Куртка наёмника эпохи ренессанса
Дисклеймер: Автор делает лишь некоторые шаги в области пошива историчной одежды. Тем не менее, в этой статье будут описаны собственные найденные ошибки и наблюдения, которые, мы надеемся, помогут новичкам и энтузиастам попробовать свои силы в пошиве, начать собственный путь.
Шаг 1: исследование источников
На самом деле, это наиболее важный шаг, в котором нужно не только подметить детали или образы, которые вам понравились, но и правильно интерпретировать изображённое. Многие вещи, которые были понятны и очевидны современнику, для нас, спустя 500 лет, представляют собой некий шифр. В нашем случае, нам стоит постараться установить контекст происходящего события, постараться найти некие маркеры, отмечающие принадлежность героев картины к той или иной воинской корпорации, национальности, положению в обществе и так далее. На взятой мной гравюре изображён фенрих (знаменосец) в компании некой дамы (судя по подобранному платью, спутница солдата в походе). И положение, обязанности и жалование знаменосца обязывают его быть ярким и узнаваемым. Как ни крути, на знамени нет заметной геральдической фигуры, так же как нет характерных для швейцарца или ландскнехта крестов на одежде - прямой, укороченый серебряный крест для швейцарцев или косой, бургундский крест для ландскнехтов. Мы же сделали вывод, что это швейцарец, поскольку сам художник, Урс Граф, будучи швейцарцем на нацональности, не упускал возможности изобразить немцев в негативном, карикатурном свете. Но данный господин источает гордость за свою должность.
Отметим ключевую для нашей работы деталь: линию талии. Она весьма завышена относительно современных норм, отражая моду своего времени.
Другой крайне важный момент - рукав. Он начинается практически от талии! Стоит отметить, что при этом, левое плечо просто съехало, и нам придётся на глазок выровнять линию плеч так, чтобы сидели с совсем небольшим заходом.
Я раскрашиваю элементы на этапе планирования, поскольку оригинальные гравюры, всё же, чёрно-белые.
Финальный шаг планирования -- выбор тканей. Мне было довольно сложно подобрать удобный для работы и для носки сорт сукна, так что тут, видимо, возможны некоторые эксперименты. Однако, выбирая ткани, не стоит брать излишне яркие, кричащие цвета. Мягкий цвет делает общий вид органичнее.
Шаг 2: раскройка дублета
Для дальнейшей работы нам стоит сделать черновой вариант жилетки. Тут всё весьма просто: замеряем линию талии и высоту от талии до плеча. Со стороны груди стоит сразу предусмотреть отворот, коих есть несколько вариантов. В нашем случае, очень простой однобортный.
Затем, мы разбиваем спину на стильные полосы. Это задача нехитрая, но требующая внимания и аккуратности - для нас наиболее важно, чтобы пройма рукава получилась ровной и не перекошеной. Поэтому “дробить” силуэт следует от проймы к талии.
Шаг 3: собираем дублет
Вырезаем бумажные, либо картонные, шаблоны, по ним вырезаем сами детали. Не забывайте, что перед раскроем материал должен быть выстиран или отпарен.
Красота - страшная сила!
Собираем таким же образом грудь, собираем вместе жилет, пришиваем подклад.
Шаг 4: рукава
Мы начнём с более простого, полосатого рукава.
Никаких секретов тут нет - нам известны три размера: длина окружности проймы, длина окружности запястья, длина от кисти до локтя и от локтя до подмышки. Сразу после локтя, сужаем рукав по лекалам. Сшиваем. Пришиваем подклад.
Отметим, что существует вариант рукав не пришивать, но оставлять отверстия для шнуровки, чтобы иметь возможность быстро снять снять в жару. Или заменить на другой.
Теперь перейдём к самой интересной (полной боли и страданий) части. К тому, ради чего мы собрались - рукав с буфами-и-разрезами!
В этот раз я пропускаю этап шаблона и строю рукав сразу мелом по отрезу сукна. Размеры проймы и запястья те же. А вот общую длину рукава с буфами пришлось увеличить. При моей стандартной длине рукава 110см, для этого рукава взять длина 120см. Разница уйдёт в сборку этих самых буфов.
Разлиновываем будущие вырезы поперёк, с помощью линейки, уголка и терпения.
(Хвостатый эксперт недоволен качеством разрезов)
Обратите внимание -- рукав не разрезается в «лапшу» целиком, мы оставляем своеобразный “каркас” для удобства сборки
Внутрь, собственно, набит подклад, обеспечивающий формы буфов. Подклад представляет собой треугольник примерно 2.5х1.2м, сложенный пополам и прошитый по оставленному нами “каркасу” к “нормальному” рукаву, по шаблону предыдущего рукава, удобного для руки.
