Продолжение.
Начало
http://pikabu.ru/story/_3306595
http://pikabu.ru/story/_2_3307871
http://pikabu.ru/story/_3310224
…После разговора со «Старшим», Малик понял, что работать на прежнем месте он уже не сможет. А если и будет, то платить ему будет гораздо меньше. Больше конечно переживали друзья. Они думали, что он попал в руки миграционной службы, и те трясут из него все до последнего. Хотя. Так оно и было на самом деле, он был в руках у Ведьмы, которая заставила страдать немало приезжих рабочих. Как говориться, жизнь не лишена иронии. Но Малик об этом даже не подозревал.
-Я сегодня домой пойду.
-Куда в таком виде?
-Я тебя не отпущу. Тебе долечиться надо.
-Но я не знаю где я. Не знаю даже как тебя зовут!
-Наталья Георгиевна. Просто Наташа. Можно на «ты»
-Мне не удобно очень. Я наверное неудобства вам создаю.
-Да брось. Все нормально. Мне совсем не трудно. Как встанешь на ноги, сразу выпровожу тебя на все четыре стороны. А сейчас тебе нужен покой. Ты спи, а я пойду, поработаю в другой комнате.
С этого дня, Ведьма не могла смотреть на свою работу прежними глазами. Эти «понаехавшие» такие же, обычные люди. С такими же проблемами, и с такими же ценностями. Хотя ценности у них как выяснилось немного другие. Простота в общении. Искренность. Только раньше они были для нее простыми цифрами на бумаге. Незаконный въезд-штраф, просроченное разрешение на работу-штраф, не соблюдение визового режима – штраф, и так далее и так прочее. Циферки складывались в столбики, умножались на количество дней и в итоге выдавали крупную сумму. Эта сумма делилась и передавалась на вверх, что бы там закрывали глаза. Рабочие нелегалы, даже не входили в смету – работников, а часто записывались как расходный материал или инструменты. Если с объекта забирали, грузили в автобусы и вывозили сотни строителей за раз, то прораб переживал не за людей, а за простои. Было наплевать, кто работает, важны были сроки. Строительные компании, чтобы ФМСники не мешались во время работы, отработали схему. Сообщали день выдачи зарплаты работниками. Те «неожиданно» устраивали облаву, рабочих, которые только получили деньги, и сразу в отдел. Там можно было вытрясти больше половины. Все довольны. Строители могли с чистой душой звать ту же самую бригаду, которую заложили, уже на новый объект. Ведь перед рабочими он чист.
На второй день, когда Наталья вернулась, застала Малика, в довольно бодром состоянии. Теплая постель, домашняя еда, помогли ему быстро приходить в себя. Да и видно было, что от природы физически он здоров.
-Откуда ты, Малик?
-Со средней Азии.
-Ты хорошо говоришь по-русски.
-Спасибо. Учился.
-На кого?
-На филолога.
-То есть учился русскому языку в университете?
-Нет, я его и до этого знал. Но не так хорошо. А в Университете я изучал английский, немецкий, латынь.
-Так ты на них говоришь?
-Ну да. Латынь правда был проходной курс. Но еще на родном.
Наталья невольно присвистнула. И даже не поверила услышанному. Не вязался у нее образ человека свободно изъясняющегося на нескольких языках, и рабочего клавшего плитку.
-А что ты нормальную работу, тогда не найдешь?
-Какую нормальную? Я домой хочу уехать.
-А почему? Зачем приезжал.
