От последних представителей императорской фамилии (от Александра I до Николая II) переместимся на пять-шесть веков назад и попытаемся проследить путь династии Романовых к русскому престолу. Этот путь охватывает три века русской истории с XIV по XVII. Продолжение поста о родственных связях императорской фамилии в 1801-1917 гг. будет в ближайшее время.

Происхождение и возвышение рода Романовых (XIV - XVI вв.)

Для начала попробуем разобраться с предками рода Романовых. По семейному преданию, предки будущего влиятельного боярского рода, а затем царской и императорской династии вышли из "Прус" (т.е. из Пруссии) и стали служить великому князю владимирскому и московскому Ивану Калите (1328-1340), внуку Александра Невского, сыну первого наследственного московского князя Даниила Александровича. Первым исторически достоверным предком рода Романовых был боярин Ивана Калиты и его старшего сына Семена Гордого (1340-1353) Андрей Иванович Кобыла (ум. после 1347). Ниже приведен фрагмент Лицевого летописного свода XVI в., составленного при Иване Грозном, который иллюстрирует событие великокняжеской свадьбы, к которому оказался причастен предок рода Романовых. Достоверное изображение Андрея Кобылы, вероятно, до нашего времени не дошло.

Свадьба великого князя Семена Гордого и тверской княжны Марии,

за которой был послан боярин Андрей Кобыла

(фрагмент Лицевого летописного свода XVI в.)

Об Андрее Кобыле известно немного. В летописи он упоминается только в 1347 г., когда великий князь Семен Гордый отправил его в Тверь за своей невестой и будущей третьей женой княжной Марией Александровной, дочерью великого князя тверского Александра Михайловича, который погиб в Орде, став жертвой противостояния Москвы и Твери.

Происхождение Андрея Кобылы также остается дискуссионным вопросом в исторической литературе. Конечно, легенда о прусском происхождении предка рода Романовых составлена уже намного позже, тем более, что в XVII в. многие боярские и дворянские знатные роды в своих родословных намекали на европейское происхождение своих родоначальников, что было зафиксировано при составлении Бархатной книги (общей родословной наиболее знатных боярских и дворянских родов Московского государства). В XVIII в. первый герольдмейстер Российской империи Степан Андреевич Колычев в родословной своей семьи, которая также происходила от Андрея Кобылы, привел развитие прусской легенды о происхождении своего предка. Согласно этому преданию, некий князь Гланда Камбила, сын князя Дивона, потомок короля пруссов Видевута, спасаясь от нарастающего давления со стороны Тевтонского ордена, выехал в Северо-Восточную Русь со своим сыном и многими людьми к великому князю владимирскому и одно время новгородскому князю Александру Невскому. Здесь он перешел в православие под именем Ивана Камбилы, а его сын Андрей получил прозвище Кобыла, что объяснялось ошибкой писца. На несостоятельность легенды о прусском происхождении Андрея Кобылы указывал еще немецкий историк Август Шлецер, много лет живший в России и считающийся одним из создателей "норманнской теории". Тем не менее она была зафиксирована в "Русском Гербовнике", изданном в 1797 г.

На гербах знатных родов, происходивших от Андрея Кобылы

(Шереметевых, Колычевых, Коновницыных и др.), изображена корона с двумя крестами - традиционная эмблема Данцига (современного Гданьска в Польше) в "земле Прус"

Существовала также в XVI в. версия князя Андрея Курбского о происхождении рода Шереметевых (также потомков Андрея Кобылы) от "князей решских", однако здесь неясно кого князь Курбский имел ввиду. Ряд более поздних историков уже XIX в. (П.Н. Петров, Н.П. Павлов-Сильванский) также сомневались в достоверности происхождения Андрея Кобылы от пруссов и считали, что Андрей Кобыла мог происходить из Прусского "конца" Новгорода.

Эту версию поддержали крупные советские историки (С.Б. Веселовский и А.А. Зимин). В 1995 г. современный российский исследователь С.В. Конев опубликовал "Ростовский синодик", в котором упоминаются имена и прозвища многих московских бояр, в том числе и предок рода Романовых Андрей Александрович Кобыла. Другой российский историк А.В. Кузьмин пришел к выводу, что отчество предка рода Романовых в родословной было указано неправильно, а Андрей Кобыла, возможно, происходил из Костромской земли. По его предположению, Андрей Кобыла мог быть сыном костромского боярина Александра Кобылы, убитого в 1304 г. Свою точку зрения А.В. Кузьмин подкрепил тем фактом, что потомки Андрея Кобылы (в частности, Романовы) имели под Костромой земельные владения.

