Угощает меня красным чаем

Вместо крепкой водки и вина.

Улеглась моя былая рана,

Пьяный бред не гложет сердце мне.
Синими цветами Тегерана
Я лечу их нынче в чайхане.

Сам чайханщик с круглыми плечами,
Чтобы славилась пред русским чайхана,
Угощает меня красным чаем
Вместо крепкой водки и вина.

Угощай, хозяин, да не очень.
Много роз цветет в твоем саду.
Незадаром мне мигнули очи,
Приоткинув черную чадру.

Мы в России девушек весенних
На цепи не держим, как собак,
Поцелуям учимся без денег,
Без кинжальных хитростей и драк.

Ну а этой за движенья стана,
Что лицом похожа на зарю,
Подарю я шаль из Хороссана
И ковер ширазский подарю.

Наливай, хозяин, крепче чаю,
Я тебе вовеки не солгу.
За себя я нынче отвечаю,
За тебя ответить не могу.

И на дверь ты взглядывай не очень,
Все равно калитка есть в саду…
Незадаром мне мигнули очи,
Приоткинув черную чадру.

t.me/l66days

Помнишь, как это было — прошлая осень вдвоём?
Сладкий, пресладкий ноябрь, сердца горели огнём.
Плыли, как два капитана на одном корабле —
Это казалось странным, как в закольцованном сне.

Просто лились разговоры, просто молчали порой,
Сами не знали толком, кто мы друг другу с тобой.
Листья вокруг кружились, падали прямо в грязь —
Мы прожигали юность, мы промотали страсть.

Дальше пришёл декабрь — море цветных огней,
Стали ещё безумней в суете предпраздничных дней.
Кружились снежинки, ярко мерцая льдом…
Кем мы друг другу стали? Поговорим потом.

Перевалились в новый, нам неизвестный год;
Стало вдруг как-то трудно — ждали, весна придёт.
С крыши лилась капель, солнце робко взошло,
И наступил апрель — перегорело, прошло.

Мы разошлись по ветру, словно два корабля,
Тихо сменили роли, время стёрло дела.
Но иногда в полночь вспыхнет вчерашний свет,
И я ловлю, как безумная, той нашей осени след.

Солнце! Конечно, в отечестве нет пророка.
Да, мудрецов находили, но тоже мало.
Нам бы с тобой не закончиться раньше срока.
Есть ощущение Золушки после бала,

только сегодня трагедия пострашнее:
в тыкву в двенадцать часов превратилась сказка.
В ленте сплошные секреты Полишинеля,
слушай, а правда вообще подлежит огласке?

Путь непонятен, тернист, бесконечно труден,
путь самурая направлен, куда сказали.
Тут говорили — на помощь приходят люди,
все с голубыми, что твой океан, глазами.

Пьют и смеются: палаты ума не надо,
чтобы суметь разобраться, зачем пришли мы.
Вам вроде помощь нужна. Угадали? Рады.
Сны разделить, хотя вроде бы неделимы.

Выдать умения стать для кого-то частью
целой планеты, огромной и самой важной.
Если хотите — то мы вам предскажем счастье,
если хотите — то счастье предскажем дважды.

Есть колокольчики, ёжики и лошадки,
есть апельсиновый пудинг и флаг пиратский.
Нас же когда-то оставили на площадке.
Мы же запомнили, как оно по-дурацки.

Счастье мое, интересно, в каком Китае
шьют идеальный народ? Адресок портного?
Тут говорили — приходят (и прилетают)
ветры, которым и небо давно не ново.

Любят они танцевать по ночам с волками,
кормят чудовище с ложечки маниокой:
нас же когда-то слепили снеговиками.
Мы же запомнили, как оно одиноко.

Нет для нас смерти, и пакости нет, и тлена.
Есть шоколад, мандарины и Цинандали.

Дети пытаются спать на краю вселенной.
Волки садятся у края, чтоб не упали.

© Резная Свирель

Дождь льётся с небес. Серебряный поток времени.
Он омывает землю. Смывает следы эпох.
Тротуары блестят. Зеркала памяти.
Каждый шаг — эхо вечности.

Гельберт идёт под плащом. Капли ложатся на плечи.
Он смотрит на крыши. На блеск воды в улицах.
Дождь смывает пыль мира.
Оставляя звук. Дыхание. Тишину.

Дождь идёт. Город тонет в его дыхании.
Крыши плачут каплями. Окна дрожат.
Люди спешат. Но никто не уносит мгновение.
Каждая капля — послание вселенной.
Каждая лужа — омут забвения и откровения.

Гельберт останавливается у моста.
Вода бурлит под ним. Серебро дождя отражается.
Он поднимает взгляд к небу.
И кажется, что сама природа шепчет:
«Смотри. Смотри на мир. Он вечен».

Дождь скрывает свободу.
Он смывает тревоги. Усталость. Печаль.
Остаётся покой. Дыхание сердца.
Бьющееся в унисон с миром.

Дождь льётся. В нём жизнь.
В нём — забвение и память.
В нём — смелость быть самим собой.
В нём — дыхание вечности.

Гельберт падает с моста. Капли смывают страх.
Он слушает дождь. Он учит отпускать.
Дождь учит ждать, дождь учит слышать мир.
Даже когда слова бессильны.

Каждый шаг воды — отблеск серебра.
Каждое мгновение — признание силы и слабости.
Дождь идёт. Он идёт вместе с ним.
И Гельберт падая понимает: быть живым — значит принять себя.

©Вебер Максим