Хороший пёс
В 2006-ом году поздно вечером я возвращался домой через парк. Скверное настроение заливал пивом, и, как сейчас помню, в пачке оставалось две сигареты. Дела мои шли неважно, и проблема заключалась даже не в отсутствии денег. Мне казалось, что никакого будущего для меня просто не существует, что застрял я в одном дне, где были только дом и работа, разбавленные алкоголем, снами и телевизором. Я уж готов был в Бога поверить, лишь бы хоть какую-то надежду сохранить.
А тут за мной эта псина увязалась. Вышла из кустов так тихо, что шелестенье листьев можно было принять за игру ветра. Крупная беспородная собака без ошейника, шерсть чёрная, вся в грязи, под левым глазом свежая кровавая рана, взгляд недобрый. Я собак побаиваюсь после того случай, когда меня пятилетнего соседский сенбернар, играясь, за руку цапнул. От укуса даже царапины не осталось, а вот страх теперь со мною навсегда – детская травма.
Прогулка по безлюдному парку в темное время суток, да ещё и в сопровождении рычащего пса – то ещё удовольствие. Я пару раз оборачивался, чтобы эту тварь отогнать, то камешком в неё зашвырну, то веткой погрожу, а ей хоть бы что. Остановится, гавкнет, дождётся, когда я путь продолжу, и за мной следует. За пятнадцать минут мне удалось пройти всего двести метров. До ограды парка было ещё далеко (я надеялся, что туда четвероногий не сунется), и мой страх постепенно перерастал в злобу. Мало мне бед, голодный зверь моей тушей полакомиться решил. Ну, думаю, подойди ко мне только. В этот момент пёс дёрнулся в мою сторону. Я развернулся и ударил его со всей силы ногой. Хорошо приложился - с подъёма, прямо в челюсть. Хруст такой был, будто лёд через дробилку пустили. Такой перелом и волка бы не удел оставил. Я оглядел пса и убедился, что нападения можно не опасаться. Он лежал, слабо шевеля хвостом и поскуливая. Прежде чем продолжить путь, я закурил сигарету – нервишки успокоить.
Смотрел на поверженного противника с удовольствием. Хоть кто-то ответил за все мои обиды. Будешь знать, тварь, как на людей кидаться, думал я и даже испытал злорадство от мысли, что с перебитой пастью собаке никак не прокормиться. А потом я представил, как пёс будет валяться на узкой дорожке парка до тех пор, пока не оклемается или не умрёт, будет мёрзнуть и дрожать от холода. Может быть, его мучения продлятся всю ночь. Пёс лежал и скулил, смотрел прямо перед собой не в силах головой пошевелить. Казалось, он с покорностью ждёт своей смерти. Оставь я его там, мне бы тоже предстояла очень тяжёлая ночь.
Жил я недалеко от парка в частном домике, который достался мне от папы и мамы. Мне было девятнадцать, когда случилась та авария, и я стал сиротой. Ни братьев, ни сестёр у меня не было, а бабушки и дедушки умерли ещё раньше моих родителей. Я нашёл старое одеяло и, сложив вдвое, постелил в прихожей для пса. Туда же поставил миску с водой и тарелку с размороженным куском фарша. Потом вспомнил, что псу без помощи не обойтись. Не найдя ничего более подходящего, я покормил и напоил пса через воронку. Наливать воду приходилось медленно, по стеночке. Пёс пил куда охотнее, чем ел. Пыхтел от боли, но глотал так, словно надеялся утолить жажду впрок, но это ему не удалось – среди ночи он ещё пару раз скулил, и я поил его снова.
Мне всё равно не спалось. Я лежал на кровати и думал, что делать дальше. Даже будь у меня деньги для ветеринара, ради какой-то псины тратиться я бы не стал. Какой в этом смысл? Я собирался вышвырнуть собаку обратно на улицу, когда он выздоровеет. Временного питомца я готов был терпеть, но как быть с работой? Поняв, что мне некого попросить, чтобы за псом приглядели, пока меня нет дома, я совсем расстроился. Что за человек такой, у которого друзей совсем нет?
В девять утра соседка была уже во дворе. Двое сыновей, оба не старше десяти лет, помогали ей снимать бельё с верёвок. Женщина очень удивилась, когда я заговорил с ней. Прежние жильцы этого дома, наверное, помнят меня весёлым ребёнком, и потом подростком, но они уехали в 2004-ом, а с нынешними за два года я не перемолвился ни единым словом. Теперь пришлось просить об услуге.
- Без проблем, - ответила соседка и кивнула в сторону мальчишек, уже копошащихся на грядке. – Мальчики присмотрят за вашей собакой, можете не беспокоиться.
