Тяжелая металлическая дверь с гулким скрипом открывается, охранник хлопает меня по плечу и делает жест означающий прощание. Меня никто не ждет у ворот тюрьмы. Здесь только я, осенний воздух и птицы улетающие косяками в сторону юга.

Сколько там лет прошло? Кажется, 25? Старушка мать давно сгинула в нашем родовом гнезде. Васька писал, что барак наш снесли и построили на этом месте красивую пятиэтажку. Ему-то хоть компенсацию дали, а я теперь «лицо без определенного места жительства».

Так много вопросов, и так мало ответов. Самое смешное, что я давно начал продумывать план того, что я буду делать на свободе. Но вот свобода ли это? В тюрьме все по распорядку: кормят хоть и черти чем, но кормят же, постель меняют раз в месяц, есть кружок резки по дереву и библиотека.

Вот вроде бы – иди куда хочешь, никто тебе, теперь не указ. А волнительно то как. Как собаке, потерявшей хозяина. Был бы кто, семья, дети там, дак сам виноват, не сложилось. Балагур был, пьяница и вор. Толку не было во мне сызмальства.

Думал податься в гробовщики, у Рябого был друг один, который на кладбище работает, есть контакты. Только мертвяков боюсь до жути. Сопьюсь опять с такой работой. Или быть может к профессиональным нищим податься. Лютик говорил, у них навар не плохой. Жалко только придется ногой или рукой пожертвовать. А что с меня еще взять-то кроме анализов.

Ветер принес запах осенний листвы. Странно, когда стоишь во дворе за колючей проволокой на прогулке не так пьянящие пахнет. Миру, как будто начали прибавлять громкость. Краски стали ярче, звуки громче. Вот-вот сшибет волной. Привет мир, я вернулся!