Исследование: Антропология русских. Как выглядит и где живет русский народ?
Облик восточных славян начали изучать, разумеется, еще в имперский период. Ключевую роль в исследованиях этой поры играло Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии, появившееся в 1863 году практически одновременно с естественнонаучным обществом в Лондоне.
Руководителем антропологического отдела российского общества стал профессор А.П. Богданов. Его перу принадлежит одна из первых научных работ, посвященных антропологии великорусского населения — «Материалы для антропологии курганного периода Московской губернии», — увидевшая свет в 1867 году. Профессор сам проводил раскопки средневековых курганов, собирая материал для своего исследования. Неутомимый ученый, Богданов посетил с лекциями десятки европейских университетов, принял активнейшее участие в организации Этнографической и Антропологической выставок.
Важный для отечественной науки момент: в своих работах Анатолий Петрович четко обозначал разницу между физическими особенностями населения, этнической и культурной принадлежностью: «родство племен по языку, быту и обычаям не есть еще родство по происхождению».
Эстафету в деле изучения антропологии русских у Богданова принял его ученик — Дмитрий Николаевич Анучин, имевший поистине энциклопедические знания в области географии, этнографии и археологии. В вышедшей в 1889 году работе «О географическом распределении мужского населения России» Анучин предположил у великорусов примесь древних племен, обитавших на просторах Восточноевропейской равнины. С ними он связал второй распространенный среди русских тип — более низкорослый и темнопигментированный. Исследовав крестьянское население Костромской, Владимирской и Ярославской губерний, к схожим выводам пришел и Николай Юрьевич Зограф. Сохранился уникальный фотографический материал, отснятый экспедицией Зографа.
Фотографии русских крестьян из коллекции Н.Ю. Зографа. Фототека Музея Антропологии МГУ
К 1917 году в России сложилась мощная антропологическая школа, которая много дала мировой науке. А.А. Ивановский и Е.М. Чепурковский усовершенствовали методику антропологического исследования, а уроженец Астрахани Иосиф (Жозеф) Деникер составил один из самых актуальных для своего времени вариантов расовой классификации. Дмитрий Николаевич Анучин продолжил работу и после революции. Вместе со своим воспитанником и учеником Виктором Валериановичем Бунаком он организовал на базе МГУ НИИ антропологии.
Еще до событий 1917 года Бунак изучил антропологические особенностей такой своеобразной группы, как донские казаки. В пяти районах Войска Донского экспедиция обследовала 250 мужчин из 40 казачьих станиц. В опубликованной уже после Революции статье Бунак описывал донских казаков как «светло-русую и серо-голубоглазую народность», близкую к русскому населению средней и северной России. Доминирующий на дону тип учёный определил как «своеобразную разновидность общевеликорусского типа».
Именно труды Бунака, занявшего после смерти Анучина в 1923 году пост директора института, произвели подлинный переворот в отечественной антропологии.
Раса и популяционная теория
В частности, Бунаку принадлежало авторство «исторической концепции расы» — раса в ней считается «исторической категорией», способной изменяться со временем. Другой заслугой Бунака и его коллег стало окончательное утверждение в отечественной науке популяционной концепции расы. До 30-х годов в СССР (а в Европе и США еще дольше) преобладала типологическая концепция, которая каждого человека относила к какой-либо «расе».
Традиционно европейцы выделяли несколько рас — «нордическую», «средиземноморскую», «восточнобалтийскую» и другие. В национал-социалистической Германии, в частности, в трудах немецкого расолога Ганса Гюнтера, это деление считалось иерархическим. Самой талантливой была объявлена нордическая раса, и национал-социалисты всеми силами стремились увеличить число людей нордической крови. В ход шли евгеника и политика германизации «пригодных» в расовом отношении европейцев.