В иной ситуации я не позволил бы никому появиться в моём доме, тем более, детям. Но выбирать не приходилось, и рабочий день я провёл с тревогой на душе. Размышлял о том, какие разрушения моему жилищу могут нанести соседские ребята, всегда шумные и крикливые. Судьба пса меня не особо волновала – если с ним что и случится, то не по моей вине, так я думал.
К моему возвращению собаки на месте не оказалось. К зеркалу в прихожей был прикреплена записка, на которой зелёным фломастером было выведено «Верти у нас. Миша» и далее красным - размашисто «И ВАНЯ». Что значит «верти», я не знал, но догадался, что мальчишки уже успели дать псу кличку. Наверное, они рассчитывали, что я, получив послание, приду к ним за собакой.
Покончив с ужином, я завалился на диван с бутылкой пива в одной руке и с пультом от телевизора в другой. Пялился в «ящик» и отхлёбывал понемногу из бутылки, иногда закуривал очередную сигарету. Гадал, смогут ли Миша с Ваней уговорить родителей оставить пса себе. К десяти сосед и его сыновья привели пса с перебинтованной мордой. Я встретил их во дворе.
- У собаки челюсть сломана, - сообщил сосед после приветствия.
- Ага, - отозвался я.
- Почему вы не отвезли его к ветеринару?
- Не знаю бесплатных.
- С деньгами беда?
- Без денег - беда.
- На пиво вам хватило.
- Ага, - тем же тоном повторил я.
Мужчина оглянулся на сыновей, те стояли у калитки поникшие, младший гладил пса по голове.
- Зачем вам собака? – спросил сосед.
- Нашёл его вчера в парке, не смог пройти мимо.
- И вы не будете возражать, если мы его заберём?
- Я буду возражать, если потом вы попытаетесь мне его вернуть?
- Вот и договорились, - сказал сосед и пошёл к калитке. – Всего доброго.
- Ага, и вам.
Соседи вышли с моего двора, а вот пёс за ними не последовал. Младший попытался было его повести за собой, но тот вырвался и побрёл ко мне. Мужчина глянул на пса, на меня, потом вздохнул и сказал сыновьям:
- Пойдёмте, ребята.
Они ушли. Пёс улёгся на веранде рядом со мной, сам я устроился на стуле и чуть позже принёс сюда пакет с пивом, сигареты и пепельницу. Звуки из телевизора через окно доносились до нас, пёс дремал, но каждый раз, когда громкость повышалась, приподнимал ухо. Я смотрел на пса, смотрел на небо, на звёзды и как будто не думал ни о чём. В дом мы зашли только к полуночи.
Продолжение в комментах
А тут за мной эта псина увязалась. Вышла из кустов так тихо, что шелестенье листьев можно было принять за игру ветра. Крупная беспородная собака без ошейника, шерсть чёрная, вся в грязи, под левым глазом свежая кровавая рана, взгляд недобрый. Я собак побаиваюсь после того случай, когда меня пятилетнего соседский сенбернар, играясь, за руку цапнул. От укуса даже царапины не осталось, а вот страх теперь со мною навсегда – детская травма.
Прогулка по безлюдному парку в темное время суток, да ещё и в сопровождении рычащего пса – то ещё удовольствие. Я пару раз оборачивался, чтобы эту тварь отогнать, то камешком в неё зашвырну, то веткой погрожу, а ей хоть бы что. Остановится, гавкнет, дождётся, когда я путь продолжу, и за мной следует. За пятнадцать минут мне удалось пройти всего двести метров. До ограды парка было ещё далеко (я надеялся, что туда четвероногий не сунется), и мой страх постепенно перерастал в злобу. Мало мне бед, голодный зверь моей тушей полакомиться решил. Ну, думаю, подойди ко мне только. В этот момент пёс дёрнулся в мою сторону. Я развернулся и ударил его со всей силы ногой. Хорошо приложился - с подъёма, прямо в челюсть. Хруст такой был, будто лёд через дробилку пустили. Такой перелом и волка бы не удел оставил. Я оглядел пса и убедился, что нападения можно не опасаться. Он лежал, слабо шевеля хвостом и поскуливая. Прежде чем продолжить путь, я закурил сигарету – нервишки успокоить.
Смотрел на поверженного противника с удовольствием. Хоть кто-то ответил за все мои обиды. Будешь знать, тварь, как на людей кидаться, думал я и даже испытал злорадство от мысли, что с перебитой пастью собаке никак не прокормиться. А потом я представил, как пёс будет валяться на узкой дорожке парка до тех пор, пока не оклемается или не умрёт, будет мёрзнуть и дрожать от холода. Может быть, его мучения продлятся всю ночь. Пёс лежал и скулил, смотрел прямо перед собой не в силах головой пошевелить. Казалось, он с покорностью ждёт своей смерти. Оставь я его там, мне бы тоже предстояла очень тяжёлая ночь.
