Хиван (продолжение)
Начало: https://pikabu.ru/story/khivan_po_motivam_proizvedeniy_andre...
https://pikabu.ru/story/khivan_prodolzhenie_6794658
https://pikabu.ru/story/khivan_prodolzhenie_6797418
https://pikabu.ru/story/khivan_prodolzhenie_6799696
https://pikabu.ru/story/khivan_prodolzhenie_6802124
12. День седьмой.
Выехали рано. Помимо водителя в кабину того самого грузовичка, на котором привезли Ивана, сели убар и Хаббад, а в кузове, помимо Радки и Забелина, разместилось еще трое молодых парней. Скамеек не было, поэтому все расселись на составленные вдоль бортов многочисленные ящики, от которых вкусно пахло чем-то кисломолочным и свежими фруктами. Ехали по целине в сопровождении эскорта мотоциклистов. Растянулись широким строем, и хотя шли параллельными курсами, но все равно в кузове было тяжело дышать от поднятой пыли. Да и видимость была почти нулевая. Кроме того, машину ощутимо потряхивало на бездорожье.
Жирх недовольно хныкал всю дорогу, и Иван был готов к нему присоединиться. Из-за занятой питомцем левой руки, он был вынужден амортизировать тряску за счет ног, и раненая нога к концу поездки ныла нестерпимо, а повязка под штаниной напиталась кровью. Парни, судя по всему, тоже особого восторга не испытывали, но молча и привычно переносили тяготы дороги. Зато чешка, засидевшаяся в четырех стенах, была просто в восторге от поездки.
- Представляешь, Хаббад слыбил [Slíbil (чеш.) – обещал], что я буду помогать ему невесту для Вахиба выбирать! А еще он покатает меня на ламе! Лама – это, конечно же, не конь, но тоже добре.
Девушка не умолкала всю дорогу. К исходу третьего часа Иван уже не был уверен, что у него сильнее болит: нога или голова. Парни тоже были не в восторге от говорливой попутчицы, тем более что ни слова из ее трескотни они не понимали, но видимо жесткая субординация не позволяла им высказать вслух свои мысли по этому поводу.
Судя по солнцу, ехали общим направлением на юго-восток по слегка всхолмленной песчаной полупустыне. Сквозь завесу пыли порой проглядывали невысокие корявые деревца, заросли колючих кустарников и куртины жесткой сухой травы. И только различные кактусы и молочаи, встречающиеся как поодиночке, так и целыми зарослями, вносили зеленое разнообразие в запыленный монотонный желтовато-серый ландшафт, мелькавший за бортом машины. Один раз с холма Иван увидел вдалеке очертания какого-то крупного поселения, кажется, там были даже многоэтажные строения. Неужели цивилизация? Но Радка сразу же остудила его пыл.
- Это старое место. От прежних людей осталось. Там никто не живет, только джегджеры. Небеспечное место.
Заодно Забелин узнал, что ее Хаббад сам хиван и он сильнее и умнее глупых ящериц. Он их всех победил и привез целую гору батарей, которых хватит и на диё за невесту, и на свадьбу, и на дом для молодых. А, главное, хватит ей с Маибой на подарки. Потому что муж у них справедливый, за зря жен не обижает, старается дарить им равнозначные подарки. И вообще, не зря же его Хаббад назвали!
- Иван, а ты знаешь кто такой Хаббад?
- Нет, откуда?
- Хаббад – это такой аяанле – демон на службе у Ээбе, одноглазый гигант! Он очень сильный и смелый, как архангел Габриэль! Или как мой муж!
Поняв, что чешка все равно не будет молчать, Иван постарался перевести ее болтовню в более полезное русло.
- Слушай, Радка, ты же католичка?
- Нет, протестантка, гуситка.
- А есть разница? – искренне удивился атеист Забелин, но заметив фанатичный блеск в глазах собеседницы, осекся. – Хотя, нет, не отвечай! Лучше расскажи - в кого хавийя верят? Про свою веру как-нибудь потом расскажешь, без спешки.
- То справно! Неможно спешить в весах [Věcech (чеш.) – вопросах] веры! – временно успокоилась юная проповедница. – А хавийя, троху дивока [Trochu divoká (чеш.) – немного дикие]! Они мыслят, что Иегову зовут Ваком, а Христа и Диавола считают его тварями [Tvářemi (чеш.) – лицами]!
