и  объявил о желании работать на Соединенные Штаты.

Хэттавэй полистал свой рабочий блокнот и удовлетворенно хмыкнул – последняя должность перебежчика впечатляла: заместитель начальника 1-го (американского) отдела ПГУ (внешняя разведка), где планировались разведывательные операции на территории США и Канады. Ничего себе улов! Таких размеров «золотая рыбка» со времен полковника Пеньковского еще не попадала в американские сети!

В тот же день поздно вечером Хэттавэй получил еще одну телеграмму из Рима. Юрченко сообщил, что шестью месяцами ранее в Вене некий американец связался с местной резидентурой КГБ и передал имена нескольких советских граждан, работавших на ЦРУ. Сам Юрченко никогда не встречался с этим добровольным информатором, но знал, что тот некоторое время работал в ЦРУ и неожиданно был уволен накануне командировки в Москву.

Хэттавэй, поняв, что речь идет об Эдварде Ли Говарде, со словами: «Этого ублюдка надо обезвредить, пока он не натворил новых бед!» – схватил телефонную трубку прямой связи с директором Управления Уильямом Кейси.

«ЧИСТАЯ ЛАЗЕЙКА» ПЕРЕКРЫТА

В 1977 году Хэттавэй, возглавив московскую резидентуру ЦРУ, обратил внимание, что его разведчики лишены возможности покидать здание посольства незамеченными. Всякий раз за ними увязывалась «наружка». В то же время «чистые» дипломаты, занимавшие непрестижные должности, могли беспрепятственно передвигаться куда им вздумается.

Ларчик открывался просто: КГБ задолго до приезда любого цэрэушника в Москву располагал на него исчерпывающей информацией. Будучи в зрелом возрасте – 40–45 лет, он успевал побывать в других странах и, значит, засветиться.

Проект Хэттавэя «Чистая лазейка» и участие в нем разведчиков «глубокого прикрытия» состоял в том, что сотрудника, ранее не работавшего за границей по линии разведки, вычислить намного сложнее. Особенно, если он молод – не более 30 лет – и если не станет участвовать в «играх» своих коллег, а также посещать помещений резидентуры, занимаясь чисто посольскими делами. Согласно задумке Хэттавэя, разведчик «глубокого прикрытия», выходя на «тропу войны», обязан действовать, как призрак: молниеносно появиться в нужном месте в нужное время и молниеносно исчезнуть. О его принадлежности к разведке могли быть осведомлены только в Лэнгли, резидент и посол США в Москве.

«Чистая лазейка» была успешно апробирована, и на смену первопроходцу решено было послать следующего молодого офицера – Эдварда Ли Говарда. Поскольку трудно прогнозировать, с какими обстоятельствами ему придется столкнуться в Москве, его детально проинформировали обо всех операциях, проводимых американской резидентурой, и о наиболее ценных агентах, в числе которых был и «Сфиэ» – Адольф Толкачев, ведущий конструктор сверхсекретного Всесоюзного НИИ «Фазотрон».

Однако в московские окопы холодной войны Говард не попал – в апреле 1983 года тест на полиграфе показал, что он лгал об употреблении в недалеком прошлом психотропных препаратов и о чрезмерном увлечении алкоголем. Его отвели от поездки в СССР и в мае уволили из ЦРУ без объяснения причин, разрушив, таким образом, его мечту детства стать национальным героем США.

В августе 1983 года в наше консульство в Вашингтоне поступило заявление от Говарда о выдаче ему туристической визы для поездки в СССР. В конверт он вложил письмо с просьбой о встрече с представителем КГБ для передачи сведений, которые представляют интерес для советской стороны. Местом встречи он обозначил здание Капитолия в Вашингтоне – довольно смелый шаг, учитывая предполагаемый характер встречи, но не такой уж и безрассудный, если иметь в виду, что контрразведчики из местного отделения ФБР вряд ли заподозрят, что осмотрительный сотрудник КГБ предпочтет для встреч со своим агентом эту кишащую людьми туристическую Мекку…

Однако руководство вашингтонской резидентуры КГБ, опасаясь попасть в ловушку ФБР, приняло решение не рисковать и на встречу не выходить. Тем более что если бы ФБР раскрыло вербовочную акцию русских в священном для американцев месте – здании Конгресса, – вал протеста и негодования внутри страны был бы неизбежен.

