбросился в окно, рухнув на груду свежих тел. Он повредил ногу, но сумел отползти за угол и выбраться из зоны обстрела. Вслед убегающему бил автомат. Из оцепления не отвечали — боялись новых расстрелов. Солдаты помогли единственным способом, которым можно было помочь — они закидали пространство между беглецом и школой дымовыми шашками. Сработало: Кудзаев выбрался из ада живым. Ему повезло — уже в этот день погибло два десятка человек. Еще один мужчина уцелел по случайности: палач промахнулся и попал в его соседа. Террористы из суеверия или просто поддавшись капризу вернули удачливую жертву в зал. Штурм он тоже пережил.
БЕСЛАН, ДЕНЬ 2
Рано утром Лев Дзугаев, представитель президента Северной Осетии, объявляет, что составляются списки заложников, и на данный момент в этих списках 354 человека. Это важный момент, поскольку это злосчастное «354 человека» позднее вспоминали постоянно. На самом деле речь шла о тех, чья личность установлена точно, а вовсе не об общем числе. Однако журналисты интерпретировали фразу Дзугаева в соответствующем ключе и понесли заветное число в массы.
Террористы между тем перестали давать заложникам воду, сообщив наружу, что те добровольно объявили сухую голодовку. Принимать еду и медикаменты для жертв они отказались. Вообще бесланские боевики не умели и не хотели договариваться — в отличие от банды Бараева, люди Хучбарова не пускали к себе практически никого. После трех часов пополудни все же удалось договориться о том, что в здание зайдет бывший президент Ингушетии Руслан Аушев. Аушев входит в школу около четырех часов. Главное, чего ему удалось добиться на переговорах — освобождение грудных детей (на линейку многие семьи пришли в полном составе). Хучбаров согласился: груднички не понимали угроз и требований и постоянно кричали. Аушев выводит 26 человек — матери и самые маленькие дети.
Именно тогда сделана одна из самых известных фотографий Беслана: милиционер Эльбрус Гогичаев несет на руках шестимесячную Алену Цкаеву. Ее мать тоже отпустили, но бедная женщина не смогла бросить двух других детей, оставшихся в школе, и вернулась. Мать и сестра Алены погибли, брат спасся. Офицер с тех пор — друг ее семьи.
Милиционер Эльбрус Гогичаев выносит шестимесячную Алену Цкаеву из здания школы 2 сентября 2004 г.
Дела в спортзале шли все хуже и хуже. На улице жара. Воды нет. Зал не проветривается и люди дышат спертым воздухом. Заложники начинают терять сознание. Многим детям приходится пить мочу. Мочой обтирались, а кому-то и промывали раны. Горло горело без воды, а так хотя бы удавалось сбить мучительное жжение. Все попытки попросить воды у террористов кончались одинаково — ударами ног и прикладов. В туалет отпускали выборочно, и зал постепенно тонул в грязи. В ком-то из убийц проснулось человеческое: он отпустил нескольких детей в душевую — там была вода. Один из командиров — Ходов — наорал на него, но, по крайней мере, никого не убил.
Штаб антитеррористической операции, которым руководило местное отделение ФСБ, постепенно терял контроль над ситуацией. По городку бродили вооруженные толпы людей — местные ополченцы. В 90-е годы по республике разошлось множество оружия, включая армейское, и теперь съехавшиеся со всей Осетии люди не знали, что с собой делать.
Эльбрус и Алена 10 лет спустя
Во второй день произошло меньше всего событий, но некоторые заложники вспоминали его как самый долгий, день непрекращающихся мучений.
Продолжаются лихорадочные попытки связаться с террористами и склонить их хотя бы к какому-то способу разрешения конфликта. Им предлагают деньги, коридор для выхода, еду и лекарства, даже освобождение пленных боевиков — все тщетно.