У Андрея Кобылы, по родословной, было пятеро сыновей, от которых, кроме Романовых, произошли и многие другие боярские и дворянские роды: Семен Жеребец - родоначальник дворянских родов Лодыгиных, Коновницыных (впоследствии графов), Горбуновых, Кокоревых и Образцовых, Александр Ёлка - родоначальник дворянских и боярских родов Колычевых, Хлуденевых, Стербеевых и Неплюевых, Гаврила - родоначальник дворянского рода Боборыкиных, Федор Кошка - непосредственный родоначальник боярских и дворянских родов Романовых, Шереметевых, Яковлевых (его потомком был и А.И. Герцен), Голтяевых и Беззубцевых, Василий Ивантей или Вантей, по родословной, был бездетным.

Нас, в первую очередь, будут интересовать потомки Федора Кошки, поскольку один из них, Михаил Федорович Романов, впоследствии стал русским царем. Потомки Федора Кошки стали именоваться Кошкиными. Дети Захария Ивановича Кошкина (ум. 1461), который был боярином великого князя Василия II Темного (1425-1462) и сыграл видную роль в его победе в феодальной войне с галицкими князьями, стали именоваться Кошкиными-Захарьиными, а внуки - просто Захарьиными, От сына Захария Ивановича Юрия Захарьевича Кошкина пошел род Захарьиных-Юрьевых, а от его брата Якова - Захарьиных-Яковлевых. Все потомки Федора Кошки принадлежали к числу родовитых московских бояр и занимали видные позиции при московском великокняжеском дворе от времен Ивана Калиты до времен Ивана IV Грозного (1533-1584), т.е. на протяжении XIV - XVI вв.

Однако настоящее возвышение потомков Федора Кошки произошло в XVI в. Дед первого царя из династии Романовых Михаила Федоровича боярин Никита Романович Захарьин (ок. 1522-1585) женился на дочери потомка суздальско-нижегородской ветви династии Рюриковичей князя Александра Борисовича Горбатого-Шуйского Евдокии, что позволило впоследствии роду Романовых производить свою родословную от Рюриковичей. Сестра Никиты Захарьина Анастасия Романовна (ок. 1530-1560) в 1547 г. стала первой женой Ивана Грозного, что позволило роду Захарьиных (позднее Романовых) войти в ближнее окружение царя и оказывать большое влияние на государственные дела. У Ивана Грозного и царицы Анастасии родилось три сына: Дмитрий (не путать с угличским царевичем), который умер в малолетнем возрасте, Иван (1554-1581), по одной из версий убитый своим отцом в припадке необузданного гнева, и Федор (1557-1598), который был "блаженным" или слабоумным и неспособным к государственным делам. После бездетной смерти Федора Ивановича в 1598 г. династия московских Рюриковичей пресеклась. Чтобы не запутать читателей, привожу генеалогическую схему последних Рюриковичей, первых Романовых и Годуновых. К сожалению, полную схему потомков Андрея Кобылы с 1347 по 1613 гг., т.е. до момента воцарения Романовых здесь я привести не смогу. Однако могу порекомендовать книгу "Дом Романовых" (СПб., 1992) с превосходными иллюстрациями и генеалогическими таблицами. Могут быть разночтения в датах между текстом поста и схемой, поскольку даты некоторых событий вызывают споры в литературе.

Боярин Никита Романович Захарьин, дед

царя Михаила Федоровича Романова, брат первой

жены Ивана Грозного царицы Анастасии

Боярин Никита Романович Захарьин, по одной из версий в исторической литературе, после смерти Ивана Грозного 18 марта 1584 г. стал одним из членов регентского совета при новом царе Федоре Ивановиче (1584-1598) (другими членами были князья Шуйские и Федор Мстиславский, Богдан Бельский и царский шурин Борис Годунов), однако в 1585 г. он внезапно умер (по слухам отравленный Борисом Годуновым). Вскоре Борис Годунов стал единоличным правителем Московского государства и сумел избавиться от других членов регентского совета. В 1591 г. в Угличе погиб при до сих пор невыясненных обстоятельствах царевич Дмитрий (сын Ивана Грозного и его последней жены царицы Марии Нагой), 7 января 1598 г. умер Федор Иванович, последний представитель московской линии Рюриковичей. Наследников он не оставил, брак с царицей Ириной, сестрой Бориса Годунова был бездетным.

