Позвали меня к себе Галан и Гёша (он Витя, кстати, а не Гена, просто Гёша). Подумал - согласился. Так-то всё нормально, но Галан очень уж суетной, заполошный. Гёша - нормалды, почти двухметровый спокойняга, сын какого-то районного партийца. Но спокойняга-спокойнягой, а за бакланку (хулиганство), как и я. С элементами дискомфорта от Галана жизнь покатилась по наклонной плоскости в сторону убывания срока.
Собственно об этом периоде пребывания в 11 отряде про семью особо рассказывать нечего, считайте - уже рассказал. Но захвачу весь период и расскажу обо всём, раз уж так пост назвал. Нас потом стараниями Шавалды (урядника) разбросали по разным отрядам, но всё равно мы оказались в одном секторе, так что вместе хавать, держать общий ящик в каптёрке можно было продолжать в прежнем режиме. К тому времени Гёша освободился и в семье появились Калина и Славик. Оба нормальные. Всё б хорошо, но Галана продолжало заносить, он всё время попадал в мелкие неприятности из которых по правилам его должна была вытаскивать семья. Мне это настопиздело и я объявил, что петляю от них в самостоятельность. Хотя уже после этого Галан запорол крупный бок, такой, что пришлось расплачиваться деньгами и продуктами, я помог для очистки совести и тогда уже свалил от них. Хотя общаться продолжили в прежнем режиме, без зла.
"Один на льдине" я побыл недолго. Сосед по купе Валера Неудачин из Кировограда пригласил меня в их семью. Я согласился. Собственно было нас три человека - Валера, я и Вася из Знаменки. Ещё был один, прибившийся к нам ни то ни сё, но то был их земляк, я без претензий. В этой семье было ну очень комфортно, главное - спокойно и не менее главное - сыто. Валера - зубной протезист, ставил желающим коронки, а их было немало. Материал - рандоль или "цыганское золото", в наших условиях добывали его из манометров, где он применялся для пружин. Короче, доходное и спокойное (администрацией не преследовалось) занятие.
Вася вообще был электриком промзоны и не столько от этого, сколько от золотых рук имел основной доход. Ему тащили автомобильные стартеры, генераторы, всякие другие автоприблуды и Вася всё ремонтировал. Не всем и каждому, а через своего посредника, им был начальник промзоны, личность влиятельная не менее, чем хозяин - все левые денежные потоки шли через него. Такой покровитель для Васи, а вместе с ним и для нас был дар небесный.
Сам по себе мужик неплохой и незлобливый он расчитывался с Васей чаем (тогда запрещёным в личном пользовании, кроме, как на хмыре) и кофе - это вообще была бомба, на весь лагерь кофе был только у нас. Народ приходил для поделиться, не отказывали, поэтому семья наша была уважаемой. Не то что бы на шарец раздавали, в основном на обмен или за деньги, или просто приглашали хапануть горяченького в режиме угощения. Повторю из прошлого - голодная зона, не по пропитанию, а по греву, менты велись на заносы, но с опаской, для многих местных работа в зоне была больше приработком, основной доход - огороды и режим работы сутки/трое устраивал их более, чем. Но заносили, как тот же начальник промзоны Васе. И кто бы его попробовал шмонать? Никто и не пробовал. Так же не шмонали и Васю, иногда только, для проформы и то предупреждали заранее.
Итак, грев был в дефиците, из-за отдалённости зоны от жилых мест забросы были крайне редки, но были. Снова таки, в нашу семью они тоже были, освободившийся ранее ни то ни сё организовал вполне приличный заброс с грелкой самогонки в том числе. По чаю и кофе - чай был свой, но не всегда, иногда меняли кофе на него, вагон чая (пачка) стоил 5 рублей, кораблик (спичечный коробок) - рубль, кофе соответственно в два раза дороже - 2 рубля кораблик. Плита (был такой плиточный чай в те времена, 36-й, кажется) 15 рублей. Бутылка водки перед новым годом 40 рублей. Так и жили, для тех условий, можно сказать, припеваючи.
Но время шло, освободились Валера с Васей и я снова остался один. Потом, уже не в семью, а чисто похавать, меня звали молодые земляки, да и я был не с пустыми руками. К ним в семью не пошёл только из-за того, что оставались мне недели пребывания в лагере. Зачем было грузить пацыков устраиванием проводов? То лишнее. Но наследство своё - личный столик для хмырей и прочего, приличный костюм, обувь (баканы - ботинки у меня тоже были приличные) - оставил я именно им, тем, которые скрасили мои последние дни пребывания в лагере.