Между тем президент Северной Осетии Дзасохов и бывший президент Руслан Аушев уже начали зондировать почву на предмет участия Масхадова в переговорах. Возможности связаться с политическим лидером боевиков напрямую не было, поэтому общаться пришлось через Ахмеда Закаева, представителя Масхадова в Европе. Такие переговоры Дзасохов и Аушев не могли, конечно, вести без санкции и прямого одобрения Москвы. Кроме чиновников Закаеву звонила Анна Политковская — с теми же вопросами. Закаев отмежевался от происходящего сразу за себя и за своего патрона и сделал несколько заявлений общего характера. Однако он, разумеется, связался с Масхадовым и, по собственным словам, уже готовил его приезд в Беслан. Правда, никакой конкретики он не сообщил: не оговаривали ни сроки, ни маршрут. Сам Масхадов, заметим, молчал и не выходил на связь.
Что в этот момент происходило в голове у «умеренного террориста», сказать невозможно. С точки зрения стратегии последних двух лет, это было преддверие триумфа: вывести войска, дать боевикам политические гарантии — все эти требования звучали очень убедительно, пока террористы держали под прицелом тысячу детей.
Заметим, что Хучбаров, по словам Аушева, требовал вести с Масхадовым переговоры о выводе войск. То есть речь шла не о спасении заложников, а о капитуляции. Версию о готовности чеченского «президента» явиться прямо к школе и спасти заложников выдумали уже постфактум — до штурма он никак себя не проявлял.
К вечеру 2 сентября перед Россией стоял выбор из трех катастрофических вариантов: либо вести переговоры с участием Масхадова, своими руками придав тому легитимности (заметим, без всяких гарантий спасения детей), либо сдаваться отмороженным басаевским людоедам, либо брать школу приступом, смирившись с гибелью заложников: схема минирования не оставляла никаких шансов, способ «Норд-Оста» не подходил. Но на следующий день мучительные раздумья разрешились сами собой.
Аушев (крайний слева), террористы и заложники в здании школы 2 сентября 2004 г. Видеокамера попала в руки боевиков от одного из родителей, снимавших школьную линейку, отсюда и жутковатая надпись «время веселья»
Источник: Спутник и погром. Автор: Евгений Норин (@NorinEA,). Продолжение следует...
Читайте также:
Чего хочет ИГИЛ? (большой перевод из Atlantic). Часть первая. Часть вторая. Часть третья;
Частная война: история восхода компании Blackwater (перевод из книги Джереми Скэхилла) Часть первая. Часть вторая. Часть третья. Часть четвертая;
Как завоевать небольшую страну: 10 простых шагов (перевод Warontherocks)
Вторая чеченская война. Дар аль-харб. Часть четвертая. Эпизод второй: Территория войны. 2002-2004. Глава первая
Читайте ранее:
Первая чеченская война (11.12.1994 — 31.08.1996):
20 лет Первой чеченской. Пролог;
Часть первая: Пир стервятников;
Часть вторая: Идущие на смерть. Глава первая. Глава вторая;
Часть третья: Град обреченный. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть четвертая: Эпизод первый. Черная дыра. Глава первая. Глава вторая;
Часть четвертая: Эпизод второй. Черная дыра. Глава первая. Финал.
Вторая чеченская война (07.08.1999 — 15.04.2009):
Начало Второй чеченской войны:
Часть первая: Эпизод первый. Территория команчей. Глава первая. Глава вторая;
Часть первая: Эпизод второй. Начало войны. Глава первая. Глава вторая;
Часть вторая: Эпизод первый. Травля волка. Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Партизанская война в Чечне:
2000-2002. Проклятые земли:
Часть третья. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
Часть третья. Эпизод второй: Глава первая. Глава вторая;
2002-2004. Дар аль-харб:
Часть четвертая. Эпизод первый: Глава первая. Глава вторая. Глава третья;
ЧУЖДЫЕ ГОРЫ. КОНЕЦ ОТРЯДА ГЕЛАЕВА
Партизанская война в самой Чечне постепенно сбавляла обороты. До самой весны 2004 года активность боевиков безостановочно падала; русские вычисляли и легко уничтожали даже маленькие отряды. Все большую роль в охоте на боевиков начинали играть местные. Они хорошо знали специфику связей внутри чеченского общества, часто сами недавно спустились с гор и отлично представляли себе тактику и психологию бывших соратников. Лоялисты наносили подполью тяжелые удары.