Год спустя после попытки Говарда установить контакт с КГБ московский Центр дал «добро» на встречу с ним. Оказалось, сделать это непросто.

В феврале 1984 года, во время ссоры в баре, Говард выхватил пистолет и выстрелил в потолок. Суд признал его виновным, но ограничился пятилетним условным сроком и подпиской о невыезде. Эдвард переехал в Санта-Фе и устроился экономистом в законодательном собрании штата Нью-Мексико, но так и не смог побороть в себе обиду на ЦРУ. Ведь он со временем непременно должен был стать героем Америки…

Когда сотрудники вашингтонской резидентуры КГБ нашли новый адрес Говарда и напомнили о его письме, он с энтузиазмом принял предложение о сотрудничестве и о встрече со своим возможным оператором.

21 сентября 1984 года Говард, нарушив подписку о невыезде, переступил порог советского консульства в Вене, встретился с указанным ему человеком и сообщил информацию об операции «Чистая лазейка»; о разведчиках «глубокого прикрытия»; о Толкачеве и его усилиях по добыче сведений о нашем самолете «Невидимка».

Говард не был бы американцем, если бы за услугу не потребовал денег. Заявил, что готов довольствоваться ничтожными 150 тысячами долларов…

Сделка состоялась – Эдвард стал обладателем требуемой суммы, КГБ – информации особой важности.

Говард полагал, что сделка носила единовременный характер, но в Москве считали по-другому. И хотя контракт не был оформлен письменным договором о взаимных обязательствах, Комитет не собирался в дальнейшем отказываться от услуг добровольного рекрута, постоянно держа его в поле зрения. Скоро у него появится возможность в этом убедиться…

МЕРТВОРОЖДЕННОЕ ДИТЯ «СТЕЛС»

Получив наводку от Говарда, наши контрразведчики изучили абонентские карточки Толкачева в секретной библиотеке Всесоюзного НИИ «Фазотрон». Установили, что с 1981 года он проявлял повышенный интерес к технологии создания бомбардировщика-невидимки. Именно в это время американцы начали активно разрабатывать свой вариант летательного аппарата, который невозможно засечь радарами. Мы значительно опережали США в этой области, поэтому услуги «Сфиэ» явились бы для противника подарком судьбы.

Играть, так уж играть по-крупному, решили в КГБ СССР. Прежде всего надо было превратить Толкачева в канал продвижения противнику внешне заманчивых, но, по сути, тупиковых идей. Планируя использовать «Сфиэ» в своих целях, КГБ исходил из того, что тот за время обслуживания заокеанских хозяев заслужил их доверие и приучил к употреблению изысканных яств – сверхценных сведений – и они не задумываясь проглотят и другие, но уже заготовленные на комитетских кухнях. Почему бы и нет? Ведь глотают же больные вместо наркотических таблеток плацебо – пилюли-пустышки. Главное – чтобы пациент доверял эскулапу!

С октября 1984-го по июнь 1985 года Толкачев снабжал своих хозяев из ЦРУ сведениями, состряпанными по рецепту КГБ на специальных «кухнях» – в секретных лабораториях филиалов НИИ «Фазотрон».

В итоге нам через изменника удалось помешать завершению работ над «Стелсом» в намеченные сроки и вынудить военно-промышленный комплекс США пойти на неоправданно высокие затраты. Американские генералы во время первых полетных испытаний сделали обескураживающее открытие: «Стелс» – невидимка только для национальной системы ПВО Соединенных Штатов!

Как случилось, что «Стелс» оказался мертворожденным дитем? А просто. Не в силах заставить американцев отказаться от идеи создания летательного аппарата, который невидим для радаров, КГБ постарался, чтобы он стал заведомо уязвим для наших средств ПВО. Для этого Толкачеву в секретной библиотеке подсовывалась дезориентирующая техническая документация. Остальное доделывал человеческий фактор.

