Основной сюжет вселенной книг "Сэт" -Часть 1
Это лишь краткая информация по Лору .
Фракции (расы)
Автор: Юрий Калиниченко (проект Wolfor Koadon)
Это лишь краткая информация по Лору .
Фракции (расы)
Автор: Юрий Калиниченко (проект Wolfor Koadon)
"На выборах 2520 года победили взбредонцы, или релятивисты. Многим пришлась по нраву их демагогическая программа: пусть каждый выглядит, как ему в голову взбредет; допускались только функциональные ограничения внешнего облика.
[...]
Эпоха частной инициативы в телотворении продолжалась три четверти века. Поначалу все наслаждались обретенной свободой самотворения, а в первых рядах шла опять-таки молодежь – с дышлинами и бренчалами парней, игривками девушек; вскоре, однако же, начались конфликты отцов и детей, ибо появились бунтари под флагом аскезы. Молодежь обвиняла старшее поколение в погоне за удовольствиями, пассивном, потребительском отношении к телу, пошлом гедонизме и вульгарном наслажденчестве; чтобы выделиться, она принимала намеренно безобразные формы, на редкость неудобные, просто кошмарные (жутяги, тошнотелы). Бравируя презрением к мещанской функциональности, она засовывала глаза под мышки, а юные биоактивисты обзавелись множеством звуковых органов (губенцы, нософоны, зумбалы, арфуши). Устраивались массовые рычалища, на которых солисты-завывалы приводили беснующуюся толпу в нерестильную дрожь. Потом воцарилась мода – или мания – на длинные щупальца, калибр и сила захвата которых увеличивались по нарастающей, согласно типично юношескому, залихватскому принципу: «Я тебе покажу!».
[...]
У этого барокко нашлись свои теоретики и апологеты, утверждавшие, что тело дано для того, чтобы иметь от него максимум удовольствия в максимальном количестве мест одновременно; виднейший идеолог этого стиля Мерг Барб объяснял, что Природа разместила в теле – впрочем, скуповато – центры приятных ощущений лишь для того, чтобы оно могло выжить; поэтому, по ее воле, любые сладостные ощущения не автономны, но чему-то там служат: либо снабжению организма жидкостью, белками и углеводами, либо продолжению рода и т.д. Этому навязанному извне прагматизму пора положить конец; нынешняя робость телоконструкторов – признак отсутствия перспективистского воображения; лукулловы или эротические утехи – жалкий побочный продукт потрафления врожденным инстинктам, то есть тирании Природы; недостаточно одного лишь освобождения секса благодаря эктогенезу, ибо секс не имеет сколько-нибудь серьезного будущего – ни в конструкторском плане, ни в плане комбинаторики; все, что можно было тут выдумать, давно уже осуществлено, и не в том смысл свободы самотворения, чтобы простецки, по-плагиаторски увеличивать то да се и копировать половое старье, разве только в большем масштабе. Нужно выдумать совершенно новые органы и части тела, которые функционировали бы исключительно для того, чтобы их обладателю было хорошо, все лучше, чудесно, просто божественно.
На подмогу Барбу поспешила группа молодых одаренных конструкторов из ГИПРОТЕПСА, которые изобрели гульбоны и шлямсы; о них с большим шумом возвестила реклама, заверявшая, что прежние услады желудка или же пола по сравнению со шлямсанием и гульбонством – все равно что глупое ковырянье в носу; в мозгу, разумеется, монтировались центры экстатических ощущений, особым образом запрограммированные инженерами нервных путей, причем в несколько ярусов. Так возникли гульбонский и шлямсовый инстинкт, а также соответствующие им действия, спектр которых был необычайно богат и разнообразен, поскольку можно было гульбонить и шлямсать попеременно или разом, соло, дуэтом, триадами, а затем, приделывая себе ласкотки, даже в группах по нескольку десятков человек. Появились и новые виды искусства, а с ними художники-гульбисты и шлямсуны, но и этим дело не кончилось; к концу XXVI столетия возникли барочные формы ушеходов, имели успех локтегрызы, а знаменитый Ондур Стердон, который умел одновременно гульбонить, зумбалить и шлямсать, летая на позвоночных крылышках, стал кумиром толпы.
[...]
...Сон писателя был неспокойным. Ему казалось, что он слышит тихий детский плач, еле-еле долетающий до его слуха. Сквозь тихие всхлипы слышалось невнятное бормотание. Герман не мог разобрать слов, но почему-то знал откуда раздаётся этот плач. Он всем своим нутром ощущал, что плачущий ребёнок находится в подвале дома – одинокий, всеми брошенный, голодный и замерзающий. Сердце писателя сжала холодная пронизывающая грусть. Плач всё продолжался… На какой-то момент Герману показалось, что он и вовсе не спит. Писатель пошевелился. Движения были замедлены, как будто под водой. Веки долго не слушались, но всё-таки ему удалось медленно открыть глаза. Его взор был затуманен призрачной мутной дымкой. Герману пришлось приложить немалые усилия чтобы сесть. На его тело сейчас как будто бы давила огромная толща воды. Повинуясь какому-то необъяснимому инстинкту, писатель медленно повернулся к одному из окон своей машины, обращенному прямо на главную дверь дома. Внутри него постепенно начинала нарастать тревога. Дверь дома была открыта настежь. Беззубый чёрный зёв дверного проёма будто насмехался над Германом. Мало тебе было сегодня приключений, писака? Теперь твой новый дом ещё и ограбят прямо у тебя под носом, пока ты мирно спишь в своей машине. Хотя, чем дольше Герман смотрел на открытую дверь, тем больше понимал, что дело тут совсем не в грабителях. Как только писатель обратил свой взор к дому, звуки детского плача стали громче. Теперь каждый всхлип эхом раздавался в голове Германа, проникая, казалось, буквально ему в душу. Невнятное бормотание плачущего ребёнка стало более ясным. Слов он, по-прежнему, разобрать не мог, однако в полной мере смог ощутить всё отчаянье, боль и обиду, переполняющие их. Герман почувствовал, как его сердце забилось в ускоренном темпе. Следом за нарастающей тревогой, внутри него начало ворочаться мерзкое чувство страха. Он уже не мог отвести взгляда от, чернеющего на фоне белых стен дома, раскрытого дверного проёма. Писателя будто бы парализовало, а звук плача всё продолжал нарастать, заполняя собой всё его сознание. Неожиданно в дверях дома появилась скрюченная фигура, облаченная в грязные лохмотья. Из-под засаленных длинных волос на Германа взглянули два сверкающих глаза, полные злобы и ненависти. Фигура выглядела человеческой, но была настолько сильно скрючена и изломана неведомой силой, что это невозможно было сразу понять. Звуки плача всё нарастали… Невидимый писателю ребёнок все продолжал всхлипывать и бормотать. Теперь Герман смог разобрать каждое слово. «Где ты?» - раздался обиженный детский голос в голове писателя. – «Зачем ты бросил меня? Где ты? Пожалуйста… Я не могу больше кричать…» Голос ребёнка сквозил такой необъятной безысходностью и отчаяньем, что по щекам Германа непроизвольно покатились слёзы. Писатель не мог понять, что происходит. Фигура в дверях дома продолжала неподвижно стоять. Герман чувствовал на себе её взгляд, неотрывно следящий за ним. «Зачем ты бросил меня?» - продолжал повторять голос ребёнка. – «Помоги мне…» После этих слов непонятное существо, стоящее в дверях дома, вскинуло свою косматую голову и закричало. Никогда прежде Герману не приходилось слышать подобного. В этом крике сплелась ярость и боль, тоска и отчаянье, безмерная злоба и всепоглощающая ненависть. Внутри писателя всё похолодело от ужаса. Он почувствовал, как его начало бить мелкой дрожью. Для обычного кошмарного сна всё происходящее выглядело слишком убедительно. Крик косматого существа постепенно утих. Оно медленно опустило свою голову и повернулось лицом к машине Германа, сделав в её сторону один шаг. Неожиданно фигура в лохмотьях с необычайной скоростью рванулась вперёд к писателю. Внутри Германа всё съежилось… Последнее что он запомнил это, искаженное гримасой злобы и ненависти, нечеловеческое лицо со сверкающими глазами, прижавшееся к стеклу бокового окна машины. На этом сон писателя оборвался…
«Зачем ты бросил меня?» - услышал он напоследок плачущий детский голос…
Полная версия тут - https://author.today/work/78006
Она была юна и невинна, переполненная свойственной для скромных шестнадцати лет наивностью и верой в добро. Её сложно было назвать красавицей, но многие считали её круглое личико, усеянное легкими брызгами веснушек, достаточно милым. Как и большинство девушек в таком возрасте она была многим недовольна в своей внешности. Небольшой аккуратный носик ей казался слишком курносым, маленькие губки слишком пухлыми, задорные светло-зелёные глаза слишком невыразительными, а волосы медного цвета слишком непокорными. Она совсем не замечала, как мальчики из школы заглядываются на её выпирающие из-под блузки небольшие груди, и как провожают взглядом её мерно покачивающиеся при ходьбе бёдра. К своим шестнадцати годам все формы, отличающие юную девочку от женщины, у неё округлились как надо. Это дало немалую пищу для бурных «влажных» фантазий её сверстников. Однако она не воспринимала мужскую половину школы всерьез, считая их слишком глупыми и недалёкими. Даже когда к ней подошёл тот самый мальчик, от мыслей о котором сердце билось чуть сильней, а внизу её живота начинало теплеть, ноги становились слегка ватными и внутри начинали порхать мириады игривых бабочек - его тоже ждал короткий отказ. Немногочисленные подруги не раз укоряли её за это, потому-что знали, как она вздыхает о нём. Они не понимали главного – она готовилась для другого. Её избрали для совершенно иной цели, нежели кокетливое общение с юношами из школы, даже если они ей нравятся. И не дай Бог, если кто-то из них посмеет прикоснуться к ней, и уж тем более посягнёт на её невинность. Последние несколько лет она знала о том, что ей суждено стать невестой человека, более значимого, чем какой-то мальчик из школы, заставляющий трепетать всё её юное и ранимое девичье нутро одним своим видом. Она готовилась к тому чтобы стать верной супругой для личности, величие которой было куда более важно, нежели какие-то вздыхания и чувства молоденькой девушки шестнадцати лет. Правильные жёны не вздыхают об других, не мечтают об прикосновениях к их коже чужих мужских рук, не мечтают о поцелуях с теми, с кем их не связывают узы брака. Она упорно выкорчевывала из себя любые мысли и фантазии о том мальчике, даже те, которые заставляли её дрожать в сладостной истоме, те, которые её мама назвала бы срамными и похабными. Пыталась их искоренить, свести на нет, но получалось плохо. Девичье сердце, по-прежнему трепетало и тянулось к тому юноше. И она продолжала бороться со своими желаниями, в боязни не оправдать перед родителями возложенную на неё ответственность. Она должна хранить свою невинность только для одного мужчины, должна быть верной ему душой и телом. Правда разум всё это время твердил обратное, раз за разом возвращая полёт её мыслей к тому юноше и снова заставляя её вздохнуть от безысходности этих неисполнимых мечтаний. Ведь день, когда она должна будет стать невестой другого уже совсем близко. К сожалению, никому было не под силу изменить грядущего.