Получаем эдакий “бутерброд”.
Остаются финишные действия - пробить и обшить шнуровочные отверстия, и пришить, по желанию, сами шнурки. Для ускорения процесса, хотя это в высшей степени неисторично, я просто ставлю люверсы и обшиваю их нитью. Иначе обшитые отверстия в моём исполнении выглядят отвратительно.
Готово! Нам остаётся лишь сделать дополнительные вырезы в сами лентах, по желанию, и слегка их обшить, чтобы “отвести” края.
Пробуйте, повторяйте, экспериментируйте, изучайте!
Наемники Возрождения и религия
Вообще говоря, тема отношения солдат к религии (особенно если последняя вроде как всеми средствами призывает к миру и согласию), всегда непроста и интересна. Как-то приходится, с одной стороны, убеждать солдат, что "Бог -- с нами", а с другой стороны, призывать активно нарушать, как минимум одну заповедь -- "Не убий", -- а зачастую и ещё несколько.
Эти размышления и являются одной и центральных тем неплохой картины Пола Верховена "Кровь и Плоть" (оригинальное название "Flesh + Blood"), в центре которой -- отряд наёмников, обманутые своим нанимателем, которые под действием обстоятельств совершают натуральные такие зверства, не просто прикрываясь покровительством святого, а ажно имея в своём составе целого отрядного священника -- капеллана. (К слову, на просторах Ютуба есть весьма интереснй рассказ об этом самом фильме за авторством историка Клима Жукова).
Как же так? Не чувствуют ли герои противоречия, когда целуют святое распятие и причащаются, а через несколько часов участвуют в ограблении и групповом изнасиловании? Из живого интереса я постарался копнуть в нескольких исследовательских работах, и общая ситуация оказалась сложнее, чем может показаться современному зрителю.
Конечно, общество позднего средневековья в общем и целом было более-менее монолитным в религиозном плане. Вот и ландскнехты Максимилиана I, поначалу, перед началом битвы дружно преклоняли колени и истово молились. Общую богобоязненность общества отражает и материальная культура -- сюжет коленопреклонения, причастия и просто обращения к Господу можно встретить на доспехах или оружии, которые солдаты любого ранга были не прочь украшать. Когда знаменосец получал в руки боевое знамя — символ чести всего сообщества, он напутствовался словами о том, что "ему доверяют знамя так же, как Иисус на кресте доверил свою мать заботам Иоанна". Во многих песнях упоминается Матерь Божия как заступница военных, Святой Георгий в качестве патрона, нередко можно встретить и ту самую фразу -- "С нами Бог! (Gott mit Uns!)".
Вместе с развитием идей Реформации, деформируется и религиозное мировоззрение военных (Как, впрочем, и всего общества в целом), причем идея их "благочестивости" остается в силе, поскольку принятие новых воззрений, по тогдашним представлениям, только приближало к Богу и ничуть не противоречило идеям воинского братства и товарищества.
Однако, у Реформации была и крайне важная и характерная негативная сторона — ненависть к попам. Так же, как и многие обыватели, солдаты направляли свой протест прежде всего на персоны, а не на структуры. И разумеется, особую ненависть вызывал "самый главный поп" Папа Римский, и ненависть эта старательно подпитывалась. Перед римским походом в 1527, известнейший из предводителей ландскнехтов Георг фон Фрундсберг, разделявший идеи Реформации, неоднократно публично заявлял, что папа Климент VII, как "зачинщик войны" и персональный враг императора, будет наказан и, если понадобится, казнен его собственной рукой, а, кроме того, что дважды обещанное (и дважды, кхм, невыплаченное) жалование ландскнехтов находится в сокровищнице замка Святого Ангела.