Доложенческий пыл – он интернационален и не имеет идеологической окраски. Стараясь как можно быстрее отчитаться о завершении строительства чудо-самолета, инженеры корпорации «НОРТРОП», главного подрядчика-изготовителя, зачастую механически копировали ту технологию, которую им поставлял «Сфиэ», не подозревая, что своими руками загоняют в боевые ангары ВВС Соединенных Штатов троянского коня.

На корректировку данных, попавших в «НОРТРОП» стараниями Комитета госбезопасности, американцы затратили около восьми лет. Впервые «Стелс» был применен лишь в 1991 году в ходе боевых действий против Ирака, во время проведения операции «Буря в пустыне».

ХОЖДЕНИЕ ГОВАРДА ПО МУКАМ

Получив сигнал в отношении Эдварда Ли Говарда лично от директора ЦРУ, Федеральное бюро расследований занялось поиском доказательной базы для его ареста. За домом Говарда было установлено негласное наблюдение, что не осталось незамеченным для экс-цэрэушника.

19 сентября 1985 года три сотрудника ФБР, не сумев добыть доказательств вины Говарда, кроме заявления директора ЦРУ, пошли напролом – в течение восьми часов допрашивали его в надежде вырвать признание. Тщетно, ибо озлобившийся цэрэушник-расстрига все отрицал.

Поддержка фэбээровцам пришла с совершенно неожиданной стороны. 20 сентября ТАСС со ссылкой на информацию, поступившую из Комитета госбезопасности СССР, передало сообщение об аресте Адольфа Толкачева и его признании в шпионаже в пользу Соединенных Штатов Америки. Эдвард, не дожидаясь окрика «с вещами на выход», сумел оторваться от фэбээровцев, следивших за домом, и вместе с женой на своем авто помчался за город. За одним из поворотов Говард катапультировался из машины, сделав это так, как если бы был в Москве и двигался на явку с агентом. Жена тут же усадила рядом с собой куклу, заранее приготовленную Эдвардом.

Трюк сработал, и Говард через несколько часов оказался в советском консульстве в Нью-Йорке, откуда тайно, через Данию и Финляндию, был благополучно доставлен в Москву.

«ЗОЛОТАЯ РЫБКА»,ПРИНОСЯЩАЯ СЕНСАЦИИ.

Рональд Уильям Пелтон был обескуражен, когда не смог пройти переаттестацию. Фото АНБ США

Юрченко на военно-транспортном самолете доставили из Италии в США. По распоряжению директора ЦРУ ему было назначено пожизненное жалованье в размере 70 тыс. долл. в год. Он также получил в личное пользование двухэтажный меблированный коттедж в парковой зоне Вашингтона.

После того как были урегулированы финансовые и бытовые вопросы, перебежчика подвергли детальному опросу. На удивление цэрэушников, он, взяв инициативу в свои руки, ошарашил их объемом ценнейшей информации.

Так, он рассказал о ходе расследования, проводимого руководством ПГУ, о причинах предательства Олега Гордиевского. Сообщил об использовании «шпионской пыли», которую сотрудники наружного наблюдения в Москве наносят на одежду американских дипломатов и внутри салонов их автомобилей для выслеживания контактов из числа советских граждан. В дополнение к сведениям о Говарде Юрченко раскрыл американцам планы КГБ об оборудовании на территории Западной Европы тайников и секретных складов с оружием на случай возникновения чрезвычайных ситуаций, например, при объявлении всеобщей воинской мобилизации.

На вопрос о существовании в американском разведсообществе советских «кротов» Юрченко рассказал, что в январе 1980 года в вашингтонской резидентуре принял какого-то рыжебородого американца, представившегося аналитиком из Агентства национальной безопасности (АНБ).

Цэрэушники немедля вместе с контрразведчиками из ФБР составили список подозреваемых лиц. Он состоял из 580 фамилий. Методом отсева удалось выйти на «рыжебородого». Им оказался Рональд Уильям Пелтон.