С горем пополам удалось понять, что хавийя покланяются Ваку Двуликому, олицетворением которого является огонь. Вак, как и огонь, бывает добрым и полезным, а бывает злым и мстительным. Одна его ипостась – грозный Ээбе, насылает на людей за грехи засуху, пожары, молнии, лихорадку и насильственную смерть. Другая – благой Барвако, дарит людям тепло, свет, любовь, радость и плодовитость. И хавийя равно почитают обоих.
- В каждом человеке есть немного божественного огня. И каждый чуть-чуть Ээбе, и немного Барвако! Важно не перепутать: доброе лицо обращать к своим близким, а строгое – к своим недругам!
- Так этот Ээбе, он получается дьявол? – попробовал хоть что-то понять в этой религиозной мешанине Иван.
- Нет, конечно! Но то есть он дьявол, но только тут он другой почему-то, – запуталась Радка. Она даже замолчала на какое-то время. – Ну, Господь же тоже сердится и карает нас за грехи. Он послал ангелов сжечь Содом и Гоморру, а до этого египтян наказал. Это просто как бы другое лицо Бога.
На этом теологические изыскания чешки закончились, и она вернулась к излюбленной теме – о своей семейной жизни и своих планах на ближайшее будущее. Решив для себя, что логика не является сильной стороной его попутчицы, Забелин окончательно оставил попытки перенаправить разговор в продуктивное русло, сосредоточившись на текущих проблемах, главной из которых была необходимость кормить медвежонка. При попытке освободить вторую руку он чуть не улетел за борт. Кое-как, с помощью девушки он смог приспособиться удерживать левой рукой и Жирха, и бутылку с молоком.
Наконец, ближе к обеду прибыли на место.
Стойбище главного койса бади-адэ располагалось в пологой ложбине, на берегу небольшого водоема. Иван затруднился с его классификацией: то ли крохотное озеро, то ли большая лужа. Метров двести в самой широкой части. Вокруг него без определенного порядка были разбросано несколько десятков овальных низеньких хижин три на пять метров, крытых шкурами и соломенными циновками. Чешка поспешила пояснить, что поселение такого типа называется херада, а «юрта» - акаль. В одном месте на берегу было оставлено довольно обширное свободное пространство. Рядом виднелось уже знакомое Ивану глинобитное сооружение – тало. По периметру херада была обнесена живой изгородью из различных плодоносящих кактусов и не менее колючих степных кустарников.
Чуть в стороне под присмотром моторизированных пастухов паслось огромное стадо крупных и в чем-то неправильных лам. К огромной радости Ивана, у пастухов были четвероногие помощники – довольно крупные собаки непонятной породы. Отдаленно похожи на сенбернаров, но меньше и субтильнее. Окрас светлый, от белого до песочного, многие с крупными рыжеватыми пятнами на голове и боках.
- Надо будет рассмотреть поближе и по возможности раздобыть щенка, желательно ровесника Жирха. И медвежонку веселей будет, и мне спокойней, - решил Забелин.
Колонной проследовали сразу на центральную площадь, где гостей уже встречала делегация из примерно трех десятков пожилых бородачей. Ивана разглядывали с любопытством и настороженностью, но явной вражды или неприязни он не заметил. После пространных приветствий гостей пригласили в один из шатров. Внутри было чисто, но очень скромно: на пыльном земляном полу лежали шкуры, а в центре на циновке стояло два кувшина с сильно пенящимся молоком, большая тарелка очень твердых сырных шариков и корзинка сильно охлажденных и частично почищенных плодов кактусов. В целом не плохо, хотя угощение на полноценный обед ни как не тянуло, да здесь и не принято обедать.
- Нам предлагают освежиться с дороги, – пояснила Радка, выбирая питахайю покрупнее. – Попробуй молоко ламы, оно не так тлусте [Tlusté (чеш.) - жирное] как у лоода и сладкое.
Молоко действительно оказалось очень вкусным, сдобренным какими-то специями, а шарики напоминали традиционный курт, только не слишком соленный и очень острый.
- Радка, узнай у местных, можно ли у них щенка взять, – попросил Забелин.
- А тебе зачем? У тебя же медведь есть.
