— Олег, — сказал я, — а ты помнишь адреса других лабораторий?

— Частично. Нас возили с завязанными глазами, но я запоминал звуки, повороты. Одна была где-то на севере города, слышал гудки поездов. Другая — рядом с заводом, пахло химией.

Участковый записал всё до мельчайших деталей. Потом сказал:

— Нужно срочно проверять морги. И организовать охрану для всех свидетелей.

Но было уже поздно.

Когда мы вышли из больницы, на парковке нас ждали трое мужиков в тёмных куртках. Один подошёл к Андрею Петровичу:

— Документики, товарищ майор.

— А вы кто такие?

— ФСБ. По делу о нарколаборатории.

Показали удостоверения. Выглядели солидно, но что-то в них настораживало.

— Свидетеля нужно перевести в другое место, — сказал старший. — Безопасность.

— Куда именно?

— Специализированное медучреждение. Там и лечение продолжат, и показания возьмут.

Андрей Петрович призадумался:

— Я должен согласовать с руководством.

— Уже согласовано. Вот предписание.

Документ выглядел официально, но у меня появилось нехорошее предчувствие. А когда один из "фсбшников" посмотрел на меня и еле заметно улыбнулся, я понял — это те самые люди.

— Андрей Петрович, — тихо сказал я, — можно поговорить?

Отвёл в сторону:

— Это не ФСБ. Это они.

— С чего ты взял?

— Тот, что справа, улыбнулся мне. А вчера мне угрожали. Совпадение?

Участковый внимательно посмотрел на мужиков:

— Действительно, что-то не так. Документы слишком новые, форма не та...

Но было поздно. Пока мы говорили, Олега уже вывозили из больницы на каталке. "Седативное для транспортировки", объяснил один из фальшивых агентов.

— Стоп! — крикнул Андрей Петрович.

Но машина уже отъезжала. Чёрный микроавтобус, тонированные стёкла, липовые номера.

— Всё, — сказал участковый, — они нас вычислили. Теперь будут зачищать следы.

Поехали обратно в отделение. По дороге я рассказал про вчерашнюю записку и фотографию. Андрей Петрович мрачнел на глазах:

— Значит, у них есть люди везде. В больнице, может быть, и в полиции тоже.

— А что делать?

— Работать с теми, кому точно можно доверять. И быстро.

В отделении собрали экстренное совещание. Начальник, два оперативника, эксперт-криминалист. Анну попросили подождать в коридоре.

— Ситуация критическая, — начал начальник. — Они знают о нашем расследовании и активно противодействуют. Свидетеля похитили, угрожают очевидцам. Нужно действовать решительно.

— Что предлагаете? — спросил Андрей Петрович.

— У нас есть адреса предполагаемых лабораторий. Проводим одновременные обыски. Может быть, кого-то ещё живого найдём.

— А если это ловушка?

— Риск есть. Но другого выхода нет.

Решили действовать ночью. Три группы, три адреса. Меня попросили остаться в отделении — слишком опасно.

Но я не мог просто сидеть и ждать. Слишком много вопросов висело в воздухе. И главное — судьба Михаила.

Около полуночи решился на отчаянный шаг. Поехал на тот адрес, который дал Олег — где слышны гудки поездов. Знал этот район, там есть старые заводские корпуса, часть пустует.

Приехал, оставил машину в квартале от предполагаемого места. Пошёл пешком. Действительно, рядом железная дорога, время от времени проходят составы.

Нашёл дом — девятиэтажка, половина квартир заколочена. В одной горел свет. Четвёртый этаж, окна не светонепроницаемые.

Подождал в тени. Через полчаса увидел знакомый белый фургон. Подъехал, выгрузили несколько коробок, поднялись наверх.

Понял — попал в точку.

Зашёл в подъезд. Лифт не работал, пришлось идти пешком. На четвёртом этаже две квартиры, свет горел в 47-й. Дверь обычная, но усиленная. И запах... тот самый химический запах, о котором говорили соседи Михаила.

Приложил ухо к двери. Слышны голоса:

— ...последняя партия...
— ...завтра всё сворачиваем...
— ...свидетелей не оставляем...

Сердце заколотилось. "Свидетелей не оставляем" — это про нас с Анной?

Тут дверь резко открылась. На пороге стоял мужик в рабочем комбинезоне:

— А ты что тут делаешь?

