Тем, кому лень читать, рекомендую рассказ в озвучке, за которую благодарен автору видео, ссылка на которое в конце поста.

Как обещал, это не прямое продолжение Подземные реки , но тут использован герой той истории.

***

Холодный вечер гнал редких прохожих домой. В воздухе носились льдинки вперемешку с каплями ливня. Массивные чёрные тучи поглощали огни вечернего города.

Двери подземного перехода хлопали на ветру, а редкие лампочки мерцали, будто в припадке. Под одной из них тощий паренек доставал из чехла инструмент. Положив на пол шляпу, он прокашлялся и сыграл несколько аккордов. Гитара в порядке. Кхм...Всё же повезло, что решился поиграть сегодня, меньше людей — спокойнее на душе. В конце концов, нельзя победить стеснительность и страх выступлений, собирая целые стадионы. Нужно начинать с малого.

Например, с песен Цоя в подземке. Через десять минут юноша уже разыгрался, освоился. А на “Звезде по имени Солнце” прилично одетый мужчина положил в шляпу сразу несколько сотен. Растерявшись, Слава едва не перестал играть, но вовремя совладал с собой. Интересно, а что принято делать в таких случаях? Благодарить — невозможно, если поёшь…

До этого парень нередко встречал уличных музыкантов. Часто с ними работали зазывалы, они-то и взаимодействовали с публикой. А он...а он один. Да и звать кого-то юноше показалось глупым. Но и страх свой побеждать надо, поэтому, как советовали преподаватели музыкального училища, играть, играть и ещё раз играть. Желательно — перед публикой. А в переходе хотя бы акустика и тепло…

Мимо проскочила стайка промокших школьниц. Видимо, начался дождь. На песне “Агаты Кристи” выпивший бомж бросил в шляпу горсть мелочи и ушёл, хрипло подпевая строку про портвейн. Слава сбился и неожиданно засмеялся.

— Это действительно смешно, — раздался рядом звонкий голос, — а вот про водку было бы круче!

Парень вздрогнул и огляделся по сторонам. Никого не увидев, Слава пробормотал:

— До глюков доигрался уже…

— Эй! Если я — глюк, то ты — балерина! — обиженно раздалось где-то за спиной.

Парень вздрогнул. За ним была только стена. Резко обернувшись, он едва не столкнулся лицом к лицу с девушкой.

— Бу!

Та звонко засмеялась и отошла вбок, видимо, не желая его смущать. В полумраке Слава различил её тонкие черты лица и волосы ярко синего цвета.

— Сама балерина! — обиженно ответил юноша, — пугаешь тут!

— Спасибо за комплимент! — девушка вновь рассмеялась и тепло улыбнулась, — меня Ксюшей зовут, а тебя?

— Слава, — с трудом выговорил парень.

Страх выступлений шёл рука об руку со стеснительностью перед представительницами прекрасного пола.

— Раньше тут парень играл, прям панк — панком. Хорошо, играл, кстати. Но уже недели две не приходит. Скучно теперь, — пожаловалась девушка.

— А ты т-т-тут каждый день, что ли? Музыкантов пугаешь?

— Х-ха! Делать мне больше нечего, вас пугать! Что приперся в такую погоду?

Собеседница обошла музыканта, встав с другой стороны. Она словно специально держалась во тьме. Это напрягло юношу. Хотя...не ограбит же она его или чего похуже? На убийцу девушка явно не походила.

— Музыкант я...Страх перед выступлениями побеждать тут решил.

— Оно и видно, — бомж, снова пройдя мимо Славы, кинул в шляпу ещё горсть мелочи, — так держать!

Ксению вновь одолел приступ хохота. Поведение девушки немного стесняло юношу, но её смех...Было в нём что-то до мурашек приятное.

— О, этот бомж — здесь постоянный клиент. Выше магазин с алкоголем, через час у тебя будет аудитория из десятков таких!

— Да ну тебя! Что я там играл, напомни лучше, — Слава задумался, перебирая струны, — и вообще...ты сама чего здесь торчишь?

— Хочу — и торчу! Может, это вообще теперь мой переход!

— Ага, конечно, — Слава невольно улыбнулся.

Смешливая девушка с одной стороны мешала ему, а с другой даже нравилась. Да и вдвоём всё-таки веселее, зря он не взял кого-нибудь из друзей!

— Ты играл “Как на войне”, а потом бомж помешал. Сыграй ещё что-нибудь, а я послушаю. Можно? — словно прочитав его мысли, миролюбиво ответила Ксения.