- Конечно, пока они маленькие сложновато будет. Зато как подрастут, мне резко хлопот убавят: вдвоем им и веселей, и еда вкусней, и хозяин любимей. Да, и вообще, я очень по своему Верному скучаю. Собака это надежный друг и напарник. А медвежонок – так, случайность. Они по природе одиночки, можно выдрессировать, но он всегда будет сам себе на уме.
Радка повернулась к сидящему рядом убару и переадресовала ему просьбу о щенке. Тот быстро переговорил с Хаббадом и на время задумался. Потом видимо на что-то решившись обратился к чешке, с интересом поглядывая на Ивана.
- Убар спрашивает, можешь ли ты научить собак пасти не лам, а лоода?
- Дело не сложное, – пожал плечами Забелин, – только надо четко задачу понимать, что вы от собак хотите. Если просто помогать пастуху стадо вместе держать и подгонять при переходах – это одно. Тут даже дрессура не нужна. У большинства щенков это в крови. А вот если охранять от хищников и людей, то тут немного сложнее.
- Но можно? – перевела Радка вопрос убара.
- Можно, хотя не всякий щенок подойдет. И тут сразу не видно, будет он работать по раптору или человеку. Только с возрастом станет ясно. Собаки как люди: есть трусливые, есть глупые, есть излишне ласковые. Тут и от породы и от личных качеств многое зависит. В среднем лишь одна из трех сможет эффективно работать.
- Собака против раптора? – не поверил убар.
- Одна конечно не справится, да этого и не надо. А вот пара, а лучше тройка натасканных собак раптора легко остановит и либо заставят крутиться на месте, либо обратит в бегство.
- И ты сможешь их натаскать?
- Ну, тут придется целую псарню заводить. Кормежка, уборка, дрессура. Место для тренировок оборудовать. Потом для притравки нужно будет молодую особь заполучить, или подранка. Без помощника мне никак не справиться. А где-то через три месяца нужно будет для караульных собак вожатых подбирать и тренировки уже вместе с ними проводить.
- А сколько собак нужно купить?
- Это зависит от того насколько быстро вы хотите получить результат. Если спешки нет, то можно взять двух щенков с разных пометов: сучку и кобелька. Их воспитать. Через два – два с половиной года, получим первый помет. Года через полтора они смогут полноценно работать. Итого четыре года. Либо сейчас набрать примерно одновозрастных щенков не старше двух месяцев штук 10-15, и с ними сразу начинать работать. Тогда через год у вас уже будут собаки-пастухи, а через полтора – служебно-сторожевые и охотничьи, при необходимости.
- А если сразу взрослых купить?
- Это худший вариант. Чем старше собака, тем сложнее ее переучивать. Но в принципе, если прям срочно надо, то берите полугодовалых – годовалых щенков, месяца за три их натаскать можно, но отход будет большой, – видя непонимание, Иван пояснил, – многие погибнут при первых стычках с раптором. Научить их не боятся ящера и правильно его атаковать группой, я смогу. Но скорость реакции у них уже поздновато формировать, а раптор – зверюга шустрая и зубастая. Кто не успеет увернуться, тот сам из охотника в добычу превратиться.
Убар задумался. А Иван, устав сидеть на полу, вышел на улицу размять ноги. Да и на местных собак посмотреть хотелось поближе. Через пару минут к нему присоединилась Радка.
- Кстати, а как называется эта порода? – Забелин кивнул на отдыхающую в тени акаля кормящую суку.
- Ни как, просто пес – ейга, – пожала плечами девушка. – У них Там они полудикие. Их подкармливают, что бы они уделали глук [Udělali hluk (чеш.) – шумели], если чужаки или хищник. Ну и на охоту они сами за мужем идут. А еще дети со щенками часто играют. Но если голод, то собаку могут съесть. Я спрашивала убара, он впервые видит, чтобы собаки пасли стадо.
- А у тебя собака раньше была?
- Нет. У дедушки на ферме был старый зенненхунд Капрал. Очень ласковый, а у нас был малый быт в месте [Malý byt ve městě (чеш.) – небольшая квартира в городе]…. Был, – чешка даже всплакнула от накативших воспоминаний.
Вышедший Хаббад, приобнял жену и неодобрительно покосился на Ивана. Забелин, хотя и не чувствовал себя виноватым, предпочел оставить их наедине и отправился побродить по поселению.
