Про банкиров. Цифровой дед. Фэнтези. (продолжение)
Тут второй месяц пошел эксперимента цифрового, как неожиданно Кочета в налоговую районную инспекцию вызвали. Там инспекторша строгая, при погонах, холодно блеснула на Кочета взглядом суровым из-под очков:
– А скажи-ка ты, «Кочет», налоговой службе при Министерстве финансов Российской, откуда и за что тебе пришли переводы за истекший период от физических граждан-лиц?
А Кочет и скрывать не стал:
– Дык я липового медку людям продал… А, что?
А погоны в очках Кочету, ласково так:
– А ничего дед, ты получается незаконной предпринимательской деятельностью занимаешься. Распишись-ка в протоколе здесь и здесь. Таких как ты, теперь искусственный интеллект на раз выводит на чистую воду!
В общем, вызвали Кочета на суд, где ему впаяли штраф в триста тысяч цифровых рублей по статье 171 УК РФ. И платить он должен по двадцать месяцев по пятнадцать тысяч, а пять тысяч ему оставили для оплаты: за газ, воду и налога на имущество.
Пока ехали старики с районного суда, первый раз в жизни у Кочета сердце прихватило, но добрались. А дома возле ворот наряд полицейский с ветеринаром районным:
– Вы гражданин «Кочет»?
– Я.
– Тут выяснилось, что ты гражданин, за налоговым номером таким то, пчел держишь? – наседает на Кочета ветеринар.
– Да.
– Что ж ты, дед, постановление Правительства РФ за номером 550 нарушаешь? Почему у тебя, гада, пчелы не маркированы?
– Я не знал, – хватается за сердце Кочет.
– Пойдем, сука, смотреть.
Зима, как раз была. Вытаскивал жилистый Кочет ульи из мшанника, и сгоряча, безжалостно вытряхивал своих кормильцев в снег. Ульи разбивал колуном. Полицаи, посмеиваясь, помогали, ветеринар видео фиксировал. Штраф в двадцать тысяч цифровых все равно выписали и срок уплаты вырос на два месяца.
Пошел Кочет в сельпо водки, прикупить на свои оставшиеся кровные цифровые, а водку ему неблагонадежному не продают, не проходит оплата кодом куриным. Он в район и там отказ – и в «Пятерочке», и в «Магните». Дед в отделение Сбера, и в окошко:
– Хочу пенсию из цифровой обратно в наличные перевести.
Постучала операторша маникюром когтистым по клавишам и говорит деду с улыбкой:
– Так у вас долг перед бюджетом, триста двадцать тысяч рублей цифровых, как только расплатитесь так сразу пишите заявление о переводе…
Перемкнуло Кочета, орал матерно на весь Сбер, что он думает по поводу Федерации Российской, цифровом рубле, Президенте… и саму главу Центрального Банка и всех ее предков обложил гнуснейшим деревенским матом в рифму. Выперли Кочета из Сбера, и поехал он домой. Остатки денег перевел соседу за самогон...
Запил Кочет. Пока он был невменяемым, ему все искусственный центробанковский интеллект названивал сообщить, что: Кочет неблагонадежен и не может: совершать оплату цифровыми рублями в магазинах дальше районного центра, не может покупать авиа и железнодорожные билеты, не может покупать спиртное… Короче ничего не может, что есть цифровые рубли, что их нету. Но дед в забытьи был, грезились ему старые добрые наличные и сберегательная книжка, а как пришел он в себя, так дома участкового обнаружил.
– Пойдемте старики, к соседу, понятыми будете, отказаться нельзя – гражданский долг, – молвит полицай.
Пришли к соседу, а у него обыск, нашли полицейские самогона пять литров, самогонный аппарат и орешки кедровые для придания самогону благородного вкуса. Кочет с Петрушкой протокол подписали. Сосед при этом Кочету нехорошие слова сказал:
– Навел, сука. Вернусь зарежу тебя, падлу.
Не понял ничего Кочет, а соседа забрали. У него раньше срок был уже, вменили ему незаконную предпринимательскую деятельность на почве самогоноварения, отследили Кочетовские цифровые рубли.
На следующий день Кочета побил деревенский мастер на все руки Семен, ему как выяснилось налоговая тоже приписала незаконную деятельность оказания помощи односельчанам.
А потом Наташка пришла, это которая хозяйка трех коров, бывшая учительница, деревенская интеллигенция. Эта драться не стала, просто сказала, что считает Кочета: стукачом, женщиной легкого поведения, божьей тварью и гомосексуалистом… А, про Пеструшку думает, что она: шалава, шалашовка, хабалка и шлюха... Все из-за денег цифровых, что старики ей переводили.
Почетная кличка Кочет забылась в деревне, и стали обзывать деда, и в глаза, и за глаза, позорным погонялом – Цифровой. Стал Кочет нелюдимым и за ограду старался не выходить. А через месяц прокурор дочку вернул. Просто подъехал, дочу выпнул из машины, и не слова ни говоря дал по газам деру, только пыль на дороге осталась. Кочет, не вынесши тягот цифровых и позору деревенского через месяц помер. Пеструха пережила его на полгода. Соседу за самогоноварение дали пять лет. Наташка сдала своих трех коров на мясо и рассчиталась с бюджетом. Теперь деревенские правильное молоко пьют из «Пятерочки», которое без углеродного следа. Семен куда-то уехал из деревни. А бюджет наполнился деньгами.