Думать было некогда. Ударил со всей силы, мужик упал. Забежал в квартиру.

То, что я увидел, превзошло все ожидания.

В комнатах стояло профессиональное химическое оборудование. Работали трое людей в защитных костюмах. А в дальней комнате, привязанного к стулу, увидел изможённого мужчину.

Михаил. Живой, но в ужасном состоянии.

— Миша! — крикнул я.

Он поднял голову, глаза не фокусировались.

Один из работников обернулся:

— Кто это ещё?

И тут началось безумие.

Я схватил первое, что попалось под руку — стеклянную колбу. Швырнул в сторону оборудования. Что-то зашипело, пошёл едкий дым.

— Все вон! — закричал кто-то. — Утечка!

В суматохе я добрался до Михаила, развязал верёвки:

— Миша, держись, мы уходим!

Он едва стоял на ногах, пришлось практически тащить. Выбрались на лестницу как раз в момент, когда из квартиры повалил густой дым.

Спустились вниз, вывел Михаила на улицу. Он дышал тяжело, но был в сознании.

— Кто... кто вы? — прохрипел он.

— Сосед. Анна меня прислала.

При имени сестры его глаза прояснились:

— Аня... жива?

— Жива. Ищет тебя.

В это время к дому подъехали машины. Полиция, скорая, пожарные. Андрей Петрович выскочил из машины, увидел нас:

— Что вы здесь делаете? Я же просил...

— Нашёл Михаила, — сказал я.

Участковый посмотрел на изможённого парня:

— Живой?

— Живой. Но им нужна медпомощь.

Михаила увезли в больницу. А меня чуть не арестовали за самоуправство. Только показания Михаила спасли — подтвердил, что я его освободил.

Из горящей квартиры удалось вынести документы и жёсткие диски. А главное — поймали двоих из банды. Остальные сбежали через чёрный ход.

К утру картина прояснилась.

Схема работала так: находили людей с финансовыми проблемами, предлагали "работу мечты" — хорошие деньги за простую работу. Заманивали в квартиры-лаборатории, отбирали документы, выдавали новые личности.

Людей заставляли варить наркотики под угрозой расправы. Кормили наркотиками же — для зависимости. Кто пытался сопротивляться, получал "передозировку" и отправлялся в морг.

За всем стоял бывший химик-технолог Сергей Ковалёв по кличке Доктор. Он организовал сеть из 12 квартир по всему городу. Доходы — миллионы в месяц.

Его помощница, Елена Васильева, занималась документооборотом и вербовкой. У неё были связи в медучреждениях, ЗАГСах, миграционной службе.

Олега, к сожалению, найти не успели. Когда через три дня нашли тот микроавтобус, в нём была только его одежда. И кровь.

Но дело получило огласку. В других регионах начали проверки похожих схем. Оказалось, проблема масштабнее, чем мы думали.

Михаил восстанавливался долго. Три недели в больнице, потом реабилитация. Но самое главное — он был жив. И смог дать показания, которые помогли закрыть всю сеть.

Анна не отходила от брата. Когда он впервые смог говорить нормально, рассказал всю правду:

— Меня обманули. Обещали работу в легальной лаборатории, хорошую зарплату. А когда привезли в квартиру, оказалось — наркотики. Отказался — избили. Сказали, либо работаешь, либо...

Дальше можно было не объяснять.

— А почему не сбежал раньше?

— Пытался. Дважды. В первый раз поймали, неделю на хлебе и воде держали. Во второй раз... других ребят при мне избили. За мою попытку побега. Понял, что лучше не рыпаться.

— А что с долгами? Ты ведь говорил Ане про два миллиона.

— Не было никаких долгов. Это они так вербовали. Нашли меня через объявление о поиске работы, сказали, что есть вакансия. А про долги соврали, чтобы ты не сильно искала.

Хитро придумано. И отвести подозрения, и объяснить внезапное исчезновение.

Через месяц Доктора и его помощницу поймали в аэропорту. Пытались улететь в Турцию. При них было полмиллиона долларов наличными.

На суде выяснились жуткие подробности. За два года через их лаборатории прошло больше сорока человек. Половина из них погибла от передозировки, отравления или "несчастных случаев".

Тела сжигали в крематории. У Елены Васильевой был сообщник среди сотрудников — за деньги оформлял фиктивные смерти.

Доктор получил 20 лет. Васильева — 15. Остальных участников банды ловили ещё полгода по всей стране.