Неспешно прогуливаясь вокруг водоема, Забелин не только выискивал собак, желательно щенных, но и приглядывался к людям. Он ожидал, что, как и в приютившем его койсе Сабти, здесь будут европейцы: рабы или взятые в жены. Честно говоря, теплилась призрачная надежда найти соотечественника или, хотя бы, кого-нибудь говорящего по-русски. Но – увы! Несколько раз Ивану попадались мужчины в рабских ошейниках, но внешне они от хави ничем не отличались.
Щенную суку удалось отыскать совершенно случайно. По примеру местных он отошел по нужде к колючей живой изгороди, где и обнаружил логово, устроенное в норе под корнями крупной опунции. Увидев чужака, собака загнала в нору ораву примерно полуторамесячных щенков, а сама улеглась перед входом.
Голова довольно крупная, с раскосыми глазами и пытливым взглядом. Уши полувисячие, средней длины. Лапы большие и мускулистые. Шерсть густая и в меру длинная, что даже как-то странно для собак из жарких краев. Такая шуба впору лайке или алабаю. Может откуда-то из европейских анклавов сюда завезли? Хотя нет. Радка четко сказала, что эти собаки сюда вместе с хавийя попали.
Иван напряг память. Что там по африканским породам? Сразу вспомнилась фараонова собака с настолько тонкой и шелковистой шерстью, что кажется «голой». Азавак и слюги – африканские борзые, обе с короткой и тонкой шерстью. Гончая риджбек и конго-терьер басенджи тоже ни густотой, ни длиной шерсти похвастаться не могут. Кто же еще? Ах да, бурбуль – мощная красивая собака с короткой гладкой шерстью. Вроде все. Нет, стоп! Была еще какая-то порода. Точно! В «Планете собак» Григорий Манев как-то рассказывал о марокканских пастушьих собаках и очень удивил Ивана, считавшего, что он все породы собак знает. Вот они как раз длинношерстные были. Как же он их называл? Точно Атласские овчарки или аиди! Да, похоже, это она и есть.
- Ну, здравствуй, мамка! Ты мне своих деток покажешь? – Забелин присел на корточки и осторожно протянул руку, дав ее обнюхать собаке.
«Мамка» руку благосклонно обнюхала и даже слегка лизнула, но покидать свой пост отказалась наотрез. Нарываться Иван не стал, отошел подальше в сторону, сделал свои дела и решительно направился к тало, вспоминая по пути все, что мог с той телепередачи. Порода древняя, самостоятельная и независимая, сохраняющая повадки дикой собаки. Там, в его Мире, кочевники использовали аиди как раз в качестве сторожей и пастухов. Это обнадеживает. Будем надеяться, что в мире хавийя они сохранили характерные черты породы.
Задумавшись о перспективах реализации своей давней мечты – собственном собачьем питомнике, Забелин со всего маху налетел на здоровенного бородача, который, судя по всему, намеренно перегородил ему дорогу. Да, точно специально его ждали, вон и толпа зрителей уже собралась. Блин, знакомая картинка! Похоже деревенские пацаны везде одинаковы. Ну хоть что-нибудь новое придумали бы для разнообразия! Нет же, выберут самого здорового, порой довольно спокойного и миролюбивого паренька, и заступят дорогу приезжему, дабы посмотреть, как тот себя поведет. В Пашково – родной станице Ивана, обычно на роль задиры назначали одного из братьев Быковых, а тут, значит, вот этого батыра определили. Хотя нет! Быковы те свою роль задир с ленцой и неохотой отыгрывали, а этому, похоже, нравится. Вон как лыбится, предвкушая эффектную победу над залетной знаменитостью.
Драться откровенно не хотелось. Нет, страха не было. Занятие по рукопашке в школе прапорщиков вел суровый майор Десятник, имевший, несмотря на внушительное пузо, заслуженный разряд мастера спорта по боевому самбо. Гонял он курсантов нещадно, но Иван довольно быстро втянулся и даже стал получать удовольствие от занятий, так что и после возвращение в отряд продолжал интенсивные тренировки с такими же любителями «размяться». Несколько раз навыки приходилось применять на практике – китайские браконьеры неохотно расставались со своими джонками и сетями, при этом довольно ловко размахивая здоровенными тесаками. Можно бы конечно использовать служебную собаку или автомат, но бросать Верного на нож было жалко, а за применение оружия пришлось бы неделю отписки писать. Да и удаль молодецкая, если честно, в заднице играла….