РЫЖЕБОРОДЫЙ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ

В октябре 1979 года Пелтон не прошел аттестацию, так как тест на полиграфе показал, что он соврал, отвечая на вопрос об употреблении наркотиков. Его понизили в должности и лишили допуска к секретной информации. В результате его месячное жалованье сократилось вдвое. В январе 1980 года Пелтон, испытывая нужду в деньгах, переступил порог советского посольства в Вашингтоне и выразил готовность поделиться совершенно секретной информацией.

Пелтон представил данные о венце разведывательных изысков ЦРУ – сверхсекретной операции Ivy Bеlls – съеме информации с кабеля связи, проложенного по дну Охотского моря от Камчатки до главного штаба Тихоокеанского флота во Владивостоке.

Кроме того, он предоставил ценнейшие разведывательные сведения, накопленные им за 15 лет работы в агентстве, в частности, пять систем сбора данных электронной разведки и совершенно секретный документ объемом в 60 страниц, в котором рассматривались средства связи, считавшиеся в АНБ наиболее эффективными.

Надо отметить, что на осуществление операции Ivy Bеlls Соединенные Штаты израсходовали сотни миллионов долларов, а устранение этой угрозы для Советского Союза обошлось в 35 тыс. долл., выплаченных Пелтону за предоставленные сведения.

После того как ФБР установило Пелтона как посетителя советского посольства, он был взят в активную разработку, и 24 октября 1985 года сотрудник ФБР Дейв Фолкнер допросил его. Под тяжестью улик Пелтон признался, что в январе 1980 года инициативно предложил свои услуги КГБ и затем передавал туда подробную информацию о деятельности АНБ. 18 июня 1986 года значение переданной Пелтоном информации Комитету госбезопасности сначала оценило жюри присяжных, признав его виновным в шпионаже в пользу СССР, а затем и судья Хью Синклер, приговоривший «рыжебородого доброжелателя» к трем пожизненным срокам.

Справедливости ради необходимо добавить, что Рональд Уильям Пелтон, как и Эдвард Ли Говард, имел все шансы оказаться в Москве в соответствии с планом по защите добровольных помощников КГБ СССР. Не произошло это исключительно по вине самого Пелтона. Будучи предупрежден сотрудниками вашингтонской резидентуры КГБ о возможном аресте, он проявил беспечность и в назначенное время не прибыл в обусловленное место.

ОГОЛЕНИЕ СЕКРЕТОВ –ОПРАВДАННО ЛИ ОНО?

Виталий Юрченко, заявив о желании работать на США, обрушил на ЦРУ вал ценнейшей информации, которая не оставляла сомнений в его искренности. Сообщил о предательстве Говарда (правда, исказил дату его появления в венской резидентуре КГБ, чтобы американцы не догадались, что Толкачев почти год работал под нашим контролем), а также «сдал» изменника Пелтона.

Юрченко играл беспроигрышно, так как ему было известно, что и Говард, и Пелтон находятся под опекой КГБ, и их, случись что, ожидает теплое убежище в СССР. Он подтвердил догадки ЦРУ об использовании «шпионской пыли», которой обрабатывалась одежда американских дипломатов в Москве для выслеживания их контактов из числа советских граждан. Кроме того, Юрченко рассказал цэрэушникам о секретной лаборатории КГБ по изготовлению смертельных ядов. Еще один секрет Полишинеля.

Никогда КГБ не заходил так далеко, сознательно выкладывая противнику свои секреты. Руководство ЦРУ не могло не поверить Юрченко, ибо никогда не получало столько достоверной информации сразу из уст одного источника. Но зачем потребовалось такое оголение секретов?

В 1960-е бывший начальник контрразведки в Лэнгли Джеймс Джезус Энглтон, страдавший манией преследования, внушил своему руководству, что ЦРУ нашпиговано «кротами» КГБ. В каждом новом перебежчике Энглтон подозревал «подставу» советских спецслужб.

