- Смотри! Землетрясение? - такая пальцем в потолок, спросила я.

Он взглянул на люстру и вскочил.

- Быстро одевайся!

Я посмотрела на часы. Было около четырех утра.

- Может обойдется? Куда в такую рань? - пробурчала я.

- Нужно переждать на улице, вставай.

Пришлось встать. Я начала собирать вещи в сумку, но Фабио вырвал её у меня из рук, схватил мою одежду и бросил мне.

- Одевайся и бегом на улицу, не до сумки!

По его тону я поняла, что лучше подчиниться. Скорости мне придал стакан, который допрыгал до края тумбочки, упал и разбился. Мы выбежали на улицу. Там уже толпились люди. Мы озирались по сторонам, смотрели наверх. Плакали маленькие дети, которых разбудили среди ночи. Выли сирены машин, доносились голоса людей с соседних  улиц. В фойе отеля огромные стеклянные двери были открыты настежь. По бокам стояли напольные вазы, чуть дальше большие керамические торшеры. При очередном толчке вся эта красота с грохотом полетела на пол. Большая люстра дрожала и дребезжала всеми своими подвесками из кристаллов. Толчки повторялись. Не знаю почему, но я все время смотрела под ноги, на асфальт: «А вдруг он треснет, земля раздвинется и мы все провалимся». Это были мои первые ощущения от землетрясения. Полная беспомощность, ожидание чего-то страшного и непоправимого.

Через какое-то время все стихло. Тишина стояла такая, что звенело в ушах. Все будто прислушивались. Я не знаю, сколько времени прошло, но казалось, вечность. Когда разрешили войти в отель, мы собрали вещи и уехали.

Уже в машине по радио сообщили, где трясло - это Л’Акуила. Около 70 километров от Рима. Сила толчков достигала 6,4 баллов по шкале Рихтера.

- А если повторится? А если сместится в нашу сторону? Может вернемся? - не унималась я, уговаривая мужа вернуться. Но он меня заверил, что нам ничего не угрожает. Я подумала про людей, которые там - в эпицентре. И на секундочку представила себя на их месте, но тут же отмахнулась от этой жуткой мысли.  "Моя хата с краю, ничего не знаю" - лучше и не думать. Только эта фраза уже не была такой убедительной, как раньше.

Уже на Сицилии, в утренней газете, я увидела снимки разрушений. Трагедия была ужасной. Позже стало известно: 309 человек погибших, 1600 пострадавших, разрушения оценены в 10 миллиардов евро. Люди там потеряли всё, совершенно всё. А кто-то и своих близких. Я знала, что в мире случаются землетрясения, вулканы, разные катаклизмы, но всегда думала, что меня это не коснётся. И откуда такая уверенность?  Я понимала какие мы маленькие, беспомощные и ничтожные против сил природы, но еще до конца не осознавала - насколько. А со временем и вовсе об этом забыла. Только уже через восемь лет и мою «хату» стороной не обошло. И я сама оказалась в эпицентре трагических событий.

Начало сентября 2017 года. Туристический сезон еще продолжается. Но в этот вечер мы разместили гостей в зале ресторана. Всем нравилось ужинать на улице, но был очень сильный ветер и уже накрапывало. Позже такая гроза разразилась, что пришлось закрыться пораньше. Дождь лил стеной, как из ведра. Я ехала медленно, дворники не справлялись, видимость нулевая. По дорогам уже текли реки. Кое-как добралась до дома, оставив машину у калитки, забежала внутрь.

Ночью я проснулась от стука дождя в окно. Ветер был таким сильным, что дождь лил горизонтально. Я боялась приблизиться к окну. На улице слышался грохот и скрежет металла. Это плыли машины. Когда мне удалось посмотреть в окно, я просто ужаснулась. Вода достигала окон первого этажа. Порывы ветра срывали черепицу с крыш. С балконов летели тенты от солнца. Разыгрался настоящий ураган! Горшки с цветами плюхались в воду, их стремительно уносило течение. Вода сносила всё, что встречалось на её пути, словно озверела. От ужаса я онемела и оглохла. Я словно остолбенела у окна. Пришла в себя, только когда муж меня больно дернул за руку.

- Ты что, оглохла? Стоять у окна опасно, а если что влетит и разобьёт окно? Отойди!

Я села на диван, подогнув под себя ноги. Так и просидела без света до самого утра, не сомкнув глаз.

Вода сошла на вторые сутки. Уплывшие машины превратилась в груду металлолома. Нужно было выяснить, что с рестораном. То, что я увидела, повергло меня в шок, и я не смогла сдержать слез. Кругом лужи, грязь, мусор. Деревья вырвало с корнями. Машины стояли друг на друге. На стенах отпечаток от воды примерно около метра. Электроприборы, холодильники - всё, до чего добралась вода, пришло в негодность. На улице у кустов, ограждающих наш участок, грудой валялись столики, стулья, сломанные зонты, дорожные знаки и много еще чего непонятного.

Кто-то тихо вытирал слёзы около своего дома, полуподземного гаража, где до сих пор стояла вода и утонувшая машина. Кто-то рыдал навзрыд, кого-то проклиная. Некоторые бродили и не знали, за что взяться, с чего начинать. Потом появились активисты и  нас быстро организовали. Все хозяева близлежащих заведений и домов принялись за уборку территории. Вместе по пояс в грязи приводили в порядок дороги, парковки, помещения, гаражи, откачивая воду и помогая друг другу выносить испорченную мебель, электроприборы и прочую утварь. Когда все вместе и дела спорятся. Было бы даже весело, если бы не было так грустно от осознания последствий. Я вспомнила, что еще позавчера утром все переругались из-за мусорных баков и парковочных мест. Это кажется такой глупостью сегодня. Да, общая беда сближает. Ненадолго, правда. Когда все поутихло, снова вернулись к тем же претензиям. Каждый доказывает свою правоту. Почему нельзя договориться миром, по-доброму, не понимаю. Но я по-прежнему старалась держаться в стороне.

За ту злополучную ночь выпало осадков, как за пять месяцев. Были жертвы и пропавшие без вести. Природа ещё раз продемонстрировала мне насколько мы малы и бессильны. Она словно хотела объяснить что-то очень важное. Но что? Каким будет ее следующее послание? Эти вопросы начали меня тревожить всерьёз. Прошло всего три года после наводнения. И снова беда!

Февраль, 2020 год. То, что произошло в этом году, впоследствии охватило весь мир.  Страх, ужас, беспомощность, потеря близких, смерть. Во все эти чувства я окунулась с головой, после чего пришлось крепко задуматься о смысле жизни. Я вспоминаю о тех событиях с особым волнением. Они заставили меня в корне пересмотреть все ценности жизни.

Начало эпидемии. Одной из первых европейских стран, столкнувшихся с масштабной вспышкой COVID-19 в феврале 2020 года стала Италия. Первые случаи были зарегистрированы на севере страны.

Помню, я смотрела новости и еще не понимала, о чем речь. Вирус какой-то. Очередная разновидность гриппа наверно. Но за считанные дни эта эпидемия разрасталась с бешеной скоростью. Появилась первая жертва. Напуганные неизвестностью, люди стали избегать общественные места. Я сама,  в прямом смысле, шарахалась от всех и старалась держаться подальше. В каждом, кто кашляет, видела прямую угрозу жизни. Когда предположили, что вирус распространяется не только воздушно-капельным путём, но и при касании, люди при встрече вместо поцелуйчиков по-итальянски отскакивали друг от друга. Выглядело это довольно странно. Но все боялись. А вирус тем временем набирал обороты.

Италия стала одной из наиболее пострадавших стран в мире по количеству смертей на душу населения. Уже в начале марта ежедневная смертность достигала нескольких сотен человек. Коронавирус охватил северные регионы и там была объявлена эпидемия. На дорогах стоял патруль. Ни въехать, ни выехать. Врачи, эпидемиологи, вирусологи и другие умы медицины только изучали, предполагали и спешно искали методы лечения, но первое время всё было тщетно. Люди умирали.

