Сюита для двух фортепиано, опус 6 (1922)

Шостакович и в 16 лет - гений. Так интересно слушать взрослый музыкальный язык, взрослые мысли, но через призму максималистического восприятия подростка. Ещё интересно наблюдать ход мыслей этого человека, он как будто обращается к нам: послушайте, какую замечательную мелодию я нашёл, я её даже повторю и сделаю из неё лейтмотив, ну посмотрите, какой замечательный мотив! А мы и рады его послушать, потому что это действительно умнО и красиво. Молодой Шостакович ещё не мрачен, он как бы играет звуками, оборотами, темами, ему самому это интересно, и потому интересно и нам.

P.S. Ах да, дело происходит в Малом зале Московской консерватории

P.P.S. А во втором отделении обещают "Весну Священную" Стравинского, но там отзыва не будет, скорее всего, потому что меня после такого великолепия будут выносить из зала на носилках.

Ни «успех», ни «триумф» не подходят для того ажиотажа, который охватил Париж после премьеры русского балета «Жар-птица» в 1910 году.

Со зрителями творилось что-то невообразимое. Они были в таком восторге, будто сошли с ума. Балерина, танцовавшая жар-птицу,  вспоминала: «Я никогда не видела публику в таком состоянии. Можно было подумать, будто под креслами горит огонь, запертые двери, ведущие за кулисы, оказались бессильны. В антракте зрители врывались на сцену, чтобы прикоснуться к этому чуду - к невероятно красивым в своих костюмах главным героям».

Французская критика была в восторге от русских и растерянно признавалась, что французский марионеточный балет, оказывается, безнадежно устарел.

И сама балетная постановка, и музыка к ней - все было очень свежо, смело, красочно, авангардно и талантливо.

В моду тогда моментально вошло все русское.

Музыку к этому балету написал молодой, неизвестный еще тогда композитор Игорь Стравинский. Удачная премьера тут же сделала его знаменитым.

На видео музыка одной из частей балета "Жар-птица", называется "Поганый пляс Кащеева царства". В балете под эту музыку выползает всякая нечисть и все танцуют.

Ниже полный вариант зрелищной красочной балетной постановки (эпизод "Пляса Кащея" здесь примерно с 30:50)

Надо сказать, что на премьеру «Жар-птицы» собралось самое фешенебельное парижское общество. Среди зрителей были Марсель Пруст, Жан Жироду, Пьер Клодель, Морис Равель, Клод Дебюсси, Флоран Шмитт, Мануэль де Фалья, поэт П. Лодель, актриса Сара Бернар и многие другие.

И вот при такой публике произошел конфуз. Организатору концерта, импрессарио Сергею Дягилеву пришло в голову оживить спектакль и вывести на сцену лошадей. Но на сцене животные начали ржать и совершенно не слушались. Вдобавок одна из лошадок решила оставить свой след в русском балете в виде дурно пахнущей кучи (может Кащея испугалась...)  Это вызвало бурный хохот у зрителей. Дягилев от греха на следующих выступлениях решил от лошадей отказаться.

Но на этом курьезы не закончились. Уже в наши дни, на одном из концертов в США, где исполняли русскую "Жар-птицу", тоже произошел случай. После спокойной музыки первые громкие аккорды "Пляса Кащея" напугали американку так, что она вскрикнула и подпрыгнула в кресле. Скорее всего, женщина до этого просто уснула.

Знаю, что это уже было на Пикабу, не сочтите за баян, просто хочется уточнить, что эта музыка именно из "Жар-птицы".

Так что Стравинский умеет удивлять даже 100 лет спустя.

Полёт композиторской мысли Модеста Петровича Мусоргского воплотился в фантастическом полёте сказочного персонажа пьесы «Избушка на курьих ножках (Баба-Яга)» из цикла «Картинки с выставки». Начинается пьеса аккордами-толчками, весьма приглянувшимися впоследствии рок-музыкантам. Очень они похожи на любимые ими гитарные риффы. Аккорды учащаются, имитируя «разбег» Бабы-Яги. Сам полёт изображен в средней части произведения холодными переливами и тревожными звуками.

В другом произведении – «Ночь на Лысой горе» – композитор бурными движениями струнных рисует полёт целой кавалькады ведьм. Пронзительные трели флейт, грузные «шаги» у фаготов и литавр, весь диапазон оркестра охвачен краткими восходящими и нисходящими пассажами, триоли подчеркивают судорожность и агрессивность. Ведьмы слетаются на шабаш.

В более поздней аранжировке Николай Андреевич Римский-Корсаков начинает Фантазию Мусоргского тем же триольным движением пианиссимо, но только у одних скрипок, как бы издали. Так же тихо, в пиццикато низких струнных начинается движение басов, изменен ритмический рисунок пассажей. Оркестровка более прозрачна.

Ну а имя Римского-Корсакова неразрывно связано с одной из самых известных страниц классической музыки – Полёт шмеля – симфоническим эпизодом из третьего акта оперы «Сказка о царе Салтане». Невероятно быстрый темп исполнения, обилие кратких и сверхкратких нот (вплоть до шестнадцатых), простая и незатейливая мелодия, развивающаяся по спирали. Всё это сделало «Полёт шмеля» популярнейшим «самостоятельным» произведением, тренажёром для виртуозов-одиночек, объектом «околомузыкальных» рекордов.

В балете «Жар-птица» Игоря Фёдоровича Стравинского лёгкий шелест и воздушный трепет стремительных полётных фигурации главной героини противостоит ледяной остроте и колючести гармонически-фактурных сцеплений Кащеева царства. Эмоциональная атмосфера балета насыщена поэзией полутонов, изысканно-декоративным музыкальным импрессионизмом.

Второй «белый» акт балета Петра Ильича Чайковского «Лебединое озеро» полностью посвящён лебедям. По либретто лебеди сбрасывают крылья и становятся девушками. Чайковский, рисуя зачарованных девушек-птиц, развивает тему «полета лебедей» из первого акта. Мелодия одновременно и проникновенно лирична и насыщена глубокими «человеческими» переживаниями. Кристально-чистая романтика.

Эффектную сцену мы можем видеть в фильме Френсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня». Американские вертолеты, атакующие вьетнамскую деревню, появляются в небе под сопровождение знаменитого «Полёта валькирий» из третьего акта оперы «Валькирия» Рихарда Вагнера. При этом музыка звучит не за кадром, а непосредственно из бортовых динамиков, из установленного на вертолёте катушечного AKAI.

И на десерт. Отрывок из Струнно-вертолетного квартета «великого и ужасного» Карлхайнца Штокхаузена. Произведение было исполнено впервые в 1995 году в Амстердаме. С одного из военных аэродромов вблизи города поднимались в воздух четыре вертолета Black Hawk. В каждом из них сидел музыкант – участник струнного квартета Arditti, игравший свою партию. Похожую партию имел и каждый пилот. Машины летели над соборами, каналами и улицами Амстердама, спускаясь и поднимаясь, набирая скорость и замирая в таком же неукоснительном следовании нотному замыслу композитора, в каком исполняли свои партии музыканты. Звук из летящих вертолетов передавался на звукорежиссерский пульт концертного зала амстердамской Westergasfabriek. Композитор присутствовал в зале, он находился за пультом, микшируя звучание струнных и рев вертолетных моторов. Этот перформанс иллюстрирует гениальную идею Карлхайнца Штокхаузена: вся музыка уже написана, она пребывает во всей Вселенной, вокруг нас. Её нужно только открывать, прикасаясь к различным её граням, точечно и иррационально.

Собственно видео тут - https://youtu.be/13D1YY_BvWU