Шантарам возможен в реальной жизни? Да, это произошло со мной! Рассказываю одну из самых удивительных историй моей жизни
На фото, если что, не Тадж Махал. Хотя эту мечеть в городе Аурангабад и называют "малым Тадж Махалом" из-за явного сходства.
На работу в Индии я попал случайно. Работая гидом по Карелии, я задумывался, чем буду заниматься зимой, ведь с октября поездок становится всё меньше, а желание есть никто не отменял. Многие мои коллеги на зиму улетали на юг (это случайный каламбур), и я тоже начал искать такие варианты. Довольно быстро выяснилось, что этим вопросом стоило заняться раньше, и все компании уже сформировали команду гидов на зимний сезон.
Внутренне я уже смирился, что до весны придется вернуться в офис. И это было маленькой трагедией. Наверное в это сложно поверить, когда речь идёт о ненормированном рабочем дне, который даже в самых лучших случаях длится 15 часов, но начав работать гидом, я понял, что это настоящий наркотик. Не только сама работа, хотя она в первую очередь, но и само чувство дороги: каждый день пейзажи у тебя перед глазами меняются со скоростью движения автобуса и смены погоды и сезонов. Это не передать словами. Поэтому перспектива офисной работы угнетала.
И тут в дело вмешался случай. Несколько моих коллег работали в одной гоанской туристической фирме (прим. Гоа - один из 28 индийских штатов), и в последний момент одна из девушек по зову сердца уехала на ПМЖ в Британию. Требовалась замена, и директорка компании, кстати, петербурженка, спросила кого её сотрудники могут посоветовать. Требования были простыми: наличие действующего загранпаспорта, легкость на подъём (до вылета оставалось несколько недель), готовность в кратчайшие сроки освоить материал и подготовить авторское наполнение нескольких туров, а также стойкое принятие всех тягот и лишений тяжелого графика. Коллеги, зная о моём желании поработать зимой в тепле, дали мой номер директорке. Напомню, что с самого детства именно Индия была для меня символом путешествий.
В разговоре она спросила меня, готов ли я к жаре, грязи и графику с 17-18 часовым рабочим днём и одним выходным в неделю. Я ответил, что вырос в Челябинске, поэтому грязью меня не напугать (при всей моей любви к этому городу, он регулярно попадает в топы самых грязных городов), в армии служил в Дагестане, где летом не сильно прохладнее, чем в Гоа, а работой меня не напугать, потому что комфортнее всего я чувствую себя, когда работы много. Мы сошлись на том, что я начинаю оформлять документы, а через неделю мы снова созвонимся, чтобы я сдал что-то вроде устного экзамена на знание индийской истории и культуры.
Экзамен и оформление документов прошли успешно, и я начал готовиться к поездке. Прямых рейсов от Петербурга до Гоа в продаже не было, и мы с коллегой решили лететь через Мумбаи и остановиться в этом городе на денёк-другой, чтобы я начал постигать особенности индийской жизни. Планируя наше время в Мумбаи, мы сошлись на том, что хотим посмотреть трущобы. А что мы знали о трущобах? Только то, что видели в фильме «Миллионер из трущоб» («Шантарам» я на тот момент еще не читал). Именно поэтому из всех мумбайских трущоб мы выбрали те, где снимали эту оскароносную ленту (8 золотых статуэток), - Dharavi (Дхарави).
Наш план был предельно прост и, как потом окажется, наивен: прилетев, заселиться в отель, переночевать, а утром на рикше (прим. самый дешевый и самый колоритный вариант индийского такси) отправиться в Дхарави, к тем самым прачечным, где снимали «Миллионера», а дальше уже разбираться на месте и импровизировать.
В такси по дороге в трущобы. На этом фото видно, насколько напряжённое движение в Мумбаи.
Всё пошло прахом в тот момент, когда мы доехали до места. Практически сразу мы узнали, что буквально за две недели до нашего визита прачечные были разрушены из-за каких-то проблем, которые они доставляли городской системе водоснабжения. По крайне мере, именно так мы поняли объяснения местных жителей на хиндише (прим. жаргонное название индийского варианта английского языка).