Массовые зачистки и крупные бои постепенно сменялись точечными захватами. Эти брутально выглядящие операции волей-неволей напоминали работу латиноамериканских «эскадронов смерти». УАЗы и БТРы без номеров подъезжали к домам потенциальных боевиков, и после этого подозреваемых уже никто и никогда не видел. Оценки разнятся, но обычно считается, что таким образом пропали без вести от тысячи до трех тысяч человек. По данным «Мемориала», в 2003 году исчезли 495 подозреваемых, в 2004-м — 396. Ходят смутные слухи о том, что наши спецслужбы активно практиковали контрзахват заложников, вынуждая боевиков сложить оружие. Жестокий метод; иногда гибли невиновные. Но он приносил отличные результаты — войска постепенно вскрывали и уничтожали даже микроскопические ячейки боевиков. Например, 3 марта 2003 года по дороге в Грозный перехватили машину с двумя мужчинами. Один из них попытался убежать, но погиб. В мертвеце опознали подданного Саудовской Аравии, а из кузова «Газели» достали два автомата, гранатомет и главный приз — ПЗРК, завернутый в линолеум. Незадолго до этого под Шали перебили группу из четырех турок. Чаще всего подобные операции удавались благодаря наводке местных жителей, окончательно замученных бесконечной войной. В августе 2003 года местные жители из Наурского района сдали властям некоего Юсупова. На допросе Юсупов раскололся и выдал две минометные мины, из которых собирался сделать фугас. Работа мелкая, кропотливая и изматывающая, но результаты были очевидны.
Офицер спецназа ФСБ замечал:
В Чечне нормальная развитая система бандподполья. Партизанская романтика вышла из моды, боевики в основном живут не в пещерах, а в городах и селах. Живут как нормальные белые люди. Практически в каждом селе, особенно в горных районах, есть свои явочные пункты. Если в селе — частный дом, если в городе — квартира, не привлекающие внимания. Критерии выбора места для явочного пункта известны. По возможности явку стараются прокрышевать в местной милиции, чтобы менты ее сдуру не штурманули, а наоборот, охраняли. Если это частный дом, то он должен находиться на краю села, чтобы в случае опасности можно было быстро уйти в лесопосадку или в балку. Желательно, чтобы дом стоял в тупике. Тогда никто не сможет подъехать к нему незамеченным. Если в доме находится серьезный человек, то обязательно выставляется внешнее охранение. Никаких бойниц, окопов, дотов нет. Все нацелено на то, чтобы в случае опасности можно было уйти. Принимать бой в доме никто из них не собирается. Боевикам это не надо.
Блокгауз российских военных под Грозным
В горах существовали и «классические» базы — хорошо спрятанные схроны с оружием, медикаментами и продовольствием. Обычно такие укрытия были довольно искусно замаскированы, и их с трудом обнаруживали даже опытные бойцы. За схроном постоянно присматривал один наблюдатель, выдававший себя за пастуха — или настоящий пастух. По большей части запасы были сделаны еще в межвоенный период. Тем не менее привычка тщательно прочесывать подозрительную местность и богатый опыт войны позволяли военным обнаруживать даже такие укрывища — аккуратные, надежные и часто по-своему остроумно устроенные. Оперативник Веденского ФСБ рассказывал:
Искали мы одного бандита. Знали точно адрес, в котором он скрывается. Знали, что в адресе есть жилой схрон, то есть схрон, в котором можно спрятать человека. Пришли, вывели всех во двор, начали искать. Все истыкали — нет схрона. Дом большой, комфортабельный, куча комнат, санузел. А схрона нет. Уже уходить собрались, но тут кому-то из наших по нужде приспичило. Хозяйка его в огород посылает, хотя в доме есть теплый сортир, но он, говорит, на ремонте. Меня и осенило. Захожу в туалет. Вроде все как у людей — ванна, унитаз, биде, сантехника дорогая, плитка лежит в пачках. Дунул в очко, звук какой-то странный. Кинул туда камешек, он как в колодец ушел. Сковырнули мы этот толчок, а под ним комната подземная — два на четыре, высота метра три, вентиляция, электричество, столик, топчан. Сиди, книжки читай, через унитаз тебе воду подают, еду. Главное — чтобы кто-нибудь из гостей не замочил его по ошибке в этом сортире.