Бунак и его коллеги поставили следующую проблему: внешность человека не отражает в полной мере его генотип. Черты внешности наследуются случайным образом — так появляются непохожие друг на друга родные братья или сестры, которые по типологической концепции могут относиться к разным «расам». К тому же множество людей невозможно отнести к конкретным антропологическим типам. Например, В работе немецкого антрополога Ильзы Швидецки «Rassenkarten von Deutschland» только 8,7% швейцарских мужчин были отнесены к конкретной «расе», все остальные представляли собой «нетипичные» комбинации.
Новая популяционная теория изучала не отдельного человека, а население определенных областей целиком: «Расовый тип популяции представлен в виде сложной мозаики признаков, свойственной данной популяции в целом, а не отдельным индивидуумам, принадлежащим к этой популяции». Большие человеческие расы (европеоидная, негроидная и т. д.) таким образом можно считать совокупностью популяций, соединенных цепочкой плавных переходных вариантов.
Русская антропологическая экспедиция
Вооружившись этой новой методологией, антропологи продолжили изучение физического облика восточных славян и других народов Советского Союза. В 1955-1959 годах под руководством В.В. Бунака проходит беспрецедентная по масштабам и срокам Русская антропологическая экспедиция. Несколько лет сотрудники Института этнографии и НИИ Антропологии МГУ исследовали население 107 отдельных районов — всего более 17 тысяч русских мужчин и женщин. Маршрут экспедиции разрабатывали, во-первых, с учетом направлений средневековой славянской колонизации, а во-вторых так, чтобы исследовать территории, не тронутые массовыми миграциями XIX-XX веков.
Ученые измеряли все основные антропометрические показатели — длину тела, головной указатель, угол выступания носа, высоты лица. Было сделано три тысячи фотографий. На их основе спустя почти полвека антропологи создали обобщенные портреты русского населения отдельных регионов.
1/3 Вологдо-вятская зона. Сокольский, Солигалический и Ветлужский районы
2/3 Ильмено-белозерская зона. Валдайский, Старорусский и Псковский районы
3/3 Десно-сейминская зона. Щигровский, Курский, Рыльский и Трубчевский районы
Почти в это же время на территории Украины была организована ещё одна антропологическая экспедиция под руководством В.Д. Дяченко. Дяченко изучил 72 региональные группы (10 тысяч человек) украинского населения и 40 групп представителей других народов (русских, белорусов, крымских татар, караимов). Позднее антропологи отдельно исследовали региональные группы белорусов и северных русских.
Весь этот богатейший материал стал основой множества монографий о физическом облике и этнической истории восточнославянских народов. В 1965 году выходит фундаментальная работа В.В. Бунака «Происхождение и этническая история русского народа», в которой собраны основные результаты экспедиции. Четырьмя годами позже издается «Происхождение народов Восточной Европы» академика В.П. Алексеева, а в 1973 году выпускает посвященную этногенезу восточных славян монографию его супруга — Т.И. Алексеева.
Средневековые славяне
Что физическая антропология может сказать об этногенезе и облике средневековых восточных славян? Отметим, что все антропологические материалы по населению средневековой Руси относятся к христианским временам (XI-XIV векам): в языческий период у славян было распространено трупосожжение.
Учёные единодушно отмечают однородность восточных славян в средневековую эпоху. По словам Т. И Алексеевой средневековые восточнославянские группы «демонстрируют большую однородность, нежели финно-угорские группы, кочевники и население Кавказа». Гомогеннее по европейским меркам только германцы. Типичная для средневековых восточных славян комбинация — среднеширокое лицо вкупе с сильной горизонтальной профилировкой и средним выступанием носа.
При этом антропологам удалось выделить отдельные антропологические типы восточнославянских племен. Для северян и полян оказалась характерна долихокрания (длинноголовость), узколицесть и сильное выступание носа. Западные славяне (кривичи, радимичи, дреговичи и древляне) отличались более широким лицом, а ильменские словене — большим головным указателем (мезокранией). В отдельную группу попали вятичи и восточные (костромские, ярославские и владимирские) кривичи. Их особенностью учёные называют меньший угол выступания носа и ослабление горизонтальной профилировки лица — признаки небольшой монголоидной примеси.