В том, что он справится с этим деревенским увальнем, Иван не сомневался. Проблема была в другом. Очень уж не ко времени эта стычка: на кону и союз с русским анклавом, и свой питомник. Отступить и ли проиграть никак нельзя, тут и так все на его дутом авторитете держится, да на сказке про русского оборотня. Да и сам противник неудобный. Из тех, что будет биться до конца, пока на ногах сможет держаться. Наверняка предварительно перед зрителями хорохорился, теперь отступить – потерять всякое уважение. Здоровый кабан. Такого на болевом не факт что удержишь. Тут чтобы остановить наверняка и быстро, нужно ломать руку или ногу. В принципе – не проблема, но это наверняка испортит отношение к нему потенциальных союзников. Да и борова этого жалко, он тут явно заложник своих габаритов и деревенских традиций.
Здоровяк ошибочно принял колебания Ивана за слабость и попытался двинуть его плечом. Забелин невольно усмехнулся, легко уклоняясь от столкновения. Млять, ну до чего стандартный наезд. Прям так и видишь Юрку Быкова, впечатывающего плечом приезжего хлыща в забор и ехидно интересующегося: «Зёма, ты чё толкаешься? Ты чё, совсем наглость потерял?»
Мужичек чуть не упал, не встретив ожидаемой преграды, слегка удивился, но правильных выводов не сделал и попытался ухватить верткого задохлика за плечо. Снова не удачно. Иван просто отступил назад. Толпа зрителей взволновано загудела. Задира начал терять терпение, а заодно рассудок. Яростно взревев и растопырив руки он бросился вперед, пытаясь схватить Забелина. Иван играючи поднырнул под его правую руку и, не удержавшись, добавил ускорения противнику, проведя классический уширо-гери [後ろ蹴り(яп.) – обратный удар, термин, пришедший из карате в школу рукопашного боя], чуть ниже поясницы задиры. Не успевший притормозить бугай буквально развалил чей-то акаль, оказавшийся на его пути. Из завала он выбрался с массивным полутораметровым дрыном в руке, видимо обломком шатровой конструкции. Толпа приветствовала его смехом и свистом.
- Все-таки придется ломать руку, иначе ты же ни как не успокоишься, – решил Иван, отскочив от просвистевшей на уровне головы дубины. Тут же пришлось отпрыгнуть в сторону, уклоняясь от обрушившегося сверху удара.
Так, поднырнуть во время следующего замаха и резко встречно ударить чуть ниже локтя, ломая локтевую кость. Должно хватить.
Но бородач, видимо поняв бесплодность попыток достать верткого чужака, неожиданно остановился. Ярость требовала выхода и он, ухватив дрын за концы, попытался его сломать, но видимо не рассчитал силы. Выросшая в суровом климате полупустыни деревяшка, толщиной в Иваново запястье, гнулась, потрескивала, но ломаться не хотела. Лицо бородача налилось дурной кровью.
- Этак тебя удар хватит! - убедившись, что здоровяк скорей сдохнет, чем отступит, Забелин решил ему слегка помочь. – Говорят, плетью обуха не перешибешь, но почему бы не попробовать?
Забелин, прикинул расстояние и, чуть отступив, резко махнул ногайкой снизу вверх. Шлепок с вплетенной пулей ударил точно в середину сгиба, создав точку перенапряжения. Дрын не выдержал, с треском разломился, а обессиливший здоровяк осел на землю, зажимая в руках по обломку жерди. Толпа радостно взревела. В ходе поединка Иван оказался как раз между зачинщиком драки и его свитой, так что, судя по всему, маневр Ивана с нагайкой остался никем, кроме самого задиры незамеченным. Зрители были уверены, что их батыр сам сломал жердь, что практически реабилитировало его в глазах благосклонной толпы. Подумаешь не смог поймать вертлявого чужака, но вот если бы поймал, то сломал бы его как спичку! Зато противник все видел, и понял правильно. По крайней мере, когда Забелин протянул ему руку, предлагая помочь подняться, он от помощи не отказался, и даже встав приобнял за плечи. Правда непонятно, то ли демонстрируя свое покровительство, то ли чтобы просто устоять на подкашивающихся от перенапряжения ногах.
Толпе счастливый союз силы с ловкостью понравился, и к гостевому шатру Иван вернулся окруженный свитой восторженных поклонников, в основном местных гашанкадов, хотя пара мужиков, из сопровождения была явно старше.
