Доказательство
Адам потерял равновесие, когда опустился обратно на пол, оказавшись на одной ноге без костылей. Переход между Импетусом и им самим становился легче, но все равно сильно дезориентировал. В обличии Импетуса его разум, казалось, расширялся, достигая бесконечности, его тело гудело от новоприобретенной энергии, и все вокруг него было настолько четким, как будто он мог чувствовать движение самих атомов. Возвращение к своему обычному человеческому обличию ощущалось как будто ему завязали глаза, заткнули рот и связали: его зрение исчезало, слух ухудшался, а все тело лишалось способности чувствовать.
К счастью, это ощущение быстро исчезло, и вместо него он почувствовал неприятную липкость мантии. Воздух все еще был наполнен водяным паром из-за чего дышать было более чем некомфортно.
Но его дискомфорт был пустяком по сравнению с выражениями благоговения и страха, которые он видел на лицах вокруг.
Митцен отбежал в угол комнаты и только сейчас решился выглянуть из-за скопления кристаллов. Совет Апостолов сбился в кучу, словно стая испуганных пингвинов. Некоторым из них пришлось поднять капюшоны, которые упали на во время его небольшого представления, оставив их в состоянии крайнего смятения. Теперь они выглядели гораздо менее впечатляюще, несмотря на черную воду, кипящую в бассейне под ними.
Поднимая свои костыли, Адам слышал бормотание апостолов.
В головах у них был еще больший беспорядок.
То, что он им сообщил, нельзя отнести к хорошим вестям, и никто из них не хотел верить услышанному.
Он их не винил.
Некоторые из них наотрез отказывались верить увиденному и были готовы это показать. Они встали, слегка расправив красные мантии.
— Ложь! Святотатство против Шаншары!
Адам, или Импетус, старался не подвергать сомнению их религию, когда объяснял все о Творцах и Бездне. И все же он был вынужден упомянуть Архитектора. Поначалу он раздумывал притвориться, что Шаншара и есть Архитектор, но это было слишком похоже на ложь, поэтому все, что он мог сделать, это сильно намекнуть на такую возможность.
Очевидно, некоторым это не помогло.
— Это святое послание! — возразил один из трех апостолов, которые по какой-то причине доверяли Адаму больше остальных. — Ты будешь отрицать то, что видел собственными глазами?
— Нас обманывают.
Разговор перерос в спор, и Адам тяжело оперся на костыли. Неважно, что они решат, он свой долг выполнил. Соглашаться с ним или нет – их выбор. За ближайшим скоплением кристаллов Митцен находился в состоянии растерянности и нерешительности. Он знал, что видел, и не сомневался в этом, но то, что он услышал, было отклонением от религии Шаншары, и он не был готов в это поверить.
Он посвятил всю жизнь этой религии.
Его мозг делал все возможное, чтобы как-то объединить эти два убеждения и посмотреть, смогут ли они сочетаться друг с другом.
Адам не знал, возможны ли такие виды умственной гимнастики, да его это и не особо волновало.
Он просто устал.
Превращение в Импетуса действительно вымотало его. Его тело не было предназначено для того, чтобы содержать такую мощь в одном месте, а тем более направлять ее. Точнее, его тело было прекрасно способно содержать всю эту энергию, просто оно не было предназначено для ее использования, и результатом всегда было ощущение, как будто он только что пробежал марафон. И Адам знал, о чем говорил, он был причиной марафона под названием «забег горящего человека», условием которого было завершение до восхода солнца. Бонусные очки, если бегун одет во что-нибудь веселое. Марафонское утомление, мышечная боль, как у новичка-тяжелоатлета после соревнований, и своего рода мысленный туман, напоминающий состояние где-то посередине между бодрствованием и сном — все это было платой за несколько секунд богоподобия.
В таком состоянии было трудно выбросить из головы чужие мысли, но, к счастью для Адама, ему не пришлось интерпретировать то, что он слышал, поскольку рядом был Селекс.
— Они боятся.
— Я же сказал им не бояться.