Угол выступания носа уменьшается у продвинувшихся дальше на восток групп вятичей и восточных кривичей, живших рядом с финно-уграм (от тех остались Сють-Сирминский и Муранский могильники между Окой и Волгой и «чудские» могильники в Новгородской земле). Археология подтверждает позднюю славянскую колонизации региона; известны погребения со смешанной славяно-финской обрядностью.
Восточнославянские племена и их соседи. Нажмите для увеличения
Получается, что у восточных кривичей, вятичей и ильменских словен действительно есть финно-угорский субстрат. Что же, правы наши украинские друзья, говорящие об «ославяненных финнах, перенявших исковерканное славянское наречие»? Не совсем. Посмотрим на современный антропологический облик русских, украинцев и белорусов.
Современные русские
Поговорим сначала о современных русских. Все крупные ученые подчеркивают однородность великорусского населения на его исторической автохтонной территории (в границах Русского государства XVI века).
Академик В.П. Алексеев: «При рассмотрении краниологического типа русских серий следует специально подчеркнуть одно чрезвычайно важное обстоятельство. Речь идет об исключительном морфологическом сходстве, которое проявляется при сопоставлении всех находящихся в нашем распоряжении материалов… Тот средний тип образует реальную комбинацию, которая проявляется во всех сериях…».
То есть, русские люди мало чем отличаются друг от друга, и неважно, где они живут — в Смоленске, Архангельске, Пензе или Воронеже. В качестве основных причин такой однородности Алексеев указывал отсутствие серьезных географических рубежей, единый язык, отсутствие социальной изоляции. В этот перечень стоит добавить политическое единство: этногенез русского народа тесно связан с централизацией и расширением Русского государства.
Те же выводы сделал и В.В. Бунак: «Таким образом, русское население Восточной Европы образует сравнительно однородную группу антропологических вариантов. Средние величины группы или совпадают с центральными западноевропейскими величинами, или отклоняются от них, оставаясь в пределах колебаний западных групп…».
Характерный для русских восточноевропейский тип прежде всего отличается более светлой пигментацией глаз и волос и не таким интенсивным ростом бороды. Стереотип о курносости русских антропология не подверждает — у 75% прямой профиль носа, а вогнутый только в 9% случаев. Это реже, чем у населения северо-восточной Германии.
Но для усредненного русского типа нехарактерны и «восточные», монголоидные черты. Удобным признаком здесь может быть эпикантус, «монгольская складка» — складка века у внутреннего угла глаза, закрывающая слезный бугорок. Эпикантус есть у 50-100%. монголодидов. У 17 тысяч исследованных экспедицией этнических русских эпикантус нашли только 47 раз (0,0027%).
Уже в XXI веке В.Е. Дерябин сделал из этих результатов красноречивый вывод: «Русские по своему расовому составу — типичные европеоиды, по большинству антропологических признаков занимающие центральное место среди народов зарубежной Европы».
Русские региональные типы
Несмотря на гомогенность русского населения, Бунаку удалось выделить больше десятка региональных типов и определить ареал их распространения.
На северо-западе (Новгород, Псков, Тверь, Смоленск) распространены ильмено-белозерский, валдайско-верхнеднепровский и западно-верхневолжский типы. У северян довольно светлая пигментация, сильный по восточноевропейским меркам рост бороды, узкое и сильно профилированное лицо. Вариацией ильменского типа на Белом море считается архангельский тип.
Между Вологдой и Камой существуют вологдо-вятский и вятско-камский типы. Население здесь отличается от русских северо-запада более темной пигментацией, ослабленным ростом бороды и курносостью. Это финно-угорский субстрат, заметный именно среди русского населения бывших восточных окраин Новгородской республики и Московского царства. Здесь русские колонисты контактировали с автохтонным населением — в основном вепсами и коми-зырянами. Доля этой небольшой финно-угорской примеси увеличивается к северо-востоку, и больше всего ее у русских бассейна Камы.