В это время боярский род Романовых окончательно получил фамилию, с которой он позднее вошел в русскую историю как царская, а затем императорская династия. Первым фамилию Романов стал носить отец царя Михаила Федоровича боярин Федор Никитич Романов (1554-1633) (впоследствии патриарх Филарет и соправитель своего сына). Эту фамилию он принял по имени своего деда Романа Юрьевича Захарьина (тестя Ивана Грозного), как часто было в то время, когда в рамках одного рода дети или внуки принимали фамилию по имени отца или деда, чтобы точнее обозначить свое родство.

После смерти Федора Ивановича, который приходился ему двоюродным братом, Федор Никитич, как и князья Шуйские и Мстиславские (дальние родственники московских Рюриковичей) рассматривался как один из весомых претендентов на престол. Однако, применив испытанные приемы придворной борьбы и умело проведя первую в истории России избирательную кампанию, Борис Годунов смог добиться своего избрания на царство на Земском соборе 1598 г., что для Романовых послужило предзнаменованием грядущей опалы, поскольку царь Борис рассматривал этот влиятельный и могущественный боярский род как серьезных соперников своей династии, которую он собирался утвердить на русском престоле.

Федор Никитич Романов (патриарх Филарет),

отец царя Михаила Федоровича

О том, как развивались события дальше, будет рассказано в продолжении поста, которое появится в ближайшее время.

В советское время издавался совершенно изумительный историко-биографический альманах серии "ЖЗЛ" под названием Прометей. Он был библиографической редкостью, в настоящее время на торрентах есть некоторые номера, но среди них нет номера 16, о котором пойдёт речь. У меня он имеется. Выглядит он так:

Выпущен в 1990 году.

Поскольку в Сети его нет, выкладываю выходные данные.

На страницах 423-430 опубликована статья Серафима Ильича Четверухина (1911-1983) - русского литератора и художника, о котором пока, к сожалению, ничего нет в Википедии:

Кстати, вот он в конце пятидесятых:

Надо отметь, что сын священника и сам весьма православный Серафим Четверухин в середине 1930-х годов был арестован и несколько лет провёл в лагерях различной степени строгости.

Во время заключения Четверухин познакомился с Сергеем Алексеевичем (в статье - Александровичем, но полагаю, что это ошибка), Золотарёвым - замечательным русским историком литературы, педагогом и вообще - удивительным человеком.

Вот его фото, понятно, что тут он более чем на 20 лет моложе того зэка, которого встретил Четверухин.

Так или иначе, разговор у них зашёл о русской истории.

Далее Золотарёв сообщил, чтобыл знаком с некими старушками-баронессами остзейского рода, которые рассказали ему следующую историю.

В середине позапрошлого века в русское посольство в Париже обратилась некая дама, владевшая старинным замком, бывшим предметом спора с соседями. Совершенно случайно она нашла в замке шкатулку со старинными документами на языке, напоминавшем русский. Женщина интересовалась, не содержится ли в этих бумагах сведений, которые доказывали бы её права на данный замок.

Наши дипломаты перевели бумаги и охренели.

Во-первых, они объяснили французской тёте, что данные письмена никак не помогут ей выиграть тяжбу, но имеют отношение к русской истории, посему ей предложили неплохие деньги за то, что она оставляет бумаги, испаряется и ни о чём не помнит. Дама, кстати, согласилась, и о ней забыли.

Во-вторых, посол (кто именно: Пален-младший, Киселёв или Буннов?), собрал всех сотрудников и заставил их принести присягу о неразглашении государственной тайны. После этого бумаги были отправлены в Петербург, где то ли были немедленно уничтожены (наиболее вероятная версия), либо были запрятаны в архив, но до сих пор не обнаружились.

Что же то за бумаги? В переводе на современный язык, обычные платёжные квитанции. Некоему господину, живущему во Франции, от имени Московского государства регулярно переводились неслабые денежные суммы. При том адресат именовался "Государь царевич и великий князь Димитрий Иванович". Начинались эти платежи со времени позднего правления Фёдора Иоанновича (как известно, полным хозяином страны тогда был Борис Годунов - главный подозреваемый в деле о таинственной гибели царевича Дмитрия), а закончились в поздние годы царствования Михаила Романова.

Потом переписка прервалась: видимо, адресат умер, а его наследники не были информированы о его происхождении.

