О твиттере и зомби-апокалипсисе...
Если на пару минут заглянуть в твиттер, можно подумать, что зомби-апокалипсис уже наступил
Если на пару минут заглянуть в твиттер, можно подумать, что зомби-апокалипсис уже наступил
Наконец-то хорошо написанная книга про зомби-апокалипсис. Этот жанр считается убогим и сильно заштампованным, есть такое. Но вот эта книжка очень даже ничего. Писатель постарался на славу.
История девочки которую боятся военные, которая живет в камере одиночке и ходит на занятия в класс, только привязанная к креслу, как впрочем и остальные дети - впечатляет.
Зомби-апокалипсис случился, и только избранные дети почему-то до конца не превращаются в мертвецов, но все так же опасны как и все дикие зомби.
Ученые пытаются понять, что не так с этими детьми, почему они не превращаются в монстров до конца и может быть на основе этих знаний можно сделать вакцину и остановить вирус? Поэтому детей время от времени отвозят в операционную, откуда они не возвращаются.
Чем закончится эта история? Почитайте - узнаете.
Лично мне очень понравилась. Книга условно разделена на три части и первая (в школе) самая сильная и оригинальная. К сожалению автор не вытянул всю книгу в этом стиле, и во второй части пошел стандартный зомби-апокалипсис с выживанием, перестрелками, прятками и так далее. Вторая часть читается уже с зевотой - это уже не книга, а сценарий фильма, но в ярком финале автор исправляется.
Рекомендую всем любителям зомби жанра и просто хорошей развлекательной литературы.
Глава 11. Третий.
Действительно.
Перебегая от одного дома к другому, «третий» заглядывал в окна. Ну, не то чтобы он подходил к ним, прислонялся мордой к стеклу и заслонял свет ладонями. Нет, но взгляд его блуждал по фасадам. Иногда он даже чуть-чуть забегал во дворы домов и смотрел на окна оттуда.
— Иди сюда, посмотри! — подозвал Саша жену.
Задремавшая уже Марина как солдатик вскочила с дивана и подошла к нему. Он указал ей пальцем, куда смотреть.
«Твою ж мать! Урод. Иди-ка ты домой! Проваливай!» — Саша начинал волноваться. «Третий» не реагировал на его мысленные обращения. Он семенил от одного дома к другому. А затем вообще скрылся из виду за углом.
— Что же он делает, Саш?
— Однозначного ответа на этот вопрос у меня нет.
— А если он заберётся к нам?
— Ну, если мы его заметим, то, пока он будет лезть, я сброшу на него телевизор. Благо у нас есть старый. Хозяйский.
— А если мы его не увидим? Вдруг он ночью…
— Ну, в этом случае, думаю, всё понятно.
Марина заплакала. Только без слёз. Просто её лицо исказила гримаса отчаяния.
На Сашу тоже накатывало волнами. Страх. Безнадежность. Но у него как-то получалось держать себя в руках. Он попытался объяснить это Марине, может быть, его слова дадут ей какую-то уверенность. На что она ответила:
— Ты что не понимаешь? Правда не понимаешь? «Третий» может прийти не когда-нибудь. А сегодня! Ясно тебе?! — с вызовом бросила жена. — Сегодня. Прямо сейчас. Он может забраться в квартиру прямо сейчас!
***
Спали в ванной комнате. Посчитали, что так безопаснее. Саша на полу. Марина и Миша в самой ванне, которую застелили одеялами.
Днём кто-то постоянно дежурил у окна.
Однажды по улице прошли двое «первых». А может быть, и «вторых». Но они просто брели в свою неизвестность. Искали еду? Ну, не патрулировали же улицы!
— Есть же ещё люди… не могли же мы остаться здесь втроём? Втроём в целом городе!
Марина ничего не ответила. Она сидела на скрипучем деревянном стуле у окна. Смотрела за стекло. Хотя, наверное, никуда не смотрела. Теперь, чтобы выжить, они были обязаны по очереди дежурить здесь. Отдыхать от этого. А потом вновь садиться к окну. И этому круговороту перемещений с дивана на стул, судя по всему, не предвиделось конца.
Вот так провести остаток жизни… Проклятые «бывшие».
— Понимаешь, у них, наверное, происходит то же самое, что и у нас. В каком-то смысле, — попытался во второй раз завязать разговор Саша.
— Лично от меня этот твой смысл находится на каком-то недостижимом расстоянии… — не самым добрым тоном ответила Марина.
— Ну, — немного разозлившись продолжил он, — ты же принимаешь всё произошедшее, как разрушение. Абсолютное, но всё же как простое разрушение. Мир пал.
— А как ещё всё это можно воспринимать? — искренне удивилась жена. — Газа нет, света нет, воды тоже. По нужде мы ходим в ведро и выливаем с балкона. А теперь и спим в туалете! — она указала рукой в сторону совмещённого санузла и многозначительно взглянула на мужа. — Нет, конечно, ничего страшного! Это простое абсолютное разрушение. «Абсолютное», вот только «простое» оно у него! Когда есть нечего! Пить нечего! И сходить-то на ведро уже скоро снова будет нечем!
— Я тебе не о том говорю! Да, для нас это трагедия. И смерть. Но если смотреть… Не знаю, как-то со стороны вселенной, может быть, то это просто смена одной эпохи на другую. Например, эпоха людей завершена и наступила эпоха мутантов.
— Зомби, — поправила она его. — Это зомби, Саша. Не живые люди. То есть…
— Неживое двигаться не может! Они живые, но по-другому. И зомби — это только «первые». Когда дело доходит до «вторых», то тут уже что-то иное. Да и чем зомби отличается от мутанта? Мне кажется, это какая-то эволюция. Или мутация. Не знаю, как назвать. Но тут же всё другое! Этот новый мир такой же живой, как тот, что был при нас. Понимаешь?
— Ты на чьей стороне?
— Да какая разница, на чьей я стороне!?
Разговор не клеился. Жизнь не ладилась.