На юге — в зоне распространения дон-сурского, степного и верхнеокского типов — для русского населения характерны особенности, указывающие на большую роль южноевропеоидной компоненты: потемнение пигментации, сильный рост бороды. Центральный тип (первоначальная территория Московского царства) является генерализированным, занимая в общем и целом срединное положение между южными и северными популяциями.
Различия между этими типами не носят принципиального характера, и обнаружить их антропологам удалось лишь обработав огромный материал. Региональные (популяционные) типы обычно не привязаны к конкретному народу, границы популяций в генетике и антропологии часто не совпадают с этническими. Гены не волнуют язык, религия и идентичность. Это будет особенно очевидно дальше, когда речь зайдет об украинцах и белорусах.
Украинцы и белорусы
Украинское население, хотя и однородное, делится на четыре группы: карпатскую, полесскую, нижнеднепровскую и центральную украинскую (приднепровскую). У белорусов таких регионов два: северный, уже упоминавшийся валдайско-верхнеднепровский, и южная полесская зона.
Доктор биологических наук, профессор В. Е. Дерябин: «Русские зоны верховий Волги, Днепра и Западной Двины и белорусы севера и центральной зоны Белоруссии принадлежат к одному и тому же антропологическому варианту — валдайскому типу».
Русские из валдайско-верхнеднепровской зоны
Русские из валдайско-верхнеднепровской зоны
Русские из валдайско-верхнеднепровской зоны
Южные белорусы полесского типа оказываются близки к северным украинцам и юго-западным русским. Генерализированным и распространенным на большей части территории Украины антропологическим типом ученые называют центральноукраинский или приднепровский. Несмотря безусловно европеоидный характер приднепровского типа, в некоторых районах Среднего Поднепровья заметно наличие незначительной монголоидной примеси (уплощение лица и поперечной спинки носа, более заметное развитие складки верхнего века).
Эту примесь обычно связывают с союзными русским князьям кочевыми группами древнерусских времен — торками и черными клобуками. Другие исследования тоже отмечают заметную «кочевую примесь» у населения Малороссии XVI-XVII веков, в особенности в казачьей выборке из Чигирина.
Таким образом, три восточнославянских народа оказываются связаны цепочкой контактных зон, в которых распространены похожие антропологические типы. Белорусы практически неотличимы от западных русских. Украинцы же выделяются, в основном более яркой южноевропейской примесью, но даже они относятся к центральноевропейскому «поясу шатенов». Белорусы и украинцы похожи друг на друга и на восточнославянские племена, когда-то обитавшие на этой территории.
Преемственность
Заметим, что речь не идет о полном тождестве: некоторые антропометрические показатели меняются со временем. Известны феномены брахикефализации и акселерации, за последние несколько столетий у населения Европы стало более узким лицо. Однако другие важные для расовой диагностики показатели позволяют определять преемственность древнего и современного населения более точно.
В Восточной Европе антропологи проводят прямую линию преемственности между средневековыми дреговичами, радимичами, западными (полоцкими) кривичами и современными белорусами. Украинцы похожи на древлян, волынян и, по мнению некоторых ученых, на полян.
Что касается великорусов, то они довольно сильно отличаются от средневековых славян, обитавших когда-то на той же территории (вятичей и кривичей). В.П. Алексеев отмечал: «Современное русское население отличается от племенных средневековых групп целым рядом характерных признаков, из которых важнейшими являются профилированность нижней части лица в горизонтальной плоскости и выступание носа… Очевидно, роль финского субстрата нельзя отрицать полностью… но в то же время нельзя считать его основным компонентом в сложении русской народности — на протяжении II тысячелетия он почти полностью растворился».
Парадоксально, но современные русские ближе к типу, характерному для славян до начала их контактов с финскими племенами. Этот вывод был подтвержден на локальном материале А. А. Евтеевым, на основе анализа серии XVIII из некрополя подмосковного села Козино.
Внутренняя колонизация
Отсутствие преемственности вызывает закономерный вопрос: почему облик великорусов так изменился? Т.И. Алексеева европеизацию населения в позднем Средневековье объясняла притоком славянского населения с более западных территорий. В.П. Алексеев отмечал возможность более высокого естественного прироста у славян за счет превосходства в социально-политической и хозяйственной сфере.
