Аналогичная система, как напоминают в правительстве, уже применялась в СССР и показала себя чрезвычайно хорошо – число разводов тогда было в десятки раз меньше, чем сейчас.

«Эта мера поможет отдельным гражданам лучше присмотреться к своему аморальному решению – разрушению семьи. Пока люди ждут, они подумают, передумают... Если не передумают – государство даст время подумать ещё», – пояснили в рабочей группе.

Квоты планируется выдавать, исходя из демографической ситуации и статистики по разводам в отдельном взятом субъекте Российской Федерации. При этом развестись можно будет только в том учреждении, в котором подавалось заявление на брак, – это исключит практику «бракоразводного внутреннего туризма».

Исторически мужская идентичность тесно связана с ролями защитника, добытчика или творца. Однако в условиях урбанизации и автоматизации эти архетипы теряют почву. Группы, основанные на общих увлечениях, компенсируют эту потерю, предлагая новые смыслы. Например, рыбак, участвующий в соревнованиях, или автомобилист, реставрирующий классические модели, не просто реализуют хобби — они встраиваются в систему ценностей, где важны мастерство, ответственность и преемственность. Такие сообщества становятся микрокосмом, где личные достижения признаются коллективом, что укрепляет самооценку и мотивацию.

Психологически принадлежность к группе удовлетворяет базовую потребность в социальной идентичности (как отмечал Анри Тэшфел). Мужчины, ощущающие связь с единомышленниками, менее подвержены стрессу и апатии, так как их деятельность обретает контекст большего, чем личный успех. Охотники, соблюдающие этические нормы отлова, или участники автоклубов, продвигающие экологичный тюнинг, видят свою роль в сохранении природы или культуры, что придает их действиям глобальный смысл.

Кроме того, группы создают среду для продуктивности через сотрудничество. Обмен опытом, совместные проекты (например, организация рыболовных экспедиций или автомобильных выставок) стимулируют личностный рост и инновации. В таких условиях мужчины чаще проявляют инициативу, так как чувствуют поддержку и доверие сообщества.

Критики могут возразить, что чрезмерная идентификация с группой ограничивает индивидуальность. Однако в умеренных проявлениях это противоядие от атомизации общества. Когда мужчина осознает себя частью целого, он не теряет себя, а, напротив, находит опору для развития.

Таким образом, принадлежность к группам — не бегство от реальности, а способ адаптации к ней. В мире, где человек рискует стать статистической единицей, такие сообщества возвращают мужчинам чувство agency — осознание того, что их действия значимы не только для них, но и для других. Это не просто хобби, а акт сопротивления обезличиванию, источник энергии для созидания в самых разных сферах жизни.

Вывод. Если вам настолько нехуй было делать, что вы это прочли, задумайтесь. Вспомните, как давно Вы (да, лично Вы!) собирались с друзьями на какое-то мероприятие? От похода в горы (что тоже опасно, кстати) до банальной пьянки в гаражах. Сколько ночей подряд вы уже тихо дрочите в одиночку вместо того, чтобы все же найти ту единственную? Сколько глазочасов продолблено перед экранами мониторов вместо того чтобы хотя бы старушек через дороги переводить? Встряхнитесь, оглянитесь вокруг! Для этого наши матери ночей не спали? Чтобы мы жили вот так?

Начните что-то менять, и мир начнёт меняться! Создайте для начала что-нибудь помимо бийонсе, льдин, третьихсентябрёв и прочего!

Ура.