Естественно, что эти речи воспринимались с большим воодушевлением, тем более, что были подкреплены проповедями полевых капелланов, выставлявших папу врагом Господа и Антихристом. Поэтому, когда Вечный Город был взят, мысли немцев были заняты не только грабежом. Поруганию были подвергнуты как святыни католического мира, так и сам духовный глава западного христианства. Вот что сообщает об этом полевой секретарь и биограф Фрундсберга Адам Райсснер: "Свирепых и противоестественных дел немцы не совершали, но было много озорства. Они надевали кардинальские шапки и длинные красные мантии и так на ослах объезжали город, не переставая удивляться длинным хвостам кардинальских мантий, которые были между ними поводом для многих рассказов, и диспутировали, откуда все же такая бесформенная, немужская, бабская одежда имеет свое происхождение. С этой одеждой вели немецкие солдаты свою обезьянью игру и изображали папу с тремя коронами, и с папским пафосом ездили перед замком Святого Ангела, а своему "карнавальному папе" делали реверанс, поднимали спереди свои длинные мантии, так что задняя часть волочилась по земле, глубоко сгибаясь головой и плечами, целовали ему руки и ноги. Затем "ландскнехтский папа" стаканом, полным вина, благословлял собравшихся и передавал напиток пленному Папе. Между тем, ландскнехт-кардиналы становились на колени и, как послушные чины, также выпивали каждый по стакану, крича при этом, что они хотят быть покорными императору, как главе, а не так, как прошлый упрямец. Под конец они громко кричали, что они хотят пожаловать папство Лютеру, и, если кому такое понравится, тот должен поднять руку; потом все поднимали свои руки и орали: Лютер — папа!»
Папа ещё много лет был для немцев олицетворением зла. Ландскнехтские песни называли его не иначе, как отравителем источников, нарушителем мира и Антихристом. С антипапизмом соседствовало выражение надежд на Карла V, который должен был стать народным императором, то есть тем, кем хотели видеть его деда Максимилиана I.
Однако, с течением времени, Европа погружалась в пучину религиозных войн -- Шмалькальденская война, Гугенотские войны во Франции и Нидерландская революция, -- всё сильнее разделяющих людей разных слоёв общества по всё новым и новым религиозным лагерям. И сам род занятий наёмников принудил их к своеобразной "веротерпимости". Приверженцы старой церкви и протестанты могли совершенно свободно оказаться на любой из сторон. Ландскнехты воевали против ландскнехтов, рейтары против рейтар, за Реформацию и против нее. Безработный воин не мог быть разборчив, а вербовщиков не интересовали религиозные воззрения. Впрочем, поначалу дела в войсках католиков под командованием императора Карла V шли бодро -- католики вдребезги разгромили войска Шмалькальденского союза протестантов, пребывая натурально в религиозной эйфории, и бывали случаи, когда солдаты при вербовке выставляли условие, что их не будут использовать против евангелистов и даже, объединенные общим с обывателями религиозным порывом, храбро атаковали превосходящие силы противника.
Однако, вера верой, а наступающее истощение казны из-за целой цепочки войн (а как следствие -- угроза безработицы) заставляет наёмников становиться менее принципиальными и возвращаться к идее корпоративного воинского братства.
Военачальники оказались в весьма непростой ситуации, получив в подчинение столь противоречивый в профессиональном плане контингент. Неуважение к религиозным представлениям (оскорбление, кхм, чувств верующих) той или иной группы могло вызвать большие неприятности, а стычки на этой почве между рядовыми, подпитанные алкоголем и бравадой, легко становились поводом для драки. Поэтому был принят целый комплекс мер в целях достижения компромисса. Так, была изменена формула присяги, употреблявшаяся в судопроизводстве. Члены суда теперь больше не присягали всем Святым, а только Господу, что делало эту процедуру приемлемой как для католиков, так и для протестантов. В полках на испанской службе была соответственно изменена воинская присяга: "Я клянусь и торжественно обещаю, Божьей помощью и Святым Евангелием...".
Императорский военачальник Якоб Ганнибал I фон Хоэнемс во время войны в Нидерландах против кальвинистов разрешил отправлять в своих войсках богослужение как католическим, так и лютеранским священнослужителям. В статейной грамоте Максимилиана II протестантские проповедники фигурируют наряду с католическими священниками. Нередким стал запрет, зафиксированный в некоторых статейных грамотах, на ведение, под угрозой телесного наказания, дискуссий по религиозным вопросам, способных привести к столкновениям.
Впереди ещё остаётся множество историй про совмещение в солдатской среде веры в молитвы и одновременно, натурально языческие обряды. Истории о том, как солдаты "заговаривали пули" и лечились травяными настойками.
Но об этом, пожалуй, как-нибудь в следующий раз, при наличии интереса и законченности материала :)
Для поста использованы книги:
Dr. Friedrich Blau: Die Deutschen Landsknechte -- Ein Kulturbild
Молот ведьм / перевод с латыни Н. Цветкова
Adam Reissner: Historia Herrn Georgen unnd Herrn Casparn von Frundsberg
С. Е. Александров: Военно-историческая антропология 2002
Использованы фото коллекции Венского городского Цейхгауза и фото объединения реконструкторов "Армия Фрундсберга"
Кацбальгер: мечи и ублюдки
Удивительное дело - история оставила за собой великое множество самых разнообразных видов холодного оружия, и определённое оружие осталось весьма узнаваемо даже для человека, знакомого с историей лишь по школьной программе и массовой культуре. И некоторые виды даже несут в массовом сознании за собой определённый образ - различной степени достоверности. В самом деле, практически у каждого человека слово "шпага" вызывает в воображении образ лихого мушкетёра (а уж если мушкетёр - то из советской экранизации), "рапира" навевает образ Капитана Алатристе и горячих испанцев.