В назначенный день мама разбудила её с самого раннего утра и отвела в ванную. Впервые за последние несколько лет она собственноручно взялась мыть свою дочь. Было немного неловко. Обе предпочли молчать. Мама волновалась не меньше дочери, ведь для них с отцом это тоже был большой день. Их плоть и кровь избрали для такой великой цели! Подумать только! Мама тщательно намывала её в ванной на протяжении часа, после чего, насухо вытерев девушку белоснежным полотенцем, принялась всё с тем же усердием расчесывать медные пряди волос девушки. Волнение продолжало нарастать. Девушка поняла это по слегка дрожащим рукам матери, держащим расческу. Она и сама почти не сомкнула глаз этой ночью, легкая тень сомнения во всём происходящем, не давали спокойно заснуть. Ощущение какой-то обреченности не покидало девушку последние пару недель.
- Сегодня, - нарушила долгое молчание мама, тихим торжественным голосом. - Ты станешь нашей гордостью.
Девушка смущенно промолчала.
- Конечно тебе далеко до твоего старшего брата… - пробормотала себе под нос мама. - Но сегодня, ты станешь частью великого.
Девушка вновь не ответила.
Всего в их семье было шестеро детей – по три мальчика и девочки. Её старший брат, которому уже стукнуло двадцать четыре был любимой темой для разговора у её матери, которая даже не пыталась скрывать своего пренебрежительного отношения к остальным своим отпрыскам. Девушка была средним ребёнком и втайне радовалась за своих двух младших братьев и сестричку, которым не довелось расти рядом с их старшим «венценосным» родственником. Он был заносчивым и избалованным ребёнком, позволявшим себе достаточно жестокие выходки, пока мама не видит. От его «шалостей» у девушки и ещё одной её сестры осталось несколько шрамов и пара ожогов. Мать, ослепленная безмерной любовью к своему сыну, не верила, что её излюбленное чадо, которое всегда хорошо себя ведёт в её присутствии, может совершить такое. За «враньё» им доставалось ещё и от неё. Отца, работающего не жалея шеи, чтобы прокормить такую семью, почти никогда не было дома. Да и от него было немного толку, так как он был в полном подчинении у их матери.
После того как мама закончила её расчесывать, она отвела девушку, всё еще завернутую во влажное полотенце, обратно к ней в комнату, где расстелила на кровати бесформенное белое платье с кружевным воротником и манжетами. В любой другой день девушка даже бы не посмотрела на подобную одежду, не говоря уже о том, чтобы её носить, но сегодня выбора у неё не было совсем. Мама с каким-то странным благоговением разгладила складки на ткани этого уродливого платья, постояла над ним в задумчивости несколько секунд и повернулась к дочери.
- Знаешь, что обозначает это платье? – спросила она.
Девушка помотала головой.
- Оно обозначает твою девственную чистоту и невинность, - повествующим тоном продолжила мать.
Каким образом это платье обозначало то что сказала её мать оставалось для девушки загадкой. Да ей и не хотелось особо думать об этом, её переполняло волнение и… страх?
- Никакого макияжа, - строгим тоном сказала мать. - Он для распутных девок. Нижнее белье тоже можешь не одевать, оно тебе не понадобиться, - она снова задумалась. - Ну всё, переодевайся, - мама сдержанно погладила её по волосам. - Как только будешь готова, отец отвезёт тебя.
Мама вышла из комнаты, оставив девушку одну, наедине с мыслями, кружащими бешенные хороводы, в её голове и этим уродливым белым платьем, лежащим на кровати. День, к которому её готовили последние три года настал! Но сейчас она уже не была уверена в том, что готова к нему и что действительно желает стать невестой человека, про которого не знает практически ничего. В голову снова начали проникать мысли о том юноше из школы, о его улыбке и глазах, и о звуке его голоса и смеха. Вместе с нарастающим волнением, внутри девушки вспыхнуло желание сбежать от всего этого. Найти этого мальчика уговорить уехать с ней. Куда? Да неважно, главное, чтобы подальше от этого места и этой роли невесты, которую она не выбирала. Родители решили за неё. Девушка закрыла глаза, пытаясь сосредоточится и отогнать от себя все крамольные мысли. Слишком многое зависит сейчас от неё. Если она не будет достойной и верной, это плохо скажется на всей её семье. С этой установкой девушка взяла в руки платье. Полотенце тихо соскользнуло с её тела на пол…
Отец, напряженно сидя за рулём их скромного семейного автомобиля, хранил молчание, пристально следя за дорогой. Его худые руки неотрывно лежали на руле, стискивая его сильнее чем следовало бы. Его глаза за толстыми линзами очков в чёрной роговой оправе смотрели в одну точку, абсолютно игнорируя сидящую рядом дочь. Девушка, облаченная в белое платье, больше напоминающее мешок с кружевными рюшечками, сидела рядом с ним на пассажирском сидении. От зашкаливающего волнения у неё начали слегка подрагивать колени. Осознание того что через буквально несколько минут она станет суженой для почти незнакомого ей человека тяжелым грузом повисло над ней в воздухе. Назад пути не было. Или...?
- Пап, - позвала она, её голос слегка осип из-за пересохшего от волнения горла.
- Да? – отозвался он, не поворачивая головы.
- Увези меня отсюда, - попросила девушка.
- Не понял?
- Ну, совсем, - она замялась. - Увези куда-нибудь, пожалуйста.
- Я тебя не понимаю, - недоуменным тоном ответил ей отец, всё так же, не отрывая взгляда от дороги.
- Я не хочу туда, - тихо сказала девушка.
Отец резко свернул на обочину и остановил машину.
- Я тоже, - ответил он, всё еще не отпуская руль.
- Тогда увези меня подальше отсюда, - воодушевилась девушка.
Отец опустил голову. Она заметила, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих руль.
- Нельзя, - сказал он, подняв голову, - ты была избрана. Другого пути нет.
- Но почему… - она опять знала ответ наперёд. - Почему я?..
- Потому что мы с мамой хотели этого, - удрученно ответил отец. - Хотели, чтобы ты стала частью великого…
- Вы вместе? Или только она?
- Вспомни писание, доченька, - ответил ей отец, - «Моё тело и дух едины, и не убоюсь я раскрыть разум свой, ради благой цели…»
- Не надо, - оборвала она его, это писание ей было знакомо наизусть, хоть она и нечасто бывала на собраниях.
- Тогда нам пора, - сказал он, вновь выруливая обратно на дорогу. - Мы не должны опаздывать.
Девушка отвернулась к окну. Писание… Было в этих нескольких строчках, что-то магическое. Что-то успокаивающее…
- Ты же помнишь, что от твоей верности очень многое зависит? – напоследок спросил её отец...
...Раздался шорох, видимо девушка доставала телефон из кармана.
- Сигнала нет… - спустя пару секунд произнесла она.
- Ну замечательно… - мрачно ответил парень. – Достань биту из-под сидения.
- Их же двое! Думаешь справишься?
- Достань. Биту. На всякий случай…
Страх заключил мальчика в свои мерзкие объятия, заставляя сердце биться быстрее. Только теперь это был не просто испуг перед чем-то неизвестным, как тогда, когда он в первый раз услышал голос Лизы в подвале. Теперь это был страх за свою жизнь. Мальчик знал, что делал бородатый в доме у озера, как это и знала Лиза, наверно даже лучше самого малыша.
- Подожди… - подал голос парень за рулём. – Один из них в форме… Это полицейский!
- Я вижу, - ответила девушка. – Но что это меняет? Ты видел, как дети испугались этой машины и как она пронеслась мимо нас. Тут явно что-то не так…
- Любимая, это полицейский, - успокоил он её. – Может быть у них какая-то облава, может дети что-то напутали. В любом случае нужно узнать.
- Я не уверена…
- Я разберусь.
- Только не выходи из машины, - попросила его Ника.
- Хорошо, хорошо, - ответил он ей.
Снаружи послышались чьи-то шаги. Раздался жужжащий звук опускающегося стеклоподъемника.
- Доброй ночи, - раздался мужской голос снаружи.
Мальчик узнал его – это был тот лысый очкарик, которого он видел сегодня утром на кухне их дома.
- Здравствуйте, - поздоровался парень. – Какая-то проблема?
- Нет, нет! Что вы! – добродушно отозвался лысый. – У меня к вам только пара вопросов и можете ехать дальше.
- Слушаю вас.
- Вы случайно не видели на этой дороге пару детей? Мальчика лет восьми и девочку лет десяти?
Повисла тяжёлая тишина, длившаяся казалось целую вечность. Мальчик затаил дыхание, ожидая ответа парня за рулем. Сейчас от его следующих слов зависела их с Лизой свобода.
- А что случилось? Они пропали? – раздался голос Ники.
- Да, да, - отстраненно ответил лысый. – У нас появилась информация, что кто-то видел двух детей на этой дороге. Вы же читали наверняка про пропавших детей у нас в городе?
- Да, я видел статью, - ответил парень.
- И вы сейчас никого не видели на дороге? – повторил свой вопрос лысый.
- А кто это с вами? – спросила Ника. – Он не похож на полицейского.
- Это наш сотрудник в штатском, - парировал лысый. – Так что? Вы видели кого-нибудь?
- Насколько я помню, вы должны представляться перед гражданами, - сказала девушка. – Или хотя бы показывать удостоверение.
- Прощу прощения, совсем забыл. Экстренная ситуация, сами понимаете, - ответил лысый. – Вот взгляните.
Зашелестела одежда, после чего раздался металлический щелчок.
- Что вы делаете? – испуганно спросил парень.
- Вылезай из машины, - тон лысого из добродушного превратился в угрожающий. – Быстро!
- Не надо… - тихо сказала Ника.
- А ты закрой рот, сука! – прикрикнул на неё лысый. – Такие документы тебя устроят? А ну вылезай, мудила!
Судя по звукам, водительская дверь распахнулась и парня попросту выдернули из машины. Мальчик весь сжался от страха.
- А теперь говори! – заорал на него лысый. – Видел ты детей?!
- Не стреляйте, - взмолился парень.
- Отвечай, мать твою!
- Они на заднем сидении под покрывалом…
- Пойди проверь, - обратился к кому-то лысый.