Я никогда не забуду кадры, когда на военных грузовиках, медленно движущейся колонной, в сумерках, вывозили умерших в соседние регионы, так как в Ломбардии не хватало мест на кладбищах. Родственники не могли даже проститься со своими близкими и родными. Больницы в северных регионах были переполнены. Система здравоохранения была перегружена. В Милане, в торгово-выставочном центре экстренно строился  полевой госпиталь, на который была отведена площадь величиной в три футбольных поля. Не хватало в буквальном смысле ничего. Ни масок, ни ИВЛ, ни защитных костюмов, ни докторов, ни медперсонала, ни машин скорой помощи.

Я помню голос моей землячки по телефону. Она сквозь слезы сообщила мне о смерти бабушки, у которой она работала сиделкой в Милане, и что  вот уже вторые сутки за ней не могут приехать и увезти. Ей просто приказали сидеть дома и ждать. Ни с кем не контактировать физически. Жуть, да и только! Я тогда полдня просидела с ней на телефоне, чтобы хоть как-то отвлечь и не оставлять надолго одну с трупом.

По соседству с нами жили медики. Супружеская пара, Джузеппе - врач и его жена Лючия - медсестра. Когда по телевидению объявили, что на севере Италии катастрофически не хватает персонала, они, не раздумывая, уехали, хотя оба уже были на пенсии. Меня попросили кормить кота и поливать цветы. Я восхищалась их бесстрашием и задавалась вопросом:  «А я бы смогла?» Ответа не было, только животный страх. Когда они вернулись,  уже был объявлен общенациональный карантин. Мы переговаривались через перегородку на балконе. Их рассказы холодили кровь. Им в буквальном смысле приходилось принимать тяжелые решения и выносить приговор более безнадежным и пожилым людям,  спасая тех, кому ещё можно было помочь. От усталости они засыпали прямо в коридорах, на полу. На лице у обоих видны следы - стертая в кровь, покрытая коростой кожа, от масок и очков, которые они не снимали сутками. Позднее, уже во вторую волну, (а их было три в Италии), Лючия заразилась. Врачи долго боролись за ее жизнь, но она умерла. Это было ужасно.

Беда не обошла и мой дом, вернее мою семью. Свекра увезли в местную больницу. Никакой информации. Полное неведение. Из рассказов соседей я могла предположить исход, но надеялась на лучшее. Чуда не произошло. Я тогда первый раз увидела, как плакал мой муж. Его отец скончался. Не смогли спасти. Даже не простились по-человечески. Сердце разрывалось от боли, от беспомощности, от всего этого ужаса. Страх смерти царил во всей стране. (Во время пандемии в Италии было зафиксировано 196 487 смертельных случаев.)

Карантин в Италии стал одним из самых строгих в мире. Были закрыты школы, университеты, транспорт, предприятия и общественные заведения. Передвижение граждан было строго ограничено. Властям не оставалось ничего другого. Цифры в ежедневных бюллетенях росли с бешеной скоростью. Всё остановилось, кроме предприятий жизненной необходимости. Прилипнув к экрану телевизора, я смотрела новости с надеждой на лучшее, но до этого было ещё далеко. Прогнозы были неутешительные. Выходить из дома можно было строго по неотложной причине и по спецпропуску с подтверждающими документами, например, к врачу, в аптеку или за продуктами. По городу постоянно кружили карабинеры и полицейские машины. Без масок и перчаток выходить строго запрещено. Но маски было не достать. На дверях каждой аптеки висело объявление: «Масок нет». Мне пришлось их шить из подручных материалов. Для нас, для соседей. Потом мне уже передавали ткань со всего квартала и я шила. Чтобы не нарушать карантин и не подвергать других опасности, я приняла решение забирать ткань и разносить сшитые маски сама. Попросила в местной коммуне разрешение и пошла по квартирам. Муж возмущался и был категорически против:

- Почему именно ты? - постоянно спрашивал он.

- А кто, если не я? - решительно отвечала и уходила.

Город выглядел словно из фильма ужасов. Пустынные улицы, ни души, будто вымерли все. Конечно же, мне было страшно. Страшно заразиться, заболеть. Страшно притащить эту заразу домой. Страшно, когда твои близкие не отвечают на звонки. Страшно, когда каждые пять минут выла сирена скорой помощи. Мне казалось это полным бредом и до конца не верилось, что всё это происходит на самом деле. До слез хотелось кого-нибудь обнять, поприветствовать этими поцелуйчиками, которые я ненавидела раньше, взять за руку. Да просто быть с кем-то рядом. Но только одна природа радовалась, не смотря ни на что. Весна по расписанию - и вирус ей нипочём. Всё цвело и благоухало. Кролики и ёжики преспокойненько ходили по тротуарам. Цапли смело стояли на деревянном мостике через горную речку. Газоны заросли травой, кусты не подстрижены, но это было таким естественным, натуральным. Птицы пели, радуясь весне. Всё было так гармонично, как один живой организм, который без нас будто вздохнул свободно. Казалось, мы лишние на этом празднике жизни и не вписываемся в него. Именно тогда на этих пустынных улицах я поняла, что нет ни у кого этой пресловутой «хаты с краю», все мы в одном доме живем под названием Земля. И как сильно мне не хватает людей, доброго общения, открытых улыбок, тёплых объятий, рукопожатий. И как эти мелочи важны и нужны, ведь из них и состоит наша жизнь. И как мы скучаем друг без друга! По теплым человеческим отношениям скучаем. И как нам хорошо когда мы вместе.

Несмотря на трагедию итальянцы проявляли единство и солидарность. Чувствовалось сплочение, поддержка. Помню как вечером, часов в семь, все выходили на балконы, крыши. Играли музыку друг для друга, пели. Кто на скрипке, кто на гитаре. У нас даже трубач был. Я выбивала ритм на деревянных ложках. Смешно, конечно, но главное вместе. И как-то слажено у нас получалось. Песня «Аллилуйя» звучала почти каждый Божий день. Я выучила её, чтобы подпевать. Во многих окнах вечерами зажигались свечи. А у кого были собаки, давали всем соседям выгулять четвероногого друга. По сути, это они выгуливали людей. Именно взаимопомощь, общая поддержка друг друга и помогли нам выдержать эти долгие месяцы карантина.

С этих трагических событий прошло не так уж и много времени. Я думала, мы научились ценить те мелочи, которых нам так не хватало во время беды. И что именно так мы будем теперь жить - единой сплоченной семьей. С пониманием и заботой относиться друг к другу, как добрые соседи.  Но увы. Всё так быстро забылось, будто ничего и не было. Снова вернулись распри, ссоры, претензии, разногласия.

Больно. Больно и страшно. Каким будет следующее послание? Что же ещё  должно с нами  произойти?

Тем кто живет в 300 метрах от реки объявили эвакуацию, кто до киллометра, пересилится на второй этаж

В Бризигелле и Марради у истоков реки Ламоне, она вышла из берегов в самой низкой части города, ниже по течению от дороги, соединяющей центр с Фаэнцей.

Наводнения в Эмилии-Романье

https://www.youtube.com/watch?v=ThYbRPLZiD0&list=PLbJqlv...

– А потом сожжём это дерево. И похрену на пожарных! – сказал Иван.

Ринат ещё раз прикинул, где ему подпилить, куда рухнет дерево, вздохнул и завёл бензопилу. Металлические зубья вонзились в ствол, через секунду руки и ноги Рината забрызгало зелёными опилками и древесным соком. Еще через несколько мгновений Ринат прикрикнул, остановился, сбросил бензопилу на землю и принялся материться, отряхиваться.

– Что случилось?

– Жжёт, блять! Охренеть, как жжёт, твою мать! – Ринат принялся стряхивать с себя опилки, но влажная масса лишь размазалась по локтям и ногам.

– Дерьмо!

Иван ухватил матерящегося Рината и потянул его в сторону своего участка.

– В баню давай! У меня там вода есть. Давай быстрей!

Ринат медлить не стал и живо метнулся наверх. Перед тем, как отправиться следом за ними, я почувствовал странный едкий запах – он исходил от свежего надреза на дереве.

Опилки и ядовитые соки удалось быстро смыть, но кожа сильно раскраснелась. Химические ожоги.