«Над любыми отношениями нужно работать, всегда приходится стараться ради них, — думал он. — А сейчас, когда главное — каким-то образом протянуть денёк-другой, никто особо не заморачивается на этот счет. Просто хочется жить. Но нет желания доживать свой век в такой озлобленной атмосфере».
— Марина! — пересилил себя Саша.
— Что?
— Когда оказываешься в ситуации такой, как у нас, начинаешь по чуть-чуть отстраняться. И сближаться. Одновременно. Открываются новые особенности отношений двух людей.
Он вздохнул.
— Когда не смотришь в будущее, настоящее более ощутимо. Вот ты сидишь на стуле. При слабом освещении, том свете, который пробивается сквозь тучи. А завтра тебе никуда не надо. И послезавтра. И через год. И к тебе никто не придёт. И мужу твоему никуда не надо. И ребёнок в садик не ходит. Вам никуда не надо. Всё то, куда мы могли бы пойти, покрылось пылью, гниющей листвой, прочей грязью. Понимаешь? Это всё уже прошлое!
Саша посмотрел на Марину, но она отвернулась к окну. В её глазах он успел заметить слезинки.
— А настоящее, вот оно. Это когда ничего больше нет. То есть, если раньше мы не знали, что будет завтра, ну, могли заболеть, попасть под машину…
— Так что сейчас? Что есть для нас настоящее?
— Ну, у меня есть кое-какие мысли на этот счёт.
Она ничего не ответила. Не поворачиваясь, смотрела в окно.
— Если выбрать достаточно простую систему координат, где нет бога и прочей мистики. Но есть люди, которые пытаются понять, как им выжить. То ты сможешь понять то, о чём я хочу сказать.
— Ну давай.
Глава 12. Пьяный дракон.
— Так вот. У нас ведь с тобой нет никакой Великой миссии?
Марина позволила Саше донести до неё его теорию происходящего, хотя бы попытаться. Тон мужа был напряжённый, и она чувствовала, что это будет смесь приземлённой философии и отчаяния. Но в то же время женщина понимала, что для него это действительно важно. Какой бы бред он ни нёс.
— Чего-то такого нет, правда, — вздохнув, ответила она.
— Просто мы живем? Так?
— Да.
— Да, правильно. И мы оказались в ситуации, из которой не можем сами выбраться?
Марина кивнула.
— Мы там, куда никто не пришёл за три месяца, чтобы помочь нам? — спросил он.
Снова кивок. Её раздражал этот «вопросно-ответный» педагогический метод, но она терпела.
— Мы не видели никого, кто мог бы нам помочь. И никому не готовы помочь сами, потому что у нас нет никаких средств и ресурсов? Так?
— Да, — выдавила Марина.
— Тогда получается, что мы в безвыходной ситуации?
— Ну, это и так понятно, что ты хотел сказать такого нового?
— Нет, тебе непонятно, — как будто обрадовался этому её ответу Саша. — Ты воспринимаешь это просто как фразу «безвыходная ситуация, бла-бла-бла и так далее». Вот только у нас с тобой, внимание, не будет самого важного из этой фразы. У нас не будет «так далее».
— Я что-то перестаю начинать тебя понимать.
— Марина, к нам никто не придёт. И помощи не будет. Ни-ко-гда.
Саша посмотрел на жену, но ответного взгляда не дождался.
— Мы сейчас с тобой на самом деле ничего не ждём. Потому что ничего больше не будет. У нас закончится еда. И через месяц, а если повезёт, то через два, наступят первые морозы. И мы замёрзнем. Мы умрём, Марина, мы с тобой сейчас не выживанием занимаемся, понимаешь? Мы умираем. Нам осталось жить чуть-чуть. И как я говорил в начале о смысле жизни, мы тут уже ни с кем не сможем договориться насчет того, как жить и для чего жить. Это неважно, потому что мы умираем. Нет, мы вымираем.
— Всё так печально, ты считаешь? — безрадостно спросила она.
— Если раньше можно было озаботить себя поисками смысла жизни, то теперь всё. В этом месте данная услуга не предоставляется. Всё разрушено. Мы одни, если не совсем, то на многие километры, которые нам не преодолеть.
— Но мы можем найти смысл жизни в том, чтобы выжить здесь! — попыталась спорить Марина.
— Никак здесь не выжить. Ну, вот прожили мы с тобой дольше других. И что, осуществились твои замыслы какие-то? Мы не знаем, как дальше протянуть!
— Как-то не хочется вот так умирать...
— А умирать никак не хочется.
— Да заткнись ты!
Саша опешил. Марина не повернулась к нему. Она сосредоточенно смотрела в окно.
— Знаешь что, Саша?
— Что? — озлобленно выплюнул он, разочарованный тем, как жена легкомысленно отнеслась к его умозаключениям. Сейчас он готов был послать её ко всем чертям. И с надеждой ждал удобного случая.
— Поди-ка сюда и разубеди меня насчет той девушки. На балконе пятиэтажки на перекрестке, где кафе «Пьяный дракон».
Глава 9. Помойка.
Саша медленно, словно нехотя поднялся. Несмотря на внутренние усилия он выглядел растерянным. Ведь ему до этого никогда не приходилось убивать людей. Тем более мёртвых.
«Так, пакет…»
Он вытащил из мусора чёрный дырявый пакет с ручками и натянул на голову мертвецу. Потом вспомнил, что ноги у парня оторваны, а значит «бывший» сможет оставить свой кровавый след в его истории. И тогда, возможно, набегут его друзья. На запах. Это следовало исправить, на что ушло ещё два пакета.
Сойдёт.
«Итак, голова упакована, — Саша начал повторять последовательность действий, чтобы ничего не забыть. — Ноги «обуты». Можно тащить. Только продукты и воду лучше сначала отнести к подъезду. Чтобы потом не терять время на возвращение. Вдруг что-то случится».
Соглашаясь со своим планом, он несколько раз кивнул, но внезапно остановился как вкопанный.
