24 августа 24 года. Павел Дуров во Франции, его везут в куда-то в наручниках, на вопросы не отвечают, чуть что – бьют прикладами под дых. Павлу страшно. Он не верит, что эти люди – реальные французские правоохранители. Он думает, что они могут оказаться простыми похитителями. На голову ему надевают чёрный мешок. Его привозят в непонятное место со множеством лязгающих дверей, гулкими коридорами, где-то неподалеку раздаются крики истязаемых. Воняет железом, потом, рвотой и мочой. Его заводят в камеру, сдёргивают мешок, ставят в коленно-локтевую. Кругом бетон, некрашеные стены, на которых тут и там потёки крови.

Голова его низко наклонена, он не может видеть, что происходит сверху. Открывается дверь. Цокают каблучки. Он видит перед собой край юбки и женские туфли. Человек перед ним садится на корточки. Павла обдает облаком французского парфюма. Человек склоняется ниже, ниже, ниже... Наконец, Павел видит его лицо. Под дешёвым париком прямо напротив него оказывается сморщенное лицо Алексея Панина. Он надменно произносит:

– Что, дружок? Думал сбежать? Ты забыл, что наши люди теперь повсюду? Сейчас я объясню тебе, что Родину. Нужно. Любить.

Алексей встаёт и обходит Павла сзади. Раздаётся его холодный, жестокий голос:

— Allez, les gars. Baissez-lui le froc.