- Ну уж нет! – сказала Ника и захлопнула водительскую дверь, после чего раздался щелчок остальных замков.
Мальчик продолжал тихо лежать. И тут он услышал звук шагов. Тяжелая поступь, сопровождаемая тихим лязганьем железных набоек. Это был рабочий с бородкой… Всё было кончено. Теперь им с Лизой некуда бежать… Шаги неторопливо приближались. Клац, клац… Клац, клац… Всё ближе и ближе, становясь всё громче и громче… Мальчик зажмурился. От страха сердце в груди колотилось, как бешенное, готовое вот-вот выпрыгнуть. Лиза зашлась тихим плачем, не в силах больше сдерживаться.
Кто-то подергал ручку задней дверцы машины. Мальчик, услышав это, попытался вжаться в пол машины, стараясь быть максимально незаметным.
- Закрыто, - раздался знакомый голос бородатого.
- Эй! – крикнул лысый. – Если ты, мразь, не откроешь двери я вальну твоего парня прямо здесь.
- Слушай, родная, - произнес бородатый. – Он не шутит. Он сейчас очень злой. Я бы на твоём месте просто открыл двери и отдал нам деток, и вы спокойно поедете со своим пареньком дальше и всё забудете.
- Что с ними будет? – спросила Ника.
- Мы просто вернем их родителям, - заверил её бородатый.
- И для этого нужно угрожать нам пистолетом?
- Мой друг слишком нервный, тут я с тобой согласен. Возможно он чересчур бурно реагирует, но его можно понять. Он так хотел найти этих детей, а тут вы со своим парнем решили поиграть в героев.
Раздался громкий хлопок.
- В следующий раз я выстрелю в башку этого мудака, - прокричал лысый. – А потом прострелю и твою глупую башку. Открывай двери, сука!
Щелкнули замки. Мальчик почувствовал, как задняя дверь машины распахнулась, и чья-то рука сдёрнула с них покрывало.
- Симпатяга! – воскликнул бородатый. – Хорошо же ты потрудился.
Рабочий одной рукой схватил его за воротник и вытащил из машины, поставив рядом с собой.
- Нет! – завизжала Лиза. – Я не хочу обратно! Я хочу к маме!
Бородатый залез на заднее сидение и вытащил брыкающуюся девочку.
- Лучше бы ты раньше так дёргалась, - злобно прошипел он.
Мальчик огляделся. Лысый был неподалеку от них, стоял направив свой пистолет в голову парня, которого поставил на колени прямо посреди шоссе.
- Всё, - махнул ему рукой бородатый. – Нашлись беглецы.
Прогремел ещё один выстрел и парень рухнул на дорогу с простреленной головой. Девушка в машине истошно завопила. Мальчик с ужасом смотрел на всё происходящее, не в силах оторвать взгляда от лежащего на дороге трупа. Горячая свежая кровь из головы убитого парня, растекалась по замерзшему асфальту небольшой тёмной лужицей, источающей пар на морозе.
- С сукой этой что будем делать? – спросил лысый.
- На вид она миленькая, - задумчиво произнес рабочий. – Молодая… Рабочая дырка не помешает. С собой её возьмем. Может кому приспичит, можно будет по дешёвке её приспособить. Если взбрыкнет вместе с парнем и закопаем.
- А если будут искать?
- Да кто их тут будет искать? – засмеялся бородатый. – Да и ты мне на что? Придумаешь что-нибудь, господин капитан. По цене сочтемся.
- Ты мои условия знаешь…
- Да, да, - отмахнулся от него бородатый. – Давай уже грузится да поехали отсюда. Нам ещё этот мешок говна с дороги нужно убрать.
Рабочий повёл их с Лизой к своему внедорожнику. Лысый в это время оттащил труп парня к багажнику машины, в которой сидела парализованная ужасом Ника, и принялся грузить его туда.
- Запрыгивайте, - приказным тоном сказал бородатый детям, открывая заднюю дверцу своего внедорожника.
Лиза, всё это время, плакала без остановки. Девочка послушно залезла в машину и тихонько села, продолжая лить крупные слёзы.
- Ну и нарядил ты её, - усмехнулся бородатый, глядя на девочку.
Мальчик воспользовался, тем что тот отвлекся и рванулся в сторону. Он сам не знал на что рассчитывает, это была последняя попытка сбежать. Страх толкнул его на абсолютно необдуманное действие. Просто бежать подальше, выжить, добраться до дедушки, спастись от этих страшных людей… Ему удалось пробежать метров пять прежде чем сильная рука схватила его за воротник куртки и потянула обратно.
- Ах ты мелкий гадёныш! – злобно произнёс бородатый, запихивая мальчика в машину. – Не хочешь по-хорошему? Ладно!
Он ударил малыш тыльной стороной ладони по лицу. Удар был настолько сильным, что у мальчика потемнело в глазах и он потерял сознание, рухнув лицом в обивку заднего сидения машины. Последнее что донеслось до его слуха, это тихий плач Лизы и вопли девушки из машины, после этого всё постепенно затихло…
Полная версия - https://author.today/work/78006
Отрывок 6
В половине восьмого зазвонил будильник. Алёна, симпатичная русоволосая девушка с голубыми глазами и красивым лицом, ткнула пальцем кнопку, и будильник замолчал. Вставать девушке абсолютно не хотелось. День был будний, а идти ей было никуда не надо. Так совпало, что половину занятий в школе отменили, другую заменили самостоятельной подготовкой к выпускным экзаменам. Девушка планировала выспаться, потом погулять с подругой по городу. Катя спала в соседней кровати, стоявшей в этой же комнате. Она тоже проснулась от непривычно громкого звука.
- Ты зачем его поставила? - спросила она, потягиваясь. - Поспали бы подольше.
- Это не я, - ответила Алёна. - Мама ставит. Говорит, что приучает к дисциплине и распорядку дня. Как маленькую, честное слово.
- Девочки, вставайте! - донеслось с кухни. - Чайник вскипел, мы на работу уходим.
- Да, мама, сейчас! - ответила Алёна. - Поваляемся ещё пару минут.
Через минуту хлопнула входная дверь. Родители Алёны ушли на работу. Девочки весело переглянулись.
- Можно дальше спать! - подмигнула Алёна подруге.
- А я что-то не хочу, - Катя села на кровати. - Буду вставать.
- Как хочешь. Телевизор громко не включай! - Алёна перевернулась на другой бок и зарылась поглубже под одеяло.
Катя поднялась и пошла в ванную. На улице было уже почти светло. По дороге, завывая сиреной, пронеслась куда-то «скорая помощь». Девушка не обратила на это особого внимания. Через некоторое время она вышла из ванной и пошла на кухню, прихватив с тумбочки расчёску. На стене кухни висел небольшой телевизор. Катя взяла пульт и включила федеральные новости. «Ситуация продолжает оставаться нестабильной, - сказал появившийся на экране ведущий. - Пока не удаётся выяснить, что именно вызвало вспышку психического заболевания, вызывающего неконтролируемую агрессию».
- Вчерашние мультики продолжаются, - пробормотала Катя, наливая чай и придвигая поближе печенье.
«Уполномоченные представители силовых структур заверили нас, что ситуация остаётся под полным контролем. Все, у кого будут замечены симптомы заболевания, будут изолированы и подвергнуты принудительному лечению. Кроме того, силовики пообещали нам, что будут выявляться и пресекаться все случаи покушений на людей, выдаваемые за вспышку агрессии. Также зафиксированы и официально подтверждены несколько случаев мародёрства».
- Опять ты эту фигню слушаешь? - фыркнула внезапно появившаяся в коридоре Алёна, прошла мимо кухни и исчезла в ванной.
«Пресс-службы самых известных институтов, - продолжал вещать репортёр, - уже подтвердили, что данное заболевание является вирусным, поэтому настоятельно рекомендовали не вступать в контакт с теми, у кого наблюдаются симптомы заражения. В свою очередь представители правительства заявили о том, что прибегнут к любым средствам, чтобы изолировать заболевших от здоровых во избежание проявления вспышек бешенства и распространения вируса».
- Да переключи ты уже, надоело! Что за радость слушать всякую фигню по утрам? То инопланетяне, то болезни, то метеорит с кометой в обнимку, - Алёна высунулась из двери ванной и даже начала загибать пальцы, перечисляя весь бред, который постоянно показывали по телевизионным каналам.
- А мне нравится! - Катя показала язычок Алёне и откусила кусочек печенья. - Это же своего рода юмор. Рассказывать зрителям, какой ужас их окружает и постоянно всех вокруг спасать.
Алёна состроила смешную рожицу, выражающую, по-видимому, крайнее раздражение и недоверие к сказанному, и опять исчезла в ванной.
«По неподтверждённым источникам, данные случаи наблюдаются не только в Москве. Заболевание распространяется и на другие города региона. Мы просим всех, кто столкнётся с агрессивным поведением, сообщать об этом в местные органы милиции. Им уже были разосланы приказы о самом жёстком и решительном пресечении подобного поведения».
- Слышала? - крикнула Катя. - Говорят, что распространяется. Скоро и до нас доберётся. Если, конечно, Подмосковьем не ограничится. Скоро и у нас агрессивные чудики будут по улицам бегать!
Она взяла пульт со стола и переключила на местный канал, где новости уже должны были закончиться. На экране показывали какой-то музыкальный клип. Потом музыка закончилась, и на экране появилась заставка местных новостей с пометкой «срочный выпуск».
- Чего это у нас в городе снова отчебучили? - спросила Алёна у Кати, входя в кухню и тоже присаживаясь к столу.
Катя пожала плечами и сосредоточилась на экране, где уже появился ведущий.
«Мы прерываем наше вещание для срочного выпуска новостей! - говорящий мужчина явно был чем-то взволнован. - Наш корреспондент случайно оказался сегодня утром возле травматологического отделения городской больницы. Как ему удалось выяснить, сегодняшняя ночь выдалась непростой для станции скорой помощи. Было много вызовов, свободных машин не хватает до сих пор. Как рассказал один из медиков, большая часть вызовов...»
- Я же говорила, что и до нас докатится! - Катя засмеялась. - Скоро будем в догонялки играть и волосы друг другу драть!
«Представители в милиции заявили, что несколько раз были вынуждены выезжать на вызовы вместе с сотрудниками «скорой». Несколько человек доставлены в отделения для разбирательства. Пострадавшие уже госпитализированы, часть пострадавших от госпитализации отказалась. Мы обращаемся ко всем, кто нас сейчас слушает, - продолжал вещать ведущий. - Если увидели кого-то, кто агрессивно себя ведёт или совершает другие противоправные действия, немедленно звоните в милицию».