...А вот в ходе недавнего отвлечённого разговора с коллегой, услышал такое мнение, что "меч-бастард - меч средневековых бандитов, разбойников и прочих неприятных личностей". Ведь, дескать, само название "меч-ублюдок" происходит от кругов обращения. Ну, тут долго останавливаться на развенчании этого стереотипа не хочется, скажу просто - слово Bastard обозначает не только конкретного незаконнорожденного сына, но и вообще в широком смысле, нечто нестандартное и нетипичное.
Но статья не об этом казусе - размышления на тему мечей, ублюдков и бандитов сподвигли сесть и написать что-нибудь хорошее про моё любимое Возрождение и мою любимую пехоту.
Для начала, стоит, конечно, иметь в виду, что в Тёмные Века произошёл откат развития военной мысли и оружейного искусства, в связи с чем, армии стали малочисленными, снаряжение относительно технологически простым, но при этом дорогим, из-за чего военное дело долгое время являлось делом элитарным. Ну а меч, как довольно-таки сложное изделие, ещё надолго будет символом воина-профессионала, символом знати. Кстати говоря, возможно и поэтому, библейские персонажи в традиционной иконографии вооружены мечами
Но время не стоит на месте, а вместе с ним двигаются вперёд бок о бок научно-технический прогресс и военная мысль. Изготовление оружия и доспеха становится всё более технологичным (проще, быстрее, массовее), снаряжать и обучать солдат становится проще и дешевле (а военная служба, в свою очередь, становится занятием вполне себе выгодным).
И вот мы подбираемся к вершине развития понятия профессиональных наёмных войск (которые затем будут развиваться в первые регулярные войска), а заодно к основной теме моего рассказа - к Рейслоферам и Ландскнехтам. Рейслоферы - наёмные войска Гельветской Конфедерации (сегодня известная как Швейцария), а Ландскнехты - наёмники Священной Римской Империи (сегодня большая её часть известна как Германия).
Стоит ли говорить, что в это самое время, как никогда ранее, широкие массы солдат-наёмников вооружаются всё более доступным оружием. А здесь хорошо бы сделать ещё одно отступление от оружия и рассмотреть сдвиги в психологии и сознании воинов.
Основой самоопределения наёмника, психологии и, следовательно, отношения к окружающему миру, вне зависимости от рода войск, было чёткое осознание своего особого положения, своей исключительности как члена воинского "класса", с его точки зрения, самого славного и достойного. Понимание "особости" своего статуса имело, впрочем, двойственный характер. С одной стороны, какого бы происхождения ни был ландскнехт, он, как правило, принадлежал к той части населения Германии, которая оказалась "избыточной" в условиях социального кризиса, переживавшегося страной в XVI—XVII вв. и бывшего, собственно говоря, одной из основных причин превращения наёмничества в массовое явление; ландскнехт не мог не помнить о том, что, по существу, является "лишним", изгоем, отторгнутым обществом, не нашедшим себе применения в мирной жизни, что все различие между ним и последним нищим попрошайкой заключается лишь в том, что у него нашлись средства для приобретения вооружения (а то и вообще, натурально в кредит) и смелость, чтобы подвергать свою жизнь постоянной опасности. Даже если наёмник выбирал себе дорогу в жизни сам, ища приключений, славы или в надежде на добычу, он все равно полностью порывал с прежней жизнью, как правило, навсегда. Закономерно рождалось чувство неприязни к "гражданской" жизни во всех ее проявлениях. Конечно, причины этой неприязни, порой переходящей в настоящую ненависть, ландскнехты обычно пытались скрыть даже от самих себя, поэтому они очень редко фигурируют в их песнях. Скрытая зависть находила свое выражение в презрении ко всем невоенным, которые расценивались как домоседы, лентяи и трусы.
Впрочем, всё это с лихвой компенсировалось не только лишь заработком, который, при определённой удаче, был просто фантастическим для простолюдина, но и, как бы мы это назвали сегодня, "социальными льготами и гарантиями". И самая важная, пожалуй даже, ключевая преференция наёмника - его вывод из юрисдикции гражданских, сословных, судов. Ландскнехт подчиняется только своему нанимателю и командиру в одном лице, и старше него - только сам Господь-Бог. В то время, как разговор в суде с простолюдином, как правило, был крайне коротким, ландскнехты собирали самый настоящий суд присяжных, за исключением случаев особо тяжких и безусловно наказуемых - например, бегства с поля боя или кражи у своего товарища.