Руслан Гелаев
Своего рода символом крушения классической партизанщины в Чечне стала гибель самого стойкого ее адепта — Руслана Гелаева, известного под позывным «Ангел».
Осенью 2003 года отряд Гелаева переживал тяжелые времена. Хотя Ангел оставался известным и авторитетным командиром, он был самым бедным из влиятельных боевиков. Из-за конфликтов с другими руководителями джихадистов он окончательно потерял доступ к финансовой помощи. Гелаевцы начали задыхаться без снабжения. Часть бойцов ушла к набирающему очки в подполье Докку Умарову, часть погибла. В результате отряд сильно сократился, и от многих сотен человек, стоявших у Гелаева под ружьем в Панкиси, остались одни воспоминания. К тому же Ахмат Кадыров нанес еще один удар по боеспособности Ангела: он объявил очередную амнистию и даже начал переговоры о почетной капитуляции с самим полевым командиром. К последней идее в Кремле отнеслись без понимания — Гелаев был боевиком первого ряда и пролил слишком много крови. Но многие бойцы его отряда воспользовались щедрым предложением — в конце концов с Гелаевым осталось всего несколько десятков человек.
В конце осени 2003 года Гелаев, лишившийся финансирования, поддержки, людей и влияния, решил возвращаться в Грузию, так долго служившую его боевикам тихим убежищем. Однако для этого ему предстояло прорваться через перевалы.
Ахмат Кадыров
К счастью для нас и к несчастью для себя, Гелаев принял решение об уходе в Грузию слишком поздно. Остатки его отряда — 37 человек — вышли в дорогу 30 ноября из поселка Кири, микроскопического аула на самом юго-востоке Чечни. Их путь лежал в соседний Дагестан, а оттуда к грузинам через перевалы. Идти приходилось по первобытным горам, ревностно соблюдая маскировку, поэтому дистанцию в двадцать километров по прямой последние гелаевцы преодолевали девять дней. Вывести боевиков в Грузию через перевал обещал местный проводник. Однако когда до гребня осталось три сотни метров, он забрал вознаграждение, махнул рукой в нужную сторону и ушел. Попытка взобраться выше по глубокому снегу, под пронизывающим ветром, в декабре, при температуре минус 30, на высоте в три километра, закончилась естественным образом: гелаевцы скатились обратно. Измученные, они начали скитаться по Дагестану. Сумели найти сельпо, в котором запаслись продуктами, но после выхода к людям кто-то позвонил пограничникам.
Солдат, выехавших на вызов, гелаевцы поймали в засаду и расстреляли почти мгновенно. Бойцам сказали, что боевиков всего пятеро — на самом деле их было тридцать с чем-то человек. Расстрелянная в упор машина полетела в пропасть. Но террористам от этого стало только хуже — теперь за ними принялись гоняться все наличные силы русских в этом районе. Уже через несколько часов к заставе Мокок перебросили части МВД, спецназ ГРУ, десантников.