— Да. Так...Слушай, у “Сплина” есть песня…

Так они провели следующие два с половиной часа. В перерывах между песнями Слава рассказал о своём феноменальном слухе и учёбе в музыкальном училище. Боязни выступать на людях. А девушка поделилась своим странным хобби: слушать. Она так и сказала: “слушать, ну, иногда, бывает, — смотреть”. По её словам, для шестнадцатилетней девушки это важнее всего на свете, как она недавно для себя поняла. Парень удивился такому подходу. И этот голос! Даже когда она смеялась, чувствовалась какая-то горечь или обида.

Ксюша заинтриговала его. Молодые люди договорились встретиться в переходе завтра в это же время. Уже на поверхности, перескакивая через многочисленные лужи, Слава выругался: забыл взять её телефон! Ух, дурак, блин! Остаётся надеяться, что девушка сможет прийти. Ему этого очень хотелось.

***

— Э, алло! Полночь! Где ты шлялся, кретин?! — пьяный отчим мутным взглядом оглядел Славу.

— Гулял, — робко пробормотал тот и хотел было проскользнуть в свою комнату, но отчим крепко схватил его за руку.

— Ну-ка дыхни!

“Ты ж бухой. Что так можно учуять?” — подумал парень, но выполнил его просьбу.

— Ну, лан-лан. Иди, спи, щенок, — отчим махнул рукой и пошёл на кухню, где его ждал сосед-собутыльник.

— О, эт ты правильно с ним, построже! Построже с ним надо…— донеслась до парня реплика Семён Палыча.

Проверив гитару (не ударил ли где, не намочил?), парень, не раздеваясь плюхнулся на кровать. Повезло, что завтра суббота. Алкаши на кухне успокоятся лишь к трём утра, выспаться не получится. Ну и нафиг так жить?

Слава тяжело вздохнул. После смерти матери он закрылся в себе, что мешало учёбе. Отчим, хоть и не бил, но, как вампир, крови попортил достаточно. Вот бы съехать уже. На съёмную квартиру. Наиграть в переходе денег. Нет, лучше, если получится, где-нибудь на концертах. Да! Надо бы. Надо бы.

Парень достал планшет и, поддавшись порыву тоскливого вдохновения, начал творить. Стихи у него не особо получались, но сейчас Слава знал, что напишет что-то стоящее. Более того, он знал, для кого.

***

Этот вечер был алым. Казалось, в закате присутствовали все возможные оттенки этого цвета. Ветер стал тёплым, по-апрельски приятным. Юноша спускался в переход в приятном расположении духа.

Не дожидаясь Ксюши, парень достал гитару. Хотелось разыграться перед приходом девушки, чтобы не упасть в грязь лицом.

Это странное чувство зимнего неба весной...

То пришло одарить серый мир холодами и снегом?

Или просто весна захотела себе выходной,

притворившись на вечер замученным человеком?

Подражая Александру Васильеву, пропел юноша. Вдохновленный прошлым вечером, он уже практически дописал песню, не хватало лишь нескольких строк для концовки.

— У тебя всегда такая грустная лирика? — девушка, как в прошлый раз, появилась словно из ниоткуда.

Юноша не слышал шагов или другого звука, что мог её выдать. Это пугало: может, со слухом уже что-то не так?

— Н-нет. А...привет! — ответил растерянный Слава.

Ксения снова встала в тени, облокотившись о стену. Одной рукой она теребила замок куртки, а другой крутила локон волос. Похоже, девушку что-то тревожило.

— Хочешь, сыграю что-нибудь позитивное?

— Да нет...не то чтобы позитивное...Расскажи побольше о себе, можешь?

— С-смогу. А как ты узнала, что текст — мой?

— Почувствовала, — пожала плечами девушка, — ну, давай, говори, — будто в предвкушении, Ксюша облизнула губы.

Слава почувствовал, что в нём прорвало какую-то плотину, барьер. Слова сами вылетали одно за другим. Парень рассказал про смерть матери, об отчиме с его друзьями-алкоголиками, проблемах с учебой из-за страха выступлений и...одиночестве. Услышав последнее слово, девушка печально кивнула.

— А ещё что-то со слухом. Наверное. Я не слышал, как ты пришла.

— Эх...да здесь я была, ждала вот, — Ксюша стеснительно улыбнулась, — не видел?

— Нет, только по голосу понял, что ты тут. Как так получается, а?

— М-м-м-м...магия? — девушка хихикнула, — я не специально, но видел бы ты себя!

Слава улыбнулся. Она, конечно, странная, но в этом, как говорится, есть некий шарм. Сыграв несколько песен повеселее, парень понял, что в этот раз забыл шляпу. Сейчас деньги мало интересовали его, но всё же…

— А ты чехол раскрой и постели. Дома отмоешь, — внезапно посоветовала Ксюша.

— Да как ты так делаешь?! Мысли читаешь? — юноша растерялся, но последовал совету.

— Читаю иногда. Книг у меня сейчас дефицит, я так развлекаюсь.

“Она точно пришибленная. Правда, в хорошем смысле. Но...нет, всё же она пугает временами”.

Словно боясь, что девушка действительно прочтёт его мысли, юноша переключился на гитару, взяв какой-то непростой перебор.

— Не-не-не, если не хочешь, чтобы мысли читала, так и скажи, — Ксюша звонко рассмеялась, — я не обижусь.

— Ой, да ну тебя, — Слава собрался и начал новую песню.

***

В противоположном конце перехода, у подъёма на поверхность расположился круглосуточный магазин. Рядом с ним, на спуске для инвалидов, валялись всевозможные ящики и коробки. Усевшись на них, Слава и Ксюша, скрытые от глаз посторонних, разговорились.

— Ты любишь всякую урбанистику? Ну, можем вместо перехода прогуляться. Что думаешь?

Ксюша потупила взгляд и покачала головой. Ненадолго повисло молчание, затем девушка решительно заговорила.

— Устройся пока на работу сторожем или кем-нибудь. Да кем угодно! Накопишь денег. И побольше общайся с одногруппниками. Смотри: скорешишься с кем-нибудь, а там можно хату вдвоём снять, так дешевле. И вместе к экзаменам и выступлениям готовиться будете. Ну, Слав, действительно, как ребёнок: так замыкаться в себе. Или, — Ксюша улыбнулась уголками рта, — беспомощного котёнка напоминаешь.

Опешив от прямолинейности и напора подруги, Слава достал из кармана позаимствованные у отчима сигареты и закурил.У него не было зависимости, но в некоторые моменты организм требовал табака.

— Кхм...хорошо.

— Не слишком переборщила?

— Да нет, просто неожиданно было, — парень задумался, — ты просто как взрослая говоришь…

— О, не-е-е-ет, я — Питер Пэн! Повзрослеть мне уже не дано! — казалось, к девушке вернулась былая жизнерадостность и смешливость, но лёгкие нотки грусти парень всё же почувствовал.

— У тебя всё впереди же, поэт! Музыкант! Завидный мужчина.

— Прекрати! — Слава замялся и, желая спрятать взгляд, сделал вид, что сосредоточен на тушении окурка о пол.

— Серьёзно я. Эх, ты! Кстати, завязывай с грустными стихами. Они же...мышление определяют. Наверное, я не знаю. Обещай, что напишешь последний грустный стих и всё. Хорошо?

— По рукам! — внезапно для себя самого согласился парень, — но это будет самый лучший грустный стих в мире!

Ксюша засмеялась. Парню захотелось обнять или поцеловать девушку, но он постеснялся. Тем более, ему казалось, что, несмотря на откровенность, между ними всё еще был какой-то барьер. Правда, пока юноша не понимал, какой именно.

***

Внезапная речь Ксюши подействовала на парня. Уже через несколько дней он устроился ночным сторожем. Правда, теперь видеться с подругой у юноши получалось максимум раз-два в неделю. Переход стал точкой сбора и чем-то наподобие их логова. Они так и не обменялись номерами, всё это напоминало какие-то шпионские игры.

Через месяц юноша съехал от отчима, сняв комнату. Для начала и так сойдёт, — рассуждал Слава, — а потом Игорёк подтянется, снимем квартиру уже.

Они продолжали видеться с Ксенией. Казалось, не было той темы, которую они не могли бы обсудить. Но Слава был сообразительным парнем. Кусочки пазла сложились сами собой. Несколько дней парень ходил мрачнее тучи, сердце обливалось кровью. Хотелось верить, что он ошибается, но факты — упрямая вещь.

Одним мартовским вечером, подготовив самый печальный стих в мире, юноша отправился в переход. Пора было расставить точки на i.

***

...той быть,

что делает лирикой

обрывки слов о том, как сложно нам с тобою не видеться!»

Тоже...хочу обрести покой,

но страшно от того, во что другим это выльется.

Знаешь,

не смог бы там выдохнуть, —

не объясниться нам с тобой, пока одна без дыхания!

