Одной проблемой меньше
Устройство, включающее комбинацию клавиш alt+tab, когда дверь открывается.
Устройство, включающее комбинацию клавиш alt+tab, когда дверь открывается.
Имеется неограниченное количество приводов от ноутбуков. Нужно придумать куда использовать с минимальными вложениями (не на свалку) и с хорошей денежной отдачей.
Пишите варианты в комментарии. За самый успешный вариант дадим ₽.
Кто ответит? Именно так звучал вопрос в школьном задачнике по физике за 8-11 класс. В девяностые, в восьмом классе это прочитав, меня осенило, так как я сам хотел сделать компьютер, который видел только в фильмах, но не мог понять с какой стороны подступиться с этим вопросом :)
Ты думал, что я забуду, а я все помню! Я помню, что ты родился(лась) 29 февраля, а значит по-настоящему поздравить тебя можно только один раз в четыре года! Ты родился(лась) в один день с Джоном Филипом Холландом и Германом Холлеритом. Холланд был очень крутым конструктором подводных лодок (это точно), и (а вот это уже не точно) считается изобретателем современной конструкции подводных судов. А Холлерит взял и создал первую электрическую счетную машину, а потом стал одним из основателей компании IBM. Желаю тебе всех благ, здоровья и счастья (и умножаю это на четыре, чтобы до следующего 29 февраля хватило!)
В любой среде, в любых областях науки, творчества и общественной жизни есть гении. Именно они, занимаясь своим любимым делом, придают ему широкую известность, совершают великие открытия, толкая застоявшийся камень науки к светлому будущему и приближая грядущее торжество научно-технического прогресса. Подобно Пушкину и Лермонтову в русской поэзии, подобно Дарвину и Сеченову в биологии имя Николая Петровича Брусенцова не должно быть забыто теми, кто собрался постигать информатику. Человек, который в эпоху бурно развивавшегося двоичного кода, опередив своё время, создал машину троичную, заложившую основы будущих квантовых компьютеров, достоин отдельного, подробного рассказа. О нём сегодня и пойдёт речь.
7 февраля 1925 года в селе Каменское Украинской ССР в семье Брусенцовых случилось безумно радостное событие — на свет появился третий мальчик, которого любящие родители сразу же решили назвать Колей. Отец младенца, Пётр Николаевич, тогда бывший ещё студентом Днепропетровского института, был очень счастлив и отмечал рождение еще одного сына в компании друзей и горячо любимой жены, Марии Дмитриевны.
Маленький Коля не испытывал недостатка ни в чём. Как самый младший сын в семье, он был больше всего любим родителями, а также старшими братьями, которые тоже приложили руку к его воспитанию. Когда Коля пошёл в школу, отец его уже был техником Днепропетровского коксохимического завода, а мама работала воспитательницей в детском саду.
В 1939 году семью постигло несчастье — умер отец. А едва только Николай успел сдать выпускные экзамены, как по всей стране завыли сирены и голос Левитана размеренно сообщил, что «сегодня, в 4 часа утра…» и так далее, по тексту. Юношу вместе с семьёй эвакуировали в Свердловск (нынешний Екатеринбург), где он поступил в консерваторию на факультет народных инструментов.
К сожалению, Великая Отечественная не дала Николаю получить музыкальное образование. Едва молодому человеку исполнилось 18 лет, товарищ майор сообщил ему, что Родина в опасности, отдал повестку из военкомата и отправил Брусенцова на курсы радистов. В 1943 году по этой специальности наш герой пошёл служить в артиллерийский полк, а именно, в отделение разведки. Сослуживцы Брусенцова уважали и много раз отмечали его исключительную храбрость и мужество в бою, при работе и передаче ценных сведений. Особо упоминали один случай. В очередном сражении, когда Николай передавал координаты врагов на батарею, рядом с его окопом разорвался артиллерийский снаряд, убивший двух его товарищей и чудом не задевший его самого. Несмотря на это, юный радист довёл свою работу до конца. Он вообще прошёл довольно много сражений. Его имя часто писал в своих рапортах командир полка, вследствие чего Брусенцов был награждён медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени и медалью «За взятие Кёнигсберга».