Воздух ущелий разрывался от рева вертолетов. Пилоты погранвойск хорошо знали местность и довольно быстро нашли подозрительных людей с оружием. «Одеты в черное, все бородатые, движутся в Грузию». На боевиков обрушился огонь с неба. Однако выкурить чеченцев из расщелин вертолетчики не смогли, а затем Гелаева и его людей спасла удачно наставшая нелетная погода. В снежную бурю они сумели ненадолго оторваться от преследования, но теперь отряд обложили со всех сторон, а вскоре бомбардировщики вызвали лавину. Снег унес восьмерых, в том числе ценного араба с картой и единственным GPS-навигатором. Многие чеченцы были ранены или обморожены (обморозился и сам Гелаев), все — истощены, а по склонам били бомбардировщики, вызывая новые лавины.
Отряд Гелаева разделился. Одиннадцать человек отправились прямиком в Грузию, взобравшись на хребет. Вскоре они попали в засаду погранвойск. Четверо спасли себе жизнь, подняв руки, остальные погибли в бою с пограничниками или умерли по дороге. Сам полевой командир с остатками группы двинулся в другую сторону. К сожалению, в эти же дни сорвались в пропасть трое спецназовцев, ловивших боевиков.
У водопада в ущелье гелаевцы нашли пещеру, где и укрылись. Однако чеченцев нашли и там. Обрушить каменный свод вертолеты не могли, поэтому разведчикам пришлось взяться за автоматы. Несколько чеченцев пытались ускользнуть через расселину поблизости, но их накрыли ракетами с воздуха. Командование считало, что Гелаев в этой группе: это были его последние бойцы. Но эпопея на этом не кончилась.
Где обмороженный и с трудом ходивший Гелаев провел следующие недели, как он выжил, как скитался по Дагестану — всё это неизвестно. По одной из правдоподобных версий, он отделился от своих людей значительно раньше и отсиживался в овчарне, а потом двинулся в Грузию в одиночку. В горах всё ещё шла охота, и утром 28 февраля на маленьком посту Мушак дежурный боец Дмитрий Буянов увидел на склоне горы неизвестного мужчину. Гелаев пропал несколько недель назад, в окрестностях Мушака ходили пастухи, и поначалу в незнакомце даже не заподозрили боевика. Обнаружив, что за ним следят в бинокль, Ангел развернулся и пошел обратно. Начальник поста на всякий случай послал за ним двоих пограничников. Это были два двадцатидвухлетних местных уроженца, Абдулхалик Курбанов и Мухтар Сулейманов. Солдаты собирались проверить у неизвестного документы…
Когда пограничники не вернулись, на посту подняли тревогу и вышли искать своих людей. Первым нашли Гелаева. Труп лежал возле дерева. У него не было руки. Затем обнаружили двух бойцов, тоже мертвых. Гелаев устроил на своих преследователей засаду. У двух мальчишек не было никаких шансов против воюющего всю жизнь старого диверсанта. Один из парней получил пулю в голову и погиб сразу. Другой, смертельно раненный, смог сделать несколько выстрелов в ответ — и ранил Гелаева, перебив ему руку. Живучесть полевого командира поражает: если верить экспертам ФСБ, он сумел добить умирающего пограничника, ампутировать перебитую руку ножом, перетянуть обрубок жгутом, перебраться через речку, рядом с которой убил солдат, и только на другом берегу истек кровью и умер — на четвереньках, с зажатой в руке шоколадкой «Аленка», как полз.
На трупе нашли автомат Калашникова, три магазина с патронами, гранату Ф-1, шоколад и кофе, упаковку вермишели «Роллтон», кусок вяленого бараньего сала, 200 долларов, карту Цунтинского района, записную книжку с длинным списком телефонных номеров и ваххабитские книги.
Так закончилась история одного из самых боеспособных чеченских формирований. Окончательный разгром «гелаевского спецназа» стал выстраданным и заслуженным успехом российских войск.
Новый акт драмы теперь разыгрывался за пределами Чечни.