Селекс фыркнул, слегка хлопнув ушами по влажному меху:
— Считаешь себя юмористом?
— Естественно, и я рад, что ты можешь прочитать мои мысли, чтобы получить необходимый контекст, чтобы посмеяться над моей шуткой, для которой требуется знание религии, о которой ты даже никогда не слышал.
Они продолжили шутливо разговаривать под отдаленные препирательства совета апостолов.
Он стоял, опираясь на костыли, и с каждой секундой становился все тяжелее и тяжелее. Если так пойдет и дальше, он рано или поздно упадет прямиком в бассейн с кипящей водой, и Адам сомневался, что Санни это понравится. Что ж, остается только верить, что Селекс не даст ему упасть.
Через некоторое время, как раз перед тем, как Адам приготовился упасть в обморок, подошел Митцен.
Он нервничал и не приближался, держась на расстоянии как минимум трех метров.
— Совет должен обсудить вести, которые вы сообщили сегодня. Пожалуйста, следуйте за мной обратно на корабль.
Адам не стал спорить и медленно и мучительно последовал за Митценом через лабиринт кристаллов и дыма.
Поначалу они молчали.
Но тишина продлилась недолго.
— Что это было?
Адам устало посмотрел вниз на Митцена, который вопросительно смотрел на него.
— Что было что?
— Ты знаешь о чем я говорю.
Адам потерся головой о плечо, пытаясь любым способом увеличить приток крови к мозгу.
— Прости, это... не проходит без последствий, сильно изматывает.
— Что «это»? — повторил вопрос Митцен, явно неудовлетворенный ответом. — Что не проходит без последствий? Эти… Творцы, ты один из них?
Адам упустил ту часть своей жизни, которая включала серьезную операцию по освобождению его Анимы, но в данный момент у него не было сил на ложь. Ранее у него была короткая дискуссия с Селексом о том, стоит ли вообще сообщать совету об Аниме. Селекс отметил, что вполне вероятно, что существа этой галактики были естественными конструктами, а не созданными Творцами. Адам же считал, что они имеют право знать, что происходит во вселенной.
В конце концов аргумент Адама победил.
Но сейчас у него просто не было сил.
— Все мы когда-то были Творцами, и будем ими снова.
— Что это значит? — настаивал Митцен. Читая его мысли, Адам мог сказать, что Митцен настроен скептически, но выступление Адама настолько потрясло его, что он не был до конца уверен, во что теперь верить.
— Митцен, ты знаешь, что такое душа?
Адам не слышал, чтобы кто-нибудь из здешних обитателей использовал это слово, и мог использовать только слова, которые мог прочитать в чьей-то голове.
Поэтому Митцен просто склонил голову в замешательстве, услышав незнакомую речь.
— Эм, личность, отдельная от тела, — перефразировал Адам. — Непосредственно ты, твои мысли, чувства и переживания.
— А, да, дух, — ответил Митцен, узнав описание. Адам видел, что понимание этого слова имело совершенно разные значения в их языках, но на данный момент оно сойдет
— Да, дух существовал задолго до физического тела. Мы были слишком молоды, чтобы сражаться, и нас отправили в физические для быстрого развития, чтобы мы смогли присоединиться к войне. Тело предназначено для того, чтобы ослабить силу души, чтобы Бездна не могла ее обнаружить, и частично для того, чтобы мы не взорвали себя собственной энергией. У меня… особое тело, я могу соединяться со своим духом, — он снова умолчал о хирургии, давшей ему доступ к Аниме, так как сомневался, что религия Шаншары поощряет такое вмешательство. — И как только это тело умрет, мы снова станем Творцами.
Митцен был настроен скептически, и объяснение породило больше вопросов, чем ответов, но он отчаянно пытался понять сказанное, что Адам определенно уважал.
Аудитор промолчал.
— И что совет будет делать? — поинтересовался Адам, прислонившись к хрустальной стене.
Если ему суждено упасть, лучше сделать это на стену, чем в кипящую воду.