– Ну и херовина! – говорил Иван. – Даже спилить нельзя!

– Я спилю её, – возразил Ринат. – Закончу начатое.

– И херли ты будешь делать? Искупаешься в яде? – спросил Иван.

– У меня есть полиэтиленовый дождевик... А на руки я надену толстые перчатки прорезиненные. Короче, укутаюсь и срублю.

– Ты себя нормально чувствуешь? – спросил Кирилл.

– Нормально. Жжётся, но я потерплю…

– Главное, чтобы это не было смертельно ядовитым, – сказал Иван. – А то может в больницу? Пока не поздно.

– В больницу потом, – ответил Ринат. – Сейчас срублю это дерево и сразу в больницу.

– Заебательский боевой настрой, Ринат... Именно вот это мне в тебе и нравится!

Мы сопроводили Рината до его домика – на всякий случай. Опасались, что тому может резко поплохеть. Ринат облачился в плотную куртку, поменял шорты на штаны, а поверх всего накинул желтый полиэтиленовый плащ.

– А морду? – спросил Иван.

– Сейчас будет, – ответил Ринат, на секунду скрылся в гараже и вышел со сварочной маской в руках.

–Ну ты даёшь, космонавт! – засмеялся Иван.

По пути к оврагу мы встретили Александра – он только что оклемался и делал обход преобразившейся местности. Иван отпустил по поводу вчерашнего несколько матерных шутеек, Александр махнул рукой и поинтересовался, куда путь держим. Мы обо всём ему рассказали, и тогда он из любопытства поплёлся следом за нами.

Снова спустились в овраг. Ринат приблизился к дереву в своем костюме, а остальные держались поодаль – на случай, если дерево выкинет новый сюрприз.

Загудела бензопила. Вновь на Рината брызнули ядовитые соки и зелёные опилки. Но костюм выручал.

Вот Ринат сделал надрез со стороны заброшенного участка. Затем встал с другой и прикрикнул нам:

– Если дерево повалится на вас, то бегите не от него, а поперёк! А то получится, как в мультике!

И снова принялся пилить. Едкий запах стал резче. Лезвие бензопилы прошло почти насквозь. Осталась пара сантиметров. Через мгновение дерево слегка наклонилось. И начало заваливаться. Стометровая громадина медленно и лениво кренилась, набирала скорость. Ринат даже успел отбежать в нашу сторону и оглянуться назад, на это действительно пугающее зрелище. Не каждый день увидишь, как нечто подобное обрушивается.

Одна из ветвей на скорости ткнулась в землю и немного изменила траекторию падения, но сразу с жутким треском надломилась, не выдержав нагрузки.

Примерно своей серединой ствол бахнулся в край оврага, нижняя часть дерева подскочила на несколько метров, а верхушка со свистом продолжила движение, в конце концов, словно хлыст, ударив в землю далеко за оврагом – совсем немного не дотянувшись до заброшенного домика. После этого верхушка снова поднялась в воздух – нижняя часть дерева всё-таки перевесила. Ствол ещё пару раз качнулся, как весы, из стороны в сторону, но затем нижняя часть упёрлась в землю. И поверженное дерево замерло.

– Удачно ёбнулось! – радостно воскликнул Иван. – А вы ссали!

– Осталось сжечь, – сказал я. – За канистрой только схожу.

– Не сгорит, – помотал головой Ринат. – В дереве слишком много соков. Надо подождать, пока подсохнет.

– И че, оставим эту бандурину здесь валяться? – спросил Иван. – А если в этих дырках и живет червь?

– Отыщем червя. Он должен паутину плести где-то.

– Это МЫ отыщем. А ты в больницу чеши! – сказал Иван. – Уже вечер, пока ещё врачи по домам не разъехались!

– Сейчас погляжу на те бутоны в концах ветвей – и поеду, – ответил Ринат. – Интересно всё, что же это такое.

– Ну ты! Может, помираешь уже, а охота тебе лишних приключений на задницу!– махнул рукой Иван. – Пошли. Быстрей.

Только две ветви торчали кверху. Своей высотой они могли сойти за целое дерево. Мы же двинулись к ближайшей ветви, поваленной на землю, и столпились около большого тёмного мешка неопределённой формы. Этот нарост был размером с человека – немного не дотягивал до двух метров.

– Здесь, походу, семена. На плод тянет, – предположил Александр.

– Какое деревце – такие и яблочки, да? – хохотнул Иван. – Никто не хочет схавать?

– Если тут семена, то надо их сжечь. Не хватало только второй такой же штуки, – сказал Кирилл и посмотрел на мешки с других ветвей. – Раз, два, три, четыре… Семь штук! Минимум семь таких же деревьев?

– Вовремя мы всё-таки срубили, – кивнул Ринат.

– Такое же дерево есть в лесу, – напомнил я. – Сколько мешков на нем было – не присмотрелся.

– Вот дерьмо… – протянул Иван.

– Видел его два дня назад – оно было таким же высоким, как и это сейчас, – продолжил я. – Страшно представить, какое оно по размерам сегодня.

– Страшней представить, сколько оно может дать семян… Интересно, сколько семян в таком вот мешке? – спросил Ринат.

– Надеюсь, что мы не охренеем, – сказал Александр. – Разрежь аккуратно. Посмотрим, чё там.

Ринат было схватился за бензопилу, но потом передумал.

– Есть у кого с собой нож? Он не забрызгает, если аккуратно разрезать, а в плодах ведь обычно воды больше, чем в самом дереве.

– Держи, – Кирилл полез в карман и вытащил нож.

Ринат надвинул на лицо сварочную маску и нагнулся над мешковидным наростом.

– Ты у нас сегодня камикадзе, – усмехнулся Иван.

– Чего уж терять, я и так соком облит.

– Сказал так, будто собрался помирать…

– А вдруг там червь? – предположил Кирилл.

– Тогда будьте наготове с лопатами. Уж от червяка-то я отобьюсь ножиком, – ответил Ринат и слегка поцарапал мешочек – пробный надрез. Ничего не произошло. Затем он уже более уверенно погрузил лезвие под кожицу нароста – по самую рукоять – и потянул на себя. Из разреза вдруг вылетело нечто чёрное. Ринат резко отскочил и замахнулся ножом на отходе, не успев разглядеть, что же это такое. Лезвие лишь прошло сквозь черноту.

Это было чёрное облако.

–Улей, мать твою?! – воскликнул Иван. Все тут же отпрянули назад. Чернота полностью вышла из надреза и тут же набросилось на Рината. Татарин не успел отскочить и принялся отмахиваться руками. Но облачко почти сразу потеряло к нему интерес и повернуло в нашу сторону.

– Врассыпную! – крикнул Иван и бросился в сторону своей пасеки. Все автоматически кинулись следом, ничего не соображая от испуга. Я подумал только лишь, что никакие это не осы – чёрное облако больше похоже на густой дым, да и летело оно без жужжания…

Неслись мы без оглядки по крутому склону к верху, Иван матерился и говорил нам бежать в разные стороны, но все надеялись укрыться у него в домике – он ближе всего. Затем я услышал позади себя пронзительный крик и только тогда посмотрел назад.

Кирилл упал в песок и чёрное облако поглотило его собой. Из под чёрных клубов сначала доносились панические крики, а затем кашель и хрипение. В тот момент мимо пробегал Ринат, он остановился в пяти метрах от черноты и с растерянным видом наблюдал, не понимая, как бы помочь бедняге. Мы тоже остановились.

Через несколько мгновений чернота стала прозрачнее, уже можно было увидеть бьющегося в сумасшедшем кашле Кирилла, облако некой пыли или дыма стремительно уменьшалось. А затем и вовсе исчезло. Все стояли на месте, как приколоченные.

– И куда оно делось? – первым спросил Александр.

– Ты что, не видел? Эта хрень въелась в него. Смотри, он весь в этой пыли, – сказал Иван. Кожа Кирилла действительно была покрыта черноватыми вкраплениями. Особо много этих вкраплений оказалось под самым носом, а когда рот Кирилла раскрывался во время кашля, то всё в нём было чёрно…

Тут Кирилла начало рвать через кашель. Так обильно, что он стал задыхаться.