«Хотя стоп. А что это там у меня в подсобке?»
Действительно, Саша даже не проверил, что находилось в той комнатке. Где был придавлен «бывший».
Тяжелый совдеповский стеллаж упал парню прямо на колени и переломал их. Рухнул он так неудачно, что «бывший» не мог его сдвинуть или перевернуть.
Бедняга.
Пытался перегрызть себе ноги, но дотянуться до них зубами не каждому под силу. Даже «бывшему». Обрубки так и остались лежать здесь.
За стеллажом стояло несколько картонных коробок. Белый наполовину полный мешок. Швабра. Ломик…
«Ломик!»
… ведро. Упаковка минералки. Топор.
Саша не стал повторять это слово в своей голове дважды. Он быстро перепрыгнул через стеллаж и взял топор в руки. Старенький, на короткой видавшей виды ручке. Да и туповат. Но убивать зомби проще топором, чем куском кирпича.
День определённо становился всё лучше и лучше.
***
После «убийства» в голове всё стало как-то иначе. Саша постоянно терял нить своей главной мысли — как избавиться от трупа. Стоило сделать пару шагов, и он начинал думать о какой-то ерунде. Хотя о ней лучше было бы поразмышлять дома за рюмочкой коньяка.
Своей голове не прикажешь…
Просунув руки в ручки пакетов, Саша надел их на плечи, взял бутылки и двинулся к своему подъезду. В этот раз ноша была гораздо легче.
Собака лежала на месте.
Дверь закрыта.
Открыл. Осмотрелся внутри подъезда. Поставил пакеты внутрь. Закрыл.
«Теперь нужно вернуться, чтобы похоронить это…»
Двигался он медленно.
Солнце завернулось в тучи, и начинал моросить дождь. Поднимался ветер. Погода портилась. Ноябрь. Кругом брошенные автомобили, мусор, превращавшийся в грязь. Мертвецы, что ходят где-то поблизости.
Дойдя до магазина, Саша понял, что ни разу не оглянулся.
«Страх потерял? — спросил он себя, озираясь по сторонам. — Или думаешь, Этот один тут такой был?»
Вошёл в магазин.
В помещении стало темно. И чернота, выползая из мрачных углов, тянулась к телу, лежавшему посередине комнаты. Саша посмотрел на него. Мертвее мёртвого. Бывает и такое. Пора привыкать…
Аккуратно и основательно, он взял зомби за шкирку. Сделал вдох и потащил к выходу.
Это было несложное занятие. Гораздо труднее проламывать череп.
«Хотя если привыкнуть, да и при наличии топора...»
Открываясь, дверь почему-то скрипнула, но Саша не придал этому значения. Сейчас ему хотелось только одного — чтобы «прогулка» поскорее закончилась. Быстро сбежав по ступенькам, он потащил свою нетяжёлую ношу в сторону мусорных контейнеров. Или «помойки», все так называли это место.
«Интересно, — подумалось ему, — а вот были бомжи, что постоянно у помойки околачивались. И скорее всего, они стали все «бывшими». Или их просто съели. Ну они ведь у нас самые незащищённые, но проспиртованные слои населения… Вернулись ли они на помойку или у них там какие-то другие инстинкты сработали?»
«Может быть, двинулись по дорогим магазинам одежды и алкоголя? — пошутил он сам с собой. — Ну, чтобы хоть после смерти получить то, что им обещало государство».
Саша и не заметил, как преодолел половину пути.
Слева, за рядом припаркованных машин расположилась детская площадка. Металлическая горка с тремя спусками. Качели. Песочница. И ещё рядом такие штуки, металлические столбы, на них натягивают веревки и вешают сушиться стираное белье.
«Бельевые столбы? — подумал он про себя. — Может быть, так они называются? Неужели кто-то до сих пор этим пользуется? Хотя сейчас уже точно нет…»
До помойки — семи мусорных контейнеров, огороженных бетонными плитами, оставалось метров двадцать. Длинный дом, тот, в котором находился магазин, закончился, и справа открылся свободный от застройки участок. Там стояла пара гаражей, вились три тропинки, и догнивала сломанная лавочка у песочницы. А дальше снова жилые дома.
То есть нежилые.
Раньше. Перед контейнерами всегда была грязь. Видимо, люди натаптывали. Или мусоровоз своими колёсами. Но он больше здесь не появится.
Саша остановился в десятке шагов от помойки. Осмотрелся.
«Вроде бы чисто».
Опустил свою ношу на землю. Пошёл вперёд. Обошёл бетонное ограждение. Когда-то в доме за ним находился магазин автозапчастей. Однажды Саша даже покупал там машинное масло. Кстати, вышло дешевле, чем в остальных.
«Какая теперь разница?»
К счастью, никого из неживых поблизости не оказалось. У Саши в сотый раз за этот длинный день заколотилось сердце.
От радости. Еда и вода дома есть. Никого… опасного не встретил. Первая вылазка почти удалась. Осталось вернуться.
Глава 10. Поднимайся наверх.
Быстро закинув в полупустой контейнер тело, Саша почему-то не ушёл сразу, а остановился и взглянул на «бывшего».
— Обычный человек, — сказал он шёпотом. — Ты. Такой же, пожалуй, как и я. Только непонятно, кому из нас повезло больше?
По привычке Саша оглянулся и, не обнаружив опасности, продолжил:
— Иногда мне кажется, что повезло всё же тебе. Удача улыбнулась. Потому что мы, живые, уже не на Земле. Хотя никуда не улетали. Да.
Он сделал паузу, задумавшись:
— Ты и не знаешь, чего хотел в последние часы своей… нежизни. Но, если бог, — Саша скривил лицо, — и всё, что должно присутствовать при нём, существует. То сейчас ты снова должен обрести себя. После второй смерти. Или после смерти смертей. Или искупления. Не знаю! Ведь, если бог есть, то всё это было не просто так, понимаешь?