— Они будут спорить, а затем молиться. После этого аколит запишет собрание и передаст его Теократу, который прочитает запись и примет решение. Этот документ будет возвращен апостолам, которые интерпретируют слова нашего великого лидера и решат, куда двигаться дальше.
Адам кивнул и оттолкнулся от стены, продолжив свой путь по кристальным коридорам. Через несколько поворотов они, наконец, вышли наружу.
Вход в шаттл был настоящим глотком свежего воздуха.
Запах серы значительно уменьшился, хотя его одежда пропиталась зловонными испарениями. Заработала система жизнеобеспечения корабля, вытягивая влагу из воздуха и наполняя помещение прохладным, переработанным кислородом. На мгновение Адам ощутил настоящий рай, прежде чем конденсат на его коже остыл, и он начал дрожать. У него не было сил пилотировать, поэтому Селекс включил автопилот.
Адам бы характеризовал полет как «ухабистый», но ничего не мог с этим поделать, устало сидя в кресле.
Автопилот был медленным, плохо летал и выбрал длинный маршрут, но, по крайней мере, не разбился. Когда они подлетели достаточно близко, система Эмпиреи автоматически перенаправила шаттл в ангар, но к тому времени Адам еле держался. Казалось, словно из него высосали всю жизнь и теперь сама его сущность утекала куда-то в бесконечную темную пропасть.
Его мышцы болели, и он сомневался, что когда-либо снова почувствует себя человеком.
Корабль приземлился с небольшим толчком, и двери распахнулись.
Адам услышал голоса.
Услышал речь Селекса.
Мысли Санни проникли в его голову, теплые и знакомые. У него хватило энергии ровно на то, чтобы поднять голову, когда она появилась в его поле зрения, опустилась на колени и коснулась его лба.
— Ты ледяной.
Селекс объяснил.
Ощущение того, что его поднимают с кресла и несут по коридору, как невесту в брачную ночь, возможно, когда-то было для него неловким, но в данный момент стыд, который он когда-то мог испытывать, полностью отсутствовал. Он дрожал, прижавшись к груди Санни, оставив Селекса объяснять, что произошло.
Многие склонны думать, что дрэв — агрессивные партнеры. Некоторые невежественные идиоты склонны считать, что все отношения с дрэв сродни насильственным, учитывая, что они буквально проводят поединки друг с другом, но дрэв на самом деле очень хорошие супруги. Они более моногамны, чем люди, и сделают для партнера практически что угодно, если попросить. Адам восхищался терпением Санни, которая сняла с него мокрую одежду, помогла принять теплый душ, одела его, а затем уложила спать, ни разу не показав, что она чем-то недовольна.
Последнее, что он помнил, это то, как она свернулась калачиком рядом с ним.
После чего провалился во тьму.
***
Проснулся он по-прежнему уставшим и с кашей в голове, однако даже в таком состоянии он расслышал ее голос.
— Поэтому я боюсь, что это снова происходит, и не знаю, что буду делать, если я права.
Ему потребовались все силы, чтобы просто повернуться лицом к ней, но он справился. Как только он начал двигаться, она замолчала. Он почувствовал, как одна рука легла на его руку, и слегка приоткрыл глаза, посмотрев на нее в почти полной темноте.
Прикроватная лампа светилась нежно-розовым светом.
— Что ты говорила?
— Как ты себя чувствуешь? — проигнорировала вопрос она.
— Так себе, — ответил он сбивчиво.
— Селекс сказал, что ты снова превратился в Импетуса.
— Ага, они не верили мне без доказательств, надо было как-то их убедить.
— Думаешь, теперь они тебе верят?
Адам пожал плечами.
— Некоторые из них да, некоторые определенно нет, но это неважно. Мы попытались, и это все, что имеет значение, — он протяжно зевнул и посмотрел на нее. — С тобой все в порядке?
Он увидел, как она на мгновение заколебалась, открыла рот, остановилась, затем закрыла его.
— Что, если…
— Что? — спросил он после очередного зевка
— Знаешь, ничего, ложись спать, поговорим потом.
Не в силах побороть усталость, он согласился с ней, закрыл глаза и снова заснул.
============================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: