Кусты с ногами
"Пионерская правда", 8 сентября 1939 года
"Пионерская правда", 8 сентября 1939 года
13 августа 1969 года произошёл советско-китайский пограничный конфликт - бой у озера Жаланашколь - заключительная попытка китайцев отодвинуть границу СССР...
С 1964 года начались систематические пограничные провокации со стороны Китая. В ряде случаев в них участвовали китайские военные. Советские пограничники ликвидировали такие инциденты без применения огнестрельного оружия, в результате чего иногда развёртывались настоящие рукопашные схватки, в каких бывали убитые и раненые с обеих сторон. А масштаб нарушений госграницы китайцами нарастал. И 4 февраля 1967 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли негласное постановление об усилении охраны всей государственной границы с КНР. Согласно ему, развёртывались новые соединения пограничных войск на Дальнем Восходе, в Забайкалье, в Казахстане и Средней Азии.
В марте 1969 года произошёл самый крупный советско-китайский пограничный инцидент (на острове Даманский). Хотя китайцам был в итоге дан отпор, маоисты в Пекине не собирались успокаиваться. В мае-июне того же года обострилась ситуация на Джунгарском выступе казахского участка советско-китайской границы. Ещё 20 мая около десятка китайских солдат попытались захватить сержанта Варлакова, но товарищам удалось его отбить.
Однако основные события были ещё впереди...
Озеро Жалананколь расположено в Урджарском районе Восточно-Казахстанской области в 433 метрах над уровнем моря.
Конфликт у озера Жаланашколь произошёл 13 августа 1969 года, но за день до этого пограничный наряд во главе с сержантом Михаилом Тюкалиным заметил на сопредельной территории перемещение усиленных групп китайских военнослужащих. Об этом оперативно доложили начальнику Восточного пограничного округа генерал-лейтенанту Меркулову.
Пограничники близлежащих застав были приведены в состояние боевой готовности, а на заставу «Жаланашколь» (130-й Уч-Аральский пограничный отряд Восточного пограничного округа) отправлен помощник начальника штаба мотоманевренной группы капитан Пётр Теребенков. При необходимости он должен был оказать помощь ВРИО начальника заставы лейтенанту Евгению Говору.
В это время на заставе находилось еще три офицера: заместитель начальника заставы «Джунгарская» старший лейтенант Вадим Ольшевский, заместитель начальника заставы «Жаланашколь» лейтенант Девин и командир взвода мотоманевренной группы младший лейтенант Владимир Пучков.
По приказу капитана Теребенкова на наиболее опасном участке границы оборудовали опорный пункт, на фланги которого были введены два БТР-60 маневренной группы. Ими командовали старший лейтенант Ольшевский и младший лейтенант Пучков. Бронемашины были укрыты в капонирах. 13 августа около 5 часов утра китайские военнослужащие двумя группами в количестве 9 и 6 человек вышли на линию государственной границы СССР на участке погранзаставы «Жаланашколь».
К 7 часам утра китайцы проникли на 400 и 100 метров советской территории и начали демонстративно окапываться на северных склонах высот Каменная и Правая, игнорируя все предупреждения советских пограничников. К этому времени за линией границы в горах сосредоточилось еще около 100 вооруженных китайцев. Еще одна группа из 12 человек двигалась на левом фланге, от китайского поста «Теректы», вдоль контрольно-следовой полосы в сторону высоты Каменная. По приказу начальника штаба пограничного отряда подполковника Петра Никитенко была предпринята попытка выдавить китайцев с советской территории.
В 7.40 БТР-60 под прикрытием штурмующих групп вышли из капониров и двинулись в сторону высот. Китайцы открыли огонь.
Схема боя на Жалананколе.
В это время БТР-60 под номером 217, которым командовал младший лейтенант Пучков, двинулся во фланг китайских позиций. Китайцы, оценив опасность, сосредоточили по нему плотный огонь. В результате пулями и осколками было снесено все наружное оборудование, пробиты колеса и даже кое-где броня. Пучков и ефрейтор Виктор Пищулев получили ранения. К этому времени к пограничникам прибыло подкрепление из резерва отряда под командованием майора Мстислава Лие, начальника отделения боевой подготовки отряда, а спустя короткое время – три БТР-60 мотоманевренной группы, которые с ходу вступили в бой. Против БТР-60 противник бросил гранатометчиков. Спустя полчаса после начала боя БТР-60 № 217 был окончательно выведен из строя. Пучков приказал экипажу покинуть машину и перебраться в один из подошедших БТР-60. Между тем группа пограничников атаковала высоту Правая. Во время боя за высоту был убит младший сержант Михаил Дулепов, а еще восемь пограничников были ранены. Один из них, сержант Виктор Овчинников, продолжал идти вперед с двумя перебитыми руками! В ногу был ранен и командир штурмовой группы старший лейтенант Ольшевский, также не оставивший поле боя. Уже в последние минуты атаки был смертельно ранен рядовой Виктор Рязанов, сумевший забросать залегших китайцев гранатами. Он умер по дороге в госпиталь на борту вертолета.
К 8.15. бой закончился. Большинство китайских военнослужащих ушло за линию границы, 19 китайцев было убито, троих удалось взять в плен, но двое из них при доставке в Уч-Арал скончались. Советские пограничники потеряли двух человек убитыми и 15 ранеными. Наиболее тяжелых с помощью вертолетов отправили в Уч-Арал. Получивших ранение средней тяжести приняли на заставе, где оказанием первой медицинской помощи, до прибытия врачей, занимались жена заместителя начальника заставы Людмила Говор, работницы местной метеостанции Надежда Метёлкина и Валентина Горина, а также продавщица Мария Романцева. На поле боя были собраны в качестве трофеев: пистолеты ТТ – 4, пулемет РПД – 1, карабины СКС – 9, гранаты противотанковые – 4, гранаты ручные – 27, гранаты к РПГ – 6, радиостанция – 1, кинокамеры – 2 (среди убитых были двое кинооператора), фотоаппарат – 1, длиннофокусный телеобъектив – 1, а также другие предметы снаряжения и экипировки.
7 мая 1970 года по результатам боя был подписан секретный приказ о награждении отличившихся. Теребенков и Пучков стали кавалерами ордена Ленина. Погибших посмертно наградили орденом Красного Знамени. Шесть человек были награждены орденом Красной Звезды, двое – орденом Славы III степени, десять человек – медалью «За отвагу».
Сегодня отмечается очередная годовщина вывода советских войск из Афганистана.
К сожалению много ещё не известно о этой войне и чем больше подобных фильмов тем больше мы будем знать и помнить о героических парнях которым пришлось пройти этот жизненный путь неся службу в ПВ КГБ СССР и пройдя Афганскую войну.
Мало кто знает, что когда Министерство Обороны СССР объявило что все войска принимавшие участие в боевых действиях в Афганистане покинули территорию республики, в Афганистане оставались прикрывающие выход армейцев ММГ Пограничных Войск КГБ СССР!
Некоторые подразделения ПВ покинули Афганистан спустя три года в 1992г.
Текст не мой
фото мои
УУже прошло много лет с пограничного конфликта с китаем. Подробнее можно хронологию событий посмотреть здесь
https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Пограничный_конфликт_на_остр...
Кратко наши победили и отбили охоту китайцев суваться на территорию ссср. Погибли пограничники и военнослужащие. Данные были засекречены и окончательно раскрыты в 2000х. Сам остров в 90е отдали китаю. Китай организовал там музей, посвященному конфликту и массово возит только своих граждан на места боевых действий. Что там они рассказывают можно только догадываться (до последнего времени я не мог найти хоть какую либо инфо)
Так получилось, что детство 80е прошло в военном городке, где были похоронены участники конфликта. Проживающие в городке знали о конфликте. Нас школьников даже возили в минимузей при погранзаставе где показывали материалы и вещи с места конфликта: воспитание патриотизма по советски. Так что о конфликте я что то знал задолго до 2000х.
В настоящим - я переодически просматриваю статьи на https://zen.yandex.ru и недавно мне попалась статья о конфликте: изложено упрощенно, но меня зацепил один комментарий к статье (ниже я приведу данные из переписки), где автор заявляет другую версию событий, упоминает военные городки о которых я помню (ставит их только в другие места на карте), несет полную чушь об отдельных фактах, говорит что черное это белое и наоборот. В дальнейшей переписки с ним - он упоминает, что был на острове недавно: отсюда я делаю вывод, что он китаец (других туда не пускают) и он излагает те данные которые ему рассказали (те высказывает китайскую версию событий)
Выкладываю данные переписки с ним
Первый его коммент, который зацепил
- Эскалация лжи по поводу конфликта на острове Даманском ! ... К АМО (Я К Ов. Сталин) ... /Х-ГюГО 92г./. Конфликт произошел из-за того что в период попыток гос.переворотов 68-82-...92 (щит 82 СССР ), некто сгрузил на голову погран войск и заград отряда группировку ВВ усиленную ВДВ ... ! Внутренние войска пытавшиеся расстрелять наряд пограничников с заставы Дальняя напоролся на соборный патруль !Чан Кай Ши ... Завязался бой , пограничников отбили , а потом была дуэль на пулемета (2 раза)на острове и всем известный бой ... Когда наши 2 катюши накрыли батарею гвардейских минометов ...! А списали все на китайцев ... (п.Филино ,в/ч 35236 Верхнерусский (верхнеуденский) мотострелковый полк /каменоломни ... ядерный рудник , актановое число да .../ 2мсб, 4мср , 4птб (пк-дг 248)
Второй его коммент на то что посмотрели бы википедию
- Мне не надо учить Советскую историю ... А особенно о острове Даманском ! Приморский край , Дальнереченский раен , п/о Кольцевое , п.ФилинО : в/ч 35236 , РФ (рота фронта), пр.N333 (зона особого внимания), ВУС-901824А , ... ПК-ДГ 248 : 4птв , 4мср , 2мсб ... КДВО, Кедровка , Дальний рейс ...Чан Кай Ши
Это уже его ответ на то что я учился в кольцевом и не слышал и не видел вдв рядом
- где ты был в Филино в 82 году ... Как ты мог учиться в Кольцевом если это территория испытательного стрельбищного полигона находящаяся в 300 ах метрах от китайской границы со стороны Китая ... !
Ответ на мой коммент, что посмотрите на карте где эти населенные пункты - они в 20 км от границы. Кольцевое это населенный пункт далеко от границы
- Уважаемый ! У вас все красиво расписано по карте , но если б вы там прошли пешком ... вас вряд'ли кто потом нашел , дети не могли ходить в школу в кольцевое -потому что в Филино не было гражданских построек , Полк находился в постоянной боевой готовности (БРО) зона особого внимания , и если говорить о границе то она находилась в 300 х метрах от полка /камышевое болото/ в сторону кольцевого со стороны стрельбища ,а некий самолётего сбили с нашего плаца , а рухнул он в стороне Лазо ... назвать причину...
Дальше пошел треп о том что я все вру и что ничего не знаю о конфликте
- мне твой трёп порядком надоел ... , единственное хорошее в нем это то что я был на острове ... !?. Если ты такой умный прозвонить камендатуре в Дальнереченске или Имане , мне разницы нет
Как можно отсюда видеть - дружба дружбой - но от пропаганды никуда не денешься. Если что либо вбить в голову - не удалить. Я считаю, что это типичный пример пропаганды: китайская версия событий о которых мало кто в рф знает. Так то
В наше время отношения между Россией и Китаем отличаются взаимопониманием и благоприятным климатом, но, к сожалению, был и сложный период, напрямую коснувшийся и действий наших погранвойск. События в районе острова Даманский хорошо известны.
Менее известно об отражении провокации летом 1969 года в Казахстане в районе озера Жаланашколь, а об успешно ликвидированном конфликте — на дулатинском направлении, мало знают даже многие историки пограничной службы. Кандидат технических наук, профессор Вадим Гладков — один из участников тех событий.
В армию я попал как офицер запаса — прямо из НИИ. Первым местом службы стала прославленная Таманская дивизия.
Служба проходила планово, когда внезапно в марте 1969 года мы были взбудоражены сообщением о нападении на советских пограничников на Даманском. Более того, один из солдат нашего полка, Алексей Сырцев, еще до событий был переведен в погранвойска на заставу В. Бубенина и погиб 2 марта в бою на льду Уссури.
Сообщение о событиях на Даманском вызвало эффект разорвавшейся бомбы. На следующий день на плацу полка состоялся митинг, на котором осуждали провокаторов, выступали с поддержкой пограничников. Довелось тогда выступить и мне. Каждый из нас хотел попасть на границу, чтобы поквитаться за десятки погибших. Вскоре такой случай представился.
В связи с укреплением пограничных войск рота, в которой я служил замполитом, передавалась в состав погранвойск, но командование не спешило расставаться со мной. Злую шутку сыграло то, что я был в числе неплохих офицеров, вел активную работу в парткоме полка. Я не сдался и стал забрасывать начальство просьбами и рапортами о переводе в пограничники.
Хотелось продолжить службу в престижных тогда погранвойсках. И вскоре я оказался в самолете, летевшем на восток. Правда, не к Уссури, как ожидалось, а в Казахстан, где нас ввели в состав Бахтинского погранотряда. Это было в конце марта 1969 года.
В г. Аягуз нас встретили представители отряда во главе с подполковником Н. Т. Юрченко, переодели в пограничную форму, провели собрание и разного рода инструктирования. Так мы стали пограничниками.
По прибытии в Бахты, место дислокации отряда, рота была введена в состав мотоманевренной группы (ММГ), которая стала насчитывать более двухсот человек, с семнадцатью бронетранспортерами, автотранспортом.
Возглавлял ММГ подполковник Николай Захарович Иващенко, командиром моей роты (а затем, при изменении штата — заставы) был лейтенант Виктор Федюшкин. Позже он, еще будучи лейтенантом, был назначен начальником штаба ММГ, а я стал освобожденным секретарем ее парторганизации.
Вскоре для нас, вновь прибывших офицеров, провели своего рода экскурсию на заставу «Чаганак», которой командовал капитан В. И. Шульпин. Напротив заставы размещался китайский пост, с ним мы познакомились с вышки через бинокль. Помню, как довелось увидеть построение их военнослужащих и дежурного по посту. Это было очень познавательно.
Чувствовалось, что на границе день ото дня сгущаются тучи. Как и на Даманском, здесь ожидались провокации, в том числе — вооруженные. Поэтому в течение всего апреля мы интенсивно занимались боевой подготовкой, уделялось особое внимание применению БТРов для защиты границы. Изучался участок отряда, а это ни много ни мало 200 километров.
Поначалу сказывалась специфика пограничной службы, с которой не были знакомы не только я, пришедший с гражданки, но и кадровые офицеры, бывшие армейцы. Система охраны границы, структура пограничного отряда, действия по тревоге — все это было ново. Но очень скоро мы осознали себя пограничниками. В армии донимала строевая подготовка на плацу, учения на морозе с условным противником. Здесь же условностей не было.
Вот граница, которую следовало защищать, а за ней — возможный противник, готовый напасть в любой момент. Даже в боевом приказе звучали слова: «Выступить на охрану и ЗАЩИТУ Государственной границы СССР!»
Провокация с китайской стороны, к которой мы готовились, случилась 2 мая 1969 года на участке 3-й заставы «Дулаты», находящейся в 150 км от гарнизона отряда. Там проходила скотопрогонная тропа. По ней, по согласованию с нашей стороной и под наблюдением наших пограничников, китайские пастухи много лет подряд перегоняли скот.
Утром пограничный наряд заставы наблюдал несанкционированный перегон стада, да еще пограничники обратили внимание, что стадо сопровождали не три-пять чабанов, как обычно, а несколько десятков, у некоторых заметили оружие под куртками. Сразу же с заставы выехали тревожная группа и резерв с начальником заставы майором Р. Загидулиным.
Когда пограничники попытались пресечь нарушение границы, из-за сопок появилась группа до 50 вооруженных военнослужащих. Они перешли линию границы и, выкрикивая угрозы на русском языке, двинулись в сторону наших пограничников. Еще несколько групп, численностью в 20–30 человек каждая, стали выходить на нашу территорию, занимать позиции на сопках и с ходу окапываться. Как говорят пограничники, «создалась обстановка». Стало очевидно, что происходит крупная спланированная провокация, подобная тем, что были на Уссури.
Об обстановке было доложено начальнику отряда подполковнику А. Я. Пашенцеву и начальнику войск округа генерал-лейтенанту М. К. Меркулову. Были подняты по тревоге соседние заставы — «Тасты» и «Узун-Булак», их резервы заняли рубежи прикрытия. Наша ММГ, находившаяся в гарнизоне отряда, по тревоге на 17 бронетранспортерах и автомашинах форсированным маршем, примерно за пять часов, прибыла на участок «Дулаты».
Туда же подошла и группа Уч-Аральского отряда под командованием майора И. И. Бутылкина. Сразу же получилась довольно солидная военная группа — более 30 БТРов и более пятисот человек.
Группам была поставлена задача занять оборону вдоль границы: уч-аральской — на правом фланге участка, нашей — на левом. Первым делом провели совещание офицеров застав и мангрупп, был определен план совместных действий, порядок связи, линии разграничения и так далее.
Наша мангруппа заняла позиции по гребню высот с отметкой 1008 и Бургон, прямо напротив позиций противостоящей стороны. Следующие сутки весь личный состав рыл землю — создавался опорный пункт. Были выкопаны протяженные линии траншей, огневые позиции для пулеметов и гранатометов, ходы сообщения, капониры для БТРов. Проблемой стала маскировка, поскольку вокруг были голые сопки, поросшие травой да редким кустарником. Тут каждый проявлял фантазию, как мог.
В первый же день под руководством лейтенанта П. Вербового на десяти грузовиках были переброшены боеприпасы для всех видов штатного вооружения и выкопан для них склад в одной из лощин.
С самого начала занятия рубежа было организовано наблюдение за сопками, занятыми противостоящей стороной. В том числе ночью через приборы «Кристалл», когда китайские солдаты становились особенно активными — на их позициях велось лихорадочное рытье окопов, периодически появлялись какие-то командиры. Вскоре после выявления численности и структуры противостоящих войск с наличием тяжелого вооружения стало ясно, что нам противостоят регулярные армейские части.
На следующий день, по сообщениям разведки, из глубины сопредельной территории стали подтягиваться новые армейские части, в том числе артиллерия. С нашей стороны поначалу находились только пограничники и прибывшее на заставу «Дулаты» усиление: мотострелковая рота, минометный и танковые взводы.
3–4 мая на заставе «Дулаты» была развернута оперативная группа войск округа, которую возглавил начальник штаба генерал-майор В. И. Колодяжный, а затем заместитель начальника войск генерал-майор Б. М. Голубев. Политчастью опергруппы руководил заместитель начальника политотдела полковник И. И. Петров. На участке пребывали начальник войск округа генерал-лейтенант М. К. Меркулов, командование ГУПВ из Москвы.
Поначалу планировалась операция по очистке советской территории силами пограничников, и было даже намечено время ее начала. При подготовке из числа военнослужащих ММГ создавались штурмовые группы, намечались рубежи перехода в атаку, при этом учитывались все нюансы, в том числе были сформированы команды для выноса раненых и убитых на случай боевых действий. На вертолетах было доставлено усиление — около 150 человек из Зайсанского, Панфиловского и Курчумского отрядов. Запомнилась фраза, которую произнес на оперативном совещании по организации боевой операции генерал из ГУПВ: «Довести до личного состава, что оставление поля боя недопустимо!»
В подразделениях царил отличный боевой настрой, не было ни одного случая слабоволия или панического настроения. Нам, офицерам, тогда достался очень хороший личный состав. Все как один проявляли патриотизм — не книжный, а настоящий. Политработникам не нужно было вести особые беседы — солдаты помнили пример даманцев и были готовы сражаться.
Приближалось время начала операции, однако приказа не последовало. Оказалось, что силы «соседей» за прошедшие сутки увеличились настолько, что командование не стало бросать пограничников против явно превосходящих сил противника. Только была направлена нота МИД СССР с требованием к китайской стороне покинуть советскую территорию.
Следующим шагом советской стороны стало наращивание войсковой группировки за счет выдвижения к границе частей Туркестанского военного округа, прежде всего 18-й армии. Непрерывным потоком потянулись мотострелковые, танковые и артиллерийские полки, дивизионы установок РСЗО «Град». В районе Уч-Арала был развернут аэродром. В район конфликта прибыл командующий ТуркВО генерал армии Н. Г. Лященко, который, как и генерал М. К. Меркулов, был ветераном войны и обладал колоссальным опытом. Генерал Лященко первым делом осмотрел и высоко оценил рубежи пограничников.
В один из дней мне довелось докладывать ему на позициях мангруппы. Поразил рост и явная физическая сила генерала, а также то, как он душевно побеседовал с группой нашего личного состава.
Развертывание основных армейских частей происходило демонстративно, с расчетом, что противостоящая сторона поймет мощь нашей армии. Мне запомнилось поразительное зрелище, когда по ночам из тыла одна за другой шли колонны военной техники. Множество танков и бронетранспортеров выстраивались в степи в боевые порядки, и тогда море света буквально заливало окрестности. Вдоль границы летала наша авиация. Это была колоссальная сила!
Позади нас расположились позиции артиллерии.
Поскольку у пограничников не было достаточного опыта взаимодействия с артиллерией, к нам прибыли офицеры-артиллеристы и провели занятия на местности: как корректировать огонь, как строить с ними связь.
Было хорошее взаимодействие и по линии политработы. Пограничники и армейцы проводили в необычных условиях различные мероприятия, выпускались боевые листки, радиогазета. Особенно запомнилось, как совместно провели праздник 9 мая со встречей на позициях с ветеранами войны, где мы рассказали и о нашем погранотряде.
Противостояние длилось более двух недель. Все время личный состав находился в условиях с минимальными удобствами, спали в траншеях, блиндажах, либо на обратных склонах сопок, прямо на земле или в БТРах.
Питание в основном состояло из консервов и сушеной картошки. Чуть позже подтянули полевые кухни и организовали горячую пищу, чай. Тыловики обратились ко мне: «Что еще нужно?». Говорю: «Сигареты, курильщикам без них никак», и была огромная радость у солдат, когда сбросили с вертолета ящик с сигаретами.
Поскольку конфликт быстро разросся до уровня противостояния дивизий, ни одна из сторон не решалась вести какие-либо активные боевые действия, спровоцировать на это друг друга — не было стрельбы, почти не было даже пусков сигнальных ракет. Но напряжение было невероятным!
Вместе с тем предпринимались разведывательные действия. Воины мангруппы провели две-три разведывательные вылазки на высоты, занятые маоистами. Одну из разведгрупп в составе 20 человек возглавляли лейтенанты Д. Шамрицкий и В. Королев, а мне с несколькими бойцами было приказано прикрывать этот рейд. Группа сумела с пулеметом на колесном станке подняться по крутому склону до гребня господствующей высоты, где она натолкнулась на подразделение китайских солдат, которые сразу же укрылись, а наши бойцы изучили особенности их позиций.
Помимо предбоевого противостояния пограничники постоянно несли пограничную службу вдоль всей линии государственной границы.
Наша сторона вела пропагандистское воздействие на солдат сопредельной стороны с помощью звуковещательных станций, через которые обращались на китайском языке с призывами покинуть нашу территорию, не стрелять в советских солдат, отцы которых освободили Китай от японской оккупации. В ответ также велось звуковое вещание, особенно интенсивное по ночам — видимо, таким образом нас пытались изматывать.
На русском языке, почти без акцента, диктор «соседей» вещал: «Солдаты! Не подчиняйтесь офицерам! Не слушайте ревизионистов!». Эти передачи вызывали у наших солдат только озлобленность, и они ворчали: «Добраться бы до этого громкоговорителя да шарахнуть по нему из автомата!»
Закончилось противостояние для нас весьма неожиданно. В результате оперативного развертывания мощной войсковой группировки вкупе с дипломатическими усилиями китайская сторона вывела войска из района конфликта. В какой-то момент на склонах противостоящих сопок прекратилось какое-либо движение, а разведка установила факт отвода войск. После этого от границы отошли и основные силы ТуркВО.
Хотя сопки, которые занимали китайские подразделения, были на советской стороне, наши пограничники на них еще некоторое время не выходили, как на оспариваемую территорию. Наверное, там и потом, в течение многих лет, встречались следы пребывания воинских частей.
После спада напряженности мангруппу отвели в тыл, примерно на пять километров для прикрытия этого угрожаемого направления.
Между заставами «Тасты» и «Дулаты» развернули городок из палаток, постоянно оставаясь в боевой готовности. БТРы всегда были заправлены, снаряжены полным боекомплектом. Служба велась вместе с заставами укрупненными нарядами, часто возглавляемыми офицерами.
10 июня 1969 года на нашем участке случилась новая вооруженная провокация.
То боевое столкновение не предали широкой огласке, за исключением опубликованной ноты МИД СССР от 11 июня 1969 года.
С утра наряд, несший службу в районе СНП Бургон, наблюдал оживление у поста на сопредельной территории и доложил, что к линии границы в нашу сторону двигается чабан с отарой овец в сотню голов. Словом, соседи без особой фантазии повторяли сценарий своих провокаций.
В район предполагаемого нарушения границы прибыли начальник мангруппы подполковник Н. Г. Иващенко, замполит капитан Г. Н. Звонарев, а позже резерв с майором Б. В. Дудиным. Надо заметить, что тогда имелось строгое указание — применять оружие только в крайнем случае, действовать уговорами, вытеснять нарушителей, не провоцируя.
Между тем около 18.00 часов чабан с отарой пересек границу и на 400 метров углубился на нашу территорию. Навстречу выдвинулась группа из 10 пограничников во главе с лейтенантом И. С. Литвиновым, который с помощью русско-китайского разговорника потребовал от нарушителя вернуться назад. Чабан же достал цитатник и принялся выкрикивать лозунги.
Сюда же примчалась на лошадях тревожная группа заставы «Тасты» с командиром отделения сержантом Николаем Красиковым. Примечательно, что в тот день он был освобожден от службы — что-то у него с ногой было, но он упросил начальника заставы отправить его к месту события.
Как только наряд стал выполнять приказ на задержание нарушителя, из засады за укрытием поднялась цепь из двенадцати китайских военнослужащих с автоматами с примкнутыми штыками во главе с офицером, которые с яростными выкриками двинулись навстречу пограничникам. Когда же им не удалось отбить чабана, они отошли назад за укрытие.
Командир отделения мангруппы сержант В. И. Машинец, услышав передергивание затворов автоматов, крикнул: «Ложись! Рассредоточиться!». Пограничники тут же укрылись за какими-то кочками-пригорками, а через мгновение по ним был открыт огонь. Если бы не бдительность В. Машинца, могла бы повториться ситуация с вероломной стрельбой по пограничникам на Даманском (позже сержанта наградили медалью «За отвагу»).
Завязалась перестрелка. Среди тех, кто вступил в бой, были солдаты М. Глуховской, Н. Крюков, И. Фарион, И. Разманов, В. Медведев, И. Пинчуков, В. Кусков, М. Козлов, Н. Обухов. Для поддержки провокаторов выдвигалась подмога — около 20 человек на лошадях. Но путь ей огнем отрезал пулеметный расчет рядовых В. Щугарева и М. Болдырева.
Был тяжело ранен сержант Н. Красиков. Пуля попала чуть ниже плеча. Двое бойцов вытянули его из-под огня и на лошади повезли на заставу, но спасти сержанта не удалось. Он был награжден орденом Красной Звезды посмертно, а на заставе в честь его подвига установлена памятная стела.
Когда произошло боестолкновение, я оказался единственным офицером в месте дислокации мангруппы. По приказу поднял мангруппу по тревоге, сам сел за руль головной машины, заменив механика-водителя из молодых, и через 15–20 минут колонна БТРов уже была на участке события, где мы развернулись в боевой порядок в целях пресечения расширения провокации.
На место происшествия на вертолете прибыли начальник отряда подполковник А. Я. Пашенцев и заместитель начальника войск округа генерал-майор Б. М. Голубев.
Последующее обследование места столкновения подтвердило, что провокаторы подготовили засаду до того, как на нашу территорию была пригнана отара овец. Лишь бдительность сержанта В. Машинца и высокая выучка пограничников позволили избежать более серьезных потерь и выдворить провокаторов с советской территории.
Ночью зарядил дождь. На СНП с нами оставался генерал Голубев, который руководил подготовкой к отражению возможного повторного вторжения с рассветом, тем более что наблюдалось прибытие к противостоящему погранпосту четырех грузовиков, скорее всего с подкреплением. Но провокаторы поняли нашу решительность и ограничились лишь какими-то сборищами у своего погранпоста.
Вскоре на этом направлении в экстренном порядке была выставлена новая застава «Бургон», на которой мне позже довелось стать замполитом.
В дальнейшем сопредельная сторона перенесла нагнетание напряженности в район 39-го и 40-го знаков на участке соседнего Уч-Аральского отряда. Примером для всех стали мужественные действия пограничников по отражению вооруженного вторжения 13 августа 1969 года в районе озера Жаланашколь.
Пограничники заставы «Жаланашколь» вместе с усилением от мангруппы наголову разгромили, причем без армейской поддержки, вторгшийся на нашу территорию диверсионный отряд численностью около 80 человек, захватили нескольких пленных и много трофеев. В бою геройски погибли уч-аральцы младший сержант Михаил Дулепов и рядовой Виталий Рязанов.
Можно отметить, что отработанное в ходе дулатинской операции взаимодействие отрядов проявилось и во время боевых действий у Жаланашколя.
Подразделения нашей мангруппы вместе с правофланговой заставой отряда «Родниковая» оказали боевую поддержку уч-аральцам, а затем ввели усиленную охрану границы по правому флангу нашего отряда. Из 35 пограничников, награжденных за мужество в жаланашкольском бою, четверо из нашего отряда: сержант Г. Ужегов, рядовые Н. Фаустов, В. Темников, В. Шеховцев.
Дальнейшие события стали частью истории. И хотя переговоры и споры по пограничным вопросам между двумя державами продолжались еще долгие годы, серьезные вооруженные столкновения прекратились.
Подготовил Андрей МУСАЛОВ
Фото из архива Вадима ГЛАДКОВА
Остатки колонны к полуночи притащили в крепость. Все были измотаны, пыльные, грязные, прокопченные, но живые. Васе Башкатову было очень плохо. Глаза заволокло раздувшимися багрово-синими пузырями век, из-под которых струилась сукровица, оставляя кровавые следы на запыленных и прокопченных щеках бойца.
Он ничего не видел и не мог шевелить руками. Раненных собрали в «дежурку», подняли санинструктора мл. сержанта Новикова, чтобы он обработал и перевязал раны.
Но наш «Таблеткин» до армии учился на железнодорожника, и, оставаясь им же, лечил нас исключительно при помощи записей в блокноте одними таблетками. Увидев искалеченного бойца, он по-началу растерялся. Жора рявкнул, чтобы он оставил санитарную сумку и убирался. Пришлось дежурному с дневальным работать санитарами.
Размотав с Васькиных рук окровавленные бинты, увидели месиво рваных мышц и неестественно белых раздробленных костей. Как смогли, приложили куски тканей к костям, обработали и перебинтовали. Боец стонал, стиснув зубы, но терпел. Обработав, как смогли глаза, отвели Васю в кубрик, раздели и уложили. Санинструктор, придя в себя, обработал ногу раненного водителя. Жора Расюк ему не доверился, велел заняться его спиной дежурному. Черный танковый бушлат замбоя был весь изрешечен осколками, как дуршлаг.
Спина оказалось такой же, как будто он встал с кучи битого стекла. Осколки оказались очень тонкие и вошли глубоко, без специальных приспособлений не достанешь. Пришлось просто замазать всю спину йодом и наложить повязку. В голове из-за волос их вообще не заметили. Капитан, еще не остыв от боя и боли, матерился, грозил сравнять с землей все в радиусе пяти километров от крепости. Потом вспомнил про Иванова, похвалил.
- «Копченый» меня такими матюгами обложил, стервец, но молодец, черт, пулею летал.
Далее следовали новые порции матюгов в адрес «бесов». После перевязки всех уложили. Возле Башкатова бойцы, несмотря на усталость, сами организовали дежурство до утра. Утром Васю совсем развезло. На глаза наплыли фиолетовые пузыри величиной с кулак, любое шевеление вызывало боль, он непрерывно стонал. Замполиту тоже было очень плохо, контузия была сильная, к тому же уже третья. Жора и раненный водитель из роты подвоза держались.
С рассветом за раненными прилетели борты. К немалому удивлению бойцов заставы, вслед за раненными в борты полезли Шибирганские офицеры и прапора, отсидевшиеся весь бой в придорожном арыке за городом. Они все вдруг оказались «контужены». Но тогда было не до них, все переживали за своих. Да еще и не отошли от вчерашнего. На следующий день стало совсем плохо молодому бойцу, который ехал наводчиком на 770-ом БТРе.
Его рвало, и голова раскалывалась, на боевом расчете пацан потерял сознание - контузия оказалась тяжелая. Пришлось вновь срочно вызывать борты. Думали, что в госпиталь отправят и инструктора Витю Запару, он ведь тоже под броней был, когда их подбили. Но НЗ рассудил по-другому, раз ходит - значит, здоров и может тащить службу.
После Андхойской засады в службе заставы произошли изменения. Нужно было срочно восстанавливать разбитую технику. Виктор Лигун упросил начальство вернуть его обратно на родную заставу восстанавливать 768-ой БТР. Из Шоры приехал зампотех с комиссией для осмотра и принятия решения по подбитой технике.
Многострадальный 770-ый с развороченной башней решено было отогнать на базу в Шибирган. Привезли два новеньких движка для замены прожженных в 768-ом. Решено также было снести ближайшие к крепости брошенные дома и дувалы в кишлаке Тавачи. Их подорвали и разровняли БАТом, отодвинув кишлак на полсотни метров от заграждения.
Организовали позицию радиолокационного наблюдения. На крыше казармы поставили РЛС «Фару» и сориентировали ее с минометом.
Первые же дежурства на посту технического наблюдения принесли результаты и показали его эффективность. С помощью РЛС в темноте засекались движущиеся цели, и по указанным координатам работал миномет. По крайней мере, одну группу передвигавшихся ночью басмачей удалось накрыть, о чем сообщили разведчики. Правда, НЗ вскоре закрыл этот пост, сославшись на нехватку личного состава.
Недели через две из госпиталя выписался капитан Расюк. У нас возобновились стрельбы и рейды с охотами. Замполит пролежал в госпиталях больше месяца. Только вернулся, на заставу нагрянула очередная комиссия, на этот раз в лице парторга и начальника опергруппы – майора Рогова. Он, похоже, запомнил дерзость Неходы еще по январской операции в Акче и решил отыграться. Собрали открытое партсобрание.
Замполит, как провинившийся школьник, стоял, опустив голову, а парторг разносил его в пух и прах. Ему припомнили и драку в Керках, и нарушение инструкций при следовании в колонне и еще много всего. Забыли только, что это живой человек с присущими всем людям недостатками.
К тому же настоящий боевой офицер, не прятавшийся в отличие от НЗ за спины подчиненных, имеющий три контузии. Замполиту влепили «строгача», лишили очередного звания (капитанские погоны уже лежали в отряде), а также «зарубили» представления к награждению. Для него это было серьезное потрясение, да и личному составу казалось, что начальство просто сводит счеты со строптивым молодым старлеем.Капитана Расюка тоже «по голове не погладили». Его представили к ордену «Красного Знамени», но отрядское начальство зарубило представление, якобы он, будучи старшим колонны, не смог обеспечить надлежащего исполнения офицерами должностных инструкций.Однако было совершенно очевидно, что ему не простили, что он, обматерив начальство, действовал самостоятельно. Бойцам заставы было очень обидно за своих командиров.
Евсеев Юра у подбитого 768-го (фото из архива Евсеева Ю.А.)
Башкатов Вася на своем 770-м до засады
Про Васю Башкатова (на фото) мало чего было известно, хотя отрядское начальство обещало сообщить о его судьбе. Все что удалось узнать - зрение практически полностью потеряно и рука не двигалась. Его представили к «Красному Знамени». Летом на заставу пришло письмо из госпиталя, где сообщалось только, что «его комиссуют, с глазами хреново, рука плохо сгибается и пальцы на руке не сгибаются». Дальнейшая его судьба долго была не известна.
Зато «солдатское радио» сообщило, что все Шибирганские «герои» недавней засады были представлены к наградам.Из оставшегося в строю личного состава заставы медалью «За отличие в охране государственной границы СССР» был награжден мл. сержант Иванов Олег, медалью «За боевые заслуги» прапорщик Дидок Сергей и сержант Черных Сергей (секретарь комсомольской организации заставы).
В апреле в районе Андхоя провели крупную войсковую операцию возмездия совместно с частями 40-й армии ОКСВА. Перед ней случилась еще одна «духовская» засада.
На этот раз досталось 1-ой ММГ, совершавшей марш из Меймене в Андхой. Колонна, как обычно, ночевала под Давлятобадом и была обстреляна из минометов. У наших четверо получили ранения (к сожалению один смертельное - ряд. Негрея Иван из минометной батареи) и одна мина попала в БТР, но экипаж не пострадал, укрывшись в окопе.
Большие потери были у сопровождающих колонну сарбозов. Заставу подняли по тревоге поздно вечером, приказав светом ориентировать с земли борты, летящие на помощь колонне. Вслед за этими событиями и началась Андхойская операция возмездия, котрая прошла успешно, на некоторое время очистив район от присутствия крупных банд.
Капитан Расюк Георгий Викторович прослужив в должности замбоя Андхойской заставы до ноября 1987 г. (почти три года в Афгане), майором вернулся на прежнее место службы в Таллинн. После развала Союза перевелся на ОКПП «Печоры», дослужившись до подполковника. Носил в голове осколки душманской гранаты и мучался постоянными болями в травмированном позвоночнике. Едва дожив до 50 лет, скончался 16 ноября 2005 г., так и не дождавшись обещанного жилья. Сослуживцы по ОКПП сумели выбить у чиновников квартиру для семьи ветерана (жены и троих детей) в Новгороде.
Старший лейтенант Нехода Сергей Иванович в сентябре 1986 г. по замене убыл из Афгана на Камчатку. Прослужив на разных должностях на Камчатке и Курилах около 6 лет, в 1992-93 гг. служил в Приднестровье. Затем в погранведомстве Украины, дослужившись до подполковника, вынужден был уволиться. С большими проблемами перевелся в Россию. В возрасте 46 лет, потеряв здоровье, скончался 10 августа 2006 г., похоронен в Голицино.
Из воспоминаний Михаила Суровцева, в 1985-86 гг. сержанта, командира отделения Андхойской заставы:
Время бежит неумолимо, уходят в историю героические и трагические события афганской войны, уходят из жизни ветераны. Посвящается Георгию Расюку, заместителю начальника заставы по боевой подготовке, - настоящему ОФИЦЕРУ и ЧЕЛОВЕКУ.
P.S :Сылку на сайт не дает вставить.
21 марта мусульмане отмечают Новый год – Навруз. Накануне этого дня все гарнизоны советских пограничников в Афганистане переводились на усиленный вариант несения службы. На боевых расчетах Андхойской заставы офицеры-разведчики настойчиво доводили до личного состава информацию о готовящихся провокациях.
Говорили о возможности обстрела заставы ракетами «земля-земля» недавно завезенными в Фарьябскую провинцию, о подкопе под крепость, о подрыве бетонного моста через арык. Разведчики предупреждали, что один из крупных отрядов собирается в Пакистан за деньгами и оружием, что им нужны весомые доказательства своей успешной деятельности, поэтому нам необходимо быть готовым к любым сюрпризам. Однако басмачи приготовили таки нам «новогодний гостинец».
Несмотря на предупреждения разведки, атака душманов оказалась неожиданной, коварной и предельно наглой.
Это случилось 18 марта 1986 года около 16 часов по местному времени. Духи, переодетые во все черное, прямо в городе средь бела дня атаковали нашу колонну из Керков, зажав между дувалами и расстреливая буквально в упор с трех-пяти метров. Причем рядом был стационарный сарбозовский пост, но вероятно «духи» или купили, или припугнули «неверных союзников». Банда большими силами спокойно заняла позиции в городе, и никто не предупредил заставу об этом, хотя по всему городу были посты и полно осведомителей. И на помощь из шести сотенного гарнизона города не пришел ни один.
Это была обычная колонна из Союза, каких «Андхойцы» перетаскали сотни. Чаще колонны шли в Шибирган, оставляя на заставе необходимые грузы и почту. «Андхойцы» сопровождали их от границы до начала асфальтового шоссе рокадной кольцевой дороги, где передавали «Шибирганцам».
Город всегда считался самым безопасным участком, кроме западной окраины, где начинался басмаческий кишлак Баги-Бустан, но это было на противоположной окраине. В тот раз колонна была небольшая, всего пять грузовиков с дровами для нашей заставы.
На сопровождение отправились три экипажа БТРов: 770-ый, 768-ой и 771-ый. Старшим колонны на 770-ый БТР был назначен капитан Георгий Расюк (Жора). Начальник заставы (НЗ) м-р Р-ков (Репа) посадил наводчиком молодого, только что прибывшего с учебного пункта бойца, который к тому же учился на связиста. Но парень рвался в дело и соврал, что обучался на наводчика, хотя понятия не имел, как управляться с вооружением БТРа.
Начальника интересовали исключительно хозяйственные специальности. Сам он после операции в Альмаре в апреле 1985 г. уже почти год дальше Андхоя не выезжал, предоставив эту работу «замбою» и замполиту. В экипаже еще был инструктор минно-розыскной собаки мл. сержант Запара с собакой и штатный водитель 770-го Василий Башкатов. Экипаж 768-ого вообще состоял из двух человек: водителя ряд. Калинина и командира мл. сержанта Евсеева. Калинин впервые отправился в самостоятельный выезд. Старый опытный водитель 768-ого ефр.
Лигун Виктор был переведен на новую 4-ую отдельную заставу в Джангали-колон. На БТРе № 771 водитель и наводчик были штатными – Иван Данилюк и Виктор Яровой, а командиром назначили земляка-ярославца мл. сержанта Иванова Олега (Шоколада). Штатного командира сержанта Черныха Сергея НЗ отправил на пост.
Не припомню, чтобы когда-либо раньше молодых водителей или наводчиков в первый же рейс отправляли без дублирования опытными солдатами, и уж тем более, чтобы отправляли неукомплектованный экипаж. И это накануне Навруза и после неоднократных предупреждений разведчиков… НЗ нужны были рабочие руки в лагере, а колонны и за выезд уже не считались, настолько это было обыденно, практически еженедельно. «Духи» на то и рассчитывали, что только подтверждает, как хорошо они нас изучили.
Колонну встретили на границе в районе линейной 7-ой заставы «Имамназар». В колонне на заставу из Союза возвращался замполит ст. лейтенант Нехода Сергей (Резкий), а также несколько офицеров и прапорщиков из Шибиргана (Шоры).
Замполит был в 10-дневном отпуске по случаю приезда жены. Такую возможность офицерам предоставляло командование помимо ежегодного 45-суточного отпуска. От тоски, замполит, проводив молодую жену на самолет, с горя малость «приняв на грудь», отправился в город в полевой форме. Это было запрещено, но ему уже «море было по колено».
На городской танцплощадке повздорил с туркменами и завязалась драка. Местные вызвали патруль из отряда, возглавляемый замполитом отряда. Патруль с трудом смог утихомирить распалившегося офицера – кандидата в мастера спорта по самбо. Остыв и осознав, какая его ждет перспектива, Резкий возвращался в Андхой в мрачном настроении. На границе он должен был пересесть на броню неукомплектованного 768-го БТРа, но после случившегося в Керках, ему уже было все равно. Как ехал в первом УРАЛе, так и рванул впереди всей колонны.
Водитель УРАЛа оказался молодым бойцом, первый рейс в Афган, побоялся ослушаться мрачного офицера и перестроиться в хвост 770-му «броннику». Так впереди брони УРАЛ и влетел в город, и первый нарвался на душманскую засаду. По словам замполита, дух выскочил прямо перед машиной с его стороны, весь в черном и, почти не целясь, выпустил гранату.
Выстрел снес правый передний скат, крыло, ударив прямо под сиденье офицера, вывернув мужику бедренный сустав и выбив челюсть на левую сторону. От осколков его спас бушлат, воткнутый между дверью и сиденьем. Кумулятивная струя ушла в двигатель. В ногах у замполита стоял ящик с долгожданными новыми книгами, которые остались целы и невредимы.
Водитель вдавил педаль до упора, и покалеченная машина практически без переднего колеса и с пробитым движком пронеслась через город, разогнав толпу на базарной площади, и ткнулась носом в пыльную дорогу в полукилометре от крепости.
Замполит, оставив бойца охранять машину, на одной ноге прискакал в лагерь.
Застава уже была поднята к бою. Личный состав, свободный от службы и от выезда в это время находился в ленкомнате на политзанятиях. Услышав очереди в Андхое, многие думали, что это очередное нападение на сарбозовский пост, кои случались практически ежедневно.
Кто-то даже пошутил – «не нашу ли колонну обстреливают или Жора (известный и уважаемый афганцами охотник) устроил охоту прямо в городе». Ни у кого даже в мыслях не было, что басмачи осмелятся в городе напасть на колонну. Но ворвался дежурный с круглыми глазами и заорал, что наши попали в засаду на въезде в Андхой и подбит 770-ый БТР. Все выскочили как ошпаренные, минометчики бросились на позицию.
В воротах увидели замполита с перекошенным серым лицом и укороченной ногой, бросились к нему. С часовым дотащили его до кубрика и уложили. Говорить он не мог, просто мычал и жестами показывал на дорогу. Бросившись за ворота, увидели уткнувшийся носом УРАЛ. Побежали к нему. Водитель стоял впереди машины белее снега, со стеклянным взглядом, вцепившись в автомат, как под гипнозом.
С помощью 760-го (самого старого и разбитого БТРа) приволокли УРАЛ в крепость. На позиции уже во всю работал 120-милиметровый миномет, все свободные от службы бойцы вязали пороховые заряды на мины. Репа, не отрывая зада, сидел на прямой связи с отрядом и Москвой. Капитан Расюк по рации успел сообщить, что подбиты 770-ый и 768-ой, горит 131-ый ЗИЛ, что с бойцами - пока не знает. Москва требовала, чтобы немедленно доложили, где оружие пропавших бойцов. Кабинетные стратеги явно не понимали, что происходит.