ЧЕРНЫЙ ПОТОК. ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ КАМПАНИЯ 2004 ГОДА
В 2004 году террористическая война достигла своего пика. Видимо, Басаев понимал, что использует последний шанс переломить ход конфликта в свою пользу и перехватить инициативу. Поэтому боевики действовали с величайшим напряжением сил. Они в последний раз собирали отряды в сотни бойцов, а подпольные сети в глубине России работали на износ, рассылая все новых и новых смертников. В 2004 году подполье использовало все сохранившиеся резервы в последнем настоящем усилии.
6 февраля очередной смертник (против обыкновения, мужчина из Карачаево-Черкесии) взорвался в вагоне метро, а 22 июня 2004 года боевики нанесли мощнейший удар по Ингушетии. Главной целью нападения стала Назрань.
Поздно вечером 21 июня отряды из чеченских и (едва ли не впервые) многочисленных ингушских боевиков атаковали одновременно местное МВД, базу пограничников, городской ОВД, базу ОМОН, ГУВД, станицу Слепцовскую, Орджоникидзевскую и Карабулак. В налете участвовало не менее двухсот бойцов, более радикальные оценки доводят число нападавших до нескольких сотен.
В МВД этой ночью дежурило около двадцати человек. Боевики налетели на здание с воплями «Аллах акбар!», но особого успеха не достигли. Атакующие обстреляли казармы пограничников, позиции мотострелкового полка, атаковали и захватили оружейные склады МВД.
Отряды диверсантов взяли под контроль КПП на автотрассе. С малочисленной охраной они расправились быстро и легко, после чего устроили засады. Часть боевиков переоделась в милицейскую форму, что серьезно облегчило им работу. Атаки на здания МВД и ФСБ были скорее отвлекающим маневром. После объявления тревоги офицеры МВД, прокуратуры и ФСБ бросились к месту службы — на поддельных блокпостах их останавливали, просили предъявить документы и расстреливали. Сам город патрулировали лжемилицейские отряды. Несколько групп вели зачистку по адресам, убивая силовиков и чиновников.
Попытка штурма СИЗО, к счастью, провалилась: тюремщики отстреливались из всего, что у них было, и боевикам не удалось прорваться внутрь.
Это, однако, единственное утешение. За ночь погибли по меньшей мере 78 человек, в том числе три офицера «Вымпела», и. о. министра внутренних дел Ингушетии, его заместитель, прокурор Назрани, прокурор Назрановского района и другие высокопоставленные силовики и чиновники. Боевики взяли исключительно богатые трофеи — более тысячи стволов — и благополучно ушли, даже не заплатив за успех кровью. На 10–12 часов власти фактически потеряли контроль над регионом. Что особенно скверно, часть террористов — местные уроженцы — потом растворилась в самой Ингушетии.
Дитя безопасности осталось без глаз у рекордного количества нянек. Отдельные управления ФСБ, ГРУ, МВД, армии, чеченские вооруженные формирования — все эти части действовали на одной и той же территории, имея мало возможности координировать свои действия.
А атаки продолжались. 15 июля 2004 года банда примерно в сотню стволов (в основном кумыки, аварцы, ногайцы и арабы) под командой Басаева напала на крупное село Автуры. Всплеск активности многие связывали с дезертирством из рядов кадыровской милиции после гибели Ахмата Кадырова. В результате боя восемь оставшихся на российской стороне кадыровцев погибли, еще 12 попали в плен. Боевики захватили село и полдня удерживали его, расправляясь с настоящими и мнимыми сторонниками российских властей. На исход боя сильно повлияли сложные отношения между русскими и кадыровцами. Местные милиционеры, узнав, что в Автурах идет бой, предпочли не вмешивать в дело армию, а собственных сил оказалось недостаточно. Нападающие блокировали основные въезды в Автуры и принялись обстреливать позиции милиционеров. Две машины кадыровцев, пытавшиеся въехать в село на помощь товарищам, боевики остановили и расстреляли.