У входа его уже ждала взволнованная Радка, держащая на руках ноющего Жирха.
- Иван, ты где пропал? Наши в тало пошли, консультироваться будут. Ты должен быть близко, могут позвать. И медведь кушать хочет, а я не знаю можно ли ему дать молоко ламы. У тебя что-то стало [Stalo (чеш.) – случилось], да?
- Ой, да нечего у меня не встало! Все нормально! – отмахнулся от расспросов Забелин и занялся кормлением Жирха – это было сейчас актуальней всего.
Он успел и питомца накормить, и вкратце описать любопытной чешке недавнее происшествие, и даже с ее же помощью пообщаться с одним из сопровождавших его бородачей, остальную свиту Радка разогнала под предлогом, что они пугают медвежонка. В ходе беседы выяснилось, что задиру зовут Имаха и он действительно местный силач – гесига. И что Расул, как представился собеседник, просит Хивана, от лица всех зрителей схватки, стать их масалинка – учителем. Они тоже хотят уметь сражаться как Хиван.
Вот только масалинкой он еще не был! От необходимости отвечать на навязчивые просьбы Расула Ивана спас прибежавший посыльный. Их с Радкой требовали старейшины.
13.
В тало было многолюдно и душно. Провожатый жестом указал, что бы они пока ждали у двери, и Иван с любопытством оглядел собравшуюся публику. Человек сто, не меньше. Все в годах, а несколько и вовсе дряхлые старцы. Один такой иссохший, с изборожденным жизненными перипетиями лицом, сидевший недалеко от входа, похоже, спал, тихонько покачиваясь взад-вперед, подчиняясь звучащему в голове ритму. Присмотревшись, Забелин заметил еще немало «сонь», очевидно, для многих участие в Совете – это просто почетная обязанность. Интересно, а кто же тогда на самом деле решает вопросы от имени Совета?
У алтаря рядом с местным калу выступал дородный, носатый мужик, очень похожий на Фрунзика Мкртчяна из «Мимино». То ли отчитывался о проделанной работе, то ли излагал план дальнейших действий. При этом активно жестикулировал и что-то перечислял, выпрямляя под счет из сжатого кулака пальцы на китайский манер.
- Радка, это кто митингует?
- Это малак койса Харунта. Он молвит о можных выгодах от прямой торговли с русским джилибом и о тратах если прекратится торговля с мудулами.
- Харунта? Это его так зовут?
- Нет, что ты! - засмеялась девушка. – Это название главного койса бади-адэ. Где мы тут.
Двойник Фрунзика закончил выступление и уселся на помосте. Следующим к алтарю пригласили их с Радкой. Иван уже привычно умылся огнем и произнес заученное приветствие.
- Ван со дхивейнайа!
Старейшины одобрительно загудели. С почетного места на помосте поднялся крепкий седой старик с аккуратной раздвоенной бородкой.
- Скажи, Хиван! Можешь ли ты говорить от лица русского джилиба? – перевела чешка.
- Нет. Не могу.
- Захотят ли тебя услышать твои соплеменники, если ты привезешь им предложение о союзе?
- Не знаю. Но у нас говорят: враг моего врага – мой друг, и если мудулы и их враги, то ваше предложение как минимум рассмотрят.
- Скажи, Хиван, что вы сделаете, если захватите крепость… - он слегка замялся, видимо выбирая наиболее подходящую для примера. – Захватите крепость Шабель? Что сделаете с пленными?
- Наверное, ничего. Мы не воюем с мирным населением и не берем в плен тех, кто не поднимает против нас оружия. И мы не грабим города. Наверно заберем часть оружия и, наверное, часть машин, что бы больше не нападали. А пленных, – Иван задумался. – Наверное, обменяем на своих.
- Что русские потребуют от нас за союз?
- Не знаю. У нас не принято требовать плату за сотрудничество, – искренне удивился Забелин. – Но, возможно, так как мы не приемлем рабства, вам придется освободить рабов, по крайней мере, европейцев.
Радка удивленно уставилась на Ивана.
- Не стоит так говорить! Они откажутся от союза!
- Пусть. Переводи.