Молодец Жора, он просто послал всех этих умников на х.. и отключил связь, надо было выручать ребят. Эфир замолчал. Было так жарко, что про связь больше никто не вспоминал. Огонь миномета по началу взялись корректировать вдруг откуда-то появившиеся сарбозы, но ни одна мина по их корректировке рядом с засадой не упала.
Как часто бывает помог случай, еще у границы на 771-ом БТРе порвался тросик газовой тяги, пришлось сержанту Иванову лезть в движковый отсек и «газовать» вручную по командам водителя Вани Данилюка. Поэтому их экипаж прилично отстал и при нападении на колонну еще не успел втянуться в город, получив возможность сразу открыть огонь и прикрыть остальных. Олег Иванов, сидя под пулями в движках с открытыми жалюзями, шевелил заслонками.
И потом при эвакуации раненных он проявил себя молодцом, чем заслужил не только похвалу Жоры, но и его покровительство до своего дембеля. Замбой вел себя как подобает боевому командиру. Во многом благодаря его самообладанию не было паники, и все остались живы.
Сам Жора получил множественные осколочные ранения спины и головы. «Дух» стрелял в 770-ый сверху из-за дувала с нескольких метров. Граната вошла прямо в верхнюю плоскость башни. Именно в этот момент Вася Башкатов, остановив БТР, перезаряжал КПВТ, потому что молодой наводчик не справился с его заряжанием, произошло утыкание патрона.
Граната пробила броню и от кумулятивной струи сдетонировал боекомплект пулеметов прямо под руками Василия. Кисти разорвало в клочья, осколками посекло оба глаза и перебило нерв на руке. Струя осколков срикошетив о броню вонзилась в тело сидевшего в командирском люке спиной к башне капитана Расюка. ......
Водитель 768-го БТРа Миша Калинин, увидев впереди разрывы, резко затормозил и попытался развернуть БТР, но из-за отсутствия пространства между дувалами БТР застрял, превратившись в неподвижную мишень. Юра Евсеев бросился за пулеметы, но у него тоже сразу заклинило КПВТ. Он лупил из ПКТ, пока одна из гильз, встав «на попа», не застопорила опускание ствола.
Юрик, упершись ногой в броню и таща на себя рукоятку вертикального управления пулеметом, пытался согнуть гильзу стволом ПКТ, но сил не хватило.
«Духи», поняв, что пулемет не опускается, стали смело высовываться из-за дувалов и спокойно целить из РПГ практически в упор. Можно представить, что испытывает человек, видя через прицел, как в паре метрах прямо в него наводится кумулятивная граната. Ожидая разрыва, парень прощался с жизнью, но бог вновь оказался на нашей стороне. Не подвела и советская техника.
Граната попав в покатую башенную броню, срикошетила в дувал, оставив полуметровый след на башне как от сварки. Но басмачам удалось пробить боковую броню в движковом отсеке. Кумулятивная струя прошила насквозь оба движка, оставив только ровные отверстия в металле. БТР заглох. Хорошо, что не попали в десантный отсек, тогда бы… крышка обоим.
Вслед за первым УРАЛом, шел ЗИЛ-131, водитель которого увидев выстрел по первой машине, резко затормозил. В это время из-за дувала на капот машины бросили гранату, которая чтобы не скатилась, была замотана в мешок или панаму. После разрыва машина вспыхнула. Водитель горящего ЗИЛа из роты подвоза отряда не растерялся.
Парень нырнул под машину и отстреливался оттуда, пока не пробились с подмогой и не вытащили. Другому водителю 131-го ЗИЛа «повезло» меньше. Его встретили очередью из пулемета прямо в лобовое стекло. Боец успел нырнуть на сиденье, но ногу прошило насквозь. Благо, что машина не загорелась. Все это случилось в первые же минуты боя. Затем Жора Расюк смог организовать оборону, благодаря огневой поддержке экипажа 771-го. Разрывы мин в городе, тоже сказались на моральном настрое нападавших. Басмачи стали оттягиваться от дороги, но обстрел из стрелкового оружия велся еще долго.
Минут через сорок к Андхойской крепости подкатили три новеньких БТРа с недавно организованной 4-ой заставы из Джангали-колон. На одном из них был Витя Лигун, еще недавно водитель подбитого теперь 768-го. К ним присоединился наш 760-й БТР, возглавляемый прапорщиком Дидком. Они спешили на помощь попавшей в засаду колонне. Когда от них стало известно о таком количестве подбитой техники и ничего о ребятах, всех охватил приступ звериной ярости. Казалось, что попадись в тот момент «душара», разорвали бы его голыми руками и даже зубами. Чувство дикой ненависти и мести у большинства бойцов заставы не проходило долго. Все крутились как шестеренки в часах.
Необходимо было вести непрерывный огонь из миномета, а боекомплект на позиции расстреляли очень быстро. Ключи от склада боеприпасов в суматохе увез с собой прапорщик. Пришлось монтировкой выдирать замок и, взваливая пятидесятикилограммовые ящики на плечи, бойцы бегали от склада к позиции как заведенные.
Кто выдыхался, оставались на позиции приматывать пороховые заряды. Потом догадались подогнать прожекторную станцию, накидывали полный кузов ящиков и увозили сгружать на позицию. Гнали мысли, что от ударов мины могут встать на боевой взвод. Бой продолжался несколько часов. Огонь корректировали уже наши экипажи, приехавшие на подмогу. Они же передали о тяжелом ранении Васи Башкатова. Сколько выпустили мин сказать трудно, но впервые на стволе миномета ближе к станине образовалось черное кольцо. Стали опасаться, как бы не разорвало ствол. Позиция представляла собой огромную гору ящиков, расчет не было видно.
Все это время НЗ так и не вылез из-за рации. Дежурный по заставе мл. с-т Перевозчиков («Удмурт») буквально валился с ног, его не меняли вторые сутки. Пришлось заступать во внеочередное дежурство старослужащему сержанту и организовывать внутри лагерную службу без боевого расчета. Все бойцы понимали остроту ситуации, поэтому, несмотря на усталость, каждый действовал предельно четко и слаженно.
Самым тяжким была неизвестность - как там наши, все ли живы? Особенно волновала судьба 768-го, про экипаж которого не было никаких вестей. Наконец, на связь вышел прапорщик и сообщил, что Евсеев с Калининым живы! Их удалось вытащить из подбитого БТРа. Эвакуировали и водителей подбитых грузовиков. Капитан Расюк принял решение вытащить подбитую технику, чтобы «духам» не досталось вооружение. Это удалось сделать только с наступлением темноты. Бросили только сгоревший ЗИЛ, от него остался только остов. ....
Из воспоминаний Михаила Суровцева, в 1985-86 гг. сержанта, командира отделения Андхойской заставы