— Ну почему они не доложили сразу, еще ночью, что да, на нас напали бандиты? — возмущался русский офицер из Шали. — Почему мы должны черпать информацию из радиоперехватов? Окончательно все прояснилось только часам к десяти, когда боевики перед отступлением уже открыто говорили в эфире, что они и школу сожгли, и пленных захватили. Узнай мы обстановку раньше, глядишь, и вертолеты бы из Ханкалы вызвали, чтобы ударить по отступающим в горы боевикам.
Разгром отряда лоялистов в Автурах прошел почти незамеченным: общественность только-только отходила от бойни в Назрани, а вскоре всё затмил Беслан. Однако пощечина получилась звонкой: боевики захватывают аул с населением в 20 тысяч человек, удерживают несколько часов, делают что хотят, собирают трофеи и счастливо уходят.
По схожему сценарию прошло нападение на Грозный 21 августа. Вечером боевики появились на окраинах города, причем перемещались крупными группами по несколько десятков человек. Считается, что всего они имели 200–400 бойцов. Снова импровизированные «блокпосты», поиск милиционеров, убитые и раненые. Грозный, конечно, был лучше готов к бою, поэтому такого эффектного успеха, как в Назрани нападающим добиться не удалось, но столкновение все равно оказалось кровавым и жестоким. Мрачный фарс: один из местных жителей на фальшивом блокпосту решил, что его перехватили настоящие милиционеры, и показал фальшивое милицейское удостоверение. Беднягу расстреляли на месте. Вообще, боевики действовали довольно бессистемно, в основном стремясь нагнать ужаса. Несколько гражданских они застрелили просто на всякий случай. Тяжелое ранение, например, получил сварщик, мирно чинивший автомобиль: военного в нем «опознали» по камуфляжным штанам. В другом месте моджахеды расстреляли всех пассажиров машины за то, что водитель подвозил ямадаевца.
Налет на Грозный обошелся еще в три десятка убитых солдат и милиционеров, в основном чеченцев. Погибла дюжина гражданских. В этот раз моджахеды понесли потери, но добились важной цели: продемонстрировали, что еще живы и способны успешно действовать. Третье крупное выступление за считаные недели; казалось, что вернулся 2000 год. Правда, боевики не могли поддерживать такой темп долго: их силы к тому моменту существенно подломила долгая война на истощение. И все же Басаеву и Масхадову удалось на несколько месяцев перехватить инициативу.
А всего через несколько дней в центральной России стряслась новая беда. 24 августа две смертницы сели в самолеты, вылетавшие из Домодедово. Как они попали на борт — отдельная история, которую тяжело описать в приличных выражениях. В аэропорту милиционер задержал обеих для проверки документов, не нашел ничего подозрительного и отпустил. Через несколько минут они купили билеты у спекулянта и прошли в зону вылета без досмотра, дав контролеру взятку в тысячу рублей. Здесь же, в Домодедово, шахидки получили взрывчатку. Вскоре после взлета обе смертницы взорвали свои самодельные бомбы. Самолетами управляли высококлассные, очень опытные пилоты, и они боролись до последнего, но шансов справиться с разваливающимися в воздухе машинами у них уже не было. Погибли 90 человек.
31 августа еще одна самоубийца подорвала себя у метро «Рижская». Единственный отрадный момент: вместе со смертницей случайно подорвался и организатор теракта, дважды судимый уголовник из Карачаевского джамаата.
А уже на следующий день вся Россия узнала название маленького города в Северной Осетии.
Узнала, чтобы не забыть никогда.
Источник: Спутник и погром. Автор: Евгений Норин (@NorinEA,). Продолжение следует...
Читайте также:
Забытая история: как русские Пекин брали. Часть первая. Часть вторая;
Стылый ветер Туркестана. 150 лет Иканскому бою. Часть первая. Часть вторая. Часть третья;