- Допивай чай и пошли в магазин! - скомандовала Алёна. Она уже успела заглянуть в холодильник. - Мама тут нам наготовила, но я хочу чего-нибудь вкусненького! Поэтому пойдём по городу пройдёмся, заодно забежим в парочку магазинов.
- Прямо сейчас? Мы ведь ещё не оделись даже. А мне как минимум полчаса надо. Я же не пойду такой растрёпой. А вдруг мальчики встретятся?
Катя вскочила и бросилась в комнату, забыв вымыть чашку. Алёна усмехнулась.
- Ты о чём мечтаешь? Мы в магазин, вообще-то, собирались. Вечером погуляем. Сейчас-то смысл какой? Все кафе ещё закрыты, да и день будний.
Через полчаса девушки, наконец-то, вышли на улицу. Возле соседнего дома во дворе стояла машина милиции. Рядом перешёптывались несколько вездесущих бабок. Они явно были напуганы. Девушкам надо было пройти мимо них и выйти на улицу через арку дома. Когда они проходили мимо, одна из бабок явственно прошептала «вот ведь убивец».
- Что случилось-то, баба Люба? – обернулась к ней Алёна.
- Да вон, алкаши местные опять подрались. Один другого и того, на тот свет отправил. Только соседка говорит, что странно он его как-то. То ли покусал до смерти, то ли ногтями исцарапал. С ума сошёл, в общем!
- Соседка ваша бред несёт, а вы и верите! - отчеканила Алёна. - Катя, пошли отсюда, чего тут смотреть! Ну, подрались алкаши, подумаешь. Они каждый месяц дерутся, и каждый месяц новые приходят. Не квартира, а притон! На весь район уже известна.
- А чего участковый их не разгонит, - спросила Катя, еле успевая за подругой, направлявшейся к арке, - если про всё знает?
- Катька, ты наивная, - Алёна засмеялась. - Что он может-то? За жильё они худо-бедно платят, пожаров не устраивают. Ну придёт он, проведёт беседу, а толку-то? Пить людям не запретишь, драться тоже. Они ведь, как обычно, подерутся и милицию вызовут. А как те приедут, так выясняется, что они уже помирились и выпили за примирение. И заявление никто ни на кого писать не собирается. К ним последнее время уже и не выезжает никто, бесполезно.
- Но ведь сегодня приехали! - Катя оглянулась и следом за подругой вошла в арку.
- Значит, соседи вызвали. Достали алкаши кого-то. Или что-то совершили, что уже между собой алкоголем не зальёшь. Пошли, вон там магазин через два дома.
Девушки завернули за угол и, пройдя два дома, вошли в двери одноэтажной пристройки, прижавшейся боком к жилому дому. Здесь располагался круглосуточный магазин, где продавали почти всё. Не только продукты, но и бытовую химию, косметику и даже кое-что из мебели и бытовых приборов можно было купить в этой пристройке, больше похожей на рынок, чем на магазин. Именно в продуктовый отдел и направились девушки. Из динамиков, прикрученных по углам помещений, доносилась спокойная музыка, в магазине тоже было не слишком шумно. Достаточно быстро девушки набрали две полных корзинки того, что пришлось по душе. Родители Алёны оставили им список нескольких обязательных покупок, а на остальные средства (довольно значительные) девушки могли набрать всё, что будет угодно душе.
Они уже направились к кассе, когда услышали за одним из стеллажей какое-то барахтанье, как будто кто-то не слишком аккуратно перекладывал товар с места на место. Не обратив на звук особого внимания, они прошли в сторону кассы. Народу в магазине в будний день с утра было не слишком много, и очередь перед кассой была совсем маленькой. Возле кассы сидела тётка, которая всем своим видом выказывала недовольство и обеспокоенность. Когда Алёна поставила на ленту корзинку, а Катя только собралась поставить рядом вторую, тётка неожиданно отвлеклась от кассы.
- Митрич! Ты где ходишь? Сюда иди, говорю! - её зычный голос разнёсся по залу.
Девушки переглянулись и улыбнулись. Очередь продвигалась быстро. Через две минуты тётка уже достаточно сноровисто посчитала все товары и даже сама разложила их в четыре пакета. Приняв от Алёны несколько бумажек, она открыла кассу и мельком глянула на дверь магазина. В дверь как раз вошли два молодых человека лет двадцати пяти, в странной чёрной одежде, похожей на омоновскую. Катя разглядела нашивку на рукаве одного из них и кобуру с пистолетом на поясе у другого, сразу поняв, что это какие-то охранники. Скорее всего, из какого-то охранного агентства, которое отправляло группы по вызовам с тревожных кнопок. Легковая машина с логотипом охранного агентства, остановившаяся напротив стеклянной двери магазина, подтвердила её догадку.
- Смотри, какие ребята! - прошептала Алёна, толкая локтем в бок Катю.
Её шёпот прошедшие в зал охранники не услышали, зато услышала кассирша. Она улыбнулась, не прекращая отсчитывать сдачу. Отсчитав, она положила деньги перед девушками, а сама снова посмотрела куда-то в зал.
- Слава тебе, господи, приплёлся! Иди сюда, товар унеси в подсобку! - она похлопала ладонью по увесистой с виду коробке, стоявшей рядом с кассой. - Ну что ты еле плетёшься? Уже успел приложиться, что ли?
Девушки, разбирая пакеты, оглянулись и увидели приближающегося мужичка в синей робе. Типичного трудягу, каких полно в магазинах. Такие трудятся в подобных местах, не гнушаясь никакой работы, начиная от мелкой электрики и заканчивая грузчиками. Зарплата, как правило, небольшая, но из-за страсти к периодическим алкогольным возлияниям их не берут больше никуда.
Девушки уже подходили к дверям магазина, когда грузчик, наконец, доплёлся до кассы. Сзади него в десятке метров к кассе шли какой-то сухощавый дедок и полная женщина. Грузчик, подойдя к ленте, не обратил внимания на коробку, а зачем-то потянулся руками к кассирше, сидевшей к нему боком. Лента была не широкая, поэтому он сразу схватил кассиршу за руку и потянул к себе.
- Ты чего, Мит... А-а-а-а! - резким криком перебила сама себя кассирша.
Подошедший грузчик зачем-то потянул её руку к себе и вдруг впился в неё зубами. Брызнула кровь. Грузчик же, мотнув головой и оторвав кусок плоти, тут же укусил руку ещё раз.
- Мама! - вскрикнула Алёна.
Она выронила пакеты на пол и прижалась спиной к входной двери, которая в нарушение всех норм открывалась почему-то внутрь, а не наружу. Катя от увиденного чуть не потеряла сознание. Кассирша продолжала отбиваться от грузчика, который не желал отпускать руку, вцепившись в женщину мёртвой хваткой. Полная женщина в проходе неожиданно осела на пол, повалив на себя стенд с бритвами и батарейками. Дедок же, наоборот, проявил храбрость. Он подскочил к грузчику и стал лупить того по спине своей тростью. Из-за ближайшего ряда стеллажей появился один из охранников с полными руками печенья, газировки и прочего.
- Чего визжите? - спросил он и, разглядев кровь, бросился к кассе, уронив продукты на пол.
Перепрыгнув через упавшую в обморок женщину, он одним движением плеча оттёр дедка и схватил грузчика сзади за шею удушающим приёмом. Подставив бедро, он рванул плечо в сторону, перекидывая мужичка через себя и отрывая от женщины. Кассиршу, которую грузчик так и не отпустил, бросило вперёд на ленту прилавка. Сам же мужичок, перелетев через охранника, оказался на полу лицом вниз.
Катя, тоже прижавшаяся спиной к двери, мелко дрожала. Она посмотрела рядом - Алёна закрыла лицо руками, по её лицу катились слёзы. От прилавка послышались рыдания - кассирша держалась за руку, стараясь остановить кровотечение. Рядом с ней стоял старик, всё так же потрясая своей тростью. Глаза его горели яростью. Второй охранник уже успел подбежать к медицинскому шкафу и просто оторвать дверцу, невзирая на ключ, висевший рядом. Он схватил оттуда аптечку и устремился к кассе.
- Дёрнешься - шею сверну! Лежи, гнида! - в голосе первого охранника слышалась сталь.
Катя успела подумать про себя, что беспрекословно выполнила бы всё, услышав такой голос. Но мужичок был другого мнения и явно не собирался лежать. Он сопротивлялся так активно, что даже плечистому охраннику никак не удавалось надеть на него наручники.
- Диман, вызывай «пепсов» и скорую! - скомандовал охранник напарнику, продолжая бороться с лежащим на полу грузчиком, который пытался перевернуться на спину.
- Сейчас, только кровь ей остановлю! - второй уже распаковал бинт и сосредоточенно обрабатывал руку кассирше, которая спокойно, видимо, в ступоре от боли и вида крови, сидела возле кассы. Его взгляд упал на деда, потом метнулся на девушек. - Дед, уймись! Девчонки, посмотрите, чего там с тёткой! В обмороке она, кажется.
Катя посмотрела на Алёну, но та явно не была сейчас способна ни на что, кроме слёз. Катя поставила пакеты прямо на пол, рядом с теми, которые уронила Алёна, и пошла вдоль рядов, стараясь обойти место, где охранник по-прежнему пытался держать на полу сопротивляющегося грузчика. Второй охранник уже закончил оказывать помощь и, коротенько продиктовав адрес магазина для машины «скорой», уже вызывал милицию. Катя завернула за ряд стеллажей и подошла к женщине, которая уже начала приходить в себя. К счастью, та успела ухватиться за стенд, когда падала, поэтому сильно не пострадала. Катя помогла ей сесть поудобнее на полу, выяснив у женщины, что подняться та пока не может.
За дверями неожиданно раздался визг тормозов, и по стеллажам побежали цветные зайчики. Снаружи вплотную к машине охраны приткнулся милицейский УАЗ в характерной раскраске. Оттуда выскочили двое, один из которых был вооружён странного вида коротким автоматом, похожим на Калашников, и бросились к дверям. Дед тем временем успел отойти к кассе и успокаивал продавщицу, которая всё так же сидела, не обращая ни на кого внимания.
- Что тут, на? - заорал первый, влетев в дверь. Он бесцеремонно отпихнул Алёну, так и стоящую в дверях, и заметил забинтованную женщину. - Что случилось? - повторил он чуть тише, подходя ближе и заметив охранников.
Второй милиционер остался у двери, а третий так и сидел в машине, что-то говоря в рацию.
- Да вон чучело! - кивнул охранник в сторону, откуда всё ещё слышалась возня. - Напал на кассиршу. Зачем-то руки ей искусал, - он снова кивнул, на этот раз в сторону пострадавшей женщины.
Милиционер с автоматом прошёл в зал и вдруг с ходу огрел ботинком по рёбрам барахтающегося мужичка, который уже успел перевернуться на бок, несмотря на усилия охранника.