Жил я недалеко от парка в частном домике, который достался мне от папы и мамы. Мне было девятнадцать, когда случилась та авария, и я стал сиротой. Ни братьев, ни сестёр у меня не было, а бабушки и дедушки умерли ещё раньше моих родителей. Я нашёл старое одеяло и, сложив вдвое, постелил в прихожей для пса. Туда же поставил миску с водой и тарелку с размороженным куском фарша. Потом вспомнил, что псу без помощи не обойтись. Не найдя ничего более подходящего, я покормил и напоил пса через воронку. Наливать воду приходилось медленно, по стеночке. Пёс пил куда охотнее, чем ел. Пыхтел от боли, но глотал так, словно надеялся утолить жажду впрок, но это ему не удалось – среди ночи он ещё пару раз скулил, и я поил его снова.
Мне всё равно не спалось. Я лежал на кровати и думал, что делать дальше. Даже будь у меня деньги для ветеринара, ради какой-то псины тратиться я бы не стал. Какой в этом смысл? Я собирался вышвырнуть собаку обратно на улицу, когда он выздоровеет. Временного питомца я готов был терпеть, но как быть с работой? Поняв, что мне некого попросить, чтобы за псом приглядели, пока меня нет дома, я совсем расстроился. Что за человек такой, у которого друзей совсем нет?
В девять утра соседка была уже во дворе. Двое сыновей, оба не старше десяти лет, помогали ей снимать бельё с верёвок. Женщина очень удивилась, когда я заговорил с ней. Прежние жильцы этого дома, наверное, помнят меня весёлым ребёнком, и потом подростком, но они уехали в 2004-ом, а с нынешними за два года я не перемолвился ни единым словом. Теперь пришлось просить об услуге.
- Без проблем, - ответила соседка и кивнула в сторону мальчишек, уже копошащихся на грядке. – Мальчики присмотрят за вашей собакой, можете не беспокоиться.
В иной ситуации я не позволил бы никому появиться в моём доме, тем более, детям. Но выбирать не приходилось, и рабочий день я провёл с тревогой на душе. Размышлял о том, какие разрушения моему жилищу могут нанести соседские ребята, всегда шумные и крикливые. Судьба пса меня не особо волновала – если с ним что и случится, то не по моей вине, так я думал.
К моему возвращению собаки на месте не оказалось. К зеркалу в прихожей был прикреплена записка, на которой зелёным фломастером было выведено «Верти у нас. Миша» и далее красным - размашисто «И ВАНЯ». Что значит «верти», я не знал, но догадался, что мальчишки уже успели дать псу кличку. Наверное, они рассчитывали, что я, получив послание, приду к ним за собакой.
Покончив с ужином, я завалился на диван с бутылкой пива в одной руке и с пультом от телевизора в другой. Пялился в «ящик» и отхлёбывал понемногу из бутылки, иногда закуривал очередную сигарету. Гадал, смогут ли Миша с Ваней уговорить родителей оставить пса себе. К десяти сосед и его сыновья привели пса с перебинтованной мордой. Я встретил их во дворе.
- У собаки челюсть сломана, - сообщил сосед после приветствия.
- Ага, - отозвался я.
- Почему вы не отвезли его к ветеринару?
- Не знаю бесплатных.
- С деньгами беда?
- Без денег - беда.
- На пиво вам хватило.
- Ага, - тем же тоном повторил я.
Мужчина оглянулся на сыновей, те стояли у калитки поникшие, младший гладил пса по голове.
- Зачем вам собака? – спросил сосед.
- Нашёл его вчера в парке, не смог пройти мимо.
- И вы не будете возражать, если мы его заберём?
- Я буду возражать, если потом вы попытаетесь мне его вернуть?
- Вот и договорились, - сказал сосед и пошёл к калитке. – Всего доброго.
- Ага, и вам.
Соседи вышли с моего двора, а вот пёс за ними не последовал. Младший попытался было его повести за собой, но тот вырвался и побрёл ко мне. Мужчина глянул на пса, на меня, потом вздохнул и сказал сыновьям:
- Пойдёмте, ребята.
Они ушли. Пёс улёгся на веранде рядом со мной, сам я устроился на стуле и чуть позже принёс сюда пакет с пивом, сигареты и пепельницу. Звуки из телевизора через окно доносились до нас, пёс дремал, но каждый раз, когда громкость повышалась, приподнимал ухо. Я смотрел на пса, смотрел на небо, на звёзды и как будто не думал ни о чём. В дом мы зашли только к полуночи.
Продолжение в комментах