Вне сомнений, ландскнехты наслаждались своей совершенной безнаказанностью в таких вещах, за которые простолюдин мигом бы угодил в застенок, если не на плаху - современники неизменно изображают наёмников за азартными играми, в компании женщин лёгкого поведения, с кружками наполненными алкоголем. Интересный пример - в то время как сквернословие было натурально греховным деянием, наказуемым гражданскими и церковными властями, в современном немецком языке сохранилось выражение "fluchen wie ein Landsknecht" - "ругаться как ландскнехт". Да что уж там, даже действовавшая на территории современной Германии инквизиция опасалась лезть в дела военных, спуская многие дела (вплоть до прямых обвинений в колдовстве!), так сказать, "на тормозах".
Но сквернословие и азартные игры - пожалуй, меньшее зло в сравнении с не то, что безнаказанным, а даже, как правило, узаконенным в контракте правом на "изъятие трофеев", натуральное мародёрство и откровенный грабёж всех, кто не принадлежит к "своим" (о чём уже говорилось выше). На долгие годы в народной памяти и песнях останется образ приближающейся компании ландскнехтов как символа страха и бед.
Есть даже версия, что слово "банда" именно в значении "группа преступников" стало употребляться как раз относительно группы ландскнехтов, шедших под общим знаменем (лат. Bandum).
Итак, с "ублюдками" разобрались. А теперь, собственно, про отличительный знак этих самых наёмных ублюдков - меч Кацбальгер.
Собственно, правильнее бы назвать данный тип меча Landsknechtsschwert - что дословно так и переводится "меч ландскнехта" (прекрасный логичный немецкий язык). Но в массовой культуре укрепилось именно более жаргонное название Katzbalger, образованный от фразеологизма "wie die Katzen balgen" - "драться, как кошки", что обозначает грубую, шумную и яростную драку. От себя разве что добавлю, что правильнее было бы перевести Katzbalger как "задира", ибо название отражает не только назначение меча - ближний бой без правил, но и характер и ментальность его носителя, что мы разобрали выше.
Кацбальгер, скорее всего, берёт своё происхождение от швейцарского меча (Schweizerdegen), который, в свою очередь, происходит от традиционного рыцарского меча более раннего периода. Характерная S-образная гарда появляется не сразу, а в процессе скругления традиционной крестовины.
Есть версия, что необходимость скругления гарды появилась из-за характерного стиля одежды ландскнехтов - при совершенни различного рода фехтовальных движений, традиционная крестовина норовит зацепиться за роскошные буфы и вырезы, не только разрывая рукава, но и затрудняя бой.
Традиционный для кацбальгера клинок имеет ромбовидный или линзовидный профиль. Две частые характерные детали - скруглённое острие и многочисленные долы. Таким мечом сложно уколоть, зато он прекрасно подходит для рубки - широкое лезвие усиливает удар, в то время как многочисленные долы позволяют лезвию не застревать в мясе.
Характерные черты имеют и ножны кацбальгера, изготавливаемые традиционно из кожи - во-первых, это скоба в форме подковы на конце, а во-вторых, дополнительные отделения под дополнительный инструмент - от столовых ножей до целого ассортимента слесарного инструмента, необходимого в походе.
Кстати говоря, крайне интересен тот факт, что среди изрядного количества гравюр от современников, не встречается ни одной, где бы изображалось применение кацбальгера в битве (буду рад, если тут меня поправят), что является аргументом в пользу версии, что кацбальгер в большей степени отличительное, статусное оружие, нежели утилитарное-боевое.
Таким образом, за "всего лишь" подтипом меча, скрывается длинная и увлекательная история о самых настоящих бандитах, ублюдках и мародёрах.
Использованы цитаты по С. Е. Александрову, фото МО "Армия Фрундсберга" и свои.
Ландскнехты: Товарищи по убийству
Ландскнехты нанимались в основном из представителей низшего сословия (бедноты) в противовес рыцарям—дворянам, хотя последние нередко занимали должности высших офицеров в формированиях ландскнехтов. Кроме того, ландскнехты были своеобразным «немецким ответом» швейцарской пехоте. Стоит отметить неприязнь ландскнехтов к швейцарцам, вследствие чего и те и другие, сражаясь друг с другом, не брали пленных, убивая их. Ландскнехт зарабатывал в месяц больше, чем фермер за год. А ландскнехты, служившие за двойное жалование, назывались доппельсолднерами (нем. Doppelsöldner).