– Его в больницу надо везти! – крикнул Ринат.

– Парни, помогите мне его дотащить до машины! – сказал я и побежал к Кириллу. Остальные двинулись следом.

– Я думал – пчёлы или шершни, а это какая-то пыль, – сказал Иван, когда мы оказались совсем близко. Отсюда можно было увидеть, как эти черноватые вкрапления медленно исчезали с кожи – будто впитывались внутрь. Кирилла рвало. В самой рвоте вкраплений не было.

– Ты как, Кирилл? – спросил Ринат. Тот если и услышал – ничего ответить не смог.

– Охрененно, блять! – воскликнул Иван. – Лучше не бывает!

– А это облако не вылетит обратно? – спросил Александр. – И так же на нас не нападёт?

– Хороший вопрос, – сказал Иван. – Давай, хватай его под руку!

Мы вчетвером подхватили Кирилла и понесли в сторону пасеки.

– До моей машины будет ближе, – сказал Иван. – Так что туда его!

Тем временем черноватые вкрапления полностью рассосались под кожей. Кирилл уже выплеснул из себя всё, что только находилось в желудке. Кашель прекратился и сменился на тяжёлый хрип. Взгляд у бедолаги был потерянный.

– Что это за дерьмо? – спросил Александр. – Живое облако пыли. Насекомые?

– Я не видел никаких насекомых, – сказал Ринат. – Это была просто пыль... Разве есть насекомые меньше, чем мошки?

– Эта штука и на тебя ведь напала, – пробормотал Иван сквозь одышку. – Ты вообще как? Даже не закашлялся…

– Кто его знает… Пыль меня даже не коснулась…Может потому, что я был укутан в плотную одежду?

– Может быть… Сейчас всё может быть… Сначала дерево, потом червь… Теперь и облако… – сказал Иван. – Библейский конец света прямо-таки…

– А не про это ли облако ты мне недавно рассказывал? – спросил я у Ивана.

– Очень на то похоже…

– Хреново… Ну и хреново мне… – прохрипел Кирилл, когда мы донесли его до машины. Поставили его на ноги, и хоть он был в сознании и даже стал что-то бормотать, но на ногах держаться не мог. Мы запихнули его на заднее сидение.

– Что ты чувствуешь? Тебе больно? – спросил Александр.

– Голова кругом… И жарко… И вены горят… – нашёл в себе силы для ответа Кирилл.

– Короче, – сказал Иван. – Мы с Ринатом едем в больницу. Нас там хватит. А вы постарайтесь сжечь оставшиеся коконы. Или наросты. Что это вообще такое?

– А если пыль выйдет из Кирилла и на вас нападёт? – спросил Александр. – Тогда надо созваниваться периодически...

– Да, каждые минут десять надо бы созваниваться, – кивнул Иван. – Только аккуратней с наростами. Сами всё видели.

– Это понятное дело…

– Хорошо полейте бензином, чтоб эта хрень не успела вырваться. Просто… Если не сейчас, то будет опасно, когда пыль выйдет оттуда сама.

– А выйдет ли она?

– Выйдет. Я же видел ещё одно облако. Значит, они иногда выходят сами. Например, из того дерева далеко в лесу…

– Надо быть осторожней, ля. Кто знает, сколько ещё таких туч пол лесу гуляет? – сказал Ринат.

– Сраный кошмар, – сказал Иван. – Удачи вам, парни.

***

Машина умчалась по грунтовой дороге. До заката оставалось немного времени, и мы с Александром работали в спешке. Было боязно находиться близко с оврагом – в теории, чёрная пыль могла выйти из мешочков когда угодно, а как отбиться от неё – кроме быстрого бега ничего лучше не придумали.

Мы притащили две канистры на дно оврага – одна от меня, а другая от Александра. И щедро полили один из мешков. Ушло целых пол канистры – опасались недолить, но так же опасались потратить чрезмерно много бензина – у нас его было не очень много. В случае чего договорились бежать к автомобилю, который я припарковал около пасеки.

Кинули спичку. Потухла, не долетев. Чиркнули вторую. Ярко вспыхнуло, загудело пламя. Мы сразу отбежали в сторону и принялись наблюдать за полыхающими языками. Ничего не вылетело за пределы огня. Когда всё потухло – мы осторожно поковыряли палкой в золе, но ничего любопытного не нашли. Облачко живой пыли сгорело вместе с мешком.

На остальные мешки лить решили так же, не уменьшая количество – по половине канистры. Рисковать не стали. Коконы вспыхивали один за другим, а мы так и не увидели никаких чёрных туч. Они ведь никак не давали знать, что сгорают, никаких криков агонии – уж лучше бы эта пыль умела и кричать, подумалось мне. А так стоишь, смотришь на пламя и не понимаешь, то ли всё идёт слишком гладко, то ли просто бензин переводим зазря. Мы ведь всего один кокон вскрыли, может не во всех из них есть пыль? Проверять и вскрывать второй такой же кокон не хотелось...

Периодически мы созванивались с Иваном. Тот говорил, что всё нормально, если вообще можно так выражаться в подобных ситуациях. Врачи ничего сказать не могли насчёт Кирилла – они ведь и обычные болячки лечат скверно, а тут какая-то дрянь, то ли забугорная, то ли вовсе внеземная. Скорее всего, оставят его на ночь в больнице, пронаблюдают за состоянием, хоть Кириллу к тому моменту уже полегчало – даже на ноги подняться может, но мутит до сих пор. И жажда мучает сильная. А вот Ринату помощь оказали достойную – как лечить химические ожоги в больнице, слава Богу, знали.

Вечерело. Чистое небо делалось оранжевым. Канистры опустели. Иван и Ринат обещали заехать по пути обратно на заправку за бензином, а мы с Александром, чтобы не терять времени, занялись прочёсыванием местности – выискивали червя. Странного треска не было слышно весь день. Червь затих. Мы прошлись по местам с ещё свежей паутиной, где её раньше не висело, но ничего там не обнаружили. Некоторые дома были хорошо подпорчены нитями, но процесс разрушения остановился. Нет дерева – нет разрушений. Один из электрических столбов паутина разрушить успела, и он свалился, оборвав линию и обесточив весь посёлок.

– Прекрасно, – сказал Александр. – Теперь еще и без электричества… Надо позвонить электрикам.

Червь спрятался. Хоть копытце озера было не таким уж и большим – найти его на этой территории оказалось задачей непростой. Потому мы решили вернуться на дно оврага, к пню – тварь определенно должна вернуться туда. И что за странный симбиоз между деревом и червём? Неужели это единый организм?

Когда стемнело, и в небе зажглась первая звезда – вернулись Иван и Ринат. Они привезли еще три канистры. Мы тут же направились дожигать оставшиеся мешки.

– В больнице с водителем скорой поговорил, – сказал Иван, выплёскивая бензин на кокон. – В селе ходят слухи о громадных деревьях. У водилы есть знакомый – любитель по лесу шастать. Так тот насчитал этих странных деревьев штук пять по лесу. Блять. Да и водила сам видел одно такое – сразу за селом растёт, чуть с другой стороны. Недавно выросло совсем. Всё в паутине, говорит.

– А жертвы есть? – спросил я.

– Нет, наверное. Дерево то не в самом селе растёт, а подальше. Мы его сами видели. Его вообще со всех краёв деревни видно, если присмотреться. Люди туда ходить повадились. Я сказал водителю, чтобы тот кому мог – передал, что туда лучше не соваться. А то, мол, есть у нас уже двое пострадавших. Даже трое.

– По-моему дела наши хреновы, да? – сказал Александр. Зажжённая спичка проделала дугу в воздухе, пламя взметнулось кверху и осветило чёрную поляну.

– Надо срубить и то дерево. И другие – что в лесах, – сказал Ринат.

– Надо. Только знаешь, сколько мы денег потратим на один лишь бензин? У дерева за селом – девять коконов. Девять! А сколько на остальных? Может ещё больше? – сказал Иван. – Подсчитай, сколько денег уйдёт только на то дерево. Я, лично, на мели.