В первые мирные годы Николай работал на том же заводе, где ранее трудился его отец. Но в 1947 году тяга к учёбе пересилила и 22-летний юноша поступил на радиотехнический факультет МЭИ. Учился он бесподобно, и его непреодолимое стремление к знаниям и исследованиям привела к тому, что он, будучи на 4 курсе, увлекаясь оптическими разделами физики, составил таблицы (внимание, сейчас будет очень сложно для обычных людей!) дифракции волн на эллиптическом цилиндре, которые впоследствии учёные между собой стали называть проще: таблицы Брусенцова. Впрочем, это название не особо прижилось.
Чё-то там, какая-то частота волны, графики, определённые углы, поверхности… В общем, кто здесь что-то понимает — можно изучить данный вопрос здесь.
Юного энтузиаста, только защитившего дипломную работу, в 1953 году направили работать в специальное конструкторское бюро МГУ. И не прогадали: уже в 1959 году после нескольких лет упорных исследований и сложнейших разработок в вычислительном центре Брусенцов явил миру новое открытие — троичную ЭВМ «Сетунь»!
Разработка машины осуществлялась при активном участии математика Сергея Львовича Соболева, А. М. Тишулиной, Е. А. Жоголева, С. П. Маслова и В. В. Веригина. Как позднее рассказывал сам Брусенцов, разработка машины не обошлась без сложностей; были и казусы, и неприятности, о которых будет рассказано позже.
Машина получила большую известность и пошла в серийное производство. Выпускалась Казанским заводом математических машин с 1962 по 1964 год. Всего было произведено 46 экземпляров, успешно работавших во многих институтах и производствах Советского Союза.
В 1970 году Брусенцов, продолжая свои исследования в области троичной логики, создаёт более продвинутый и усовершенствованный вариант машины - «Сетунь-70». Она получилась достойным продолжением своей предшественницы, работала гораздо быстрее и проще. Поскольку создание новой модели удачно сопало с праздниками в честь 100-летия со дня рождения В. И. Ленина, машину повезли на Выставку достижений народного хозяйства (ВДНХ), после чего он был награждён серебряной и золотой медалью ВДНХ а позже - премией Совета министров СССР с официальной формулировкой «за разработку и внедрение новых технологических решений, имеющих важное значение для развития промышленности, энергетики и сельского хозяйства».
Под руководством Николая Петровича в 1990 году была начата реализация одной из первых в СССР и России компьютерных систем обучения — «Наставник», позволявшая с большей эффективностью преподавать школьные предметы с помощью электронных устройств. За вклад в развитие отечественной системы Брусенцов был удостоин почётного звания «Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации».
Несмотря на уже преклонный возраст, до последних дней этот великий человек работал заведующим научно-исследовательской лабораторией троичной информатики на факультете вычислительной математики и кибернетики и вёл исследования в области троичной логики.
4 декабря 2014 года Николая Петровича Брусенцова не стало. Говорят, чтонесмотря на дождь и град, многие люди пришли на похороны, чтобы проводить его в последний путь. Был ливень и сильный ветер — казалось, само небо сожалеет о его смерти. Так ушёл из жизни великий учёный, память о котором будет жить вечно.
История троичной ЭВМ «Сетунь»
Теперь же поговорим о главном открытии этого великого учёного — троичном компьютере, опередившем эпоху, работавшем гораздо быстрее своих двоичных собратьев.
В троичной логике существует минимальная единица измерения информации — трит. Он равен логарифм 3 по основанию 2 (≈ 1.58496) битам информации. Соответственно, по аналогии с байтом существует и трайт, равный 6 тритам (≈ 9.51 бита). Именно трайт использовался на «Сетуни-70» как минимальная единица главной памяти, в отличие от её предыдущей модели, считавшей в элементарных тритах. Но обо всём по порядку.
Как же Брусенцову пришла в голову идея построить троичную машину, когда у всех вокруг были двоичные? Всё очень просто. Их исследовательский центр должен был получить ЭВМ «М-2» от лаборатории ученого Брука для дальнейших исследований. Но, к большому сожалению, случилась крупная неприятность. Руководитель проекта, математик Соболев, на выборах академиков в МГУ проголосовал за учёного Лебедева вместо Брука, из-за чего последний затаил обиду и не передал машину. Так Брусенцову волей-неволей пришлось создавать ЭВМ с нуля.