Это было тупиком, ведь мы оказались в самом центре огромных трущоб (прим. 215 гектаров и практически миллион жителей) и совершенно не представляли, что делать дальше, куда идти и что теперь смотреть. Немного побродив по местности, привлекая огромное количество внимания (белые в трущобах!), мы поднялись на мост над железнодорожными путями, служившими границей района трущоб. Нашему взору открывались бесконечные ряды крыш, сделанных из чего только возможно - старые заборы, куски пластмассы, коробки, пакеты и доски. При всей поразительности пейзажа, он, тем не менее, не дал нам ответов - куда двигаться дальше.
Наш наблюдательный пункт. Мост над железнодорожными путями у границы трущоб Дхарави.
Решив попробовать пройти от границы трущоб до другого их края, наблюдая за тем, что происходит вокруг нас, мы спустились с моста. Эта идея тоже пошла прахом - трущобы огромные, а человеческое движение на их узких улочках невероятно оживлённое, к тому же наша белая кожа привлекала много внимания. Это было позитивное внимание - к нам подбегали дети, спрашивали нас, откуда мы, а получив ответ, радостно убегали рассказывать что-то своим менее решительным друзьям. Их радовало даже не содержание нашего ответа, а скорее сам факт того, что мы отвечаем им.
Мы встали обдумать, что делать дальше, на узкой улочке с одной стороны ограниченной стеной, за которой начинались железнодорожные пути, а с другой трущобами. Мы закурили, но людской поток мешал нам даже стоять на месте, и прохожие неизбежно задевали рюкзаки на наших спинах.
Вдруг откуда-то сверху к нам на хиндише обратился голос (как символично!). Это был молодой парень, который сидел на неком подобии балкона из сваренных арматурных прутов на втором ярусе жилой застройки. Он поздоровался с нами и сказал, что нам наверное неудобно стоять и курить посреди узкой улочки. Поняв по нашим лицам, что он прав, он предложил подняться к нему на балкон, где нам будет комфортнее. К тому моменту, среди того, что я знал об Индии, уже была фраза говорящая, что в Индии нужно доверять и доверяться.
Мы поднялись, и у нас завязался разговор. Он спросил нас, откуда мы и что вообще забыли тут. Услышав, что мы гиды и приехали смотреть прачечные, он подтвердил, что их разрушили две недели назад. Поняв, что других планов у нас нет, он уточнил, что вообще нам интересно, и узнав, что нам любопытна жизнь и быт людей в Индии, поскольку это важно и полезно для нашей работы, он предложил себя в роли нашего проводника.
Такая неожиданная готовность помочь не испугала нас, но смутила. Да, в Индии в порядке вещей помогать и предлагать помощь, позднее я много раз смогу в этом убедиться. Но жизнь людей в трущобах такова, что каждый час их жизни это буквальная борьба за пропитание, поэтому отвлекать его, тратить его время мы постеснялись.
И здесь очень важный момент психологии индийцев: они абсолютно не понимают принятую у нас традицию отказов из вежливости и чувства такта. Их логика проста: если я предлагаю что-то, значит могу это предложить, зачем же ты тогда отказываешься. Но наш новый друг оказался проницательным и почувствовал или прочитал по нашим переглядываниям, что наш отказ мотивирован исключительно смущением, поэтому уточнил, что у него сегодня выходной, его день свободен, и он будет рад погулять в нашей компании. Мы согласились.
Наш проводник, его дядя и я в их бедном, но чистом домике.
Мы спустились к нему в дом, потому что он попросил подождать его десять минут, пока он помоется. Зайдя в дом, мы по индийской традиции разулись. В тот день я впервые надел новые белоснежные носки и, признаться, разувался мысленно попрощавшись с их белизной. Но не смотря не бедность, (прим. а трущобы это тот случай, когда ты думаешь, что видел нищету, но снизу постучались жители Дхарави), в крохотной комнатке была идеальная чистота, и мои носки, когда я буду обуваться, будут такими же белыми, как в момент покупки.
Скоро выйдет вторая часть этой статьи, поэтому подписывайтесь, чтобы не пропустить!
А еще подписывайтесь на мой канал в Telegram: https://t.me/nbrzh