– Можем скинуться, – предложил я.

– Сейчас поедем? – спросил Ринат.

– Не получится, – ответил Иван. – Там линии электропередач рядом проходят. Если поломаем их – будет наш косяк. Пусть службу вызывают, это же их дела.

– Но это будет ближайшее – утром. А то и к обеду. А если пыль выйдет из коконов? Рядом с селом. Девять штук сразу, – сказал Ринат.

– Да, плохо дело… – пробормотал Иван. – Но мы ведь не знаем, так ли опасна пыль. Вон Кириллу уже полегчало.

– Не думается мне, что всё так просто закончится. Дурное у меня предчувствие.

– У меня тоже дурное… – кивнул Иван.

– В деревне моя семья, – сказал Александр. – Дерево нужно срубить, ребят.

– …Хорошо… – согласился Иван. – Лучше нам срубить его сейчас. Закончим с этим и отправимся туда.

Догорали последние коконы. Ринат полил остатками бензина и пень.

– На всякий случай, – сказал он. – Прижгём, чтобы уж точно не выросло заново.

– Прям-таки Геракл… – посмеялся Иван.

– В смысле?

– Тот тоже чудовищу головы срубленные прижигал, чтобы новые не вырастали.

– А-а…

Горящий пень шипел, испуская тошнотворный запах – ядовитые соки испарялись. Мы отошли чуть в сторону, чтобы не дышать этой гадостью. Заря на горизонте почти померкла. По небу плыла половинка Луны. Совсем тихо, даже листва не шелестит. Потому что нет больше здоровых деревьев поблизости, да и насекомые, вроде кузнечиков, пропали. Только пень шипит.

– Ладно, парни, пошли, – сказал Иван, когда весь бензин выгорел. – Этой ночью, похоже, сна нам не видать.

Продолжение следует. Давайте наберём хотя бы 500 плюсов, чтобы увидело больше людей!

А для нетерпеливых прода здесь: https://t.me/emir_radrigez/500

И то огромное дерево. К нему тянулись пряди нитей с округи. Было страшно лишь находиться рядом с этим недоразумением. Оно словно упиралось в небо своим немного искривлённым стволом. Скольких метров достигают обычные клёны? Двадцать метров – уж точно есть. Тогда какой же высоты ЭТО? Метров сто.

Я насчитал лишь семь длинных и корявых ветвей, сильно разбросанных друг от друга по высоте. И ни одного листика – просто чрезмерно зелёные ветви, будто насыщенность цвета выкрутили на максимум. А на концах ветвей – немалых размеров черноватые наросты, похожие на мешки. Плоды? Сам ствол был на удивление тонким для такой высоты – по толщине он лишь немногим превосходил ствол самого здорового клёна, что говорило об огромной прочности и жёсткости древесины – на такой высоте дерево почти не изгибалось под своим весом. Ствол имел ядовито-зелёный оттенок, и какие-то вкрапления на поверхности. С дороги было плохо видно, однако подходить ближе я не решался.

Я направился назад к домам на берегу. Следовало наведаться к Александру, а потом пройтись и по остальным ребятам.

Всё было как во сне – слишком сюрреалистично, чтобы безоговорочно поверить в происходящее. Когда я вышел ближе к берегу, то увидел, что уровень воды в озере заметно снизился – пристани теперь упирались столбами на сухую землю. Линия воды отодвинулась к центру озера. Дерево выкачивает воду? Тогда понятно, почему оно так быстро растёт. С этим гигантским сорняком точно следовало что-то делать!

Я вдруг заметил, что из окна дома старушки тянутся лохмотья паутины… Красной паутины. Она так же тянулась в сторону дерева, но красной была не на всю свою длину, словно бы по ней ещё не успело что-то дотечь... Тревожная догадка пронеслась в моей голове. Быстрым шагом я двинулся к домику бабули. У окна стояли заросли высокой травы, да ещё и густо опутанные нитями, поэтому подходить туда, чтобы заглянуть внутрь – не хотелось. Я нажал на кнопку звонка у ворот – из раскрытой форточки донеслась трель. Целых пять минут я жал на эту кнопку, но никто не выходил. Старушка должна быть дома – крайне редко она уезжала за продуктами, а если нужно было в село, то она просила подбросить её туда кого-нибудь из местных мужиков с машиной. У Александра автомобиль стоит на участке. Ко мне она тоже не обращалась заранее.

Я перелез через ворота. Подошёл к входной двери, дёрнул. Открыто. Оказался на тёмной кухне с задёрнутыми шторами. Дурно пахло. Всё здесь было оплетено паутиной: стол, деревянные стены, цветы на подоконнике... Вдруг из соседней комнаты послышался знакомый треск. Тот самый треск, который доносился из оврага ночью. Этот звук совсем не был похож на жужжание целого роя пчёл – его издавало одно существо. Что же там такое? Сердце заколотилось, я почувствовал, как адреналин разливается по телу жгучим холодком. Я стянул со стола нож, а затем аккуратно заглянул в соседнюю комнату из-за угла.

На полу перед диваном лежала старушка, она будто свалилась с него. Она скрючилось от некой невыносимой муки, рот был раскрыт, как бы в крике, глаза запали, а под телом разлилась лужица крови. Из её бока торчало нечто. Длинный и блестящий чёрный червь извивался своим острым, как игла, окончанием, из которого на тело мёртвой бабушки наматывались лохмотья паутины. Другой своей частью червь двигался внутри старушки – кажется, он плёл чёртову паутину и там. Мерзкое зрелище пробуждало что-то необычное в глубине души – становилось и противно и жутко одновременно. Червь заметил меня почти сразу. Резко раздулся круглый капюшон, как у ящерицы, этот капюшон своей сильной вибрацией и издавал тот странный звук. Червь взвился, в одно мгновение выполз из трупа. Я уж было бросился к выходу, но червь ринулся совсем в обратную сторону – к форточке. Кувырками он взобрался по красноватым нитям и скрылся на улице.

Еще долго я стоял в дверном проёме, в шоке от увиденного, совершенно не зная, что же предпринять. В конце концов, я побежал к своему дому – звонить в полицию. Лишь после звонка я осознал, что до сих пор сжимал в руке нож. Этот нож я забросил в озеро, чтобы не вызвать у полицейских лишних вопросов.

***

В посёлке обитает какая-то червеобразная тварь. Она способна убивать людей, но на меня, почему-то, не напала. Может, потому что нападает, пока жертва спит? Или потому, что я сильнее старушки и могу оказать достойное сопротивление? Скорее всего, и то и другое. У скольких людей в посёлке этой ночью были распахнуты окна? До приезда полиции я оббежал всех знакомых ребят, стучался в двери. Некоторые уже видели, во что превратилась местность, а некоторые лежали с головной болью после вчерашней попойки и апокалиптический пейзаж за окном оказался для них новостью. Иван встревожился после моего рассказа и присоединился к обходу, прихватив с собой остроконечную лопату – эффективное оружие против подобной твари, как сказал он.

У него же я тогда попросил воды – из колодца пить опасался, неизвестно, что вообще сделает с грунтовыми водами корневая система этого растения. Корневой системой и являлась, судя по всему, эта паутина. А паутина разъедала всю органику вокруг и обращала её в чёрный песок. Это предположение так же высказал Иван, когда мы осмотрели овраг – в самый низ не спускались, но к ближайшим поваленным клёнам подошли. В местах соприкасания паутины с древесиной со временем образовывался песок. Нить натягивалась и углублялась в древесину, перерабатывала её, вытягивала все соки к Дереву – пряди с округи тянулись именно к высоченному стволу. Сомнений быть не могло.

– Я таких деревьев даже по телеку не видал, – говорил Иван. – С какого неба оно свалилось?

– Может из джунглей кто-нибудь семена притащил, вот оно и прижилось, – предположил я. – Мало ли в джунглях неизвестных видов.

– Из джунглей… Зачем такое дерьмо на даче сажать? Что за придурок это сделал? Это же как борщевик. Даже хуже… А чё если и у нас со временем ожоги проявятся, а?

