Заголовок получился, как для специализированной порнухи. Но вместо неё будет много букв про "вот поглядите люди добрые, до чего же я докатился" и скупая мужская сопля.
Пару лет назад, ещё в первые сладкие недели моего знакомства с будущей женой, возник у нас разговор о неверности супружеской, как о явлении, в принципе. Надо сказать, что для меня эта тема очень болезненна, как, наверное, для большинства. В том разговоре я в весьма эмоциональных выражениях выразил мнение о недопустимости такого поведения, осудил все возможные прецеденты и в целом дал понять "на берегу", что для меня это неприемлемо, и участия своего в таком непотребстве я не допущу ни в какой из возможных ролей.
Она меня поддержала, сказала что "я такая же хуйня", солидарна абсолютно, блядовать это совсем не круто, и я не буду, и ты не смей.
Больше этой темы старались не трогать. Лишь когда она, случайно, показывалась нам в виде сцены из фильма или чьей-то истории из жизни, мы хмурили лбы, надували щеки, и глядели друг на друга, вопрошая: "как же так низко пал наш мир?"
Наш собственный мир при этом никуда не падал, а напротив, рос, креп и только преображался. Чтобы форсировать его преображение, я сменил работу на более перспективную и оплачиваемую, получив полное одобрение и поддержку. Новая сфера деятельности мне страшно понравилась: тяга к большим железякам и умным устройствам нашла своё предназначение. Моя прекрасная спутница жизни работала из дома, я с девяти до шести в офисе и на площадках, а вечера проводили вплотную друг к другу, за чаем, разговорами, сериалами и разными плюшками, как буквальными, так и фигуральными, весьма приятными и очень интимными.
Моё освоение новой специальности совпало с расширением сферы деятельности компании. Конечно же, я с радостными воплями немедленно кинулся осваивать для родного руководства и себя лично новые рубежи. Карьерный рост, увеличение дохода - мой энтузиазм вознаграждался. А те самые новые рубежи, начали, постепенно, отдаляться от нашего родного Зажопинска, на все четыре стороны.
Смотаться за 300 километров, посетить завод и на следующий день обратно. Через месяц туда же, произвести монтаж, за пару тройку дней. Новый заказчик, новый объект, у чёрта на рогах, 800 километров от дома. Надо ехать, все налаживать, договариваться, устанавливать. Теперь на неделю. Перерывы между коммандировками начали сокращаться. Потом были отъезды, уже напоминающие вахту, на 15-20 дней. Мы созванивались каждый вечер, говорили по два часа, рассказывая всё и обсуждая всё, что придётся к слову. Тем для этого всегда было в достатке.
Я знал, что ей одной, с тремя детьми и всем вот этим, в такие моменты приходится непросто. Когда я бывал дома, мы, как положено друзьям, всё делили пополам. Все домашние, бытовые делишки делались совместно. Каждый, презрев глупые патриархальные стереотипы, делал всё: она готовит, я убираюсь, стираю, хожу в магазин. Потом всё наоборот или в другом порядке. А тут, эти вояжи, которых она не просила, но которые так важны для моей карьеры и сияющего будущего нашей семьи. Да и, простите уж за откровенность, наше высокое либидо, ранее более чем удовлетворенное, теперь стало частенько простаивать просто так. Говоря "наше" я не обобщаю понапрасну, уж поверьте мне на слово. Для моей супруги вопрос сексуальной удовлетворённости отнюдь не валяется где-то далеко, забытый. Она современная свободная женщина, и не считает женскую сексуальность постыдным дефектом, который надобно всяко прятать. Женщина хочет секса и это нормально, я этот лозунг готов нести рядом с ней.
Да и в остальном мы, как люди молодые и деятельные не могли стоять на месте. Ведь хочется улучшать мир, хотя бы свой, маленький. Поэтому мы затевали ремонты, переделки, всяческие модернизации того, что нас окружает. Но доля моего деятельного участия в этих мероприятиях неуклонно снижалась. То я на угольном разрезе застрял на неделю. То на горном комбинате на пол месяца. Но как-то умудрялись всё успевать. Хотя уже бывали нередкие конфликты и ссоры на этой почве.
Наш совместный отпуск мы планировали заранее и с удовольствием. Сидя на кухне, писали на листке в клеточку, что и когда надо купить, сколько денег оставить детям, и как обезопасить дом от полного разрушения. У моей женщины сияли прекрасные глаза, она то и дело генерировала разные ловкие выходы из ситуаций и предлагала нестандартные решения. Она очень ждала этот отпуск и уже мысленно была в нём.
Накануне отпуска случилась неприятность. На одном из подконтрольных объектов все пошло не так и моё там присутствие было единственным способом всё нормализовать. Выслушав от руководства страшные пророчества о миллионных потерях, я собрался в путь. Мы с супругой пообещали друг другу всё это пережить вместе, но предчувствие было тяжёлым. Днями я сражался с тяжёлой бюрократической машиной а ночами делал свою работу. Оставшиеся дни до отпуска отлетали по одному, я расшибался в лепёшку, но не успевал. Вечером, накануне первого дня нашего отпуска я был за 1000 километров от дома, в канаве, по локоть в мазуте и в чувстве вины.
Во время нашего созвона она сказала : "Всё понятно. Я еду сама".
Никогда прежде я не слышал такого её голоса. Я стал человеком, совершившим предательство. Она была зла, обижена и разочарована.
Вернулись мы одновременно. Я с работы а она из отпуска. Нужно было что-то решать, такая ситуация никого не устраивала. Я обговорив предварительно всё с руководством, выдвинул за семейный стол предложение - подождать до конца года, стабилизировать ситуацию по всем объектам на моей работе и отказываться потом от командировок. Если это не сработает - в январе начинать искать новую работу. А пока ещё немного потерпеть. Так и постановили.
Время шло, эмоции поутихли. Работа устаканилась, денег хватает. Нужно что-то начинать, подумалось нам. Плесень на кухонном гарнитуре подсказала решение. Взялись за дело, как привыкли, энергично. Закупили стройматериал, заказали мебель. Снова листок в клеточку, списки, рисунки, схемы, снова блеск в глазах. Что может пойти не так?
Конец года, кто не знает, это такое специальное время для всех юрлиц, когда надо очень шустро закрывать все договорные обязательства, которые весь год успешно динамили. Они были всё это время перед глазами, но вечно было не до них и "это не срочно" и "успеется". Теперь же они обозначились в виде вполне отчетливого дедлайна, игнорировать существование которого уже не получалось. Как следствие, я снова получил командировочное удостоверение с открытой датой, чтоб "за пару дней обкашлять вопросики".
Наша кухня уже была порядком раскурочена и предстояло её закурочивать обратно в соответствии с нашим планом. Совместно решив, что пара дней погоды не сделают, я купил себе билет.
Стоит ли снова рассказывать про то, как туго всё идёт и как пара дней, по состоянию на 19 декабря, уже превратилась в неделю.
"...я могу позвать друзей"
"любой мой бывший"
"долго искать не придётся - желающих полно..."
"Таким как ты изменяют"
Слова, написанные ей сгоряча, в злости, в отчаянии. Она сейчас там одна, на руинах практически, без всякой помощи. Но у меня словно сбило планку. Я сам себе не верю, но я уже кажется не хочу, боюсь возвращаться. Кручу эти слова в уме и не знаю, как мне это принять. Она ничего такого не сделает, наверное. Мы же любим друг друга.
Вот так вот я запутался, короче. Зачем рассказал? А зачем такое рассказывают и читают? Потому что могут. Вдруг мне станет легче а вам интереснее. Спасибо за ваше время.