Она перевела, и зал загудел как растревоженный улей. Забелин нашел глазами своего убара, примостившегося с краю помоста. Он ожидал, что его последнее заявление разозлит главу делегации, но тот сидел с довольным видом и слегка улыбался, прислушиваясь к голосам спорщиков. Заметив взгляд Ивана, ободряюще покачал головой. А в принципе, чего ему переживать? В Сабти только никому не нужный инвалид Марко в рабском ошейнике. У бункеров они не столько рабов, сколько жен себе ищут. Небольшая плата за возможность покончить с мудулами и их союзниками. А может и не нужен ему уже этот союз, вон как он по поводу собачьего питомника возбудился.
По жесту жреца к ним подошел провожатый и поманил за собой. Вовремя, от жары и шума проснулся Жирх и стал недовольно ворочаться, требуя отпустить его на землю. На улице этого делать явно не стоило, и они поспешили в гостевой шатер. Здесь медвежонок получил долгожданную свободу, а Иван взбучку от Радки.
- Блажен! Ты зачем про отроков [Otroky (чещ.) – рабы] сказал? Марко литовал, да? Одаял озлобятся и не будут увязывать альянса! И мудулы надале будут красть наш добыток [Dobytek (чеш.) – скот] и убивать наших гашинкад! А тебя продадут раханам!
- Ну, продадут и хорошо, – отмахнулся Иван, – тебе-то какая печаль?
- Блажен! Напросто блажен! – чешка всплеснула руками. – Ну, прочь потребуете [Proč potřebujete (чеш.) – зачем тебе нужны] эти лоода? Также в природе, кто-то всегда ест некого! Ты же Хиван! Не будет покойной жизни! Не твоей будет песьей станицы! Мы не поедим в Суук! Ты никогда не попадешь к своим! Все станется как пред тем! А я не хочу как пред тем!
У Радки начиналась истерика и последние слова она буквально кричала. На крики ожидаемо прибежал Хаббад, бросил многообещающий взгляд на Ивана и принялся утешать жену. Забелин плюнул, матюкнулся про себя и вышел на свежий воздух.
Вечерело, жара начала спадать. От водоема тянуло прохладой. Иван устроился на берегу, укрывшись от любопытных глаз за чудом уцелевшим колючим кустом. Хотелось побыть одному и все обдумать.
В том, что он все сделал правильно, Иван не сомневался. Не стали бы его знакомые якшаться с рабовладельцами, пусть даже ради союза против общего врага. Да и так ли нужен им этот союз. Один койс они и без всякой помощи уничтожили, да так, что ими теперь детей пугают. Как там докторша этого русского оборотня назвала? Забелин достал из накладного кармана штанов заветную тетрадку. Ага! Вот оно: Биликоу. Небось Беликов или Беляков. Может из казаков, характерник. Говорят, они многое могли. Дед баял, что они и морок навести могли, и воители были от бога….
Вот только здесь-то другой Мир. Так что, может чешка не так чтобы и не права. Кто он такой, что бы говорить от лица здешних русских, которых в глаза не видел? Может они сами рабов держат в этом мире? А что? Если здесь есть товарищ Роза из космической державы Абиссинии, то от чего не быть какому-нибудь Малюте Скуратову с деревенькой крепостных холопов? Бред конечно, но, а что тут не бред? Динозавры, бегающие по степи? Здоровенные ламы, с козьим выменем? Или может бедуины на электро-байках, пасущие этих лам?
- Хиван! Хиван!
Похоже на голос убара. Потеряли. Ладно, что голову ломать, будем решать проблемы по мере поступления. Иван помассировал затекшие от долгого сидения ноги и похромал на голос.
Делегация уже собралась за ужином в гостевом шатре. Поели молча. Вопросов была целая куча, но разговора все равно бы не получилось – заплаканная Радка спала, положив голову на колени мрачного Хаббада. Жирх тоже спал возле полупустой миски молока. Ты смотри, научился есть самостоятельно!
После плотного ужина убар ушел куда-то в темноту, а молодежь, подхватив по паре шкур, отправилась спать в кузов привезшего их грузовичка. Иван, прихватив питомца и несколько шкур, присоединился к их компании. Лишние ящики и корзины выгрузили по соседству, а края тента подкатали вверх, обеспечив свободный доступ прохладному ночному ветерку, так что выспался Забелин, несмотря на все треволнения, даже лучше чем в своей сторожке на берегу оставшейся где-то очень далеко золотоносной реки Сутары.