Саша снова осмотрелся, а потом с вызовом посмотрел на чёрный пакет, надетый на голову мертвеца.
— Может быть, мы все сейчас находимся на каком-то новом этаже ада? И после смерти попадаем куда-то в иное место? Если так, то, как бы это ни прозвучало… я вызвал тебе лифт из преисподней. Поднимайся наверх.
Повторив про себя последние слова, Саша в очередной раз оглянулся и со всех ног помчался домой. Он срезал дорогу по тропинке у детской площадки. Вбежал в подъезд. Взял сумки и стал подниматься.
Постучал в дверь.
Через три секунды она отворилась. Вошёл. В свою маленькую квартирку, что ещё светилась жизнью в этом угасшем мире…
Выкладывая еду из пакетов, Саша вздрогнул. Замер. Вспомнил.
Когда он возвращался.
Возле подъезда.
Дохлой собаки уже не было.
***
— Знаешь, «бывшие» какие-то не такие, как мы их всегда представляли.
Саша не спеша ел тушёнку прямо из жестяной банки. Они с женой сидели за столиком на кухне. Сынишка уже поужинал и играл в зале. Бесшумно. Без смеха и криков. Как будто его и не было вовсе.
— Ты всё про свою собаку?
Он ответил с видом героя провалившегося в прокате боевика:
— Ну, это не моя собака, но да, речь о псине. Дохлой раздавленной псине!
— Какой ты храбрый! — подыграла ему жена.
— Да, детка, я суров!
Улыбнулись. Не посмеялись, лишь улыбнулись. Это происходило нечасто в последнее время. Поэтому оба с непривычки почувствовали смущение. Переглянулись. Улыбнулись. Снова.
— У неё были очень странные зубы. Знаешь, как осколки камней. Есть какие-то камни, ну или что-то вроде камней, — Саша с трудом подбирал слова. — Такая достаточно твёрдая порода. Но её всё равно можно расколоть. И из неё получаются неровные, но острые куски.
— Ну примерно представляю, о чём ты.
— И вот у этой псины были именно такие зубы.
— Из камней?
Саша налил себе пол рюмки коньяка и четверть жене. Выпили. Марина жадно хлебнула воды.
— Нет, ну они напоминали камни. Только из кости, наверное. В общем, это не были обычные зубы собаки, пусть и увеличенные в несколько раз. То, что я видел — это совершенно другие «зубы».
— Может быть, стекло? От пивных бутылок. Или чего-то ещё?
Саша нахмурил брови:
— Нет. Эти штуки совсем не походили на то, о чём ты говоришь. Точно не стекло.
Закончив с едой, они перешли в зал. Саша налил себе широкий стакан и стал возле выхода на балкон. Смотрел в окно. Внутри было жарко, так что он даже расстегнул «домашнюю» куртку. Да, в квартире тоже ходили в верхней одежде. В куртках, шапках, в двух штанах и зимней обуви. За окном — конец ноября. Было очень сыро и холодно, а отопление никто не включил.
Саша ничего не говорил жене о своих страхах, но ждал, когда кто-нибудь из них первый простудится. И заболеют все. Антибиотики и другие лекарства имелись в аптечке. Но не было тепла, горячего питья, покоя, правильного диагноза и рецептов. Проще говоря, отсутствовало многое, что могло бы значительно увеличить их шансы на выздоровление. Хотя, скорее всего, Марина это тоже прекрасно понимала. Просто оба молчали. Не буди лихо, пока...
Саша насторожился и спрятался за штору.
Вид из его окон — улица Кирова, шестиполосная проезжая часть. Параллельно дороге был вымощен брусчаткой широкий тротуар. По нему сейчас шёл «бывший». Саша определил его мутацию как «третий», переходящий в «гончего».
Всё просто. При условии, что вы достаточно долго наблюдаете за этими тварями и размышляете над увиденным за окном.
Через какое-то время классифицировать «бывших» вы начинаете автоматически. В магазине, например, Саша видел «первого». Да и то, «первым» называть этот зомби-отброс язык не поворачивался. Так, «0,5». А может и вовсе «0,33».
Саша улыбнулся. Новая шутка. Только рассказать некому.
«Третий» отличался от «первого» и «второго» как поведением, так и телом. Например, во время движения он регулярно переходил на медленный бег, что предыдущие «модели» делали только преследуя кого-то. Помимо этого, у «третьего» были чуть-чуть вытянутыми лицо, уши, руки и пальцы. Хотя, конечно, с такого расстояния этого нельзя было утверждать точно, но выглядело всё именно так. Нет, «третий» не становился похожим на какого-то оборотня из кино. Просто выглядел как уродливый или изувеченный человек. Его даже можно было спутать со «вторым». Если вы новичок.
После «третьих» по иерархии шли «гончие», которые значительно отличались от всех своих «предшественников». Их лица, хотя лучше называть это мордами, были сильно вытянуты, из-за чего получалась необычная, почти квадратная челюсть. Зубы росли не так, как у людей: вверх и вниз. У «гончих» они торчали вперёд, а когда челюсти соединялись, зубы образовывали «клин». Острый, крепкий, смертельный.
Руки и ноги у этого вида «бывших» были удлинены. Впрочем, как и сгорбленное туловище. Видели, наверное, когда-нибудь горбатых людей? Вот «гончий» такой же. Только без горба. Он согнутый как вопросительный знак и постоянно бежит. Не особенно быстро. Но Саша видел «гончих» только во время их бродячих прогулок. Они ни за кем не гнались. Поэтому скорость — вопрос спорный. Ещё неисследованный. И это всё, что Саша знал о «гончих».
На «третьем» осталось ещё довольно много одежды — обрывки тёмной куртки и рубашки, брюки по колено. Ноги босые. Волосы только на затылке.
«Бывший» спокойно шёл-бежал по тротуару. Остановился. Посмотрел в окна домов.
«Стоп! Что он сейчас сделал?!» — глаза Саши широко раскрылись.