А мне после закрытия дела участковый сказал:

— Спасибо. Без твоих наблюдений мы бы ещё долго в потёмках блуждали.

— Просто не мог мимо пройти.

— Вот таких соседей больше бы.

Сейчас прошло полтора года. Михаил полностью восстановился, нашёл новую работу. Анна вышла замуж. Иногда заходят в гости, рассказывают, как дела.

А я до сих пор по ночам иногда смотрю в окно. Привычка осталась. Двор спокойный, соседи обычные.

Но теперь знаю — за любой дверью может скрываться что угодно. И если видишь что-то подозрительное, лучше проверить. Может быть, чья-то жизнь зависит от твоего любопытства.

Конец истории.

Эта история основана на реальных событиях. Имена изменены. Если видите подозрительную активность у соседей — не проходите мимо. Иногда одно наблюдение может спасти чью-то жизнь.

Новый жилец. Часть 1

Новый жилец. Часть 2

распространите этот пост как можно шире.

Пусть люди знают, что отдавать животных ей нельзя.

Она связалась с одним из волонтеров, у которой она планировала брать котенка, после чего получила отказ, а спустя время начала названивать и записывать подобного рода голосовые, чтобы волонтер забрала у неё котенка, которого по словам данной личности она взяла с улицы.

Конечно, после услышанного, невозможно оставить животное в таких условиях и мы забрали малышку.

Она вытащила её на улицу, быстро пихнула, поблагодарила что забрали и убежала.

А тем временем мы отвезли которебенка в стационар, сдали анализы на хронические вирусные инфекции и прошли осмотр врачом.

Ей всего 3 или 4 месяца(!), она совсем котенок, и конечно, она хочет играть, ей интересен этот мир. Котенок не игрушка, который будет сидеть на одном месте и потакать желанием психически-неуравновешенным людям.

Пожалуйста, если вы живете в Москве, либо в Московской области, и готовы подарить этому чуду дом, свяжитесь с нами. Она очень славная, добрая, ласковая девочка.

И самое главное: никогда не отдавайте животных людям, которые вызывают хоть малейшие сомнения.

Лучше перепроверить десять раз, чем потом спасать из ада. Если ещё будет кого спасать.

Донаты - https://pay.cloudtips.ru/p/38745c0f (для мобильной версии)

Контакт волонтера, если вы хотите взять Дыню в семью: +79775406920 Яна, писать в WA

Видео компании «Моторика»

Первое время помощь приходила от «Красного креста»: организация поддерживала с реабилитацией, переездами и проживанием в Харькове, где Евгению изготовили протезы ног и руки, а также установили искусственный глаз.

Благодаря протезам он смог вернуться к активной жизни: снова ходил, гулял с детьми, занимался домашними делами и даже радовал семью своими кулинарными шедеврами. Но в 2022 году война снова ворвалась в их жизнь — во время обстрелов Северодонецка снаряд попал в их дом. Семья чудом успела эвакуироваться, но имущество, включая все документы и жизненно важные протезы Евгения, было уничтожено. В 42 года он снова оказался прикованным к инвалидному креслу.

В апреле 2025 года в рамках проекта «Добрый волшебник» мы обеспечили Евгения бионическим протезом предплечья, а в июне — современными модульными протезами бедер.

Сейчас Евгению 45 лет. Благодаря поддержке неравнодушных людей он заново учится жить полноценно и самостоятельно.

Анна заговорила первый раз:

— Мой брат не Игорь Смирнов. Его зовут Михаил. Михаил Громов. И он не химик.

Вот это поворот.

— Расскажи подробнее, — попросил участковый.

Анна вытерла глаза и начала рассказывать:

— Миша работал в банке. Обычный менеджер, ничего особенного. Но три месяца назад у него начались проблемы. Какие-то люди стали угрожать, требовали деньги. Он сказал, что взял кредит у неофициальных кредиторов, а отдать не может.

— Сколько денег?

— Два миллиона рублей.

— Немало для банковского менеджера.

— Вот и я так подумала. Миша всегда был осторожным, никогда не рисковал. А тут вдруг такая сумма... Я предложила помочь, но он отказался. Сказал, что сам разберётся.

— И что дальше?

— Дальше он исчез. На месяц. Не отвечал на звонки, не выходил на связь. А потом вдруг позвонил, сказал, что переехал, нашёл новую работу. Назвался Игорем Смирновым, дал новый адрес.