- Тварь! Пришиб бы! - рыкнул он. - Грищенко, наручники, помогай!
Втроём они наконец-то ухитрились надеть на грузчика наручники. Грищенко поднял его за шиворот и поволок к двери, помогая задержанному пинками.
- Что ж ты так грубо-то, милчеловек? - дедок махнул авоськой в сторону двери.
Милиционер обернулся и обвёл взглядом людей.
- Вам вообще повезло, что мы рядом были! Проезжали мимо, услышали адрес. С ума он сошёл, свихнулся. Не соображает, что делает. И он такой не один, с утра по городу мечемся, утихомириваем. Экипажей не хватает.
- Это как в новостях, что ли? - вдруг подала голос тётка, сидящая на полу.
- Точно так! - кивнул старший. - А «скорую» можете не ждать, - он повернулся к кассирше. - У них забот с утра ещё больше, чем у нас. Возни невпроворот, и не только с такими же сумасшедшими, но и с пострадавшими. С самого ранья мечутся. Так что давайте-ка, вставайте с пола, - он кивнул тётке, которая довольно резво поднялась с пола, и снова повернулся к кассирше. - Рану вам обработали?
- Да, кровь я остановил, бинты наложил. Края раны продезинфицировал, артерии и вены не задеты, - отрапортовал второй охранник.
Старший удивлённо хмыкнул.
- Молодец, могёшь! - произнёс он с лёгкой улыбкой, но ту же снова посерьёзнел, увидев сквозь дверь, как снаружи его подчинённый вместе с подоспевшим водителем впихивает в машину сумасшедшего. - В общем, так. Пострадавшие ещё есть? - он обвёл взглядом людей.
- Нет. Вроде нет. Нормально всё, - вразнобой ответили люди.
- Тогда слушайте меня. Никого не ждём, ни милиции, ни скорой. Отец, давай домой, вы тоже, - бросил он дедку и кивнул полной тётке, после чего повернулся к охранникам. - Так, ребята, один берёт машину и отвозит домой пострадавшую. Второй остаётся здесь. Закрывает магазин, звонит директору и дожидается его. В городе ЧП из-за этих психов, так что выполняем!
Тётка и дедок пошли к дверям, позади них второй охранник вёл кассиршу к выходу. Старший проводил их взглядом и заметил девчонок, так и стоящих в уголке возле ячеек хранения.
- Вам чего, молодёжь, особое приглашение? Ну-ка, собрали свои пакеты и вымелись отсюда!
Катя дёрнула за локоть Алёну, которая понемногу отошла от шока, и стала собирать пакеты. Старший внимательно наблюдал за ними, проводив взглядом ушедших посетителей и покосившись на охранника, который уже дозвонился кому-то по телефону и теперь просто сел в сторонке, чтобы не запачкаться в крови.
- Кстати, девчонки! – произнёс милиционер. Сидевшая на корточках Катя покосилась на него снизу вверх. - Молодцы, что едой запаслись. Вы давайте-ка домой и старайтесь не выходить. Скоро режим ЧП снимут, всех заразившихся отправят в больницы. Пока сидите дома, а то тоже нарвётесь на такого!
Катя собрала два пакета, сунула их Алёне в руки, затем подняла два своих. Открывая дверь и выталкивая подругу на улицу, она всё же опомнилась и пискнула «спасибо» в спину вышедшему за ними патрульному. В магазине остался один охранник. Он всё так же сидел на стуле возле выхода и разглядывал свои запястья. На них отчётливо виднелись царапины, которые оставил ногтями грузчик во время борьбы на полу магазина.
Отрывок 5
Рабочий день Петра Игнатьевича начался необычно рано. Ему позвонили на мобильный с диспетчерской и предупредили, чтобы не опаздывал. Ночные дежурные заканчивали свою смену, и машины «скорых» могли понадобиться в любой момент. Слушая голос диспетчера в трубке телефона, Пётр Игнатьевич вспоминал окончание вчерашней смены.
Весь вечер в приёмной травматологии был какой-то дурдом. Кроме обычных обращений со сломанными ногами, ушибами и прочими травмами, проскакивали и другие. Несколько человек жаловались, что на них на улице и в подъездах бросались какие-то полоумные, пытались хватать за руки и одежду. Были пациенты с царапинами, порезами и даже пара человек с укусами. Всем обратившимся оказали первую помощь, перевязали и отправили по домам, кроме троих парней. Их увезли милиционеры, которые и доставили пострадавших. По их словам, в каком-то подъезде на компанию парней напал псих. Они зашли в подъезд и стали подниматься на этаж к одному из них, жившему тут. К ним с верхнего этажа спустился какой-то синюшный тип, который, если верить их словам, начал что-то мычать и лезть к парням. Они немного потолкались, а потом синюшный тип оступился, потерял равновесие и улетел вниз в проём между перилами. Парни вызвали наряд милиции, которому пришлось для начала отвезти их в травматологию. Упавший вниз человек успел перед этим достаточно сильно поцарапать двоим парням руки своими ногтями, а одного даже зачем-то куснул за палец. После оказания внеочередной помощи, на которой вежливо настояли блюстители порядка, парней тут же засунули обратно в служебную машину и увезли в отделение.
Сейчас, бреясь перед зеркалом опасной бритвой и насвистывая любимую песенку, Пётр Игнатьевич подумывал о том, сможет ли он сегодня откатать смену на машине, которая стала иногда подтраивать и не слишком уверенно держать холостые обороты. Потом прошёл на кухню, налил обычного утреннего чаю и сел завтракать. Его жена, Людмила Семёновна, невысокая полноватая женщина с аккуратной причёской и строгим взглядом собиралась на работу одновременно с ним, так как работала библиотекарем в школе. Неожиданно на улице раздалось бибиканье, потом послышалась какая-то возня, крики и хлопанье дверей машины.
Пётр Игнатьевич подошёл к окну с кружкой в руке. Патрульный экипаж как раз «паковал» в машину какого-то грязного неопрятного подростка. Тот отчаянно сопротивлялся, но патрульные справились с ним достаточно быстро. Затолкав в машину подростка и запрыгнув в неё сами, они уехали со двора.
- Что там, Петь? - спросила жена.
- Наши доблестные беспризорника поймали и увезли, - дядя Петя усмехнулся. - Щас отвезут в отдел несовершеннолетних, потом к родителям отправят, а он опять сбежит.
- Лучше бы преступников ловили! - жена покачала головой.
- Всё, Люда, я пошёл, - кивнул мужчина жене.
Пётр Игнатьевич поставил кружку в раковину и поспешил одеваться. Больница находилась в другом районе города, и надо было успеть на автобус, ходивший строго по расписанию.
Через сорок минут он уже входил на территорию больницы. Намётанный глаз сразу заметил, что машин «скорых» на месте нет ни одной, зато возле травматологии необычно людно. Внутри в окнах приёмного отделения тоже мелькали люди и белые халаты персонала. Пётр быстрым шагом пошёл к служебному гаражу. Возле пандуса для приёма пациентов в уголке, отведённом для курения, чего-то ждали два водителя из дневной смены.
- Привет, дядя Петя! Располагайся, курить будем! - поприветствовал его один из водителей, высокий жилистый парнишка, которого звали Сашкой,. - Не боись, машин нету.
- Как нет? - вытаращил он глаза.
- А вот так! - шофёр усмехнулся и достал пачку сигарет, закурив одну. - Вечерняя смена уже домой разошлась. Все падали от усталости, всю ночь баранку крутили без перекуров. А вызовы прут и прут, один серьёзнее другого. Две машины с ночной дежурной смены застряли на адресах, там что-то конкретное случилось. Главврач принял волевое решение на оставшиеся машины посадить санитаров с ночной смены, кто водить умеет, иначе завал.
- Что за завал-то, Сань? - дядя Петя затянулся. - Сезонное обострение?
- Угадал, дядя Петя! - засмеялся водитель, молодой парень лет двадцати пяти, почесав свою коротко стриженую белобрысую голову. - Новости смотрел вечером? В Москве у психов обострение, даже какое-то положение ввели.
- Попой кверху, - мрачно пошутил второй водитель, Дамир, крепкий мужик сорока лет. - Похоже, что и до нас это обострение докатилось! Я тут зашёл к диспетчерам, они обрывают телефоны. Пытаются отозвать всех с выходных и даже отпусков. Народу не хватает.
- Ну с отпусков-то, может, кто и выйдет. А с ночной можно даже не надеяться, - первый водитель щелчком отправил сигарету в урну. - Спать все отправились. Я пока в диспетчерской был, операторы дозвонились только одному, остальные просто трубки не берут.
Их разговор прервал вой сирен. Одна из машин, нарушая все правила, неслась по встречной полосе и, резко свернув, вкатилась на территорию больницы. Едва она подъехала к пандусу приёмного покоя, как из-за руля выскочил молодой парень-санитар. Он подскочил к распахнувшимся задним дверям машины и помог вытащить каталку. К удивлению дяди Пети, на каталке лежал не пациент, а один из врачей. Точнее, это была девушка, молодой врач. Дядя Петя не раз видел её и каждый раз одобрительно цокал языком ей вслед, мол «достанется же кому-то жена». Сейчас от недавней девичьей красоты осталось очень мало. Её халат был почему-то разодран, всё плечо и часть каталки залиты свежей кровью. Половина лица и шея были как будто чем-то изорваны, замотаны кое-где бинтами и измазаны йодом. Из приёмного выскочили ещё два врача и перехватили каталку.
- Ничего себе! Это как...? - Саня, запнувшись на середине фразы, выронил недокуренную сигарету. - Что...? - от увиденного он не мог прийти в себя и только хлопал глазами.
Каталку достаточно быстро закатили внутрь здания, а водители всё стояли и смотрели то на пандус, где валялись обрывки бинтов, то внутрь машины. Весь пол в салоне был залит кровью, валялись упаковки бинтов, какие-то врачебные инструменты, зажимы и прочее. Дядя Петя никогда этим не интересовался. Но сейчас был не тот случай, чтобы просто отойти, тем более что машина была приписана как раз к нему и его бригаде. Мужчина бросил окурок в урну и пошёл к водительской двери.
- Пойдем, поможем! - кивнул Сашка второму водителю.
Вдвоём с Дамиром они пошли вдоль стены приёмного покоя в сторону гаража, куда дядя Петя уже гнал измазанную машину, намереваясь отмыть салон от крови. Они прошли почти половину пути, когда их внимание привлёк звук удара о стекло. Они посмотрели в ближайшее окно и увидели немолодого врача, пытавшегося зачем-то открыть створку. Вдруг из-за его плеча появились две руки, которые вцепились в плечи врача и потащили его от окна. Лицо врача исказила гримаса ужаса, и он исчез из оконного проёма.
