Дмитрий Николаевич Кралов, уроженец Томска, служил снабженцем в одной из московский корпораций. Имел большую квартиру на Патриарших и дачу на Новорижском (Рублёвку не потянул). Сказав жене о важном загородном совещании, Кралов улетел на выходные в Ялту, со своей новой знакомой Еленой. Поселились в отеле «Вилла Елена». Новая знакомая оказалось девушкой меркантильной и за оральные ласки потребовала изделие крымской меховой фабрики.

Следующим вечером они гуляли по набережной, Дмитрий Николаевич хотел выбрать место для ужина, но Елена настойчиво и многословно призывала вернуться в отель и поесть там.

― Да здесь одни забегаловки беспонтовые, лук с помидорами жареный. А в отеле хотя бы шампанское французское.

― Чем тебе крымское-то не нравится? ― устало поинтересовался Кралов, не пивший ничего, кроме виски.

― Ну потому, что это не мой уровень. Вот ты же не будешь есть чебурек из этого киоска?

Бросив на Елену тяжелый взгляд, Кралов направился к киоску и вскоре уже откусывал от чебурека большие куски, капая жиром на шлёпанцы.

― Фу… ― Елена каким-то образом смогла надуть накаченные силиконом губы. ― Ну и что ты доказал? И что?

Кралов отвернулся.

― Надо было Светку брать и не мучаться, ― думал он, жуя чебурек, ― или даже хотя бы Люську.

Ночью Дмитрия Николаевича отвезли на скорой в больницу. К утру он умер.

Елена вернулась в номер, собрала вещи, включая кошелек и дорогие часы Кралова. Затем покинула отель, прихватив гостиничное полотенце.

***

Вахтовик Погожев, уроженец Тамбова, приехал к морю на недельку, погулять да покутить с друзьями. Деньги кончились быстро, друзья потерялись, девушки не запомнились. Последние пару дней Погожев ночевал на пляже и питался чебуреками. В воскресенье, в общих чертах довольный отдыхом, Погожев улетел в Нарьян-Мар, где приступил к вахте.

По утрам стал находить на подушке волосы, к концу недели совершенно облысел и ездил к врачу, но тот ничего не сказал. Выпали ресницы и брови. А вскоре на теле не осталось вообще никаких волос. Погожев получил кличку «Обнуленный» и отработал две вахты подряд, после чего решил вернуться в Тамбов, к бывшей жене и сыну, шести лет. По дороге переживал, что жена, Катя, его не примет. Но Катя приняла.

***

Алим Измайлов, активист, уроженец Ташкента, боролся за передачу «Ласточкина гнезда» крымским татарам. Был выслан из страны. Жил в Турции, трудился на помидорах, скучал по Крыму и борьбе. По случаю купил паспорт на имя Загида Сунгурова. После долгих мытарств приплыл в Ялту. Идя по набережной, ощутил, как соскучился по русским женщинам. Решил познакомиться сразу с двумя, купив каждой по чебуреку. Девушки фыркнули и убежали. Алим съел оба чебурека и продолжил прогулку. Настроение было превосходным. Вот только спина стала чесаться, особенно лопатки, рукой уже было не достать. Алим спустился на пляж и начал ёрзать спиной по гальке, но зуд никак, никак не унимался. Глянув на себя в море, Алим увидел, что у него выросли крылья ― большие и зелёные. Разбежавшись, он полетел вдоль береговой линии, хватая подброшенные кусочки хлеба и ловко уворачиваясь от врачей.

***

Чиновник Богдан Ларисенко, уроженец Херсона, возвращался от родственников, когда узнал, что по вверенному ему участку набережной ходит Начальство. «Принёс же чёрт» ― шептал запыхавшийся от бега Богдан, на ходу пряча украинский паспорт. Начальство, тем временем, остановилось у киоска с чебуреками.

― А вот были сигналы, Ларисенко, что ты людей травишь.

― Никак нет, всё исправлено, всё в порядке!

― Ой ли? ― прищурилось Начальство.

Но Ларисенко уже кусал обжигающий чебурек, ― Вот, глядите, очень вкусно. Попробуете?

― В другой раз, ― отозвалось Начальство и двинулось дальше.

Ларисенко жестом подозвал водителя и шепнул:

― Водки достань срочно, где хочешь, мигом.