Его новая машина не должна была работать на лампах. Ламповые ЭВМ были ненадёжны, имели короткий срок службы и малую эффективность. В лучшем случае такой агрегат работал всего несколько часов, после чего приходилось долго и муторно искать очередную неисправность, будь то перегоревшая лампа или насекомое, прилетевшее на тусклый мерцающий свет. Транзисторы было практически невозможно достать, и Брусенцов решил сделать начинку машины по методу Юлия Израилевича Гутенмахера — поставить ЭВМ на феррит-диодные элементы.2 Сходив к нему на стажировку, Николай Петрович детально изучил машину «ЛЭМ-1», которую строил Гутенмахер и придумал, как сделать работу своей машины намного эффективнее. Под каждый бит в феррит-диодном элементе было отведено два сердечника — рабочий и запасной, компенсационный. Брусенцов решил заставить второй сердечник работать, чтобы каждая ячейка стала трёхзначной. В результате, на будущей «Сетуни» должно было остаться в 7 раз меньше сердечников, чем на «ЛЭМ-1», и при этом «Сетунь» имела бы почти вдвое большую разрядность!
В качестве минимальной элементарной единицы информации использовался тот самый трит, о котором было сказано в начале главы. В троичной логике было намного проще работать из-за того, что в ней использовалось меньше разрядов и ячеек, чем в двоичной. К примеру, десятичное число 12 в двоичной системе счисления выглядит как 1100, а в троичной — 110, т.е. экономится один разряд. Десятичное число 365 в двоичном представлении имеет 9 знаков — 101101101, а в троичном всего шесть — 111112, т.е. экономится уже три разряда! И чем больше число, тем больше экономится разрядов, а это было достаточно важно для быстродействия — чем меньше требуется времени машине на обработку данных, тем скорее она закончит необходимые вычисления.
Николай Петрович с энтузиазмом приступил к созданию новой машины. В этом ему активно помогал Жоголев, разрабатывая архитектуру машины и выдвигая много идей, сложных в реализации. В итоге у машины оказалось всего 24 команды. Это было невероятно! Всего два с половиной года работы — и прототип троичной ЭВМ был готов! Спустя ещё год машина была полностью отлажена и прекрасно работала. Брусенцов дал ей имя «Сетунь» - по названию реки, протекавшей рядом. Казалось, что все трудности уже позади, когда произошла неожиданная неприятность.
Весь отдел был приглашён на заседание коллегии Государственного Комитета Радиоэлектроники (ГКРЭ), на котором было объявлено о закрытии проекта. Николай Петрович и его коллеги были предельно возмущены — за разработку машины им не платили дополнительно, да и оборудование приходилось использовать списанное, со старых заводов; и при всём при этом проект закрывали — на их гениальном изобретении просто решили сэкономить! Всех успокоил Сергей Львович, пообещав исправить ситуацию. Он сходил в ЦК КПСС и уже вечером того же дня по отделу гулял начальник 8 управления ГКРЭ — Сулима. Он осмотрел машину и, сделав очевидное умозаключение о том, что машина уже существует (а значит, нет смысла закрывать отдел), постановил, что «Сетунь» должна пройти межведомственные испытания.
Через несколько месяцев новоиспечённую троичную ЭВМ начали полномасштабно тестировать. Она блестяще себя проявила и показала 95 % полезного времени! А ведь тогда хорошим результатом считалось, если машина показывала хотя бы 60 процентов.
Полезное время — это то время, пока машина занята вычислениями, а не тестово-наладочными работами!
© Н. П. Брусенцов
После испытаний Совет министров СССР принял решение наладить серийное производство «Сетуни» на Казанском заводе. Машина выпускалась по 10-12 экземпляров в год, причём заявок на её получение было в разы больше: эту ЭВМ хотели иметь не только страны социалистического лагеря, но и англичане с американцами — всех интересовала машина, работающая в троичной логике. Чертежи машины даже были переданы в Чехословакию, Брусенцов лично ездил осматривать чешские заводы, собиравшиеся производить его творение, но, как это часто бывает, бурно развивавшийся проект начал тихо угасать… «Люди с косным мышлением», как говорил Николай Петрович, занимавшие руководящие посты, начали мешать производству машины, раскидав её экземпляры по всему Союзу, устраивая постоянные проверки, желая выявить недочёты, придираясь к каждой мелочи. Но «Сетунь» была очень простой и надёжной машиной, практически не дававшей сбоев — в этом была её отличительная особенность. «Освоить такую машину и программировать в машинном коде было ничуть не сложнее, чем, скажем, осваивать «Алгол» или «Фортран»» - говорил Брусенцов.