В этом смысле показателен казус с Юрием Носенко, сотрудником КГБ, который в 1964 году попросил политическое убежище в США и в качестве аванса выдал систему прослушивания американского посольства в Москве. Однако по настоянию Энглтона, заподозрившего в Носенко «подставу» КГБ, изменник подвергся изнурительным допросам и тестированию на полиграфе. И ни где-нибудь, а в тюрьме, где в общей сложности провел четыре года! С тех пор лексикон отечественных спецслужб пополнился выражением «носенский казус», что означает «перебежчик-горемыка», «предатель-неудачник».

Именно для того чтобы исключить повторение «носенского казуса» в случае с Виталием Юрченко, комитету и пришлось пойти на беспрецедентное оголение своих секретов. Этот спланированный стриптиз преследовал далеко идущие цели, так как на карту были поставлены приоритеты чрезвычайной важности, которые по своей ценности многократно превосходили и Говарда, и Пелтона, и «шпионскую пыль», и лаборатории по изготовлению ядов вместе взятые. И дело не только в зашифровке нашего скрытого «участия» в создании американского самолета-невидимки «Стелс».

Операция «Перебежчик», материализованная в облике Виталия Юрченко, основной своей целью имела прикрытие нашего суперагента Олдрича Эймса. Достаточно сказать, что к моменту появления Юрченко в штаб-квартире ЦРУ Эймс представил в КГБ сведения на десяток старших офицеров КГБ и ГРУ, работавших в пользу США. Такой ценный источник стоил того, чтобы печься о его сохранности, не считаясь с затратами. Ведь ущерб от передачи сведений, наносящих ущерб безопасности СССР выданными Эймсом «кротами», вообще не поддается какой-либо оценке, поскольку невозможно сказать, сколько стоит сама безопасность! А с помощью Олдрича Эймса нам удалось перекрыть опасные каналы утечки жизненно важной для безопасности СССР и Российской Федерации информации.

Свидетельствует заместитель резидента КГБ по контрразведке в Вашингтоне Виктор Черкашин:

«После всего случившегося ЦРУ так и осталось в неведении, был ли в действительности Юрченко самой крупной добычей, которую Управлению удалось поймать в сети за десятилетия, прошедшие со времени предательства полковника Пеньковского, или беглец являлся агентом-двойником русских? ЦРУ потратит годы, тщательно анализируя все поднятые по делу Юрченко материалы, пытаясь выяснить, насколько и в каких объемах можно доверять полученной от него информации, а также установить, был ли он целенаправленно внедрен советской разведкой, чтобы во время неизбежных допросов собрать сведения о деятельности ЦРУ и ФБР. Было выдвинуто много версий, почему вообще советская разведка предприняла эту операцию и не являлось ли раскрытие Юрченко некоторых сведений оперативной необходимостью для сокрытия более важной информации.

Трудно сказать, как много американцев поверили в историю похищения Юрченко, но его возвращение домой подмочило репутацию ЦРУ. В американском обществе бытовало мнение: либо Управление стало жертвой операции лжи, блестяще проведенной офицером советской разведки, либо оно бездарно позволило ускользнуть одному из самых важных перебежчиков.

Президент США Рейган так охарактеризовал замешательство Америки по делу Юрченко: «Я считаю, что любой американец может быть озадачен действиями человека, который мог бы жить в Соединенных Штатах, но почему-то вернулся в Россию».

«Как бы там ни было, – подводит итог Черкашин, – самый важный результат проведенной операции с Юрченко в главной роли состоял в том, что, вынудив ЦРУ и ФБР бесконечно долго выяснять причины случившегося с ними казуса, а также суматоха, поднятая возвращением «беглеца» в Союз, отвлекли их на продолжительное время от разоблачения Эймса…»

В МОСКВУ, В МОСКВУ!

В субботу, 2 ноября 1985 года, Виталий Юрченко и молодой сотрудник ЦРУ Том Хеннен, сопровождавший беглеца для предотвращения возможных актов возмездия со стороны КГБ, отправились в фешенебельный район Вашингтона, чтобы пообедать в ресторане Au Pied du Cochon, славившемся изысканной французской кухней. Кстати, там сегодня перед входом в ресторан висит мемориальная доска с текстом: «Здесь 2.11.1985 г. состоялась Последняя вечеря Виталия Юрченко».