Водку водитель притащил быстро, но пришлось ждать ещё полчаса, пока Начальство покинет вверенную территорию. Ларисенко в три глотка опустошил бутылку и поехал домой. Вскоре его пробил озноб, в глазах потемнело, началась рвота и страшная головная боль.

Очнулся Ларисенко в больнице.

― Что со мной, доктор? ― прохрипел он.

― Острейшая алкогольная интоксикация.

― Водка, что ли, палёная?

― Совершенно верно.

― А чебурек-то, значит, хороший был, ― хмыкнул Ларисенко и впал в кому.

***

Водитель-экспедитор Загид Сунгуров, уроженец Махачкалы, привёз фрукты на центральный рынок. В ожидании документов, пошёл подышать морем. Купил чебурек, вкус которого показался Загиду странным.

― А это точно баранина? ― спросил он продавца.

― Конечно, брат! ― ответил тот.

Загид вспомнил, как всю прошлую неделю вкалывал арбузам мочевину, и решил чебурек не доедать. Но было поздно. Уже через час его охватила жуткая слабость, сознание помутилось. Очнулся Загид на автовокзале, без денег и документов. Упрашивал водителей отвести его в Джанкой, забыв, что уже восемь лет живёт в Евпатории, где у него жена, трое детей, и все вкалывают на арбузах.

***

Поп-певица Глаша, уроженка Самары, гуляла по набережной в больших черных очках для неузнаваемости. Возле киоска с чебуреками ей позвонили. Оказалось, что въезд на Украину запрещен, гастроли накрылись, аванс придётся возвращать. Глаша выругалась, хлебнула коньяка из карманной фляги и занюхала густым чебуречным ароматом.

На следующий день ей показалось, что ресницы стали длиннее. Она было обрадовалась, но потом обнаружила волосы в совершенно неподходящих местах. Срочная эпиляция не помогла, волосы росли везде и росли быстро. Глаша поехала в лучшую швейцарскую клинику лечиться, потом искала места подешевле, моталась по странам и городам, лекарям и знахарям. Ушла с эстрады, порвала старые связи, стала одеваться в чёрное с заклепками. В конце концов, осела в Петербурге, где и выступает в составе рок-группы «Готика» под сценическим псевдонимом «Бритва».

***

Поэт и переводчик Пётр, уроженец Москвы, весь вечер сочинял экспромты у памятника Ленину. На вырученные деньги купил чебурек и, держа его на вытянутой руке, чтобы не капнуть на единственные шорты, направился к морю. Огромная чайка, напугав Петра громким хлопаньем зелёных крыльев, выхватила чебурек и скрылась в сумерках.

― Зачем же ты, пернатое чудило, мою еду куда-то утащило, ― пробормотал поэт, с трудом принимая произошедшее. Затем повторил ту же мысль по-французски, ― Bizarre créature plumée, pourquoi t’en emporte quelque part ma bouffe?

После этого Пётр вернулся к русскому языку, начав вереницу ругательств. Но осёкся, заметив рядом немолодую, хорошо одетую даму с приятным лицом.

― Очень проникновенно, ― сказала дама.

― Это был мой ужин, ― объяснил Пётр, ― к тому же, совмещенный с обедом.

Даму он, разумеется, узнал. Именно она и дала ему сто рублей, на которые был приобретен чебурек.

― Я живу неподалеку, в отеле «Ореанда». Там можно заказать ужин в номер. Меня зовут Галина.

В отельном номере Пётр принял душ, съел всё, что принесли, и уснул в кресле. Проснувшись на рассвете, он перелез к Галине в постель и дважды порадовал добрую женщину.

Потом они вышли на балкон, курить и смотреть на море.

― У меня муж здесь умер. Вот только что.

― Соболезную, ― испуганно отозвался Пётр.

― Он сюда девок возил… ― пожала плечами Галина. ― Осталась большая квартира на Патриарших, дача на Новорижском и деньги… не разобралась ещё сколько, но, думаю, хватит.

Над балконом пролетели чайки, крича злыми утренними голосами.

― Я знаю шесть языков. ― быстро проговорил Пётр. ― В быту неприхотлив.

― Пьёшь много? ― спросила Галина.

― Да нет, ― подумав, ответил поэт.

― Тогда ладно, ― кивнула женщина.

2020г.