Кафе "ОЧАГ", Г. Челябинск, пр-т Победы.
Зомби белка. Сорри за качество снимков.
Саша открыл дверь только со второго рывка. Мешал мусор, наваленный возле неё. Слабый свет вспугнул черноту, и у самого входа в подсобку он увидел эту тварь.
Неживую.
Половина волос облезла — лысую бугристую макушку покрывала пыль.
Бывший человек полулежал, опершись левым плечом на дверь. Его ноги были придавлены металлическим стеллажом. Сейчас не получалось разглядеть, но, кажется, существо пыталось их перегрызть.
На его лице лежал толстый слой пыли. Из гнойников текли капельки чёрной жидкости, оставляя на щеках бороздки, как от слёз. Вид у мертвеца был мерзкий. И вместе с тем жалкий. По сравнению с существами, что Саша привык видеть на улицах из окна, этот «бывший» был слишком тощим и беспомощным. Видимо, голодал.
Спустя несколько секунд тварь ожила!
Зашевелилась, разворачиваясь поудобнее. Глаза начали искать Сашу. Карие, в красных трещинах. На тех ресницах, что не выпали, висели паутинки.
Руки со стёртыми до кости кончиками пальцев потянулись к нему из темноты. Можно сказать, что фаланг с ногтями у «бывшего» больше не было.
Резко перегнувшись через холодильник, Саша ударил неживого кирпичом прямо в лоб.
***
Слабо ударил.
Бывший человек лишь качнулся назад.
«От удара кирпичом в лоб!»
«Первый» мотнул головой и уже более осмысленными движениями попытался схватить Сашу. Видимо, удар его разбудил.
А он-то представлял, что всё произойдет чуточку иначе. И сразу. За один удар. Но оказалось, чтобы пробить кому-то череп, нужно ударить очень сильно. Хотя, как бить со всей силы, когда ты дрожишь? И думаешь, что сейчас умрёшь. Когда тебя бросает то в жар, то в холод! А тварь-то в это время не останавливается! Она лезет на тебя! Правда, для неё это всё равно бесполезная трата сил.
С каким-то новым бурчанием из мертвой глотки, «бывший» начал активнее размахивать руками. Сжимать и разжимать пальцы. Но Саша стоял за столом. До него «первому» было не добраться.
Вся храбрость куда-то ушла.
Вместе с теплом. Саша, видимо, вспотел, и прохладный воздух с улицы теперь заставлял его ёжиться в своей зимней куртке.
«Что терять-то время?» — пронеслась в его голове мысль.
И он, резко перегнувшись через холодильник, со всей силы ударил тварь между глаз.
Что-то хрустнуло.
Крови почти не было. Нос существа вмялся вовнутрь. Глаза закатились, и оно, захрипев, откинулось назад.
«Всего-то делов!»
Обрадоваться Саша не успел. Бывший человек поднялся вновь.
Один его глаз был залит кровью, и что-то тёмное слабо сочилось из вмятого внутрь носа.
Теперь «первый» стал не такой резвый как раньше. Но видимо, инстинкта самосохранения у него не имелось. Потому что пальцы с ошмётками мяса и кожи вновь потянулись из-за двери.
Рассвирепев, Саша схватил «неживого» за запястье и сильно дернул вперёд. Бывший человек повалился на грудь, и Саша три раза молниеносно ударил его в затылок!
Вот так надо бить!
На кирпиче осталась какая-то тёмная не то кровь, не то слизь. Бросил его на пол. Стало противно держать эту «вещь» в руках.
Почти беззвучно кирпич скатился по обрывкам бумажных коробок, образовавших весьма своеобразный «ландшафт» в этом помещении.
Существо больше не шевелилось.
«Однозначно мертво».
Саша увидел под ногами какую-то тряпку. Наклонился, разорвал пополам. Завязал её концы. Теперь можно будет связать ему руки. На всякий случай.
С усилием отодвинул холодильник. Из него потекла какая-то мутная жидкость.
Подошёл к мертвецу.
«К абсолютному мертвецу».
Открыл дверь в подсобку шире. Встал на него и завёл руки за спину.
Подташнивало.
Никто никогда не говорил про их специфический запах. Противный. Пот с чем-то ещё… Хотя, если бы кто-то знал, что это за «ещё», то, наверное, от этой заразы получилось бы противоядие. Ну или что-то такое.
Связал.
Отволок за шкирку на середину комнаты.
Сначала тянул с усилием, а потом придавленные останки ног оторвались. Саша и думать про них забыл.
«Как странно, — заговорил сам с собой убийца неживых. — Почему же из него не льётся кровь? Стоп! Действительно. Как так? Труп… совсем лёгкий».
Заколотила дрожь. Да так, что сознание помутнело. Он прислонился к стене и сел. В глазах стояли слёзы. Вот только отчего плакать? Всё же получилось!
Нет, только начало получаться то, что, видимо, придётся делать до конца жизни.
«Вот почему Марина постоянно плачет! — пришёл к неожиданному выводу Саша. — Она чётко понимает, как изменился мир. Все его мелочи и «крупности». Сейчас стало так, как раньше не случалось никогда. Всё перевернулось. Изменилось. Если когда-то ты был самым опасным существом на планете. То теперь… И горячей воды нет».
Саша встряхнул головой.
«И это не какая-нибудь война. Во время которой вас могут: убить, взять в плен или вы станете победившей стороной. Тут такого не будет. Побеждать некому! Некого! Нет армии. Сплочённой единой целью — «поубивать человеков»! Просто теперь жизнь стала другой. На такое не рассчитывали! К такому не готовились!»
Саша резко встал. В глазах поползли «бензинового цвета» круги, потом вокруг потемнело. Он упёрся рукой в стену, чтобы не упасть, и начал тереть веки. Вскоре пришёл свет, который снова изгнал черноту.
«Так! Действовать строго по плану! Не расслабляться! Не расслабляться, я сказал! Нужно его куда-нибудь оттащить».