Покончив с десертом раньше телохранителя, Юрченко не спеша вытер губы крахмальной салфеткой, рассеянно оглядел полупустой зал и тихо сказал:

– Меня что-то подташнивает… Вы не будете возражать, если я выйду из зала и подожду вас на свежем воздухе?

– Вы вольны в выборе места, которое вернет вас в нормальное состояние, – ответил Хеннен.

Через несколько минут телохранитель, почуяв неладное, бросился на поиски Юрченко, но вскоре понял, что опоздал.

Не знал он другого – да и откуда, если и все руководство Лэнгли будет в оторопи, узнав, что Юрченко, завершив свою миссию перебежчика, теперь должен сменить амплуа и выступить разоблачителем происков флагмана разведсообщества США – Центрального разведывательного управления!

* * *

4 ноября 1985 года в советском посольстве в Вашингтоне в преддверии расширенной пресс-конференции для иностранных журналистов царило необыкновенное оживление. Еще бы! Сотрудник КГБ, тремя месяцами ранее переметнувшийся к американцам, намерен вернуться в родные пенаты!

Юрченко сообщил собравшимся, что ЦРУ похитило его в Риме и три месяца накачивало наркотиками, чтобы сломить волю и добиться выдачи государственных тайн.

Походя, оратор сначала выставил на всеобщее посмешище директора ЦРУ Уильяма Кейси, заявив, что тот вечно пьян и никогда не застегивает ширинку. Затем в истеричном тоне, переключаясь с английского на русский и обратно, поименно, одного за другим, обвинил всех своих «тюремщиков» – начальника отдела СССР и стран Восточной Европы ЦРУ Гербера, работавших с ним следователей и других высокопоставленных чиновников из разведсообщества США, имевших отношение к его делу.

В Лэнгли были в шоке от твердого решения Юрченко вернуться в Советский Союз. Прикормленные ЦРУ издания развернули широкую кампанию в прессе с целью полностью скомпрометировать «дважды беглого» в глазах Москвы. В публикациях смаковались его панибратские отношения с главами ЦРУ и ФБР, подробно живописались все выданные им секреты.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Виталий Сергеевич Юрченко по возвращении в Союз был награжден высшей ведомственной наградой КГБ СССР – знаком «Почетный сотрудник госбезопасности» и… отправлен на заслуженную пенсию.

Эдвард Ли Говард незадолго до развала Советского Союза стал добиваться разрешения на выезд в какую-нибудь спокойную цивилизованную страну. Распоряжением горе-председателя КГБ Бакатина его отправили в Венгрию. Как только Говард ступил на венгерскую землю, американская администрация предприняла серию попыток заполучить его живьем. Под давлением США венгерские власти вынуждены были выслать его из страны, и в декабре 1991 года он оказался в Швеции. Но и там спокойной жизни у него не случилось. В августе 1992 года он был арестован по подозрению в шпионаже. А в сентябре, когда дело было закрыто, шведские власти депортировали Говарда в Россию. Вновь оказавшись на малой родине, Говард с семьей занял просторную квартиру в Кривоколенном переулке, 4. Известно, что в 2001 году он открыл свой бизнес, став владельцем небольшой страховой компании. Преуспевает…

По материалам:

Приморск.

Поиск по карте дает три варианта:

1. Приморск (укр. Приморськ) — город, Приморский городской совет, Приморский район, Запорожская область, Украина.

2. Приморск (до 1948 года Койвисто, фин. Koivisto, от koivu, береза, также в прошлом именовался Берёзовое, Берёзовское, Бьёрке от швед. Björkö — березовый остров) — город (с 1940) в России, в Выборгском районе Ленинградской области.

3. Приморск (до 1946 года Фишхаузен, нем. Fischhausen, польск. Rybaki, лит. Žuvininkai) — город в Балтийском муниципальном районе Калининградской области России (в 2005—2008 годах — посёлок городского типа).