- Опять какой-то урод на врача кидается! - второй водитель бросился к дверям приёмного отделения.
Растолкав людей на ступеньках приёмного отделения, Дамир исчез внутри. Сашка пошёл дальше в сторону гаража, сразу припомнив тот случай в начале зимы. Тогда на женщину-медика бросился с кулаками один из недовольных пациентов. Унять его смогли только дюжие санитары, которые передали его быстро приехавшей группе из охранной фирмы. Свою охрану в больнице не держали потому, что главврач по своей вечной дурости не считал это нужным. Сашка даже усмехнулся, представив, что сейчас будет в кабинете, потому что Дамир всё свободное от работы время уделял разного рода рукомашествам. За врача он не особенно беспокоился - обыватель без физической подготовки вряд ли успеет за несколько секунд нанести врачу-мужчине, даже пожилому, серьёзные побои. Дамир успеет утихомирить буяна, в этом Сашка не сомневался.
Завернув за угол, он быстрым шагом пошёл к машине, которая уже стояла возле ворот гаража. Дядя Петя разматывал поливочный шланг. Увидев Сашку, он кивнул внутрь салона.
- Проверь, пожалуйста, чтоб все ячейки закрыты были! Не измажься только.
Саня кивнул и забрался в брюхо машины, стараясь не наступать на кровь. Вытащив чистую перчатку и надев её на руку, он принялся подбирать лежащие на полу вещи. Измазанные в крови инструменты и бинты полетели в ящик для использованных вещей. Подобрав с пола парочку ещё чистых пузырьков, нераспечатанных бинтов и инструментов, не измазанных в крови, он закинул их в первый попавшийся отсек и захлопнул дверцу. Проверив дверцы остальных ячеек в боковых стенках машины, где хранился всяческий врачебный инвентарь, и захлопнув ещё парочку полуоткрытых, он выпрыгнул наружу. Дядя Петя уже стоял возле задних дверей машины со шлангом в руках.
- Отходи, Сань, будем чистить, - Пётр направил не слишком сильную струю воды внутрь салона машины.
Молодой водитель стоял рядом и смотрел, как не успевшая засохнуть человеческая кровь размывается водой и утекает наружу. Неожиданно ему в голову пришла какая-то мысль, крутившаяся в голове последние пару минут.
- Дядя Петя, а мы не зря моем? Там же явно криминал какой-то! Может, ментов ждать надо?
- Ага, щас прям! - усмехнулся Пётр Игнатьевич. - Если наши прилетели так быстро и без сопровождения, значит не до того им было. А доблестные явно на месте работают, если там что-то серьёзное. Вяжут виновного да орудие преступления изымают. А у меня тут своё рабочее место, и мне его готовить надо. Вдруг сейчас вызов будет, а у меня вся машина изгваздана?
- Так-то оно, конечно, так! - закивал Сашка.
Он знал подлую привычку главврача резать премии и оклады по любому поводу, даже самому незначительному. А грязная машина, да ещё и нужная на вызове - это был не просто повод. За это Петра Игнатьевича могли и уволить, написав какую-нибудь гадость в трудовой книжке.
Его размышления прервал хлопок двери. Дядя Петя уже сматывал шланг. Остатки воды, уже чистой, стекали в отверстия дренажного люка. Сашка развернулся и пошёл к кабине. Он только успел усесться на пассажирское сиденье и захлопнуть дверь с пассажирской стороны, как на место водителя уже заскочил Пётр Игнатьевич, уже успевший смотать шланг и закинуть его в служебный гараж.
- Поехали обратно. Посмотрим, чего там Дамир успел натворить! - усмехнулся Сашка.
Машина плавно вывернула из-за угла и поехала обратно к пандусу приёмного покоя, откуда должны были выйти врачи для следующего вызова. Поставив машину возле пандуса, чтобы удобно было закатить другую каталку взамен увезённой, водители вышли наружу. Они успели сделать только пару шагов в сторону курилки, как вдруг сзади них раздался звон разбитого стекла. Осколки полетели на газон вместе с табуретом, вывалившимся изнутри. Сразу после этого из окна выпрыгнул врач, молодой долговязый мужчина. Он был весь в крови, волосы всклокочены, белый халат изорван. Он приземлился удачно, проворно вскочил на ноги и кинулся к воротам. Практически одновременно со звоном разбившегося оконного стекла из распахивающихся дверей, ограждавших пандус от приёмного отделения, раздался дикий крик.
- Это чего? - Сашка выпучил глаза и завращал головой, пытаясь уловить причину крика и одновременно проследить за убегающим врачом, который уже был у ворот больницы. - Эй, ты куда? Чего случилось? – он попытался ещё раз докричаться до человека в белом халате.
- Внутрь пошли, там Дамир. Посмотрим, чего там орут! - потянул его за рукав Пётр Игнатьевич.
Сашка оглянулся ещё раз, но бегущий мужчина был уже за воротами. Не снижая скорости, он выбежал на улицу и помчался по тротуару. Сашка вздрогнул, когда раздался второй крик, на этот раз из раскрытого окна второго этажа.
Пётр Игнатьевич уже бежал к ступенькам возле пандуса. Сашка был молодым, поэтому просто запрыгнул с земли на пандус. К распашным самозакрывающимся дверям приёмного покоя «скорой помощи» они подошли одновременно и, толкнув створки, вбежали внутрь. Коридор был не слишком длинным и заканчивался с другой стороны такими же створками, отделяющими приёмную «скорой» от отделения «травмы». В коридоре лежал человек, и водители сразу побежали к нему. С первого взгляда им стало понятно, что человек в поношенном деловом костюме уже мёртв. У него было полностью вырвано горло, из шеи вяло вытекала кровь и ещё что-то.
Они подняли головы и увидели второго человека. Мужчина лет пятидесяти в брюках и ветровке шёл от водителей в сторону стойки, где обычно сидели медсёстры и персонал приёма, записывающий больных и оформлявший документы. Сейчас за стойкой прятались три женщины. Пожилая уборщица, совсем молодая девчонка-секретарь и девушка в медицинском халате. Человек в ветровке шёл прямо к ним, не снижая скорости.
- Эй, тут человек! Помощь нужна! - закричал Сашка.
Он посмотрел вглубь коридора, ожидая, что к нему подбежит кто-то из врачей. На его крик среагировал только один человек. Тот самый, который неверными шагами шёл к стойке регистрации. Он повернулся к водителям, и Сашка увидел его взгляд. Безумный, с остекленелыми и какими-то иссиня-чёрными мутными глазами. Пётр Евгеньевич, опустившийся на колени возле трупа, поднялся и направился навстречу человеку в ветровке.
- Вы чего прячетесь? Чего тут происходит? - начал он, но осёкся.
Позади идущего к нему человека раздался грохот. Дверь одного из кабинетов, вырванная из дверного проёма, вылетела и рухнула на пол. Через секунду в стену напротив врезался человек. Это была одна из практиканток, совсем молодая девчонка. Впечатавшись в стену, она сползла по ней, а из кабинета раздался крик Дамира.
- Осторожно, они сумасшедшие!
Из двери вылетел один из санитаров. Тот самый, что вышел из-за руля машины «скорой» и помогал с каталкой. Сейчас он был в той же одежде, но окровавлен. Следом за ним как чёрт из табакерки выскочил Дамир.
- Ещё один, похоже, такой же! - заорал Дамир, показывая на человека, который топтался посреди коридора, поворачиваясь на грохот.
Топчущийся на месте повернулся другим боком, и дядя Петя увидел на его щеке залепленную пластырем рану. Похоже было, что человек зачем-то забрёл сюда из соседнего коридора, где была приёмная «травмы».
Санитар уже бежал к человеку. Пётр хотел сказать «помоги, тут ещё человек лежит», но слова так и остались у него в голове, потому что санитар и не думал останавливаться. На полной скорости он плечом толкнул человека в ветровке, который от сильного удара полетел в сторону водителей.
- В сторону, мужики! - закричал санитар.
Они инстинктивно сделали шаг к стене, и санитар, схватив поднимающегося с пола человека, вышвырнул его в двери, ведущие к пандусу.
- Сашка, Пётр, сюда идите! - закричал Дамир.
Он уже подбежал к стойке, притащив на плече оглушённую практикантку. Там по-прежнему сидели женщины, пригнувшись за стойкой. В их глазах был ужас.
Водители кинулись к Дамиру. Лежащий на полу человек с разорванным горлом вдруг дёрнулся и схватил Петра Евгеньевича за штанину. Пётр в панике обернулся.
- Да он же жив!
- Ни хрена он не живой! - заорал санитар и бросился к ним.
Вдруг на его пути открылась одна из дверей кабинетов. Санитар резко затормозил, развернулся и вдруг ногой ударил кого-то, пытавшегося выйти. Раздался грохот. Лежащий на полу человек продолжал тянуть Петра за штанину, одновременно разевая рот, как будто пытаясь что-то сказать порванным горлом. Пётр в ужасе пятился от него, не зная, что предпринять. Подбежавший санитар с размаха ударил ногой ползущего по локтю. Рука хрустнула.
- Уходи! - закричал санитар.
Лежащий на полу человек вдруг пополз на уцелевшей руке прямо к Петру, не обращая внимания на повреждённую, но санитар перехватил его. Схватив ползущего за одежду, он протащил человека по полу, оставляя на нём полосы, и выкинул на улицу всё через те же распашные двери. Потом кинулся в распашные двери, ведущие в «травму».
- Саня! - послышался крик Дамира.
Пётр оглянулся. Дамир навалился всем телом на дверь лестничной площадки, ведущую на второй этаж и в подвал. Водитель подбежал к нему.
- Что там?
- Помогай, мля! - они уже вдвоём навалились на дверь, за которой явно был кто-то.
За дверью раздавались глухие удары. Схватив стоявший в десяти метрах стул, водитель помог заблокировать дверь.
- Саня! - снова закричал Дамир.
Молодой водитель высунулся из-за стойки.
- Да тут я, женщины здесь! Что тут у вас происходит?
- Кусают нас. И живые кусают, и мёртвые! - закричал Дамир.
- Какие мёртвые? Что вообще происходит-то? - Сашка высунулся из-за стойки.
- Они кусаются! А потом мёртвые встают и снова кусаются! - раздался сзади него истеричный девичий голосок. - Там полный подвал таких! Я еле убежала оттуда!
Со второго этажа раздался крик.
- Сашка, посмотри, что на приёме! - закричал Дамир.
Водитель, оставив женщин, рванулся к выходу на пандус, но выйти на улицу не успел. Снаружи раздался визг тормозов, потом сильный удар. Пол под ногами людей едва ощутимо вздрогнул. Саня бросился к дверям ещё быстрее. Распахнув их, он выбежал наружу.