Многочисленные славянские миграции (как в XII-первой половине XIII вв., так и после монгольского разорения) действительно подтверждаются археологией. Интенсивная славянская колонизация северо-восточной Руси началась во второй половине IX-X вв. и долгое время шла бок о бок со скандинавской — северогерманский этнический элемент весьма заметен в «ярославских могильниках», в частности в Тимирево.
К середине XI столетия здесь уже прочно утвердилась древнерусская культура, хоть и с характерным для нее местным колоритом, а местное финское население было славянизировано. В это же время исчезают и поселения местных племен, например Сарское городище, неподалеку от которого появляется уже древнерусский Ростов.
Приток славянского населения усилился в XII веке — в правление Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского был основан целый ряд городов, названия которых указывают на связь их обитателей с юго-западными русскими землями. Это известные нам по летописным источникам Трубеж, Лыбедь, Переяславль-Залесский, Звенигород, Вышгород, Перемышль.
Клещинское городище — одно из первых славянских поселений в Ростово-Суздальской земле
Один из крупнейших специалистов по истории северо-восточной Руси Н.А. Макаров констатирует рост плотности сельского и городского населения перед монгольским нашествием. После Батыева разорения эти тенденции сохранились. Население массово бежало из разоренной киевской и черниговской земли на север. Свидетельством этих процессов могут служить и биографии некоторых бояр, перешедших на службу к московским князьям. Фёдор Бяконт (отец митрополита Алексея) приехал в Москву из Чернигова, Нестор Рябец (основатель рода Квашниных) — из Киева.
Этим отчасти объясняется и усиление Москвы. Всё Средневековье шла постепенная внутренняя колонизация Московского государства восточнославянским населением, прибывавшим с юга и запада, и финно-угорский субстрат постепенно растворился. Следы давнего смешения сохранились лишь в окраинном вологдо-вятском регионе.
Одонтология и дерматографика
Основные выводы об облике современных русских подтверждают одонтология и дерматоглифика. Одонтология — раздел физической антропологии, изучающий строение зубочелюстной системы. Многие особенности строения зубов, например, частота встречаемости лопатовидных резцов, имеют хороший расоводиагностический потенциал и позволяют улавливать наличие даже небольшой монголоидной примеси у европейцев.
Профессор А.А. Зубов, один из основоположников этой дисциплины, в своей монографии «Этническая одонтология» дает такую характеристику русскому населению: «В изученных восточных группах восточный компонент практически не проявляется… Основной одонтологический тип русских представляет собой хорошо выраженный западный комплекс и может быть предварительно назван „среднеевропейским“… В целом выборки оказываются очень близкими друг к другу в таксономическом отношении… Говорить о наличии „финского компонента“ в составе русских на основании имеющихся данных пока невозможно».
К схожим выводам относительно расового состава великорусов пришла и В.Ф. Ващаева (Кашибадзе): «Значения одонтологических особенностей и характер их географического распределения у русских Европейской части РСФСР не выявляют существенного вклада южного грацильного типа и восточного монголоидного элемента в формирование одонтологического типа большинства русских, но указывают на наличие локальной слабой восточной примеси на юго-востоке и северо-востоке изученной территории… При наличии некоторого сходства русских окраинных областей Европейской части РСФСР с соседними народами явственно выступает единство русских, характеризующееся тем, что межгрупповые различия у русских значительно меньше, чем таковые между русскими и другими народами».
Этнографическая карта европейской России. М. Коялович. Чтения по истории Западной России. — С.-Петербург, 1884. Нажмите для увеличения
Не менее важны данные дерматоглифики — дисциплины, изучающей кожный рельеф человека, прежде всего узоры на ладонях и пальцах. Эти узоры, как и многие другие особенности человека, имеют расовую и этническую специфику. Говоря о восточных славянах, крупнейшие специалисты в этой области — Г.Л. Хить и Н.А. Долинова — отмечают сходство всех территориальных групп русских, украинцев и белорусов.