Но сначала завернуть голову в пакет. Чтобы не оставался след от вытекающей из неё слизи.
Выйдя из квартиры, Саша быстро поднялся наверх. До пятого этажа.
Никого.
Спускался вниз тоже второпях. Нельзя давать себе много времени для раздумий над тем, что затеял. Время для этого — враг.
Медленно открыл дверь из подъезда. Осмотрелся.
Чисто.
Вышел на улицу.
Солнце яркими теплыми лучами разрывало тучи, растворяя черноту, лезшую из каждой тени. Это приободрило.
Но не сильно.
Время всё же начинало влиять на решительность Саши. До магазина он пошёл пешком. Не побежал. Убеждал себя в том, что обдумывает каждую деталь своего плана. Старался не упустить ничего. Снова и снова прогонял в голове мысли. И приходил к одному и тому же заключению. Должно получиться.
Вот и крыльцо магазина. Справа — никого, слева — тоже. Значит, вперёд.
Саша поднялся по ступенькам. Дверь оставалась закрытой. Кирпич не сдвинут. Он наклонился и взял его. Выпрямился и спокойно открыл дверь.
Всё на своих местах.
«Та самая» дверь оставалась завалена всяким хламом. Не двигалась. Напротив неё стоял холодильник. В таких обычно хранили мороженое. Саша подошёл к нему и, не без труда из-за разбросанного на полу мусора, придвинул его к подсобке. Теперь дверь могла открыться максимум наполовину. Но даже несмотря на шум, то, что скрывалось за ней, не проявляло никаких признаков… «нежизни».
Это поставило Сашу в тупик. По его замыслу всё должно было происходить несколько иначе. Но никто не пытался выйти оттуда, куда заходить никто не хотел.
Как поступим?
Может, сдохло? Во второй раз. Такое бывает без внешних причин?
«Возможно, — задумался он. — Ладно, не буди лихо, пока оно тихо. Поменяем местами пару пунктов плана. Я узнаю, что там потом, а сейчас займусь оставшимися продуктами».
Теперь Саше предстояло осмотреть вторую комнату, которой во время первого визита он уделил мало внимания.
Здесь мусорные завалы оказались значительными. Куча бумажных коробок, будто бы пропущенных через мясорубку. Всё в бурых пятнах от какой-то жидкости. Осколки бутылок или банок вперемешку со сгнившими продуктами.
Среди этого Саша обнаружил ещё и засохшую кошку.
И настроение помрачнело.
Своего кота они потеряли...
Саша завёл его перед рождением сына. Летом. Привез из деревни от родителей. Тогда котёнок помещался на ладони. Всегда был ласковым. И со всеми. А теперь он нигде.
Встряхнув головой, Саша постарался отвлечься от этих мыслей. Они мешали делу.
Несколько небольших банок солений. Кажется, литровых. Грибы, огурцы, и что-то ещё. Это пригодится. Их не нужно готовить. Хорошо.
Дальше — просто везение. Он вытащил из мусора почти полкоробки маленьких жестяных банок тушёнки! Этому Саша несказанно обрадовался.
«Всё-таки тушёнка — вам не соления! Тушёнка — это мясо!»
Ещё в коробках оказались сушёные бананы и курага. Он не глядя стал кидать их в пакеты — это витамины.
«Кстати! — осенило его. — В соседнем доме есть аптека. Там тоже должен храниться небольшой запас воды, да и витамины».
Но, оглянувшись на таинственную дверь, Саша решил:
«В следующий раз. Итак, что у нас дальше?»
Ещё две полуторалитровых бутылки воды. Минеральная. Сильногазированная.
Много овсянки.
Саша задумался.
«Логично, что овсянку не брали. Она невкусная. Но для желудка полезная. Особенно сейчас, когда живёшь впроголодь. Попробуем взять побольше».
Он достал из кармана ещё один полиэтиленовый пакет. Проверил, нет ли в нём дыр — всё оказалось отлично. Затем разорвал картонные коробки и ссыпал хлопья в пакет.
«Так больше влезет и займет меньше места».
Двенадцать коробок заполнили пакет почти наполовину. Следом, Саша побросал туда же супы быстрого приготовления. В студенчестве их называли «бомжами». Он улыбнулся. Через какое-то время оба пакета удалось забить под завязку.
Саша перенёс пакеты к входной двери. Отошёл в сторону и подобрал с пола бутылку коньяка. Хорошего. На прошлый новый год его по акции продавали всего за восемь сотен.
«Возьму, — решил он. — Нужно расслабиться. А вообще, хорошо было бы напиться. Хотя нам в таком состоянии, наверное, и надо-то всего пару стаканов. Жалко лимона нет».
Саша с озабоченно-довольным видом поставил литровую бутылку рядом с пакетами. Открыл одну из «полторашек» и сделал несколько больших глотков минералки. Газы обожгли горло. Как же приятно. Пить воды, сколько хочешь.
Теперь займёмся дверью.
Он взял кирпич и подошёл к холодильнику. Достал из кармана нож. Снова намотал съехавший шарф на лицо. Несколько раз взмахнул ножом, словно, стараясь ударить кого-то сверху вниз. Закрыл глаза на секунду:
— Ну, давай!
С третьей попытки.
Из-за страха, только с третьей попытки он ударил по двери. Потом ещё несколько раз. Громко. Чтобы услышали.
Через несколько секунд в дверь заскреблись. Послышалось какое-то шуршание. Саша несколько раз кивнул сам себе.
Оглянулся.
Путь для возможного бегства был чист. Взял в левую руку кирпич. Правую, в которой был нож, положил на ручку двери.
Резко дёрнул на себя.
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Глава 5. Пятая дверь.
Саша всё делал очень тихо. Даже рылся в мусоре. Как художник производит движения кистью, так и он неторопливо перекладывал всё ненужное в сторону.
Ему удалось найти 25 литров воды, «упакованных» в четырех пятилитровых бутылях, и ещё нескольких меньшего объёма. Хватит в экономном режиме на пару недель. И это помимо газировки.