— И ты поверила?

— А что оставалось? Голос его, манера говорить. Сказал, что скоро всё объяснит, пригласил в гости.

Андрей Петрович записывал каждое слово. Потом спросил:

— А банк? Там что происходило?

— Уволился. Заявление написал, положение дел передал. Начальство сказало, что вёл себя странно последние недели. Нервный был, постоянно на телефон глядел.

Картинка начинала складываться. Михаил Громов влез в долги, скорее всего не просто так. Потом исчез, появился под чужим именем в квартире-лаборатории. Вопрос — добровольно или его заставили?

— А в квартире его вещи были? — спросил я.

— Были, — ответил Андрей Петрович. — Одежда, документы, личные предметы. Но мало. Как будто он там временно жил.

— Или как будто кто-то специально создавал видимость, что он там живёт, — добавила Анна.

Умная девчонка.

— Есть ещё один момент, — сказал участковый. — Ваш Михаил не первый, кто исчез в нашем районе при похожих обстоятельствах.

И тут началось самое интересное.

За последние полгода в районе пропало четыре человека. Все мужчины от 25 до 40 лет, все имели финансовые проблемы. Один был должен микрозаймовой компании, другой проиграл в казино, третий взял деньги у частного кредитора.

— А четвёртый? — спросил я.

— Четвёртый украл деньги с работы. Небольшую сумму, но уголовное дело завели.

— И что у них общего?

— Все исчезли после знакомства с некими людьми, которые обещали помочь решить финансовые проблемы. Быстро и без лишних вопросов.

— А потом появлялись под чужими именами в квартирах-лабораториях?

— Пока мы знаем только об одной такой квартире. Вашего соседа. Но после обыска началась проверка всех подозрительных адресов в районе.

Анна вдруг спросила:

— А где сейчас мой брат? Он жив?

Андрей Петрович помолчал:

— Не знаем. В квартире его не было. Но и тела мы не нашли.

— Значит, есть надежда?

— Всегда есть надежда.

Но по лицу участкового было видно, что надежды он даёт немного.

После дачи показаний я поехал домой. Голова шла кругом от всей этой информации. Лаборатория наркотиков, исчезнувшие люди, поддельные документы... Во что же я ввязался?

Но самое странное было впереди.

Вечером, часов в девять, ко мне домой пришёл незнакомый мужик. Средних лет, в костюме, вежливый. Представился Сергеем Викторовичем.

— Можно поговорить? По поводу вашего соседа.

— А вы кто?

— Частный детектив. Меня наняли заинтересованные лица.

— Какие заинтересованные лица?

— Те, кому небезразлична судьба пропавших людей.

Пригласил в квартиру. Сергей Викторович сел, достал блокнот:

— Вы ведь наблюдали за квартирой 87 довольно долго?

— Да, месяца полтора.

— И видели регулярные приезды фургона?

— Видел.

— А не замечали ли вы других машин? Может быть, легковых?

Задумался. А ведь действительно, были и легковые. Чёрные иномарки, иногда приезжали днём. Я тогда не придал значения.

— Были. Но редко.

— Можете вспомнить модели, номера?

— Частично. У меня записи есть.

— Отлично. А скажите, вы не видели, чтобы из квартиры кого-то выводили или выносили?

Вот тут я призадумался всерьёз. А ведь была одна ночь, недели две назад. Я проснулся от шума во дворе, выглянул в окно. К подъезду стояла скорая помощь. Двое санитаров что-то грузили в машину на носилках. Подумал тогда — кому-то плохо стало из соседей.

— Была скорая помощь. Ночью.

Сергей Викторович насторожился:

— Когда именно?

— Числа 15-го прошлого месяца. Около двух ночи.

— Что вы видели?

— Двое в белых халатах выносили носилки. Накрытые простынёй.

— Человек был жив?

— Не знаю. Не шевелился.

Детектив что-то быстро записал:

— А номер скорой запомнили?

— Нет, слишком далеко было.

— А потом эта машина ещё приезжала?

— Нет, больше скорых не видел.

Сергей Викторович закрыл блокнот:

— Спасибо за информацию. Очень ценные сведения.

— А кто вас нанял? И почему полиция не знает этих деталей?

— Полиция знает. Мы с ними сотрудничаем. А кто именно меня нанял... Скажем так, родственники пропавших людей объединились. Хотят найти своих близких.