– Всё может быть. Тогда касаться паутины надо меньше.

– А червяк чё? Паутину и плетёт? Если это корень дерева? Получается, корни и плетёт? Совсем тогда залупа инопланетная получается. Может ты чё напутал, померещилось?

– Может и померещилось, но, по-моему, червь и оплетал её труп паутиной…. Я уже сам своим глазам не верю, – признался я.

Чёрный песок, по-видимому, был отходом – не перевариваемой частью органики. Когда же мы заглянули в колодец, то оказалось, что он пуст.

— Воды нет… – прокомментировал я ситуацию.

— Тоже мне проблема, – хохотнул Иван. – Сказал бы водки нету, тогда плохи наши дела, а вода — эт не проблема… У-у… Даже влажной грязи на дне не осталось… Всё дерево вытянуло.

Затем Иван распутывал деревянные улья на пасеке – я же предпочёл стоять в стороне, боялся пчёл. Нити в некоторых местах проели коробки насквозь. Пчёлы вели себя беспокойно.

Мы с Иваном обошли всех – никто больше не пострадал. Только когда возвращались назад мимо дома Кирилла – узнали, что его пёс мёртв. Бедолага был уже почти полностью переработан – из-под редких островков кожицы торчали рёбра, словно каркас разбитого корабля, а внутренности оказались обращены в чёрный песок. Кирилл только матерился с досады – хороший был пёс.

Во время обхода мы так же заметили, что около выезда из посёлка нитей было мало, а за поворотом и вовсе стоял чистый лесок, без намёка на паутину. Зараза распространилась не далеко и это радовало.

А затем на «уазике» примчались двое полицейских. Мрачные пейзажи произвели впечатление и на них.

– Что здесь такое? – спросил самый старший из них, едва захлопнув дверь «уазика». – Моль налетела?

– Знали бы мы сами, что это за срань, – махнул рукой Иван. – Деревце какое-то вымахало вон. Видишь? Так вот! Два дня назад этой херовины здесь ещё в помине не было!

– Полегче с матершиной, мы же стражи правопорядка, в конце концов…

– Простите, товарищ, больше не буду! Так на эмоциях ведь, тут не до правопорядка, такое творится… Вон не только бабку сожрали! Пса у Кирюхи нашего – одни кости остались.

– На всё посмотрим. И на пса и на бабку… А бабка где? Проведите к месту.

– Сию минуту, любезные стражи правопорядка! – почти откланялся Иван.

В последующие полчаса полицейские осматривали дом старушки. Всё внутри было оплетено паутиной и они поначалу склонились к версии о неких ядовитых пауках. Пока не осмотрели труп, продырявленный с нескольких сторон, без видимых следов укусов. Я рассказал про червя, но они в это не особо поверили. Внутри всё, похоже, было превращено в жуткую кашу – жёстким вползанием твари. Полицейские сняли отпечатки, задали еще несколько вопросов. Моя причастность была одной из версий, ведь я первым обнаружил тело. И всё же меня винить было не в чем. Как сказали полицейские – всё решит экспертиза.

За телом приехала скорая, медработники перетащили мёртвую старушку в машину. После этого мы показали полицейским и мёртвого пса, и овраг, полный чёрного песка. Стражи лишь покачали головами, да пожали плечами – внятной версии у них так и не сложилось. Сослались на то, что экспертиза всё покажет, а пока ничего сказать нельзя.

Примерно два часа мы с Иваном, как самые активные участники событий, провели в отделении полиции в селе. С нас брали показания, снимали отпечатки пальцев. Затем наказали быть на связи и далеко не уезжать, пока не подоспеют результаты по экспертизе – тело направили в ближайший город.

Я закупился пятилитровками – в дачном воду брать было не откуда. Так же мы доехали до заправки и наполнили канистру бензином – на всякий случай. Подумалось нам, что если найдём гнездо пауков или подобной дряни – сжечь их будет лучшим решением.

– Срубим, короче! – сказал Иван. – Соберём мужиков – у Рината бензопила есть охрененная. А то это деревце совсем наши участки ухайдокает... А сколько маеты с уборкой паутины будет!

– Червя тоже надо отловить, сегодня же. Иначе хрен я усну ночью.

– И это тоже! Жаль старуху, конечно…

Когда мы вернулись в посёлок, то последние клёны в овраге уже почти пропали. Деревянные части домов тоже перерабатывались в чёрный песок, поэтому первым делом мы разошлись, чтобы сбить лохмотья паутины со стен и крыш своих дач.

Затем я на всякий случай прихватил с собой топор и направился к пасеке – где мы договорились собраться. Иван, Кирилл и Ринат уже оказались на месте и о чём-то спорили. Как выяснилось – дерево слишком высокое и при его завале оно могло бы свалиться на чей ни будь дом и проломить крышу.

– Надо бы для начала спилить ветви, – говорил Кирилл. – Они вон какие длинные – попробуй угадай, куда дерево перетянут, когда мы его срубим, да и рухнут непонятно куда.

– И чё предлагаешь? – спросил Иван. – Лезти наверх? Вот и лезь давай, приколист!

– А как вы его рубить собираетесь? Крышу расхреначит кому-нибудь – кто виноватым будет? Манипулятор бы сюда подвезти с люлькой…

– Какой манипулятор, нахрен? – махнул рукой Иван. – Он в этот овраг не пролезет – это раз. А два – ты где видел стометровые манипуляторы?

– Службу надо звать, профессионалов. Они нормально повалят! – не унимался Кирилл.

– Ты, нахрен, видишь, что тут вокруг происходит или слепошарый? Скоро нашим дачам придёт – сам понимаешь что! Эта вот срань разъедает не только деревья и жрёт людей! Эта срань разъедает почву! – Иван от души ударил резиновым сапогом в землю. Я только сейчас обратил внимание, что чернозём обращается в песок, а под землёй тянутся такие же нити…. Ну конечно – земля ведь полна органики!

– Скоро все наши участки в песок превратятся! – Иван сплюнул под ноги. – Зануда, нахрен! Короче, срубим мы это дерево, чё церемониться, да, Ринат?

– Согласен, – кивнул тот.

– Тогда рубите в противоположную сторону от моего дома, понятно?! – сказал Кирилл.

– Посмотрим. На глаз примерно ясно, куда ветви могут перетянуть дерево…Надо просто аккуратно рубить, – ответил Ринат.

– Ну, ты же умеешь валить деревья? – спросил Иван.

– Конечно.

– Вот и это свалишь! Оно чё? Такое же дерево, только охренеть большое. Глаза боятся, а руки делают!

После этих слов наша бравая команда по спасению дачного посёлка направились к оврагу. Кирилл тоже поплёлся за нами – проверить, точно ли мы не повалим дерево на его дом…

Продолжение следует. Давайте наберём хотя бы 500 плюсов, чтобы увидело больше людей! А ещё лучше косарь, но это уже фантастика...

А для нетерпеливых прода здесь: https://t.me/emir_radrigez/500

Заселился я туда на майских праздниках. После хмурых и тяжёлых заводских будней тишина над посёлком и нерасторопность местной жизни казалась просто раем. Дачный посёлок был окружён озером-старицей, похожем на копыто; и выехать оттуда можно было только по единственной дороге с западной стороны, где этому большому копыту не хватало всего метров сто, чтобы сомкнуться в круг. Дачный посёлок был еще советский и после распада СССР стал вымирать вместе с селом. Работы в этих местах становилось мало, и молодые люди после окончания школы бежали отсюда в лучшие места. Я исключением не был.

В посёлке даже летом по выходным находилось от силы человек восемь. В прочие дни дачи и вовсе могли пустовать. Примерно сорок домиков разных мастей: от совсем скромненьких и тесных – до недурного двухэтажного коттеджа на берегу. Дома стояли вдоль двух улочек: одна шла через центр «островка», а другая вдоль южного берега. Северная же часть «островка», поросшая высоченной травой, оказалась по какой-то причине не застроена. Южные участки выходили задними дворами к озеру и даже имели пристани! Я приобрёл домик именно там. На берегу озера – кто о таком не мечтает? Хоть и в захолустном месте, но и в этом имелась доля романтики.