В конце 15 века Европа выглядела совсем не так, как сейчас. Границы государств, которые мы сейчас привыкли считать постоянными и нерушимыми, были какими угодно, только не постоянными и нерушимыми. Границы менялись постоянно по одним и тем же причинам: смерть правителя, свадьба, в качестве уступки, или военного похода. Ставки на войнах в течение этого периода были очень высокими, поэтому генералы и военачальники постоянно искали новые способы получения преимущества над своими врагами.
Изначально созданные в качестве силы для поддержки устремлений по созданию Святой Римской Империи Максимилианом, наследником Святой Римской Империи, Ландскнехты начали сами наниматься к тем, кто предложит высшую цену (включая врага Максимилиана, короля Франции - но эту практику Максимилиан очень быстро прекратил, приказав всем германцам, находящимся на жалованье у Франции, вернуться домой).
"Ландскнехт" ("Landsknechte", термин впервые был введен в употребление Питером ван Хагенбахом, летописцем Карла Смелого Бургундского) буквально означает "слуга страны". Нанимаемые в основном из бедноты в южной Германии, они получили известность благодаря своей необычайной одежде и эффективной боевой тактике. В зените славы они были лучшей военной силой в Европе.
Облик войны менялся... Бессилие рыцарской кавалерии против любых хорошо подготовленных построений пикейщиков и новых ручных ружей. Новая мобильная пехота - ландскнехты - пикинеры в лучших традициях швейцарских наемников, быстро превратились в главную составляющую наемных армий по всей Европе. Битвы Ренессанса иногда были похожи на шахматную игру, в которой победа и поражение признавались очень быстро, по возможности - с наименьшей кровью.
Эти джентльменские соглашения скоро начали исчезать с поля боя в связи с применением тактических хитростей, таких как засады, маскировка отрядов, дезинформация противника, дымовые и пылевые завесы для ослепления противника перед внезапной и массовой атакой, которые впервые появились и были включены в стратегию и боевые формации европейских армий.
Швейцарские наемники были грозными воинами, считавшими хорошим врагом мертвого врага. Швейцарцы царствовали на поле боя около столетия, пока не было введено новое оружие - легкая кавалерия и аркебузы, которое они по каким-то причинам игнорировали. Главенство швейцарцев в пеших битвах окончательно пришло к концу в битве у Бикоки. Под командованием Георга ван Фрюндсберга, контингент ландскнехтов уничтожил свыше 3000 швейцарских наемников, используя земляные укрепления, изнуряющие атаки и новое оружие - аркебузы.
дежда ландскнехтов была самая украшенная и вызывающая в период Ренессанса. Ландскнехты были свободны от регулирующих стиль и внешний вид одежды законов, которым подчинялись другие граждане - Максимилиан даровал им это освобождение: "Их жизнь настолько коротка и безрадостна, что великолепная одежда - одно из их немногих удовольствий. Я не собираюсь отбирать его у них."
Стиль "буфы-и-разрезы" в одежде был усвоен также и другими народами, став обычным типом украшений в некоторых частях Европы. Английская знать была частично очарована "буфами и разрезами". Генрих VIII стал одеваться в этом стиле после того, как увидел одежду нанятых им ландскнехтов;
фактически, знаменитый портрет Генриха VIII Ганса Гольбейна изображает его в камзоле, декорированном буфами и разрезами.
Обычаи того времени не позволяли, в случае обнаружения такого мошенничества, вменить его в вину действительно виновным — полковнику и капитану, но устав требовал, чтобы статисту, изображавшему солдата, был отрезан нос, чтобы он не мог продолжать работу подставного лица.
Развитие огнестрельного оружия вызвало закат силы и славы ландскнехтов - плотных построений пикинеров. Дикие, необузданные одежды ландскнехтов исчезли ко второй половине XVI века, и даже само слово "ландскнехт" постепенно выходит из употребления, теперь они именовались Имперской пехотой (Kaiserliche Fussknecht). Так завершился один из самых знаменитых периодов военной истории Европы.
Вооружение и доспехи Ландскнехтов
1. Цвайхендер (Двуручный меч)
4. Кацбальгер (или Кошкодёр)
Его величина колебалась от 35 до 120? см, хотя стандартный вариант имел величину около 70? см. Использовался в качестве дополнительного оружия к пике/цвайхандеру/фламбергу/аркебузе и т. п. Он имел роль от ножа до полуторного меча, но в основном его можно классифицировать как короткий меч для ближнего боя)
8. Эспонтон
(Продолжение в комментах)
Жуткий двуручный нож немецких наемников
Ландскнехты - наемники конца XV и XVI вв. - известны яркими, пышными костюмами с перьями и многочисленными разрезами, огромными двуручными мечами, используемыми в реальных боях, а также беспощадностью по отношению к, можно сказать, "вчерашним" братьям по оружию - швейцарским наемникам. Однако сейчас вовсе не об испорченных политикой взаимоотношениях, а об оружии. Об оружии интересном, не столь популярном, как двуручные мечи типа фламберга или цвайхендера, но безусловно - заслуживающем внимания.