Проект, уникальный по своей значимости, был свёрнут окончательно. Уникальный в своём роде экземпляр-прародитель, с которого были сделаны копии ЭВМ «Сетунь», разбросанные по всей территории Советского Союза, был разрезан и выкинут на свалку, несмотря на отчаянные протесты Брусенцова и Соболева. А всю исследовательскую группу из главного корпуса вычислительного центра МГУ переселили на чердак.
Николай Петрович продолжал работать над своими идеями и в это тяжёлое время. К 100-летию со дня рождения Ленина изобретатель подготовил новую машину - «Сетунь-70», имевшую не один процедурный стек, а два — операндов и команд. За счёт этого быстродействие машины вырастало во много раз, а программы получались легко усваиваемыми и читаемыми, их можно было спокойно модифицировать и в их принципе действия мог разобраться любой человек, смысливший хоть что-то в основах программирования.
К сожалению, «нет пророка в своём отечестве». И Брусенцов сотоварищи был вынужден бороться с постоянными преградами, создаваемыми ему системой, с непониманием, с огромным монстром советской бюрократии, вставшим у него на пути, в то время как западные изобретатели становились долларовыми миллионерами, патентуя свои создания со скоростью конвейера.
Я не обижен судьбой. Не в деньгах счастье, тем более не в миллиардах. Когда все сведено к деньгам, жизнь людей утрачивает смысл, становится абсурдом.
© Н. П. Брусенцов
Наши дни
Исследования троичной логики продолжаются до сих пор. Сложно говорить о том, какой огромный вклад внёс в развитие этой ветви информатики Брусенцов — он, фактически, был реализатором этой идеи. Троичная логика удобна, проста в обращении, быстродейственна — в общем, превосходит двоичную по многим параметрам. Сейчас передовыми разработками в информатике считаются квантовые компьютеры, а они как раз троичные. За ними стоит будущее. Надеюсь, что многие из нынешних студентов будут воплощать это будущее в реальность.
Источник: Cat_Cat. Автор: Тимофей Бердикин.
Личный хештег автора в ВК - #Бердикин@catx2, а это наше Оглавление Cat_Cat (31.12.2019)
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Программист Дэвид Фифилд создал самый изощренный на сегодняшний день тип вредоносного ZIP-архива. Разработанная им "файловая бомба" представляет собой обычный на вид архив, занимающий на диске 46 мегабайт. Однако при распаковке его размер постепенно вырастает до 4,5 петабайта (или 4608 терабайт — это примерно 230 тысяч фильмов в качестве Blu-ray), переполняя все доступное пространство накопителя.
Создать из архивированных файлов "бомбу" позволяют особенности работы алгоритмов компрессии, объясняет Vice. Говоря упрощенно, формат ZIP сжимает строку повторяющихся байтов, записывая её максимально коротким способом. В частности, именно поэтому заархивированный MP3-трек занимает намного больше места, чем текстовый. То же означает, что состоящий из триллиона нулей файл в сжатом виде будет очень маленьким, но будучи распакованным его "вес" увеличится в разы.
Первая "ZIP-бомба" появилась еще в 1996 году, когда один из пользователей загрузил на доску объявлений в Фидо "взрывоопасный" архив, вынудив ничего не подозревающего администратора его открыть. Позже появился один из самых известных примеров "архива смерти" — 42.zip. Файл, казавшийся пустышкой, обладал коэффициентом сжатия 106 миллиардов к одному, и при распаковке мог вызвать крах системы.
В отличие от предшественников, Фифилд не прибегал к рекурсивной технике: то есть его "ZIP-бомба" не была устроена по принципу "обратной матрешки", когда объем файлов становится больше по мере распаковки новых слоев. Вместо этого программист сумел "перекрыть" файлы внутри архива, что позволило ему использовать коэффициенты сжатия значительно выше обычных.
https://hitech.vesti.ru/article/1218117/
Интересно, после распаковки, носитель не взрывается от переполнения объёма? Было бы прикольно)))