- Дядя Петя, иди к женщинам, успокой их! Пусть ментам звонят или ещё куда! - продолжал кричать Дамир.
Пётр Игнатьевич бросился к стойке. Девушка-практикантка уже пришла в себя и сидела на полу, держась руками за голову. Бросив взгляд на женщин, он поднял трубку городского телефона и ткнул несколько кнопок на аппарате. Со второго этажа раздался ещё один крик. Звон и грохот послышались также из-за дверей травмы, за которыми скрылся санитар.
- Там скорая врезалась! И эти сумасшедшие! Они сюда идут! - в коридор вбежал Сашка.
Он попытался удержать двери, потом догадался закрыть задвижки и засовы, заблокировав распашные двери.
- Твою же мать! Не удержим! - Дамир напрягся.
Удары со стороны лестницы усилились. Сашка подбежал к нему.
- Там машина врезалась в стену! А эти, которых он повыкидывал, - Сашка кивнул в сторону дверей «травмы», где исчез санитар, - снова встали и сюда идут!
- Уходим, дядя Петя! - Дамир поискал глазами и кивнул на окно. - Высаживай стекло и уходим!
- А женщины? - спросил Пётр. - Они не смогут в окно выпрыгнуть. По телефону гудки, не берут трубку!
В двери травматологии снова вбежал санитар. Он был всё в том же окровавленном халате.
- Я выгнал людей из «травмы». Что тут у вас?
- Что-что! Перекусают нас тут сейчас и разорвут! Ломятся вон и со второго этажа, и с приёма, - Дамир продолжал удерживать дверь, подпёртую стулом.
- Уходить надо через «травму», пока там пусто! - указал ему пальцем на дверь санитар.
Он побежал к женщинам, чуть ли не пинками поднял их, так и сидевших в углу прямо на полу, и принялся толкать в сторону двери. От дальней двери вприпрыжку нёсся Сашка. Вдвоём с санитаром они силой вытащили женщин за дверь приёмного покоя. Пётр Игнатьевич бросил трубку и тоже поспешил к двери. Дамир продолжал держать лестницу. Едва Пётр проскочил мимо него, он отпустил дверь, отшвырнул стул и побежал следом. Распашные двери открылись, пропуская их в приёмную «травмы», и тут же закрылись. Остальные были уже возле двери главного входа. Пришлось догонять их.
Уже на улице женщинам стало лучше. Они пришли в себя и заторопились домой. Пришлось проводить их до ворот больницы. Помогло то, что главные ворота были не видны со стороны вторых ворот, через которые проезжали машины. Там женщины разбежались в разные стороны. Санитар тоже куда-то заторопился, сдёрнув халат. Водители остановились возле ворот больницы. Сквозь кусты, растущие вдоль ограды, корпус больницы был виден очень плохо.
- Ты куда сейчас? - Дамир посмотрел на Петра.
Тот пожал плечами.
- Не знаю. Так-то надо бы дождаться руководства или милицию, - он посмотрел на Дамира. - Так что там было-то? Ты чего людьми швырялся?
- Ты что, не понял, дядя Петя? Новости смотришь? Сумасшедшие это, показывали же, - Дамир кивнул куда-то за горизонт, явно намекая на новости «оттуда», то есть из Москвы.
- Какие сумасшедшие, Дамир? - вытаращился Сашка. - У него же глотка вырвана! Ну, у того, который лежал. Он вообще не мог живым быть, не то, что ходить! И санитар с девчонкой говорили, что они мёртвые.
- Да нету у меня другого объяснения, говорю же! - огрызнулся Дамир. - Я забежал в кабинет, давай оттаскивать того, что на врача бросался. А он сильный, да ещё цепляется за одежду. Боролись с ним, а врач вдруг сознание потерял. Ну, тот, которого этот урод бил. Я увидел, ну и швырнул в дверь этого психа от злости.
От корпуса больницы раздался крик, разбилось ещё одно стекло. Водители оглянулись. Несколько прохожих вздрогнули и стали высматривать, что случилось на территории.
- В общем, вы как хотите, а я домой побежал, - скороговоркой выпалил Сашка. - В крайнем случае, напишем объяснительные, и пусть прогул ставят. Завтра выйдем, а сейчас я домой.
Он оглянулся ещё раз на здание травматологии и побежал куда-то по улице.
- Дядя Петя, давай-ка, и мы так же сделаем, - Дамир глубоко вздохнул. - Сейчас мы никому и ничем не поможем, так что лучше дома с семьями переждём. Я не собираюсь идти и буйных утихомиривать! Пусть милицию вызывают или санитаров с «дурки».
Пётр Игнатьевич кивнул ему, пожал на прощание руку, и водители разошлись. Дамир жил где-то не слишком далеко, поэтому пошёл пешком. Пётр Игнатьевич, кинув ещё один взгляд на больничный корпус, поспешил на автобус.
...В этот момент девушка поняла, что страшно проголодалась. Сейчас этот обычный хот-дог казался самым вкусным из всего того что она ела за всю свою жизнь. Девушка старалась не подавать виду, ела всё также аккуратно, периодически отвлекаясь на то чтобы сделать глоток воды из бутылки, предусмотрительно оставленной для неё её спутником. Однако вскоре все три хот-дога, лежащих в пакете очутились в желудке Алисы. И она по-прежнему была голодна. Видимо её организм теперь пытался восполнить потребность в пище, за всё то время что она провела во сне. Никогда прежде Алиса не испытывала такой зверский аппетит.
Девушка убрала бумажный пакет в сторону, предварительно аккуратно сложив его в небольшой конверт. После чего положила свои руки себе на колени. Пытаясь отвлечься от терзающего её чувства голода, она извлекла из бардачка небольшое зеркальце и решила взглянуть на себя. В принципе, если не считать немного помятого от долгого сна лица и небольших кругов под глазами выглядела она вполне хорошо, но вот причёска… Золотистые волосы местами спутались и лежали как попало. Алиса вытащила из бардачка расческу и принялась усиленно расчесывать свои длинные локоны.
- И когда, напомни мне, всё это там оказалось? – усмехнулся Виктор, глядя как Алиса достает из бардачка свои принадлежности.
- Эээ… - замялась девушка. – Я думала ты не против…
- Всё нормально, - ответил он. – Как ты себя чувствуешь?
- Хочется есть…
Виктор ещё раз усмехнулся. Улыбался он очень редко, девушка давно это поняла. Однако про себя отметила что у её спутника очень приятная улыбка.
- Это я заметил, - сказал Виктор и кивнул на пустой пакет от хот-догов. – Посмотрим попадётся ли нам на пути какая-нибудь нормальная забегаловка там и перекусим, а то кто-то съел и мой обед тоже.
Алиса застыла, перестав расчесывать свои волосы.
- Я даже и не подумала… - растерянно ответила девушка.
- Да всё нормально, - заверил её Виктор ещё раз усмехнувшись. – Я просто шучу.
Алиса улыбнулась ему и продолжила своё занятие. Сейчас Виктор совсем не казался ей суровым мужчиной, с которым она случайно встретилась в том лесу, который спас её от четырёх вампиров и который перебил остальных в мэрии. Он даже впервые подшутил над ней. Алисе начинало нравиться что у них завязывается какая-то дружба. В конце концов они теперь связаны общим делом.
Вскоре их автомобиль остановился у одной из придорожных забегаловок. Большую часть машин на стоянке составляли огромные грузовики. Виктор уже бывал тут, именно здесь он когда-то расспрашивал старого дальнобойщика. Алиса об этом конечно же не догадывалась, да ей и ни к чему было это знать. Насколько Виктор помнил готовили в этой забегаловке очень даже неплохо, так что она вполне подходила.
В столь ранний час внутри почти никого не было. Лишь тройка сонных дальнобойщиков завтракала за дальним столиком в углу. Вся их компания бросила долгий оценивающий взгляд на стройную фигуру Алисы, однако стоило им встретится глазами с Виктором, вся троица мигом стушевалась и предпочла уткнуться в собственные тарелки. Возле стойки на одном из высоких стульев сидел ещё один мужчина, с тёмными волосами и лёгкой небритостью на лице, облаченный в легкий длинный плащ песочного цвета. Он приветственно кивнул и еле заметно улыбнулся Виктору, когда тот подходил делать заказ. Алиса тем временем заняла столик возле окна, подальше от троицы дальнобойщиков. Девушка с нетерпением ждала, когда принесут еду. Виктор уселся напротив неё и закурил. Ждать было недолго, в такое время заказы готовили быстро.
- Можно к вам присоединиться? – раздался мужской голос у Виктора за спиной.
Это был тот мужчина в плаще, сидевший возле стойки. Сейчас он стоял рядом с их столиком, держа в одной руке большую кружку кофе и дружелюбно улыбался своими тонкими губами.
- Не поймите меня неправильно, - продолжил мужчина. – Просто тут сложно найти приличного собеседника, а та компания в углу ничего не знает кроме обсуждения женщин и грузовиков.
Мужчина разочарованно пожал плечами, чем вызвал у Алисы лёгкую улыбку.
- Не думаю, что это удачная идея, - произнёс Виктор, внимательно оглядывая незнакомого мужчину.
Незнакомец был лет тридцати, высокий худощавый, с карими глазами и носом с благородной горбинкой. Однако что-то в нём, не смотря на всё дружелюбие, было не так. Что-то подсказывало Виктору, что его случайный собеседник не так прост, как хочет показаться.
- Я не буду настаивать, - ответил мужчина в пальто. – Я вижу вы устали с дороги и вам не особо хочется иметь дело с назойливыми болтунами вроде меня. Хотя у меня есть пара историй, которые наверняка будут вам интересны.
Виктор взглянул на Алису. Девушке этот незнакомец в плаще явно пришелся по душе. И судя по реакции - её дар в нём ничего не увидел. Возможно ей даже пойдёт на пользу простая болтовня со случайным прохожим.
- Ладно, уболтал, – сказал Виктор. – Садись с нами.
Мужчина выдвинул стул и присел с ними за стол, оказавшись прямо посередине между Алисой и Виктором.
- Слышали шутку про музыку в Аду? – неожиданно спросил незнакомец, сделав глоток кофе из своей кружки.
Виктор едва заметно приподнял бровь. Этот мужчина в плаще явно выбрал очень странный способ начать разговор.
- Дьявол любит хорошую музыку, - не дожидаясь ответа, продолжил незнакомец. – Поэтому он всегда искушает лучших музыкантов наркотиками и женщинами… или мужчинами… Чтобы забрать их пораньше и заставить петь ему до самого конца времён.
Виктор молчал, ожидая концовки.
