Паразит
― Егор, ты зачем у отца бензопилу взял?! ― Ира возвышалась над сгорбившимся над досками мужем, грозно уперев руки в бока.
― Так ведь я же на общую крышу обрешетку делаю, ― прокряхтел Егор, разгибая спину.
― Это отцовская пила! Она знаешь сколько сто́ит?
― Он ею за пять лет ни разу не пользовался. Я цепь заменил, заправил, масло купил, а ещё доски, изоляцию...
― И что? Это даёт тебе право брать пилу?! ― не унималась жена.
― Так ведь крыша же...
―Своим нужно инструментом работать!
― У меня своего нет, денег не хватило после покупки материалов, ― оправдывался муж, вытирая пот с грязного лба.
― У тебя ничего своего нет, ― Ира, словно мокрую тряпку, бросила фразу в лицо супругу и направилась к теплицам. ― И опилки не забудь за собой убрать, а то всю дорожку маме мусором забросал, ― крикнула она через плечо.
Егор посмотрел на разноцветную плитку, которую покупал в прошлом году на заводе, а потом сам же укладывал, взял в руки метлу и принялся сметать опилки в одну кучу.
***
― Вот, кушайте, всё своё, со своего огорода, со СВОЕЙ ЗЕМЛИ! ― как обычно кичилась тёща, подавая Егору тарелку с нарезанными овощами.
― Мама говорит, что ей ещё одну теплицу нужно поставить под перцы, ― посмотрела Ира на мужа, посыпающего солью помидоры.
― И навоза привезти. Конского, ― добавила тёща, усаживаясь за стол. ― И семена, ― закончила она отдавать распоряжения и принялась чавкать огуречным салатом.
― Поликарбонат, который я в прошлом году покупал для теплиц, закончился, а для навоза машина нужна, ― осторожно намекнул Егор.
― Так докупи́те! Как свежие овощи есть, так вы вперёд, а как что-то для этого сделать, так сразу проблемы? ― усмехнулась тёща. — А для навоза опять, небось, нашу машину собираешься брать? ― самодовольно крякнула женщина.
― Так ведь вы же всё равно на ней не ездите с тех пор, как Николая Семеновича за «двойную сплошную» прав лишили.
― А ты и рад! У тебя же у одного права есть, только машины своей нет! Зато на нашей катаешься. У-доб-нень-ко! ― хмыкала женщина, не отрывая глаз от своей тарелки.
― Куда же я катаюсь? С вами по больницам и рынкам? Вы же мне ключи не даёте.
― А вчера ты машину не брал? ― вступил в разговор тесть, возвращаясь из ванной комнаты.
― Так ведь я же ездил за материалом на вашу крышу, ― развёл руками Егор. ― А потом ещё весь вечер менял сцепление.
― Вот именно, на нашу крышу, своей-то нет, ― тёща пробубнила это себе под нос, но так чтобы слышали все.
Закончив с едой, Егор вышел во двор, чтобы накормить хозяйского пса, покурить и сыграть партию в шахматы с тестем, у которого всегда после пятидесяти грамм за обедом просыпалась тяга к спорту.
― Бутуз, а ну, к ноге! ― рявкнул тесть псу, который никак не отходил от Егора, лизал ему руки, вилял хвостом и звал играть.
― Что за собака такая глупая! ― кряхтел глава дома, делая ход слоном. ― Никогда не слушается.
― Он не глупый. Просто на речку меня зовёт, жуков гонять, да купаться в вечерней воде. Погода весь день жаркая стояла, ему сейчас ничего больше не интересно, ― Егор погладил пса по голове и вдохнул сладкий летний воздух. Пёс как будто повторил за ним: сделал вдох и довольно прищурился.
― Нечего с ним нянчиться, ― продолжал бурчать тесть. ― Собака должна быть послушной, а не приставучей. Запомни это, когда свою заведёшь, тебе это пригодится.
Вечером Егор натаскал дров, так как новый газовый котёл ещё не установили, и семья пользовалась старым, на твёрдом топливе. Затем он набрал воды из скважины и заварил на всю семью иван-чай, который сам собирал и сушил. А после настроил новенький роутер, чтобы все смогли собраться в зале и посмотреть любимый сериал. Тёща и тесть заняли огромный угловой диван, а Егор с супругой разместились в небольшом велюровом кресле.
― Егор, мне тесно тут, ― шептала Ира на ухо мужу.
― Мне тоже, ― обрадовался Егор. ― Слушай, у нас есть деньги на первоначальный взнос по ипотеке, давай уже съедем.