«Что у нас есть ещё?»
Три покрытые пылью банки с сайрой и две с горбушей. На жестянках имелись вмятины. Беспокоило ли это Сашу? Нисколько. Отдела по защите прав потребителей всё равно уже не существовало. Да и он не собирался платить за покупку. Так что сойдет.
Шпроты. Восемь маленьких банок. Печень трески. Три штуки.
Водка. Виски. Портвейн «Три топора».
«Это на потом», — решил он и оставил алкоголь нетронутым. «Синей» воды, кстати, лежало вокруг достаточно много, что показалось Саше странным.
Шесть пачек гречки по девятьсот грамм каждая. Она, видимо, была не самым популярным товаром во время «неразберихи», потому что других продуктов осталось всего по одной-две упаковке. Рис, перловка, макароны практически исчезли с прилавков этого магазина. Хотя макароны — отдельный вопрос. Они хранились в большом бумажном мешке. Такие мелкие, тоненькие, продавались на развес. Мешок был разорван с одного края и лежал на железном шкафчике возле…
Ещё одной двери.
Чёрт!
Саша застыл на месте, словно, превратился в камень. Как можно было забыть об этой двери?
От глаз её загораживало торговое оборудование, а вела она в подсобку слева от кассы. И Саша уже несколько раз проходил мимо, даже не обратив на неё внимания! Но если после всего шума, что он здесь произвёл, дверь не открылась. Значит…
«А ничего это не значит, — сказал трусливый голос внутри. — Что угодно может произойти».
И «пятая» дверь приоткрылась.
«Везение закончилось!» — противно пропищал голос внутри.
Саша почувствовал, как каменеют его мышцы и становится трудно дышать — тело, скованное страхом, не позволяло двигаться грудной клетке.
«То, что пытается открыться само по себе, не может таить за собой ничего хорошего. Не в этом мире».
Кирпич, найденный им, лежал на морозильной витрине, которая стояла между Сашей и зловещей подсобкой. Ровно посередине.
Дверь, поскрипывая, начала ходить туда-сюда. Едва приоткрывшись, она снова закрывалась.
«Может быть, сквозняк? — проклиная свою судьбу, предположил Саша. — Вряд ли. Там не может быть окна».
Он не двигался.
Стоял. Смотрел.
Ничего не происходило. Кроме того, что дверь пыталась открыться.
Панический страх накатывал волнами. Или как он там накатывает?
Проходил.
Возвращался.
В ритм движениям этой злополучной двери.
«Если я просто отсюда уйду. То будет ли всё нормально? — начал спорить сам с собой Саша. — Пакеты собраны. Вода у двери. Но где-то через неделю мне снова придётся сюда вернуться. А я не смогу! Хотя если у меня будет нож… Да кого я обманываю! Не вернусь! Но с другой стороны, мне здесь ничего больше и не надо. Хотя, я далеко не всё в этом месте осмотрел. Возможно, припасов получится найти ещё предостаточно. И это место очень близко к дому. Как говорится, стратегически важная точка, которую непростительно потерять».
Очень близко к дому…
«А что если «бывший» по моему следу доберётся до квартиры? Дверь открыть не сможет. Но наделать шума и привлечь других тварей сумеет. Когда-нибудь эти «иначеживые» додумаются забраться через балкон. А это не входит в мои планы».
Саша и сам не понял, как подошёл к морозильнику и положил руку на кирпич, оставленный там ранее. Теперь следовало сжать пальцы, чтобы взять его.
В этот момент дверь дёрнулась сильнее чем прежде. И приоткрылась шире. Но в темноте ничего не получилось разглядеть.
У Саши не получилось.
Но кто-то. Тот, кто находился за дверью.
Смог разглядеть всё прекрасно.
И Саша услышал слабый хрип. Незнакомое сдавленное рычание. Признаки живого. Вернее, неживого.
В дверь начали скрестись.
Паниковать, бежать сломя голову! Спотыкаться! Падать! Повредить ногу обо что-то? Хромая бежать до подъезда?
Ничего не принести домой? Умирать?
Нет.
Внутренняя борьба (относительно того, как поступить) у Саши закончилась быстро. «Развернув» в своей голове несколько полотен будущего, он выбрал то, что сулило ему большую выгоду.
За этот, как ему казалось, длинный день, он научился чуточку быстрее принимать правильные решения. Три месяца страха и сплошных «поисков вариантов» наконец-то приносили свои плоды.
Было страшно. Колени подгибались, стало подташнивать. Сердце снова заколотилось, как у какого-нибудь знаменитого бегуна. Негра.
Но Саша начал двигаться. Он схватил пакеты с продуктами и оттащил к входной двери. Аккуратно приоткрыл её. Выглянул.
Моросил дождь, солнце спряталось. Чернота скапливалась там, где раньше виделись просто тени.
Поблизости ни души, ни «мертвоходящего» тела. Саша, стараясь не производить шума, выставил пакеты за порог.
Вернулся.
Взял кирпич и снова быстро вышел. Положил его возле двери. Так, чтобы если кто-то попытался её открыть, то сдвинул бы кирпич.
Саша просунул руки сквозь ручки пакетов с припасами и повесил их на плечи. Потом согнувшись взял в руки «баклажки» с водой. Выпрямился. Еле-еле. Говорят, своя ноша не тянет. Но она тянет. Реально прижимает к земле. Неудобные пластмассовые ручки впились в наполовину разжавшиеся пальцы. Колени подогнулись. Саша мог идти только медленно и сильно пошатываясь. Приходилось напрягаться, чтобы не выпустить воду из рук. Особенно, когда он спускался по ступенькам крыльца.
Ладони моментально вспотели. Да и сам он весь тоже покрылся испариной. Шаг за шагом Саша петляя приближался к двери подъезда.
Глава 6. Кушай, зайка.