Гросс-мессеры ("большие ножи") - это двуручное оружие пехоты, своим кривым клинком близкое к фальшиону. Длина всего оружия колеблется между 105 и 120 см, что близко к длине так называемого полуторного меча. Хотя существовали образцы мессеров, доходящие до 1.4 м, а это уже полноценные двуручники. Рукоятка при этом всегда была предусмотрена для двуручного хвата.
Ниже представлены два показательных образца из австрийского музея в Вене. Оба изготовлены в конце XV века.Второй экземпляр больше напоминает огромную саблю:
Второй экземпляр больше напоминает огромную саблю:
Мессер позволяет эффективно наносить рубяще-режущие раны, а некоторые образцы - даже колющие. Считается, что подобные нерыцарские (неблагородные) мечи с односторонней заточкой носили исключительно средневековые бедняки. Тем не менее, в рядах ландскнехтов сражались воины из разных сословий (в том числе и дворянского), и они не брезговали использовать огромные "ножи" в бою. Использовали их и швейцарские наемники, а позднее испанские. Путь гросс-мессера можно проследить с XV века до середины XVII.
Испанская пехота
Закат рыцарства, успехи швейцарских пикинёров и развитие огнестрельного оружия, добивающих рыцарей, рождение ландскнехтов – клонов пикинёров, появление крупных государств, вот на какое время пришлось появление божественной испанской пехоты. Франция, Испания и Священная Римская империя (германской нации) старались захватить раздробленную на множество враждующих земель Италию, в 1493 году французский король Карл VIII, как наследник Анжу, объявил о претензии на Неаполитанское королевство, которое с 1265 года управлялось Анжуйской династией. С небольшой армией, основу которой составляли новая по тому времени подвижная артиллерия и 10000 швейцарских наёмников, он преодолел альпийский перевал Мон-Женевр и практически без сопротивления занял Неаполь. Этот поход начал первую из шести итальянских войн, продолжавшихся до 1559 года. В этих войнах использовались швейцарские пикинёры, вооружённые передовыми пиками длиной до 6 м, алебардами и всяческими их модификациями, наносящих ужасающие раны и прорубавшие любые рыцарские доспехи. По бедности швейцарцы использовали мало огнестрельного оружия и доспеха, зато имели жесточайшую дисциплину, быстрые марши, мощные удары и манёвр в бою. Для того, чтобы как-то противостоять им, император Максимилиан создал их копию – ландскнехтов, самых жестоких противников швейцарцев. И те и другие стали прославленными наёмниками, внёсшими небывалую доселе жестокость и стойкость в боевые действия, раскрасившие жизнь наёмников циничным мародёрством, грабежами и насилием. Они были настолько популярны, что им дозволялось носить любые одежды, их пёстрые наряды спешили повторить даже короли, но у них и умирающего рыцарства появились новые и куда более опасные противники.
В 16-м веке главной военной державой Европы стала Испания, потому что в течение всего 16-го века вела непрерывные войны на суше и на море, а для этого нужна была постоянная армия. Кроме того, Испания успешно грабила открытую Южную и Центральную Америку, а так же Азию и Океанию. Одним из преимуществ постоянных армий было то, что офицеры могли в течение длительной службы набираться опыта. Поэтому Испания обладала наилучшим в то время офицерским корпусом. Кроме того, постоянное войско может непрерывно развивать свою организационную структуру и тактические приёмы и приспосабливать их к требованиям времени. В 16-м веке испанские войска сражались в Италии и Ирландии, Франции и Нидерландах, Южной и Центральной Америке, Оране и Триполитании в Северной Африке.
Как же появилась божественная испанская пехота? В конце 15-го века католические супруги Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская изгнали мавров из Испании и начали преобразовывать войска своих государств в единую армию. В 1505 году были сформированы 20 отдельных частей — Coronelia или Coronelas (от итальянского colonelli — колонна). Во главе каждой стоял «командир колонны» — cabo de coronelia. Каждая из этих частей включала в себя по несколько рот (banderas), численностью от 400 до 1550 человек. Рота подразделялась на 12 взводов по 25 человек под руководством ветерана. Роты в терции объединялись вокруг постоянных офицеров – для тогдашних армий, набираемых от случая к случаю и получавших незнакомых офицеров перед самым боем это было прогрессивно. С 1534 года три «колонны» объединялись в одну «терцию».