- И судя по всему Бон Джови будут жить вечно, - закончил незнакомец и широко улыбнулся.
- Не так уж они и плохи, - ответил Виктор. – Какая-то дурацкая шутка.
- Эй, - их случайный собеседник поднял руки, как будто защищаясь. – Это не я её придумал. Мне показалось это забавным, что даже бывший ангел Музыки не хочет их слышать. Хотя соглашусь – пара хороших песен у них действительно есть.
- Ангел музыки? – растерянно переспросила Алиса.
Незнакомец взглянул на неё.
- Им был Люцифер до того, как… ну вы сами знаете, - ответил он. – Змей, яблоко и всё такое.
- Не самая популярная информация, - подметил Виктор.
- Согласен, - кивнул мужчина. – Сейчас люди не слишком озадачены чтением, поэтому многие моменты от них ускользают… Кстати, мы так с вами и не познакомились.
- А это важно? – спросил Виктор.
- Ну мне кажется будет проще если мы узнаём, как друг друга зовут, - ответил незнакомец в плаще. – Вряд ли такому серьёзному мужчине, как вы понравиться если я буду звать его «приятель» или, господи прости, «братан».
- Мне в общем-то без разницы, - произнёс Виктор.
- Тогда мне будет неудобно, - продолжал мужчина. – А я не люблю дискомфорт.
Виктор уже начинал думать, что приглашать незнакомца к ним за стол было плохой идеей. Слишком уж странным был этот мужчина, хоть и выглядел вполне нормально. Одежда не мятая, выглядывающая из-под плаща рубашка была безукоризненно белоснежной, красный галстук на шее завязан аккуратно, стрелки на чёрных брюках идеально отглажены, а на ногах красовались дорогие кожаные туфли, начищенные до блеска. Однако что-то в выражении его карих глаз и в странных интонациях голоса, заставляло Виктора подозревать неладное. Либо этот мужчина просто какой-то чудак, слегка ошалевший от долгой дороги, либо он неспроста подошел именно к их с Алисой столику.
- Меня зовут… - незнакомец осекся. – Константин. А вас, очаровательная мадмуазель?
Алиса бросила неуверенный взгляд на Виктора.
- Алиса, - ответила девушка, немного растерянно. Она ещё не до конца была уверена стоит ли раскрывать своё настоящее имя случайному прохожему.
Мужчина в плаще повернул голову в сторону Виктора, ожидая что тот тоже представиться. На тонких губах незнакомца, назвавшегося Константином, играла легкая дружелюбная улыбка.
- Виктор, - ответил чистильщик.
- Вот и славно, - хлопнул в ладоши Константин. – Раз уж мы все познакомились теперь можно и нормально поговорить. Осталось только дождаться, когда принесут еду. Их отбивная конечно далеко не фонтан, но я заказал нам по порции, вы же не против?
Виктор продолжал изучать их случайного собеседника. Судя по его последним словам, он даже не сомневался, что у них завяжется разговор.
- Я бы сейчас съела целого кабана, - ответила Алиса. – Уж очень есть хочется…
- Здоровый аппетит — это хорошо! – поддержал её Константин. - Где же там наша еда?..
Буквально сразу после его слов возле их столика возникла пухленькая официантка в розовой форме, держащая в руках поднос, густо заставленный тарелками. Когда она закончила расставлять их Константин мягко взял её за руку.
- Радость моя, - ласково обратился он к ней. – Принесешь этой очаровательной девушке самый большой кусок вашего лучшего пирога? Она очень проголодалась!
- Конечно, конечно, дорогуша, - улыбнулась ему официантка. – Всё что пожелаешь.
- Ты не перестаешь меня радовать, милая, - ответил ей Константин.
Виктор молча принялся за еду. Их собеседник по-прежнему казался ему подозрительным, поэтому он продолжал следить за каждым его движением и словом.
Константин этого абсолютно не замечал. Или это его попросту не волновало. Он продолжал сыпать разнообразными историями из своей жизни, попутно не забывая отправить себе в рот очередной кусок отбивной со своей тарелки. Почти все его рассказы были забавными и заставляли Алису улыбаться, а порой и вовсе засмеяться. Виктор не вмешивался в их разговор. Продолжал молча есть жестковатую отбивную, запивая её кофе.
- А вы двое влюбленная пара? Или?.. – спросил Константин, переводя взгляд от Алисы к Виктору.
Девушка даже перестала жевать и раскраснелась.
- Мы родственники, - спокойно ответил Виктор. – Это моя двоюродная сестра.
- Оу, - смущенно выдохнул Константин. – Простите ради бога если смутил своим бестактным вопросом. В наше время всего можно ожидать, сами понимаете…
Алиса успокоилась и продолжила свою трапезу. Ответ Виктора ей даже понравился. Это всяко было лучше, чем говорить, что они просто работают вместе. Да и можно ли такое назвать работой вообще?..
Константин продолжил осыпать их историями из своего богатого арсенала, как ни в чём не бывало. Виктор в разговоре практически не участвовал – он продолжал внимательно следить за их собеседником, ожидая какого-нибудь подвоха. Правда с каждой минутой мужчина казался ему всё менее подозрительным. Судя по его рассказам у него было довольно непростое прошлое, полное путешествий и разного рода событий. Константин побывал почти во всех уголках планеты, был начитан и хорошо знал историю, периодически разбавляя свои рассказы отсылками к строчкам из каких-нибудь книг или ссылаясь на громкие исторические события. Он был ярким и интересным собеседником с богатым багажом знаний. Виктор начал думать, что вся странность этого мужчины попросту проистекает из его эксцентричного образа жизни. Хотя тут же чистильщик поймал себя на мысли, что Константин так и не сказал им чем он вообще занимается. Судя по его одежде, в деньгах он явно не нуждался, да и многочисленные истории из путешествий намекали на его обеспеченность.
Их неспешную беседу прервала тихая перебранка, развернувшаяся возле стойки. Какому-то из дальнобойщиков что-то не понравилось. То ли его яичницу пересолили, то ли кто-то ему не так ответил. Разговор постепенно начинал переходить на повышенные тона. Дальнобойщик беспрестанно обещал пожаловаться «куда надо чтобы всю эту богадельню закрыли к чертям собачьим».
Константин умолк ненадолго, прислушиваясь к перебранке управляющего забегаловки с нерадивым клиентом в засаленной одежде.
- Забавно, - произнёс их случайный собеседник, отодвигая от себя пустую чашку кофе. – Всё больше убеждаюсь, что мир полон жалобных людей.
Алиса вопросительно посмотрела на мужчину, прожевывая кусок своего недавно принесенного пирога.
- А вы не заметили? – удивился Константин. – Вокруг одни жалобы. Люди жалуются полиции на шумного соседа. Потом жалуются на полицейских, потому-что те их якобы не слушают. Жалуются на свою непростую работу друзьям, хотя просто сидят на своих задницах в офисе. Жалуются начальнику на своих коллег, жалуются на своего босса его боссу. Жалуются в магазинах, жалуются в кинотеатрах, жалуются в очередях, жалуются на всё подряд. Мир полон жалоб людей друг на друга. Для этого даже придумали целые книги – Книги для жалоб и предложений! Только именно предложения там появляются редко… - он ненадолго умолк. – А ведь люди даже не понимают насколько это глупо и насколько они сами становятся жалкими из-за этого.
- Но ведь многим это необходимо, - возразила Алиса.
- Зачем? – усмехнулся Константин. – Чтобы на короткое время почувствовать себя лучше за счет другого человека? Если кто-то сможет своими жалобами убедить другого, что допустим его начальник или коллега мразь, то станет ли ему действительно лучше? И не станет ли он сам мразью после этого? Ведь по сути его жалобы это просто детские обидки на того, кто в чём-то преуспел чуть больше чем он сам. Или это просто желание самоутвердиться за счет того, кто не может или не должен дать тебе отпор в данный момент времени. Насколько это продуктивно? М?
- Если честно, то я даже не знаю, - пожала плечами Алиса. – Вы так об этом говорите…
- Я знаю о чём я говорю, - ответил Константин. – Я тоже был таким. Жалким, завистливым. Хотел большего, но не хотел прилагать для этого усилий. И всё время жаловался на свои неудачи кому не попадя. Пока в один момент не осознал, что причина всех проблем именно я и никто другой. Бесконечно жалуясь и сокрушаясь по поводу своей судьбы я сам становился только ничтожнее. Поэтому мне больно видеть, как большинство людей в этом мире идут по такому же пути, разрушая себя изнутри своей жалостью к самим себе.
- Как будто бы с этим можно, что-то сделать, - подал голос Виктор.
- Справедливо подмечено, - кивнул Константин. – Пока каждый самостоятельно не познает эту простую истину, то ничего не измениться. Можно только направить людей в нужную сторону, а выбор каждый должен сделать сам. И к сожалению, до всех достучаться будет невозможно, - он вздохнул. – Видимо мир так устроен, во всём и всегда должен быть баланс. Да и всегда проще обвинить кого-то другого в своих бедах и пожаловаться на свою нелегкую судьбу, чем сесть и задуматься над тем, а что действительно не так?..
Перепалка возле стойки всё продолжалась.
- Я на секунду, - сказал Константин, поднимаясь со своего стула и направляясь в сторону ссорящихся людей. – Эй, ты! – окликнул он разъяренного дальнобойщика.
Константин представился каким-то инспектором и попросил мужчину предъявить документы на груз, справку о проф. пригодности и медицинскую книжку. Дальнобойщик слегка задергался, начал нервно заикаться и поглядывать в сторону выхода.
- У кого-то рыльце в пушку, не так ли, уважаемый? – строго спросил его Константин. – Советую извиниться перед этим славным человеком и покинуть заведение, иначе я всё-таки проверю ваш груз и всю документацию. И уж поверьте я точно знаю куда надо будет пожаловаться и кого надо будет вызвать, чтоб вы, уважаемый, лишились работы.
- Прощу прощения… - выдавил из себя дальнобойщик и бросился на выход.
Константин перекинулся парой слов с управляющим и вернулся обратно к их столику.
- Так на чём нас столь грубо прервали?.. – он взглянул на простенькие наручные часы с потёртым кожаным ремешком. – Ох… К сожалению, я должен вас покинуть. Совсем забыл про время… Приятно было с вами познакомиться.
- Взаимно, - улыбнулась Алиса.
- И ещё кое-что… - произнёс Константин, повернувшись к Виктору. – Скоро вы встретите очень опасного человека. Всё что вы знаете с ним не сработает, так что будьте осторожны.
После этих слов Константин поспешно покинул помещение забегаловки, оставив Виктора сидеть в недоумении. Что вообще должны были значить его последние слова?..
Полную версию можно читать здесь - https://author.today/reader/67632/531687