Частью работы художника является образность мышления. Относительно этих образов выстраиваются сюжеты. Русские сказки обильно наполнены подобными образами, сюжетами, персонажами. Одно из таких произведений - сказка Петра Ершова "Конёк-Горбунок".

На восприятие зрителем картины большое значение оказывает формат. Поэтому размер картины должен быть большим.

Работа на большом формате начинается с эскиза, который затем переносится на холст.

Выбор колорита и основных цветов, сопровождающих работу, в конечном итоге создает общее впечатление и целостность произведения.

Первая выкраска определяет основные массы предметов, объектов и пространства.

Сказочные персонажи должны напоминать реальных людей и животных, но, чтобы сделать их сказочными требуется творческий подход и воображение.

В процессе художественной работы приходится несколько раз перерисовывать персонажей, менять композицию, добавлять или убирать различные элементы в связи с тем, что большой формат диктует новые условия для восприятия, а следовательно изменения в самой работе.

Для достоверности и убедительности позы и мимику персонажей лучше рисовать с натуры, даже если в результате придется что-то изменить - общее впечатление останется убедительным.

Важно уметь закончить работу. В процессе все кажется красивым и убедительным, но без завершения и детализации работа будет оставаться сырой. Детали - как приправа к блюду.

Готовое произведение становится частью большой выставки, ее неотъемлемой частью и гармоничным дополнением в раскрытии большой темы. Этим и отличается творческое произведение от коммерческого заказа.

Больше наших работ в нашем Instagram https://www.instagram.com/bratyarudnevy/

Некоторые сказки меня всегда настораживали. Например, "Конёк-горбунок". Сюжет, достойный "Игры Престолов". Странная лошадь совершает преступления на аграрной почве. Третий сын, традиционно дурак, ловит лошадь на краже сельхозпродукции. Преступница откупается от него двумя элитными конями и двугорбым мутантом ростом 13 см и с ушами по 70 см. Далее эта ушастая микро-лошадь, умеющая летать, с помощью пятнадцатилетней колдуньи возводит дурака на трон, перед этим обманом и колдовством заживо сварив предыдущего царя. Колдунья становится царицей. Народ радостно бухает над сваренным царём. Понятно, что Иван будет номинальным царём, а править будет Конёк (его магия явно сильнее, чем у колдуньи). Хотя, учитывая, что Иван вылез из кипящего котла супер-красавцем, не исключено, что настоящего Ивана сварили за компанию, а вместо него подсунули какого-нибудь инкуба. Далее наверняка будет борьба за власть между Коньком и колдуньей. Плюс что там с внешней политикой непонятно, как отметил один историк: "Ведь царь-девица - дочь Полумесяца. И сестра Солнца. А Солнце - один из титулов стамбульского падишаха". Даже жалко, что сказка закончилась на первом сезоне.

Вспомнил, когда читал "Морфология волшебной сказки" автор В.Я.Пропп. Мне читать было интересно, но вообще не для всех, очень научно. Сказочные сюжеты пытались систематизировать много раз, я даже как-то пролистывал классификацию Аарне-Томпсона, но у Проппа интереснее. Сказки составляются из относительно небольшого числа "кирпичиков", и делятся не по персонажам (Кощей, царевич, Баба-Яга, медведь), а по функциям (герой, помощник, антагонист). Схема наглядная, по ней вполне можно написать свою сказку с классическим сюжетом.

Когда дочитал "Морфологию", начал читать его же "Исторические корни волшебной сказки", читается проще и интереснее. Конечно, часты отсылки к Марксу и Ленину, но это 1946 год, тогда без такого трудно было обходиться. Когда читал "Исторические корни волшебной сказки", мрачно офигевал. Раньше и не задумывался, что сказания народов мира - это осколки древних религиозных представлений. Обычно при чтении сказок у меня были подозрения, что в какие-то давние годы хорошо уродились грибы или в дождливый год спорынья пшеницу поразила. А, оказывается, мухоморы и передозировка эрготамина тут не причём. Сказки отражают мифологию: шаманизм, тотемные животные, Баба Яга, охраняющая проход в мир мёртвых. Тогда многое становится ясным.

Например, "Избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом" вместо того, чтобы обойти вокруг. Обойти нельзя, избушка - это вращающаяся будка охранника, а слова - пароль, открывающий проход. "Ты сначала меня накорми, напои и в баньке попарь, потом спрашивай" - это не наглость, если живой съест пищу мёртвых или выпьет воды мёртвых, то это практически билет в один конец, такие верования даже у индейцев были. Тут герой конкретно обозначает серьёзность намерений.

Мне вообще нравится смотреть на механизм под внешней оболочкой. Если в книге про сказки есть глава "Териоморфизм тридесятого царства" - это для меня. Механизмы конструирования мифологии из готовых блоков в зависимости от уровня развития общества - отлично. Если случайно попаду к дикарям, я им по готовым схемам такую мифологию придумаю, что потом исследователи поколениями будут от обилия материала рыдать от счастья. Стану шаманом, буду жрать деликатесный хобот мамонта, мысленно говоря спасибо Проппу. Или буду косить под сумасшедшего сказителя и на гуслях наяривать House of the rising sun.

Один мой знакомый, серьёзный фотограф, спрашивал меня: "Какие художественные задачи ты решаешь, когда фотографируешь в студии?!" В том смысле, что я не создаю ничего нового. На что я отвечал: "Когда модель увидит, что я нормально делаю портретку, то соглашается позировать топлесс или совсем ню. Вот такую задачу я и решаю". На этот логичный подход ему нечего было возразить, разве что точить осиновый кол и заготавливать святую воду. С точки зрения такого утилитарного механистического подхода, "Исторические корни волшебной сказки" - отличная книга. Которая по этой же причине будет интересна очень малому числу людей, слишком научно.

саундтрек: Gogol Bordello - Wonderlust King  https://www.youtube.com/watch?v=K3SUPPeuRdU