Около 1530 года терции приняли свою окончательную форму, и это было важным шагом в развитии организации пехоты того времени. Две роты были чисто стрелковыми, а в оставшихся десяти соотношение пикинеров и аркебузиров составляло 50/50. Командовал терцией полковник — Maestre de Campo. Командующий над несколькими терциями носил звание Maestre de Campo general (генерал-полковник), штаб назывался Estado Coronel. Примерно с 1580 года всё чаще и чаще сражаются отдельные роты, при необходимости объединяемые в импровизированные соединения численностью до 1000 солдат, называемые Regimentos (полки), носящие имена их командиров. В испанской армии служило много наёмников, чаще всего немцев.
Обычной тактикой испанцев было построение пикинеров прямоугольником с соотношением сторон 1/2, иногда с пустым пространством в середине. Длинная сторона была обращена к противнику. На каждом углу располагались меньшие прямоугольники стрелков — «рукава», как бастионы крепости. Если в сражении участвовало несколько терций, то они образовывали подобие шахматной доски. Отличительной чертой испанской армии была сплоченность, высокая строевая дисциплина и профессионализм. Примерно с 1580 года испанские солдаты раз в год получали материал для одежды. Цвета могли быть какими угодно, и о пошиве солдаты заботились также самостоятельно, поэтому ни о какой униформе в современном смысле не могло быть и речи. Считалось, что свободный выбор одежды повышает боевой дух солдат, это пошло с императора Максимилиана, некогда изрёкшего про своих ландскнехтов: «Их жизнь настолько коротка и безрадостна, что великолепная одежда — одно из их немногих удовольствий. Я не собираюсь отбирать его у них». Например, солдаты одной из терций имели прозвище «церковные слуги» за их чёрную одежду, но остальные старались перещеголять других наёмников в пестроте и яркости нарядов.
В терции были представлены следующие рода войск — пикинёры, мечники и аркебузиры и/или мушкетёры. Аркебузир, то есть вооружённый ружьём стрелок, на ранних этапах аркебузы назывались escopeta, а стрелки соответственно — escopetero. С 1520-х годов испанцы применяли тяжелые аркебузы, стрелять из которых можно было лишь с сошки. С 1530-х годов за ними закрепилось название мушкетов. Мушкет был в 2-3 раза дороже аркебузы. Для того, чтобы стрелок смог воспринимать отдачу, мушкет стали упирать в плечо, для этого приклад стал прямым. Наёмник Роджер Вильямс, служивший то испанцам, то их противникам-голландцам, говорил: «Сотня мушкетов сильнее тысячи аркебуз».
У аркебузиров из защитного вооружения только шлем — чаще всего морион, торс защищает кожаная куртка с вшитыми под подкладку медными пластинами (broigne) либо колет, толстый суконный или кожаный. В XVII веке вместо шлема чаще всего одевается обыкновенная фетровая шляпа. На портупее (берендейка у их коллег стрельцов, так же бывших аркебузирами) через плечо подвешены 12 деревянных трубочек с заранее отмеренными порциями пороха, на солдатском жаргоне их называли двенадцать апостолов. Кремневое оружие массово начинает вводиться очень поздно лишь ближе к концу XVII в. появляются кремнёвые мушкеты. Затем появляется кремнёвая фузея — ружьё со штыком, тактика ведения боя меняется коренным образом (линейные батальоны), и строй в виде терций больше не используется. Испанцы называли пику «senora y reyna de las armas — госпожой и королевой оружия». Почтение к ней было таково, что даже аристократы не брезговали ею. Герцог Пармский сражался в 1578 году в битве при Рейменаме пешим с пикой в руках. Длина испанской пики составляла ок. 20 футов (ок. 5 м).
Началом заката Испанской империи Габсбургов и доселе непобедимой испанской пехоты считается битва при Рокруа — сражение, состоявшееся 19 мая 1643 года в ходе Тридцатилетней войны между французами и испанцами в окрестностях французского города Рокруа. При почти равных силах: у французов было на тысячу больше конницы, но у испанцев был перевес на тысячу в пехоте, а испанская пехота побеждала в более отчаянных положениях, битва окончилось полным поражением испанской армии. Испанцы потеряли в два раза больше убитыми и ранеными, а в итоге мировое господство. На сцену выходили отчаянные и знаменитые французские мушкетёры, шведам приготовиться к выходу!