Саша случайно ударил бутылём по бамперу покрытой грязью иномарки. Седан. Колёса спущены. Сигнализация не сработала, видимо, аккумулятор «сел». Но адреналин от испуга, что звук кто-то услышит, уже распространялся по крови.
Снова оглянулся. Никого. Ничего.
Это хорошо. Вперёд!
Вот и подъезд. Собачка лежала на своем месте.
Онемевшие пальцы без его ведома внезапно разжались. Но он успел присесть, и бутылки мягко опустились на землю. То есть прямо в грязь.
Захотелось пить. И есть. Много чего хотелось, но желание поскорее убраться с улицы всё же преобладало.
Закрываем один глаз, чтобы потом лучше ориентироваться в темноте. Три глубоких вдоха. Пальцы с болью сжались. Ноги разогнулись. Дверь мыском ноги вправо. Вперёд!
Ступеньку за ступенькой он нёс свой драгоценный груз к квартире. Снова и снова заставлял себя переставлять ноги, не разжимать пальцы, терпеть боль. Сила воли. Очень полезная штука. Главное — иметь цель.
И вот металлическая, обитая кожзамом дверь возникла перед глазами.
Поставил всё на пол. Постучал. Отошёл назад и взглянул наверх. Никого.
С другой стороны двери скрипнул пол.
— Открывай! Скорее открывай! — поторопил он жену.
Зашевелилась щеколда в пазу. Скрипнула, противно, как мел по доске. Дверь слегка приоткрылась.
— Да что мне и открывать ещё самому! — почти закричал Саша. — У меня руки все… открывай!
Дверь моментально распахнулась. И он увидел замотанную в давно не стиранный плед женщину. В такой же несвежей одежде. Посмотрев испуганными глазами на Сашу и увидев его ношу, она быстро отпрянула в сторону.
Дорога освободилась. Пальцы сжались. Ноги разогнулись. Вперёд. Рывок, который называется последним!
Проходя мимо жены, Саша начал улыбаться. Но когда уже ставил продукты в прихожей, улыбка исчезла с его лица. Выполнив первую часть плана, он вспомнил про вторую. Вытряхнув пакеты с едой прямо на пол, он метнулся на кухню и взял ещё один нож.
Сын сидел в зале на диване и вопросительно смотрел на него. Ничего не говорил. Приучили молчать.
Вернувшись в прихожую, он сказал:
— В магазине ещё много еды. Воды, думаю, тоже. Но, по-моему, там кто-то есть.
— То есть? — словно, выронила она эти слова и прижалась спиной к стене.
— Ну, то есть там точно кто-то есть.
Глаза жены вопросительно расширились, но она была так слаба, что не смогла заплакать или просто не успела. Саша знал, что нельзя тратить время на разговоры, иначе он струсит и не доведёт до конца то, что задумал.
— Некогда объяснять. Сейчас я проверю подъезд. Закрою его чем-нибудь снаружи, — это Саша придумал только что, нужно же было как-то успокоить и отвлечь мысли жены. — Если со мной что-то случится… А со мной ничего не случится, то вы, по крайней мере, будете закрыты. Но всё будет нормально. Я уже убил одного.
— Да? О боже! Но как? Где?
— Неважно. Жди.
С этими словами он сжал её плечо. Заглянул в глаза. Неуверенно улыбнулся. Она ответила ему только страхом в своём взгляде.
Саша прошёл через тёмную прихожую и, глубоко вдохнув, вышёл из квартиры.
— Закрой.
***
Когда Саша вышел, Марина почувствовала, будто её жизнь ушла вместе с ним. Оставаться дома, когда твой муж пошёл сражаться с «бывшим», было невыносимо. От страха за него, за себя, за всё.
Но с другой стороны, что она могла там сделать?
«Да что угодно! Лишь бы помочь ему победить! Поэтому-то ты и жена! — закричала она про себя. — Ладно, — начала успокаиваться Марина, — он со всем справится. Сказал, что справится, значит так и будет. В конце концов у меня нет причин ему не доверять. Ведь если бы не Саша, то мы все бы уже были мертвы».
Она уже понадеялась, что сегодня Саше больше не понадобится выходить, поэтому его решение снова покинуть дом выбило её из колеи. Марина начала возвращаться к жизни из своих мучительных размышлений и вдруг поняла, что сидит у закрытой двери, обняв колени руками. Забыла обо всём. Растворилась в мыслях.
Надавив на веки, она «выжала» и сразу же вытерла не выпущенные слезы и, оперевшись на стену, начала подниматься. Прислонив ухо к двери, прислушалась. Шаги Саши давно утихли. Ушёл. Шорох с кухни подсказал, что маленький Миша добрался до продуктов, принесённых папой.
«Нужно чем-то занять себя, — подумала Марина. — Например, можно разобрать продукты и накормить ребенка».
На кухне Марина увидела Мишу, игравшего с пачками гречки, и улыбнулась. Ребёнок в последнее время перестал проявлять интерес к чему-либо, и в его глазах давно уже нельзя было увидеть искорок.
— Ну что, давай я тебя накормлю! — прошептала Марина и провела рукой по волосам мальчика, но тот ей ничего не ответил. Сын вертел прозрачную упаковку с гречкой в грязных руках и наблюдал за тем, как ядрица пересыпается.
Марина достала банку тушёнки и нашла в одном из ящиков стола «открывашку». Вздохнула. В «те» хорошие времена консервы всегда открывал Саша. Но сейчас ей нужно перешагнуть через воспоминания из старого мира. Теперь они живут в мире новом…
Немного помучавшись, Марина открыла банку, размельчила мясо в ней ножом и поставила на стол перед Мишей. Положила рядом одноразовую вилку и сказала:
— Кушай, зайка. Это вкусно. Сейчас я тебе водички налью.
Марина осторожно выглянула в окно. Вдалеке на границе видимости. По одной из улиц шёл человек. «Бывший». Её тревога начала утихать, когда она поняла, что существо удаляется, а не идёт в их сторону.