Скорее всего, речь все-таки идет о варианте №2. Выборгский район Ленинградской области. Этому есть два подтверждения:

Во-первых, непосредственно после выхода "Беды" в открытое море, ей встречается французское судно (аббревиатура AU в правом верхнем углу кадра), которое передает свежую почту. Согласитесь, в Черном море встретить француза со свежей почтой было бы затруднительно. Во-вторых, изучение архивов дает нам упоминание географических объектов — проливы Зунд, Каттегат и Скагеррак, через которые «Беда» проходит в самом начале путешествия. Из этого становится ясно, что путешествие Врунгеля началось в Балтийском море.

Однако, поиск по открытым источниках не дает ни намека на то, что в одном из этих городов в 50-е - 60-е годы было мореходное училище. Таким образом, приходим к неизбежному выводу, что Х.Б.Врунгель преподавал навигацию в секретной спецшколе.

В подобных же учебных заведениях обучались ТОЛЬКО офицеры и мичманы. Простому матросу там делать было совершенно нечего. То есть, как видим, "матрос" Лом предстает перед нами немножечко в другом свете, не так ли? Уже не матрос, а как минимум - мичман. А скорее всего - офицер.

То ли еще будет.

Давайте внимательно изучим архивный кадр, на котором запечатлен Лом в учебной аудитории.

Во-первых, обратите внимание на плакаты, развешенные на левой стене. Ближний к нам плакат. Совершенно секретный (на тот момент) Штурмовой десантный катер на воздушной подушке проекта 1209

Чуть далее - плакат с иллюстрацией не менее секретного на от момент проекта 601  (крупно цифры 601 на плакате) - опытовая лодка для проведения испытаний по старту баллистических ракет РСМ-40, ЦПБ «Волна», главный конструктор В.В. Борисов) по классификации НАТО - "Golf III" http://www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/45-92/dbrs/mod629/60...

Как вы думаете, были ли в обычном мореходном училище вывешены подобные плакаты? И мог ли простой матрос изучать подобные материалы? Вывод очевиден. Так что, наиболее вероятным местом обучения старшего лейтенанта Лома было Ленинградское высшее военно-морское пограничное училище.

http://shieldandsword.mozohin.ru/kgb5491/school/militar/lvvm...

Передано в КГБ из МВД 2 апреля 1957 г. Срок обучения: 4 года 2 мес. (командный факультет), 5 лет 6 мес. (инженерный факультет). Ежегодно выпускало около 100 чел.

Начальник: КОЛЧИН Евгений Семенович (апрель 1957 – декабрь 1960 г.), капитан 1-го ранга, с 15 июля 1957 г. – контр-адмирал;

Структура:

Командный факультет

Инженерный факультет

Курсы усовершенствования офицерского состава (!!!)

(Источники: Пограничная служба России: Энциклопедия. Формирование границ. Нормативная база. Структура. Символы; В.М.Лурье, Адмиралы и генералы Военно-морского флота СССР. 1946-1960 г.)

Весело? Продолжим:

На Ломе - ФУРАЖКА. Не бескозырка, как положено рядовому и сержантскому составу, а фуражка! Что говорит нам устав ВМФ о головных уборах?

Повседневная форма офицеров и мичманов
Военная повседневная форма, предназначенная для офицеров и мичманов, включает в себя: черную или белую шерстяную фуражку, тужурку из того же материала, черное пальто, кремовую рубашку, черный же галстук с золотого цвета закрепкой, кашне, черные брюки, поясной ремень, перчатки и полусапоги, полуботинки или ботинки в качестве обуви. Также позволено включать в повседневный комплект черную пилотку, шерстяной свитер той же расцветки, демисезонную куртку или плащ и китель из синей шерсти.