Звёзды сказали, что верен путь

и без тебя моя вселенная всё так же бескрайняя.

Юноша закончил песню с самым грустным в мире стихом. Положил гитару в чехол и закурил.

— Как...как ты узнал? — на глазах Ксюши застыли слёзы, — ты не должен был знать, я хотела уже просто уйти!

— Я раза со второго начал догадываться...Ты появлялась из ниоткуда и пряталась в темноте. Всегда одета в одно и то же. Я...я не слышу твоих шагов, а табачный дым проходит через тебя! И...ты не можешь выйти из перехода?

Ксения всхлипнула, собралась с силами и ответила:

— Меня маньяк тут убил. Я уже несколько месяцев — дух.

— Ксюш, — парень подошёл к ней почти вплотную и провёл рукой возле её щеки, — мне не важно, дух ты или хоть сам чёрт. Спасибо большое…

Девушка тепло улыбнулась, глядя юноше прямо в глаза.

— А что тебя держит тут?

— Я...я уже помогла победить того маньяка. Прямо тут, выше...думала, это...ну, как в кино — предназначение и я исчезну. Но я только недавно поняла, что моё предназначение — это ты.

— Случайности не случайны? — горько усмехнулся Слава, — ты мне так помогла...и теперь ты уйдёшь?

— Пошли на наше место?

Призрак поплыла по переходу в сторону безлюдного закутка. Расположившись на ящиках, молодые люди говорили. Обо всём, раскрыв перед друг другом все карты.

— Помнишь, при первой встрече я говорила, что люблю слушать? Так вот...я тут появляюсь, когда стемнеет и брожу до рассвета. Это единственное, чем себя можно занять.

— Другие не видят и не слышат тебя?

— К сожалению. Только...какие-то творческие или необычные люди, которые...ай, не знаю, как объяснить! — девушка прикусила губу и задумалась, — эврика! Вот у тебя абсолютный слух. Ты смог услышать меня...А как увидел — сама не знаю. Вот, как-то так, — Ксюша виновато улыбнулась.

— Как ты погибла?

— Маньяк в феврале и марте убил тут несколько девушек. Меня — первой. Я шла в наушниках, было темно...Даже шагов не услышала. Он проломил мне затылок молотком. С тех пор я тут жи...мертвлю, короче, — Слава поразился, с каким спокойствием девушка рассказывала о собственной смерти.

— А как ты поняла, что я — твоё предназначение?

— Ну...ты всё-таки смог меня увидеть, наверно, поэтому. Кстати, я страхолюдина или пока ничего так?

Парень не выдержал и засмеялся. Нет, не желая обидеть девушку, по-доброму. Больно комичной оказалась ситуация.

— Красивая ты. И у волос цвет прикольный. Эх…

— А ещё я чувствовала, что должна тебе помочь. Что после смогу уйти. Как-то так, — вздохнула Ксюша.

— У кого-то наверху на меня, похоже, большие планы, — растерялся Слава, — интересно, с чего бы?

— Котёнок, не знаю. У тебя же всё впереди, обещай, что не просрёшь всё! И что тот стих — твой последний грустный. Хорошо?

Повисла неловкая тишина. Слава снова закурил.

— Когда ты уйдёшь?

— Чувствую, что с рассветом. Побудешь со мной?

— Да...спасибо ещё раз, я…

Девушка подошла к нему, наклонилась и легонько поцеловала его. Парень почувствовал лишь лёгкое дуновение ветра и запах духов. Но этого было достаточно.

— А теперь, господин поэт, я хочу ещё раз послушать ваш самый грустный стих в мире.

Лишь

общим веком мы связаны,

а о планете у меня никакого сомнения:

мне на твою путь заказан был.

Пусть это солнце так старалось слить наши тени, я

знаешь,

не смог бы там выдохнуть, —

не объясниться нам с тобой, пока одна без дыхания!

Звёзды сказали, что верен путь

и без тебя моя вселенная всё так же бескрайняя.

Что-то

останется низменным.

Допустим, быт, еда и тот же вопрос о зарплате;

выше, куда выпускаю дым,

отправлю вместе с этим пожелание: «хватит

той быть,

что делает лирикой

обрывки слов о том, как сложно нам с тобою не видеться!»

Тоже...хочу обрести покой,

но страшно от того, во что другим это выльется.

Знаешь,

не смог бы там выдохнуть, —

не объясниться нам с тобой, пока одна без дыхания!

Звёзды сказали, что верен путь

и без тебя моя вселенная всё так же бескрайняя.