― Я тебе про кресло говорю, а не про квартиру твою дурацкую, ― ёрзая, ответила Ира.
― Да почему дурацкую? Я хочу жить отдельно от твоих родителей, ― продолжал шептать Егор жене на ухо.
― Я не собираюсь прозябать в бетонной коробке. Да и родителей не брошу. Нам эти деньги нужны на то, чтобы отопление здесь заменить, забор поставить и фундамент под баню залить, ― чуть громче шёпота ответила Ира.
― Но это не моё отопление и не мой забор! И баня эта будет не моя, хоть я и буду её строить! ― не выдержал Егор, тоже повысив голос.
Никто уже не смотрел сериал ― все косились в сторону внезапно оперившегося бунтаря.
― Не хочет он. Сам же потом в этой бане будет мыться, ― прошептала тёща мужу, отпивая из кружки ароматный чай.
― Я маму не брошу, ― отрезала Ира.
― Но я так больше не могу. Мне надоело жить с твоими родителями, ― уже в полный голос заявил Егор и встал с кресла.
― Просто у тебя своих нет, вот и ты бесишься! ― съязвила жена.
После этих слов Егор больше не нашёл, что ответить. Он молча вышел из комнаты, затем из дома, и через минуту послышался стук хлопнувшей калитки.
― Егор! ― крикнула было Ира и вскочила с места.
― Пускай идёт! ― остановила её мать. ― Тоже мне ― недовольный! На всё готовое пришёл, своего ничего не имея, и ещё что-то не нравится! Видали мы таких нахлебников! Я вообще не знаю, зачем ты с ним связалась.
Ира послушалась и осталась на месте.
― Не переживай, вернётся, идти-то ему некуда, ― уверенно заявила тёща и сделала телевизор погромче.
Егор не вернулся этим вечером. И на следующий день его нога не переступила порог чужого ему дома. Он даже за вещами не пришёл, только через два дня прислал жене по почте заявление на развод.
***
― Коля, а чего это у меня с потолка капает? ― спросила как-то вечером тёща у своего мужа, выглянув в окно со второго этажа.
― Так ведь дождь начинается, а Егорка не доделал крышу. Там один участок незастеленный остался, ― крикнул ей в ответ хозяин дома, сидевший под хлипким навесом и играющий сам с собой в шахматы.
― Так залезь и сам доделай, у тебя же весь инструмент есть, не то что у этого халтурщика Егора, ― рявкнула жена.
― Я что, похож на кровельщика? Отстань. И так партия не клеится, ― отмахнулся от неё муж и сделал ход.
― Ну и дубак у нас тут, ― потирая предплечья и вздрагивая, сказала Ира, придя домой с работы.
― Так надо просто котёл разжечь, ― ответила ей мать, с ног до головы укутанная в шерстяные платки.
― Дрова и брикеты закончились ещё вчера, их Егор обычно заказывал или на машине привозил, ― ответила Ира, стуча по градуснику. ― Ты, кстати, не знаешь, где Бутуз? Я что-то с утра его не видела.
― Отец говорит, сбежал. Два дня скулил что-то, а сегодня сорвался и до сих пор нет. Не удивлюсь, если к муженьку твоему помчался, предатель, ― ворчала мать, накидывая на плечи очередную шаль.
― И я не удивлюсь. Это же он Бутуза кормил и играл с ним.
― Да и плевать, ― махнула рукой мать. ― Разве это нам хуже? У нас всё есть.
― А что у нас есть? ― спросила вдруг дочь.
― Ну как же? ― удивилась мать и начала перечислять: ― У нас есть крыша над головой...
Она не успела договорить, как на голову ей снова капнуло, затем еще и ещё.
― Дружная семья... ― продолжила она, и в этот момент в дом вбежал глава семейства ― весь мокрый от настигшего его дождя.
― Дай пройти, ― грубо оттолкнул он жену и направился прямиком к холодильнику, откуда выудил бутылку водки.
― Семейный очаг... ― уже совсем тихо произнесла женщина, глядя на нулевые показатели манометра котла и на чайник с засохшими листьями чая внутри, ― и верные друзья... А у него ничего своего. Он пришёл на всё готовое. Паразит...
Мать посмотрела в окно на пустую собачью будку и почувствовала, как её собственный голос дрожит, а в глазах появляются слёзы.
― Ты куда? ― спросила она встревоженно, услышав, как Ира направилась к выходу.
― Я только сейчас поняла, что когда он ушёл, то всё это забрал с собой.
― Да нет у него ничего! ― крикнула вдогонку мать.
― Ошибаешься, мам. Это у нас почти ничего не осталось.
Александр Райн