До самой реки отсюда было недалеко – следовало лишь выйти по дороге за пределы этого копыта, свернуть на узенькую тропинку через высокие заросли и уже через пять минут ходьбы можно было оказаться на поросшем ивами берегу. С удочкой в руках.

А какие же тёмные ночи спускались на посёлок! Ни единого фонаря на улице, ничто не засвечивает небо, и поэтому при ясной погоде звёзд было бесчисленное множество! Тьма и тишина, только ветер гуляет, завывает на чердаках. Праздники минули слишком быстро, но я уже знал, что свой июньский отпуск проведу именно здесь. Так оно и случилось.

В июне я приехал на дачу с одолженным у знакомого телескопом, чтобы уж совсем окунуться в детство с головой! Ночами я изучал звёздное небо, отслеживал различные астрономические события – помнится ведь, что когда-то я мечтал стать астрономом. Огромные пространства, звёзды и туманности. И так свободно на душе! Ощущалось некое единство со всем этим бесконечным. В такие моменты великолепно мечтается о далёких мирах, с жизнью, совершенно не похожей на нашу земную…

Днём я садился на велосипед и уезжал в глухие дали по лесным дорогам, пару раз даже с ночёвками; рыбачил и работал в огороде. Иногда помогал по хозяйству и старушке, жившей в домике по соседству.

Во времена сильной жары я с удобствами усаживался в тени веранды за какой-нибудь книгой и просто наслаждался сладкой леностью.

В один из таких жарких деньков ко мне зашёл пожилой мужчина в панамке и с седыми усами – дядя Ваня. Спросил меня, не нужен ли мёд – он держал пасеку на противоположной стороне дачного посёлка. Мёд оказался весьма кстати, поэтому я не отказался от покупки, и мы направились к его участку, по пути разговаривая обо всяких дачных мелочах. Около дома он тогда спросил, не замечал ли я «чёрное облако»? Я лишь помотал головой, а Иван рассказал, что прошлым вечером видел из окна, как некое чёрное облако пролетело по его участку, немного зависло над ульями, а затем скрылось в глубоком овраге за домом.

– Может дикие осы? Такой большой рой! Не дай Бог встретиться с такой тучей – закусают нахрен. Ты если увидишь такое – сразу беги либо домой, либо к реке.

Именно тогда всё и началось. Особого значения рассказу я не придал, просто стал с опаской бродить по улицам и настороженно вглядываться в тот самый заросший деревьями и кустарником глубокий овраг. Ведь там вполне мог располагаться улей диких ос. Этих опасных насекомых я боялся. Овраг действительно был большим и как бы делил посёлок на две части. Не удивительно, что в таком уютном уголке нашла себе прибежище какая-нибудь животинка.

В течение дня довелось увидеться с ещё несколькими соседями. На всякий случай я предупредил их, что пасечник заметил целый рой диких ос. Спать с распахнутыми окнами теперь не безопасно.

На следующий день я решил дать большой круг по лесу, проложил нехитрый маршрут через заинтересовавшие меня места. Должен был осилить путь к вечеру. Вышел утром, прихватив с собой припасов на день, весь день шагал по лесам и полям, что оказалось довольно трудно – с непривычки ломиться через кусты и высокую траву, перешагивать через поваленные деревья… Приходилось часто делать перекур, чтобы совсем не выдохнуться. Вот солнце перевалило зенит и начало окрашивать округу в апельсиновые оттенки. Тогда же я понял, что вряд ли вернусь до захода. Не рассчитал дистанцию, поэтому обратно шёл очень быстро, ведь я не прихватил с собой фонарик – местные ночи темны, ничего дальше вытянутой руки не увидишь, тем более в лесу…

Возвращался в спешке и тогда же я краем глаза уловил вдалеке нечто странное, выделяющееся на общем фоне. Высоченное дерево, примерно в километре от себя, за поляной в стороне реки. Ростом втрое-четверо выше простого берёзового леса. Странной формы... Совершенно необычное дерево, будто бы из мира снов. Помимо тревожности перед чем-то непонятным, меня охватило сильное любопытство. Захотелось подойти ближе. Но стремительно темнело: тени становились длиннее, солнечному диску до горизонта оставалось совсем ничего. Нужно было возвращаться. Я не стал задерживаться.

Уже в ночи я шагал через лес, вслепую, рискуя заблудиться. По уму следовало бы ещё на закате соорудить себе лежанку из травы и веток, а продолжить путь на рассвете, но я был слишком уверен в своих силах. Впрочем, не зря – к посёлку я всё-таки вышел, абсолютно уставший, разбитый и немного раздражённый. Плюхнулся в кровать и совсем позабыл о фантастическом дереве в лесу.

На следующий день ноги ныли, на стопах горели мозоли. Я был не в том состоянии, чтобы бродить по лесу. Смутное воспоминание о каком-то странном дереве вовсе казалось сном. Не померещилось ли? Может, перегрелся? Визит к тому месту я решил всё же отложить до лучших времён.

Почти весь день пролежал дома за ноутбуком. Во второй половине дня в дверь постучали. Это был Александр, владелец двухэтажного коттеджа, что стоял неподалёку от моего дома. Он предложил присоединиться к шашлыку, где соберутся и остальные ребята с дачного. Я не отказался, решив взять на себя покупку пива, за коим мы тут же с Александром отправились в село. Только по возвращению в дачный я вдруг заметил, что над пышной зеленью оврага из самой его глубины возвышается нечто, похожее на увиденное вчера в лесу.

– А это ещё что такое? – спросил я у Александра.

– Хрен его знает. Чё-то из оврага растёт. Ещё вчера не было, так быстро вымахало.

– Вот как…

– Вано всё про какой-то цветок говорил, да про черную тучу. По мне так сказки сочиняет. Наверное, посадил чё-то, чтобы приколоться. Мало ли растений всяких есть на свете?

На мангальной тусовке у коттеджа собрался весь «городок», как здесь называли населённую часть с противоположной стороны оврага, где и стояла пасека Ивана. В дачном львиная часть домов была заброшена, а жилые дома как бы образовывали островки цивилизации. Пять ухоженных участков, расположенных рядом друг с другом в одной куче, на севере посёлка – и назывались «городком». Примерно столько же жилых дач располагалось и с юга, по берегу озерца. Чтобы добраться от «оазиса» к «оазису» следовало пройти через настоящую пустыню заброшенных и заросших участков, потому создавалось впечатление, будто это совсем другой «городок».

Врубили музыку, разожгли угли, разговорились за пивом. Главной темой было странное дерево – уж очень оно глаза всем мозолило. Иван рассказывал, как вчера, после моего визита к нему на пасеку, надел на себя костюм пчеловода и решил аккуратно спуститься в овраг. Посмотреть на улей диких ос. Побродил он там внизу, никакой улей не нашёл, зато наткнулся посреди зарослей на невообразимой красоты цветок, какой ему ранее не доводилось ещё нигде видеть. И хоть к цветам Иван был равнодушен – этот цветок вызвал у него настоящее восхищение. Очень красивый цветок. Не похоже было, что цветок этот из наших краёв. Скорее всего, выкинул кто-то семена на дно оврага – раньше ведь туда все сбрасывали всякий хлам и помои, пока не случилось наводнение и не вынесло оттуда весь мусор на огороды – тогда и решили мусор вывозить в другое место.

Мужики посмеялись с рассказа Ивана.

– Ля, выходит, эта штука и есть цветочек? – указал татарин Ринат на высокий ствол странного дерева, растущего со дна оврага.

– Я туда еще не спускался, – сказал Иван. – Я эту хрень заметил только после обеда. Кажись, ещё с утра не было таким высоким.

– Вчера по лесу бродил, – сказал я. – Увидел что-то похожее вдалеке, но то было еще выше. Я еще подумал, что странное какое-то дерево.

– Это где?

– По берегу реки если идти. Вверх по течению.