— И что думаете, живы они?

Детектив встал, направился к двери:

— Не знаю. Но случай с носилками... Это не очень хороший знак.

После его ухода я долго не мог заснуть. Мысли лезли самые мрачные. А что, если этих людей принуждали работать в лаборатории? А когда они становились не нужны или пытались бежать...

На следующее утро проснулся от звонка участкового:

— Срочно приезжай. Новые обстоятельства.

В отделении была суматоха. Анна сидела в коридоре с заплаканными глазами, а из кабинета доносились обрывки разговора:

— ...нашли ещё две квартиры...
— ...тот же почерк...
— ...одного живого зацепили...

Андрей Петрович вышел ко мне:

— Ночью взяли ещё одну группу. По твоим записям номера пробили, вышли на сеть. Три квартиры-лаборатории в разных районах.

— И что там?

— То же самое. Оборудование, химикаты, поддельные документы. И в одной квартире нашли человека.

— Живого?

— Живого, но... в плохом состоянии. Наркотическое отравление, истощение. Сейчас в реанимации.

— Он может говорить?

— Пока нет. Но документы при нём были. Один из пропавших.

Анна подошла к нам:

— А Миша? Про Мишу что-нибудь?

Участковый покачал головой:

— Пока нет. Но мы проверяем все больницы, морги... Может быть, та скорая помощь...

Он не договорил, но мы все понимали, что он имеет в виду.

— А кто за этим стоит? — спросил я.

— Серьёзная организация. У них связи в медучреждениях, документооборот поставлен, сеть квартир по всему городу. Это не кустарщина.

— И что дальше?

— Дальше начинается самое интересное. Тот человек, которого нашли живым, если очнётся — может многое рассказать. А пока мы разбираем документы из квартир.

К вечеру Андрей Петрович снова позвонил:

— Наш свидетель пришёл в себя. Завтра утром будем брать показания. Хочешь присутствовать? Может быть, твои наблюдения помогут задать правильные вопросы.

Согласился, конечно. Любопытство взяло верх.

А ночью произошло событие, которое всё изменило.

Проснулся от странного звука. Как будто кто-то аккуратно постучал в окно. Выглянул — никого. Но на подоконнике лежал белый конверт.

Внутри была записка: «Прекрати лезть не в своё дело. Иначе станешь следующим соседом в интересной квартире.»

И фотография. Я сам, иду из отделения полиции.

Значит, они знают, кто я такой. И следят.

Утром показал записку Андрею Петровичу. Лицо у него стало серьёзным:

— Значит, нащупали нерв. Это хорошо.

— Как это хорошо? Мне угрожают!

— Значит, боятся. А когда боятся — делают ошибки.

— А если не ошибки сделают, а меня...

— Обеспечим охрану. Но показания того свидетеля нам нужны позарез. Без них дело развалится.

Поехали в больницу. Свидетель оказался молодым парнем лет тридцати. Худой до костей, глаза потухшие, руки трясутся.

— Меня зовут Олег, — сказал он слабым голосом. — Олег Петров. Я исчез два месяца назад.

— Что с тобой происходило?

— Меня заставляли работать в лаборатории. Варить наркотики. Говорили — отработаешь долг и отпустят.

— Какой долг?

— Я проиграл деньги. В казино. Миллион рублей. Пришли ко мне люди, предложили работу вместо денег.

— И ты согласился?

— А выбора не было. Сказали — либо работаешь, либо...

Он не договорил, но жест был красноречивым.

— А других людей видел?

— Было нас четверо. В разных квартирах, но иногда переводили. Один парень, Миша, всё пытался сбежать...

Анна вскочила:

— Миша? Как он выглядел?

Олег описал внешность. Анна заплакала — это был её брат.

— Что с ним стало? — прошептала она.

— Его увезли две недели назад. Сказали, что в больницу. Он отравился химикатами, сознание терял...

Скорая помощь. Носилки под простыней. Теперь всё сходилось.

— А куда увезли, не знаешь?

— Нет. Но обычно таких в морг отвозили.

Продолжение следует. В следующей части расскажу, что мы обнаружили в морге, кто стоит за всей этой схемой, и удалось ли найти Михаила живым. А главное — как эта банда решила со мной разобраться.

Третья часть будет жёсткой. Если не боитесь узнать правду — ставьте плюс.

Новый жилец. Часть 3