Как видим - Лом не матрос. Офицер не ниже старшего лейтенанта. Почему именно старшего лейтенанта? Почему не мичман? Ответ в фразе Х.Б.Врунгеля "Назначаю вас своим старшим помощником". И далее по ходу регаты Х.Б. обращается "Старший помощник Лом". Опять обратимся к уставам ВМФ:

Старший помощник командира корабля (сокращённо: СПК, неофициально: старпом) — должность в российском и советском флотах. Старший помощник командира корабля является первым заместителем командира и прямым начальником всего личного состава, руководитель боевой подготовки экипажа и повседневной деятельности боевых частей и служб корабля[1]. В царском флоте та же должность называлась старший офицер, в Королевском флоте первый лейтенант.

Должность старшего помощника — обязательная ступень для офицера на пути к самостоятельному командованию кораблем. Обязанности его так обширны, а ответственность так велика, что Корабельный устав специально предусматривает, что большую часть времени старший помощник проводит на корабле.

Корабельный устав ВМФ : Гл 1. Основы корабельной организации., ст. 9, 14. 16. 25, 26; Гл. 5 Основные обязанности должностных лиц. ст. 188—197.

Старший помощник командира корабля // Военно-морской словарь / Чернавин В. Н. — М.: Воениздат, 1990. — С. 408. — 511 с. — ISBN 5-203-00174-X.

То есть, должнсть старпома может занимать офицер в чине не ниже старшего лейтенанта. Для более серьезного же звания Лом все-таки слишком молод.

Итак, с наших глаз исчезает матрос-недоучка и возникает старший лейтенант ВМФ СССР, проходящий обучение на Курсах усовершенствования офицерского состава в Ленинградском высшем военно-морском пограничном училище КГБ СССР.

Вопрос:

Как простой паренек попал в закрытое секретное спецучреждение? С улицы в такие заведения учиться не берут. Только по рекомендации. Причем, рекомендацию должен дать сотрудник КГБ в чине не ниже капитана. И вот тут-то нам придется открутить ленту на 7 лет назад. К тому времени, когда Старшему лейтенанту Лому было 16 лет. Когда к нему еще не прилипла кличка "Лом". И когда был он тогда никаким не старшим лейтенантом, а простым деревенским пареньком по имени Вася.

И по фамилии - Куролесов.

Вспомним сюжет. Житель деревни Сычи, Вася Куролесов вляпывается в мутную историю с продажей подставных поросят, помогает капитану КГБ Болдыреву обезвредить опасную банду налетчиков.

За что получает наградные часы

И приглашение от капитана Болдырева продолжить обучение и службу в органах.

Вот откуда рекомендация компетентных органов обратить внимание на способного паренька. Служить Васю направляют во флот. После чего Василий приобретает прозвище (а далее и оперативный псевдоним) "Лом" и продолжает учебу и службу.

При чем же здесь почтальйон Печкин спросите вы?

Ответ кроется в этом архивном снимке с личного дела Игоря Ивановича Курочкина. Того самого Курочкина, в задержании которого принимал активное участие Василий "Лом" Курочкин.

Каким именно образом Игорь Иванович Курочкин вместо положенной отсидки впоследствии становится штатным сотрудником органов в спецобъекте "Поликлиника" и осуществлял оперативное прикрытие Дяде Федору Свекольникову (Свантессону) (материалы по этому поводу см. тут: https://pikabu.ru/story/zagadki_i_uzhasyi_prostokvashino_551...) - можно только гадать.

Впрочем, есть версия, что И.И.Печкин (Курочкин) давным-давно являлся кадровым сотрудником органов и в описываемый период работал под прикрытием, внедряясь в банду.

Есть также косвенные доказательства службы И.И.Печкина в ВМФ СССР и вполне возможно, что он не только был лично знаком с Х.Б.Врунгелем, но и был тем, кто давал Васе "Лому" Куролесову рекомендацию для поступления. (По правилам тех лет рекомендации должны были давать не менее двух человек). А это означает не менее чем капитанские погоны на плечах Игоря Ивановича.

Вот такой дуализм судеб.

И кстати. На жаргоне военных моряков "Велосипед" - это две звезды на погонах подполковника (капитан 2 ранга). То есть становится понятна фраза Игоря Ивановича "Я почему такой злой был - потому что у меня велосипеда не было". Подполковника майору Печкину задерживали!!!

Оставайтесь с нами

Всем бобра :)