Кто будет учить Россию примирению?
Автор: Григорий Ванин
Последнее время тема исторического образования в учебных заведениях обсуждается весьма активно. Наша интеллигенция озаботилась правильным знанием истории молодым поколением. А заодно и знанием истории остальным населением и его историческим самосознанием как минимум на уровне официальной идеологии. И всё было бы хорошо, если бы у самих интеллигентов было правильное представление об истории и ее значении для общества. А то ведь у них у всех разное мировоззрение и, как всегда, категоричное по отношению к оппонентам, а о серой народной массе, на их взгляд, и говорить нечего — ее надо просвещать и просвещать. Чем не модель перманентной информационной гражданской войны? Война, как и разруха, начинается в головах. Причем в головах либеральных.
По словам президента Путина, уроки истории нужны для примирения и гражданского согласия. Но кто может сегодня давать такие уроки?
Что такое история в понимании просветителей?
Самые нейтральные историки-просветители говорят об истории как о науке без идеологической современной политической окраски. То есть предмет истории в своей сути есть рассказ, нарративное изложение фактологии с хронологией. Другие утверждают, что история — это политика, направленная в прошлое или же это современная политика на основе критики с отрицанием опыта прошлого, называемой почему-то осмыслением истории. И, что очень показательно, самые либеральные историки от политики тут же диктуют исключительно свое видение истории как догму, бесспорную истину. И откуда ж они черпают такую непререкаемую истину?
Есть и такие просветители, которые считают, что исторической науки как таковой нет, а есть пропаганда той или иной исторической лжи, мифологии в интересах власти и претендентов на власть, насаждение нужного мировоззрения в корыстных целях. История — это идеология.
Есть и такие просветители, которые считают, что исторической науки как таковой нет, а есть пропаганда той или иной исторической лжи, мифологии в интересах власти и претендентов на власть, насаждение нужного мировоззрения в корыстных целях. История — это идеология.
Конечно же, для интеллигентской среды важно самоутверждение в дебатах. А для достаточно грамотного и пытливого обывателя вполне ясно, что история — всё же наука и объектом ее исследований являются описания или модели прошлых событий с их причинно-следственными связями, персонами на фоне обстоятельств и быта того времени. Читать такие описания весьма интересно, познавательно. В основе исторических моделей лежит археология как самостоятельная наука, и документальная фактология, а также другие науки с приставкой палео-. А вот толкования и домыслы либералов, даже самые научные, образуют субъективную сферу восприятия исторической информации, придают ей эмоционально-политическую окраску, а это уже не наука. Это непримиримая схватка схоластических мнений и идеологий, в чем угадывается корысть.
Фальсификация истории
Можно было бы обойтись более понятным русским выражением «искажение истории». Слово фальсификация происходит от корня «фальшь», то есть ложь. В нем присутствует однозначно негативный смысл, преднамеренность. Но причины искажения истории могут быть разными, в том числе без злого умысла. В основном, эти причины субъективные.
Самая распространенная причина непреднамеренного искажения истории кроется в двух феноменах человеческого сознания: в так называемой миопии или близорукости в восприятии далеких событий, и в интерполяции — переносе современных оценок на события и личности прошлого или в модернизации истории, как говорят ученые. Этому способствует и магическая вера современных историков в искренность, объективность и достоверность свидетельств древних авторов и более поздних писателей. Конечно, существует определенная научная методология по исключению ошибок подобного рода. Но не все ею владеют.
Миопия проявляется как дезориентация в пространстве и времени событий, как узость кругозора. А модернизация истории происходит в процессе осмысления истории, оценки прошлого. Самое обычное искажение в этом процессе происходит тогда, когда человек, читая историю, переносит свое мировоззрение вглубь времен и воспринимает прошлое как недавно пережитое настоящее. Модернизацию исторических знаний можно проводить и целенаправленно, препарируя их под восприятие современным обществом в заданном идеологическом ключе, когда черное становится белым, а белое черным.
Намеренная фальсификация делится на две группы: во благо и во зло. В первую группу «во благо» причисляют возвышенную мифологию, героизацию истории своего отечества. Эта часть исторической мифологии формирует то, что называют признаком национальной идентификации наравне с языком, культурой и общностью территории. Эти мифы консолидируют общество. Без таких мифов и легенд любому обществу не обойтись, иначе оно окажется несостоятельным, не способным к долгому существованию. Эти мифы и легенды подпитываются научной историей, но живут вне ее. Это и былины, сказки, и жизнеописание героев и описание их подвигов, и художественная литература, и музеи и памятники. Такую мифологию разрушать нельзя. Она является основой формирования самоуважения, чувства собственного достоинства, «любви к отеческим гробам». Это код нации, связь времен и поколений, без которых общество неминуемо деградирует. Кому выгодно разрушать код нации?
Религий, которые объединяют идеологию и мифологию с традициями, касаться не будем. Это отдельная обширная тема со своей историей, которая является частью общемировой истории и культуры.
Намеренная фальсификация истории «во зло» есть не что иное, как идеологическая или информационная война, направленная против врага или на обеспечение политических выгод. Фальсификаторы под видом раскрытия исторической правды разрушают прежние мифы, шельмуя героев, подменяя их другими фигурами и новыми мифами. Они жестко и категорично осуждают царей и вождей за вмененные им преступления по нынешним меркам и в отрыве от тех обстоятельств, в которых происходили далекие события, и не представляют при этом никакой обоснованной реальной альтернативы действиям критикуемых исторических персон. Всё сводится к поверхностным суждениям «вот если бы…». Нужна ли обществу такая губительная «правда»? Либеральные критики большевизма в таком случае ни в чем не отличаются в категоричности и склонности к диктату от самих большевиков, ведь большевики тоже начинали с либерализма, продолжая либерализм интеллигентский, народничество и затем террор.