Основные различия касаются выраженности североевропеоидного комплекса (СЕК), минимальные значения которого вполне ожидаемо фиксируются в Рыльске (Курская область), а максимальные в Тотьме (Вологодская область) и у поморов. Несмотря на это, «оба метода анализа свидетельствуют об однородности русских».
У украинцев можно отметить своеобразие карпатской и полесской групп. Говоря о сходстве в более широком масштабе, Н.А. Долинова отмечает как близость русских, украинцев и белорусов между собой, так и сходство всех славянских народов Европы. В частности, по результатам исследования женского населения, в одном кластере с восточными славянами оказываются поляки и чехи.
Сибирь и Дальний Восток
Последнее, о чем стоит сказать — это антропологический облик русских за пределами «исторического ареала», очерченного антропологами. Почти все исследования касаются населения в границах Русского государства конца XVI века, без Сибири и Дальнего Востока.
В тех случаях, когда антропологи обращают внимание на восток нашей страны, их внимание обычно приковано к малочисленным группам старожильческого населения — русскоустьяинцам, затундренным крестьянам, камчадалам. Это потомки первых русских поселенцев, часто контактировавших с аборигенами — у них как раз есть значительная монголоидная примесь.
Но такие группы составляют очень небольшую часть сибиряков. Большинство русских жителей Сибири и Дальнего Востока — обитатели крупных городов (Новосибирска, Томска, Красноярска), чьи предки переселились в эти места в XX веке, никак не контактируя при этом с автохтонным населением. Это вполне подтверждается данными генетики, о которых мы поговорим во второй части нашего материала.
Антропологам же население крупных городов неинтересно; прежде всего потому, что оно — продукт механического смешения разнородного, хоть в основном и русского населения, не образовавшего еще устойчивого антропологического комплекса. Кроме того, население современных городов практически ничего не может сказать ни об этногенезе народа, ни о его антропологическом облике в целом.
Итоги:
1) Русское население в своем историческом ареале однородно.
2) Несмотря на однородность, антропологи выделяют отдельные региональные типы. Своеобразие этих типов показывает как единство русских, так и контакты с соседними народами.
3) Великорусы — безусловно европеоидный народ, и они занимают центральное положение среди других европейских популяций. Русские отличаются в первую очередь светлой пигментацией глаз и волос и менее интенсивным ростом бороды. Монголоидная приместь есть только у небольших групп в вятско-камском регионе.
4) Финно-угорский субстрат слабо повлиял на физический облик русских. Его долю всё II тысчелетие постепенно снижал приток славянского населения с юга и запада.
5) Все восточнославянские народы оказываются тесно связаны между собой цепочкой переходных антропологических типов, оставаясь при этом частью центральноевропейского «пояса шатенов». Белорусы практически неотличимы от западных русских, а своеобразие украинцев проявляется в более заметной южноевропейской примеси.
Краткий список литературы:
1) Алексеев. В.П. Происхождение народов Восточной Европы. М., 1969.
2) Алексеев В.П. Историческая антропология и этногенез. М., 1989.
3) Алексеева Т.И. Этногенез восточных славян. М., 1973.
4) Бунак. В.В. Происхождение и этническая история русского народа. М., 1965.
5) Восточные славяне. Антропология и этническая история. М., 2002.
6) Дяченко В.Д. Антропологічний склад українського народу. Киев., 1965.
7) Зограф Н.Ю. Антропологические исследования мужского великорусского населения
Владимирской, Ярославской и Костромской губерний. М., 1892.
8) Зубов А.А. Этническая одонтология СССР. М., 1979.
9) Русские. Серия «Народы и культуры». Отв. ред. В.А. Александров, И.В. Власова, Н.С. Полищук. М., 1999.
10) Русь в IX-X веках. Археологическая панорама. М., 2012.
11) Хить Г.Л. Дерматоглифика народов СССР. М., 1983.
Текст: Павел Степанов (СиП)