– Странная штука…

Скоро прибежала старушка с жалобами на шум. Обижать её не хотелось никому. Повздыхали, позакатывали глаза, но решили просто передислоцироваться подальше, в «городок». Сорвали две длинные ветки, подцепили на них пылающий мангал, как на носилки и перетащили в другой конец посёлка, вместе с остальным хламом. Расположились на широкой поляне у пасеки. Обидно только, что до озера далеко – не поплескаться! Помнится, что старушка ещё спрашивала у нас, не видели ли мы её кошку – та пропала уже как третий день…

Стемнело. Шашлыки приготовились, а мы напились. Кирилл притащил гитару, сыграл пару песен, а затем все начали её перетягивать друг у друга, чтобы «показать, как надо играть». Когда темы для разговора были исчерпаны – мы снова вернулись к обсуждению странного дерева.

– Давай туда спустимся, посмотрим чё там, да как, – предложил Александр.

– На улей напороться захотел? – спросил Иван. – Там такая туча, что эти осы тебя на части раздерут, одни штаны останутся.

– Нету там улья, тыж сам ходил проверять.

– Улья нет, так туча есть.

– Так че теперь, совсем по улице бояться ходить?

– Если в овраг сунешься ночью, то слишком быстро спустишься. Ты сколько бутылок выдул?

– Я не считаю, когда пью, мы ж не бабы, чтоб считать.

Решили всё-таки пойти к оврагу, перед этим сходив по домам за фонариками. Самый мощный фонарь притащил Ринат – его луч бил так далеко, что отсюда можно было коснуться светом двухэтажного коттеджа. Спуститься вниз через кустарник действительно оказалось непростой задачей. Я чуть ли не поскользнулся пару раз – хватался за стволы клёнов, растущих прямо из склона. Как и предрекал Иван – Александр спустился вниз слишком быстро. С воплем и матом. Мы последовали за его голосом вниз и вдруг стали натыкаться на паутину. Много паутины. И чем дальше шли – тем больше её становилось. Ею были оплетены все деревья на дне оврага. От ствола к стволу растягивались белые и довольно прочные нити, которые трещали, когда ты их разрывал руками.

– Чёрт, как же я терпеть не могу пауков! – сказал, в конце концов, Кирилл. – Сколько тут этой дряни! Я, короче, манал ваши приключения. Обратно пошёл.

–Э! А помогать нам вытаскивать пьянчугу? – возмутился Ринат.

– Сам свалился – пусть сам и выбирается, – ответил Кирилл и направился наверх.

– Короче понятно, тебя мы больше на шашлык звать не будем!

Белые нити липли к ладоням, поэтому я подобрал какой-то обломок старой доски и пробивал дальнейший путь уже им. Пауков, однако, я так и не увидел.

– Я такого не помню, когда вчера сюда лазил, – сказал Иван. – Паутина была, но не так много, как сейчас!

– Ребят, а что это за писк странный? Слышите? – спросил Ринат.

И действительно, откуда-то из глубины оврага доносился ни на что не похожий, довольно громкий звук – нечто среднее между писком и треском.

– Кузнечики стрекочут, наверное, – отмахнулся Иван. Ринат вдруг заржал:

– Кузнечики! Это что за кузнечик такой громкий?

– А может осы дикие летят? – ужаснулся я.

– Точно, – сказал Иван. – Вот дерьмо… Саня!! Твою мать… Ты там живой?!

Тишина. Через несколько секунд Александр таки ответил.

– Живой!...

– Вылезай давай оттуда! Ща осы прилетят, слышишь звук?! Шевели колготками!

– Я фонарь найти не могу…

– Да забей ты на фонарь, сюда иди!! На свет! Быстрей, давай!

– Я фонарь ищу, он тут где-то…

– Завтра найдёшь! Слышишь звук? Это, твою мать, осы дикие, они тебя так нашпигуют, что… что даже не знаю с чем сравнить, твою мать! Быстрее давай!

– Давайте к дереву, тут недалеко же осталось…

– Какое дерево тебе?! – Иван уже почти сорвал голос. – Господи, какой он тупой! ВЫЛЕЗАЙ!

– Так это точно осы, ля? Они ведь жужжат совсем иначе, – заметил Ринат, самый трезвый из всех.

Мне показалось, что треск из глубины оврага приблизился к нам. Я попытался высветить что-либо в стороне, откуда он доносился, но ничего разглядеть не получалось.

– Ринат, посвети туда, у тебя фонарь сильный, – сказал я. Ринат направил луч в густые заросли, но всё равно источник звука разглядеть не удалось. Только тогда я подумал, что ведь насекомые летят на свет. Могут ли вообще осы видеть в темноте? Однако звук сместился обратно вглубь оврага.

– Кто здесь… – спросил Александр у кого-то.

– Бля-я-я… – схватился за голову Иван. – Походу прилетели. Он же подохнет сейчас там…

– Мужики, это вы? – спросил Александр снова у кого-то.

– Мы тут! – крикнул Ринат.

– А, не, вы там, – сказал Александр, заплетающимся языком. – А тут, наверное, кошка пробежала…

– Сейчас закричит… Как закричит – тогда и выбираться начнёт. Сам виноват! – сказал Иван. Но криков всё не было. Шуршали кусты, Александр иногда матерился, иногда спотыкался, но потом, судя по звукам, снова поднимался и шёл дальше. Скоро его шатающуюся фигуру выловили из темноты наши фонарики.

– Как вообще можно было ТАК нахрюкаться всего лишь пивом?... – спросил Иван. – Уникум… Поднимаемся наверх. Хрен знает, что это такое трещит тут. Осы, пчёлы… Днём проверим, ночью там делать нечего.

Мы подхватили потрёпанного падением Александра под руки и вытащили из оврага. Продолжать банкет желания не было ни у кого, поэтому решили разойтись по домам. Александра я потащил за собой, через заброшенные участки – мне было по пути. Из оврага всё так же доносился странный и ни на что не похожий звук. Я пытался высветить фонарём хоть что-нибудь, но со стороны дороги это было совершенно бессмысленно. Александра я завёл в двухэтажный коттедж, кое-как дотащил до кухни – хвала богам, что не пришлось тянуть его на второй этаж – на кухне имелся диван. Пьянчуга вырубился почти сразу, а я успел додуматься закрыть в его доме распахнутые настежь окна. Этим действием, как я понимаю теперь, была спасена его жизнь.

Я направился к себе, так же закрыл форточки и вырубился пьяным сном, едва коснувшись подушки.

Утром я не спешил подниматься с постели и примерно час валялся в полудрёме. Поднялся только из-за жажды, но в графине воды было слишком мало. Прикончив эти жалкие остатки, я взял ведро и направился к колодцу. Едва лишь распахнул дверь на улицу, как раздался треск нитей, а сверху на меня упали лохмотья паутины. От неожиданности я отпрянул назад и принялся отмахиваться, будто от пауков. Вспомнился вчерашний эпизод в овраге. На пьяную голову все эти необычности воспринимались как-то иначе, без особой критичности. Теперь же передо мной встал вопрос: что же там такое, чёрт возьми, обитает?

Вышел наружу. Вся веранда оказалась покрыта этими нитями: стол, шезлонг, перила... Соседние дома – обвиты белыми лохмотьями от основания, до самой крыши! Земля, дорога, грядки, деревья и даже электрические столбы – всё это было окутано странной паутиной. Я спустился к калитке, окинул взглядом местность, выискивая чистое место. Весь посёлок в нитях – насколько хватало глаз. Но никаких пауков не видно. Нашествие моли? Насекомых совсем нет. Я присмотрелся к паутине. А действительно ли это – паутина? Нити обвивали все вокруг и уносились куда-то в сторону, соединялись между собой в единые более толстые пряди и, в конце концов, тянулись к оврагу. К тому гигантскому дереву, которое за ночь выросло до совершенно немыслимых размеров.

Продолжение следует. Давайте наберём хотя бы 500 плюсов, чтобы увидело больше людей! А ещё лучше косарь, но это уже фантастика...

А для нетерпеливых прода здесь: https://t.me/emir_radrigez/500

UPD: Плюсы набираются очень бодро, думаю пицотка наберётся вскоре, не буду медлить и выкатываю проду!: Странности после прошлогоднего наводнения.2