Небольшой рассказ из жизни
Работая в аэропорту, я как-то раз встречал рейс, который шел с задержкой. Не помню точно откуда он летел, откуда-то из-за Урала, может из-под Екатеринбурга. Это был декабрь, где-то за неделю до Нового Года. Был небольшой морозец, но на перроне была каша из снега и противобледенительной жидкости, которая въедалась в кожу сквозь обувь и носки. Я неспешно отцепил трап, подогнал его к самолету и постучал в дверь "Боинга". В окне двери я увидел знакомую бортпроводницу, обрадовавшись знакомому лицу, я потянул дверь и передо мной возникла женщина лет 50, ее лицо было полно страха, оно было опухшее от слез. Я никогда не видел такого отчаяния: ее глаза бегали из стороны в сторону, она махала руками, пыталась кричать, пыталась вырваться из самолета - мне казалось, что она задыхается, ей нужен воздух. Я смотрел в ее глаза, ее несвязная речь, ее голос - они разрезали воздух, они били по ушам отбойным молотком, удары которого отражались в отголосках моего сознания. На мгновенье меня охватила тьма, та самая, что поглощала эту женщину с каждой минутой все больше. Придя в себя, я попытался сконцентрировать свое внимание на ее фразах, она уже обращалась ко мне навзрыд:
"Пожалуйста, помогите, у меня стыковочный рейс в Казань, я не успеваю, чертова авиакомпания" - и ее речь снова превратилась в бессвязную кашу обрывков фраз.
Я взял ее под руку и посадил в машину для бизнес класса - это максимум, что я мог сделать. И когда автоматическая дверь "газели" уже почти закрылась, женщина соскочила с места и рванула к выходу - ее снова охватила паника, еще большая истерика. Она хотела было рвануть к терминалу, бросила сумки, но в моменте одумалась и рванула к общему автобусу. На все мои попытки вразумить ее, она отвечала лишь большими криками - криками о помощи, помощи которую ей никто не мог оказать.
Когда последний пассажир сел в автобус, водитель закрыл двери и неспешно тронулся с места. Я поднялся в самолет и спросил у бортпроводниц что случилось. Пока моя знакомая рассказывала о том, что эта женщина летела на похороны сына в Казань, что билет до Москвы из ее города стоил только 37 тысяч и она не успевала на стыковочный рейс, я вновь почувствовал это чувство отчаяния, холодной тьмы и безысходности.
Я не знаю дальнейшую судьбу этой женщины, успела ли она на свой рейс, успела ли она в последний раз увидеть своего сына, проводить его в последний путь.
Я проработал там еще 1 месяц, после чего уволился. Но в течение этого времени, каждый раз когда я заходил ночью в терминал и наблюдал то небольшое количество людей, которые замерли в ожидании электронного голоса, который объявит их рейс, я вспоминал эту женщину и задумывался насколько тщетны наши попытки перед лицом смерти, перед лицом обстоятельств. Я ловил уставшие взгляды этих людей на себе, и во всех этих уставших глазах и лицах я видел искорку надежды, надежды на то, что в их жизнях произойдет что-то и они смогут изменить себя, изменить свою жизнь.
Работая в аэропорту, я увидел многое и смерть, и рождение новой жизни, и радость, и слезы с печалью, я увидел жизнь во многих её проявлениях.
И теперь, занимаясь совершенно другим, садясь в самолет или заходя в купе и знакомясь с новыми людьми - я вспоминаю глаза той женщины, ее образ врезался в мое сознание...
"Пожалуйста, помогите, у меня стыковочный рейс в Казань, я не успеваю, чертова авиакомпания" - и ее речь снова превратилась в бессвязную кашу обрывков фраз.
Я взял ее под руку и посадил в машину для бизнес класса - это максимум, что я мог сделать. И когда автоматическая дверь "газели" уже почти закрылась, женщина соскочила с места и рванула к выходу - ее снова охватила паника, еще большая истерика. Она хотела было рвануть к терминалу, бросила сумки, но в моменте одумалась и рванула к общему автобусу. На все мои попытки вразумить ее, она отвечала лишь большими криками - криками о помощи, помощи которую ей никто не мог оказать.
Когда последний пассажир сел в автобус, водитель закрыл двери и неспешно тронулся с места. Я поднялся в самолет и спросил у бортпроводниц что случилось. Пока моя знакомая рассказывала о том, что эта женщина летела на похороны сына в Казань, что билет до Москвы из ее города стоил только 37 тысяч и она не успевала на стыковочный рейс, я вновь почувствовал это чувство отчаяния, холодной тьмы и безысходности.
Я не знаю дальнейшую судьбу этой женщины, успела ли она на свой рейс, успела ли она в последний раз увидеть своего сына, проводить его в последний путь.
Я проработал там еще 1 месяц, после чего уволился. Но в течение этого времени, каждый раз когда я заходил ночью в терминал и наблюдал то небольшое количество людей, которые замерли в ожидании электронного голоса, который объявит их рейс, я вспоминал эту женщину и задумывался насколько тщетны наши попытки перед лицом смерти, перед лицом обстоятельств. Я ловил уставшие взгляды этих людей на себе, и во всех этих уставших глазах и лицах я видел искорку надежды, надежды на то, что в их жизнях произойдет что-то и они смогут изменить себя, изменить свою жизнь.
Работая в аэропорту, я увидел многое и смерть, и рождение новой жизни, и радость, и слезы с печалью, я увидел жизнь во многих её проявлениях.
И теперь, занимаясь совершенно другим, садясь в самолет или заходя в купе и знакомясь с новыми людьми - я вспоминаю глаза той женщины, ее образ врезался в мое сознание...