Откуда же всё то стало известно? Дело в том, что отец одной вышеупомянутой старушки-баронессы в те годы был сотрудником парижского посольства. Перед смертью он поведал эти сведения своей дочери, а она, в свою очередь, поведала заключённому Сергею Золотарёву.

Четверухин свидетельствует, что Золотарёв был убеждён в правдивости рассказа старушки.

А что это означает?

А это означает, что младший сын Ивана Грозного, якобы то ли зарезавшийся во время припадка эпилепии, то ли убитый посланцами Годунова царевич Дмитрий на самом деле остался жив (о чём свидетельствуют многочисленные слухи), но не пытался добыть себе Московский престол, а тихо и спокойно жил на чужбине, получая шикарную пенсию за молчание.

Конечно, заключённому Золотарёву не позволили искать документы, как это не позволили реабилитированному Четверухину. Да и было ли что искать? Если бы та информация дошла до императора (то ли Николая Первого, то ли его сына), он должен был самолично сжечь ти бумаги: в середине позапрошлого века у России хватало врагов, и им не стоило давать хоть каких-то козырей.

Как вы думаете, насколько эта история реальна?

Имя царя Федора Борисовича, сына Бориса Годунова, сейчас мало знакомо современным россиянам. А между тем, несмотря на то, что он правил всего 7 недель (с апреля по июнь 1605 г.), все же успел войти в историю России, поскольку именно под его руководством или им самим была составлена первая русская карта Московского государства.

До этого карты России составлялись иностранными картографами и были опубликованы уже в XVI в. Карта Федора Годунова была издана в Амстердаме в 1613 г. видным голландским картографом Гесселем Герритсом. В 1614 г. было выпущено второе издание с дополнениями и исправлениями (в частности с планом Москвы). Однако приписывать ли царевичу Федору план Москвы конца XVI в., мнения специалистов по картографии расходятся.

Карта Федора Годунова содержала искажения расстояний и целый ряд неточностей. Так, например, участок течения Волги от Нижнего Новгорода до Казани был растянут вдвое, а участок от Киева до Путивля был изображен в полуторном масштабе. Вероятно, это было связано с тем, что в разных регионах по разному трактовались единицы измерения расстояний (версты), либо, как в случае с Поволжьем, с малой известностью и освоенностью этого региона в то время. Тем не менее карта Федора Годунова внесла свой вклад в развитие русской картографии того времени.

Академик Б.А. Рыбаков в своей книге “Русские карты Московии” предполагает, что при составлении своей карты царевич Федор использовал более ранний русский чертеж, составленный приблизительно в 1523 г. Известный историк картографии Лео Багров (русский эмигрант, живший после революции в Берлине и Стокгольме) считает, что карта была выполнена царевичем в качестве учебного задания и могла попасть в Западную Европу после падения династии Годуновых в 1605 г. В Голландию, вероятно, ее привез путешественник и купец Исаак Масса. По мнению Багрова, при ее составлении практически не использовались русские источники, а в ее основе лежит карта России, составленная Герхардом Меркатором (на это, в частности, указывает конфигурация течений Дона, Днепра и Десны). Вероятно, царевичу не был доступен составлявшийся в то время по указу его отца “Большой чертеж”. Кроме того, карта, изданная Г. Герритсом, не повторяет в точности карту царевича Федора, а привлекает ряд дополнительных европейских источников начала 1610-х гг. Первоначальная карта Федора, по мнению Багрова, ограничивалась на севере течением Волги от Мологи до Нижнего Новгорода, на западе и северо-западе - Новгородом и Смоленском, на юге - от Засечной черты до слияния Донца и Оскола, а остальные регионы были добавлены Массой и Герритсом по другим источникам.

“Карта Годунова” получила большое распространение в Европе XVII в. С 1632 г. карта, опубликованная Герритсом, стала издаваться за подписью другого голландского картографа Вилема Блау и в дальнейшем неоднократно переиздавалась без каких-либо изменений вплоть до 1665 г., а также включалась в издания путевых заметок немецкого путешественника Адама Олеария.

Упоминание о карте царевича Федора содержится в трагедии А.С. Пушкина “Борис Годунов” в сцене, где царь застает своего сына за ее составлением:

Царь.

А ты, мой сын, чем занят? Это что?

Феодор.

Чертеж земли московской; наше царство

Из края в край. Вот видишь: тут Москва,

Тут Новгород, тут Астрахань. Вот море,

Вот пермские дремучие леса,

А вот Сибирь…