Историю нельзя осуждать или оправдывать. Ее надо осознавать, глубоко и научно разбираться в предпосылках к тем или иным событиям, в характере и роли тех личностей, которые знаменуют время. Недопустима демонизация истории под предлогом лицемерного покаяния перед другими лицемерами. Отечество надо любить таким, каким оно было, есть и будет, обустраивая и совершенствуя родину созиданием, а не разрушением дотла только потому, что «надменные потомки» осудили своих предков, насмеялись над отцами и их верой. Тут бы уместно было вспомнить о славе мифических Хама и Герострата.
Классовое примирение эпох
Наши либералы и «инженеры человеческих душ» взялись за примирение исторических эпох после того, как антисоветизм и пресловутая десталинизация вызвали неожиданную для них реакцию у населения. Авторитет Сталина как исторической личности и советского вождя стал расти. Либералы спохватились, занервничали: им стала мерещиться красная опасность, возрождение власти «быдла» — серой народной массы. И куда им деваться, избранным и просвещенным?
Как же решается проблема классового примирения? Как обычно, весьма примитивно и прямолинейно. Крушением и сносом старых памятников и установкой новых, выборочным зачислением белых героев вместе с красными героями в единый реестр патриотов одной и той же страны. Мол, разными были убеждения, но воевали за правду и те, и другие, просто правда была разная. При этом советские герои лишаются ореола легендарной славы через публикацию как бы неизвестной ранее правды о них. А белогвардейцы и даже предатели реабилитируются так же — через публикацию как бы ранее неизвестных подробностей из их биографии. Какое же это примирение? Это признание крайней глупости наших предков и одновременно сглаживание остроты социальных конфликтов нашего времени через такую модернизацию истории, которая бы не давала оснований для сравнительного переосмысления причин и итогов Октябрьской революции 1917 года, например.
Чтобы развеять с определенной целью общую героическую мифологию о Великой Отечественной войне и Октябрьской социалистической революции, о народных подвигах советского строительства, примиренцы уже не рискуют критиковать эпохальные события огульно, общим чохом. Слишком мизерны они сами для такой критики. И тогда они используют лукавый прием «откусывания пирога с краю».
продолжение следует...
Помогите найти
Ребят, помогите, пожалуйста, найти сайт, на котором можно подобным образом искажать фотографии. Раньше пользовался им, но теперь забыл название и не могу вспомнить.
Буду признателен, если кто-нибудь поможет.
UPD: там для примера использовался портрет Авраама Линкольна.
Когда напился водички,и случайно подавился...
P.S. Хотел сделать потише звук в TR,и нажал на паузу...
Полный скрин
И,да, Toki Tori...10 из 10
Американский журналист рассказал о русофобских приемах в СМИ
© Time
МОСКВА, 19 июл – РИА Новости. Западные издания используют несколько шаблонных приемов, чтобы изобразить в своих публикациях Россию как отсталую и агрессивную державу, пишет в своем блоге [ https://medium.com/@dominicbasulto/russophobia-and-the-dark-... ] бывший член пресс-службы Олимпиады в Сочи, автор книги "Русофобия" Доминик Басульто.
Журналист собрал несколько примеров обложек, которые носят ярко выраженный антироссийский характер, в своеобразный "мастер-класс" для редакторов СМИ.
Без медведя никуда
В свете украинского кризиса и напряженности в российско-американских отношениях стандартная обложка западного издания должна быть украшена медведем, пишет Басульто. При этом медведь должен иметь как можно более агрессивный вид, а еще лучше, если у него будут налитые кровью глаза, ссадины и синяки.
© Foreign Affairs
Обложка журнала Foreign Affairs май-июнь 2016
Путин – беспроигрышный вариант
Для западных читателей образ России неразрывно связан с Путиным, отмечает журналист. Редакторы авторитетных изданий не упустят случая показать президента России в образе "злобного советского разведчика", плетущего заговор против всего мира.
© The Economist
Обложка журнала The Economist от 14 февраля 2015
Другая версия обложки с лидером России может изображать Путина в качестве угрюмого, неулыбчивого диктатора. В глазах читателей должен немедленно встать образ России как "печального пустыря, покрытого снегами и льдом”.
Помимо этого, пишет Басульто, отличным сочетанием для обложки русофобского издания является сочетания символов России: президент, танцующий балет, или выступающий на соревнованиях по фигурному катанию. Подобные обложки охотно использовали такие издания как The New Yorker, The Economist и другие.
© The New Yorker
Обложка журнала The New Yorker от 3 февраля 2014
Искажение реальности
Басульто отмечает и еще один беспроигрышный символ России – это матрешка, призванная показать загадочность страны. Но, пишет автор, можно также использовать и представления вековой давности, в которых Россия – монструозная сила, представляющая опасность чуть ли не для всех. Можно также поместить на обложку российские танки и оружие.
Образ России как огромной неуклюжей страны черпает истоки еще в XVI веке, когда Запад мало что знал об этой земле, заключает автор. В подобных обложках просвечивается только одно – русофобия.
© AFP 2016/ Natalia Kolesnikova
Обложка журнала Time на экране монитора