К горлу Малика подкатил ком. Он вспомнил как на третью неделю своего приезда, он, выпив с друзьями, решил выйти на улицу за сигаретами. Часто не пил, но встретил друга детства, и решили отметить. Когда они уже возвращались домой, их догнал патрульный УАЗик. Дальше проверка документов. Малик тогда осмелился возразить проверяющему, за что и получил под дых. Дальше обезьянник. Пьяный дежурный, начал оскорблять его и издеваться. Малик терпел, как просил его друг. Когда оскорбления перешли в адрес родителей, он не стерпел и плюнул в лицо дежурному. Тот улыбнулся, потом взял его паспорт и поджег зажигалкой. Паспорт горел голубым пламенем. Вместе с документом сгорало существование его обладателя, и дорога домой. А дальше побои. Сильные жестокие. Дежурный кричал, что к утру вызовет службу и его просто вышвырнут. После всех избиений и издевательств лицо Малика было не узнать. Левый глаз не открывался, нос он не чувствовал вообще его друг лежал свернувшись калачиком. Часть лица не реагировала на прикосновения. На следующее утро, пришла другая смена. Увидев Малика, сменщик обомлел. Он посмотрел на спящего дежурного, на несгоревший кусок паспорта и все понял. Схватив спящего сотрудника, он начал, что-то выяснять. Малик не слышал, о чем они говорили, уши толком не слышали, он только видел, как молодой лейтенант тряс за грудки толком не протрезвевшего дежурного.
Потом камера открылась. Лейтенант, поднял Малика на ноги, побил по щекам, и попросил поднять друга и скорее бежать.
-Куда бежать?
-Не знаю. Просто идите. Так вам же будет лучше. Поверьте.
Малик поднял своего друга, и они, прихрамывая, вышли из здания. Идти было некуда, поэтому они забились в первый попавшийся подъезд, поднялись на самый чердак, и просидели там до самого вечера, чтобы не идти по городу в таком страшном виде. Документов и телефонов не было. Наконец, добравшись до своего дома, и заперев дверь на ключ, они свободно вздохнули. Что дальше делать, они не знали. До этого случая, Малик планировал выйти на работу, но теперь, без паспорта, это все провалилось.
Целые дни, они сидели в пустой квартире, ели бичпакеты и пережидали время. Надо было время, чтобы прошли все оттеки и синяки. Потом долгие очереди в консульстве своей страны, с просьбой выдать временный паспорт или разрешение на выезд. Документы приняли, сказали, ждите. И вот уже больше восьми месяцев Малик ждет. Домой ничего не сообщал, чтобы не тревожить и без того больную мать. Родители думают, что он устроился на работу, и очень рады, а Малик, живя в бараках и делая самую грязную работу, высылает домой немного денег.
Все это калейдоскопом провернулось в памяти Малика.
-Не получилось у меня на работу выйти. Паспорт я потерял - сказал он, наконец, и отвернулся к стене, чтобы не показать свою злость и обиду.
-Ну, скажи мне, что произошло, только честно. Может, я могу чем-то помочь? Как ты его потерял? – спросила Наталья, стараясь не переходить на служебный тон допроса.
И тут у Малика, как он не старался держаться, покатилась слеза. Он вдруг заплакал не от беспомощности, а от слов. Простых слов. Ему еще никто из местных такого не говорил. Помочь? Просто так? Его уже и так спасли, вытащив из грязи в теплый ночлег. Он уже отчаялся встретить нормального человека в этом городе. Из него то и дело выжимали деньги и унижали. Унижали и обманывали. Его даже по имени не называли. Простой поход в магазин был для него целым ритуалом. Сперва, слушать, нет ли кого в подъезде, потом как кошка тихо спускаться по лестнице и смотреть из подъезда, нет ли кого, а особенно патрулирующих в форме, потом так же тихо и пробежками до магазина. Единственный человек, проявивший вежливость была, пожилая пенсионерка, которая однажды встретила его в подъезде и поздоровалась с ним «Добрый день, молодой человек, будьте добры подержите дверь», а потом добавила «Меня зовут, Ирина Николаевна, я из шестьдесят второй, я видела из окна как вы ночью во дворе дорожку песком посыпали, что бы такие старые люди как я не поскользнулись». Глаза у нее были добрые. За это он был готов обнять ее и расцеловать. Но тихо ответил, здравствуйте. Его кидали на деньги все. Начиная от госслужащих, прорабов, бригадиров и даже, как не прискорбно, свои же земляки. Поэтому эта поездка для него стала большим разочарованием во всем. Он мечтал скорее вернуться в свой город. К своим. Он быстро утер слезу, и сказал
-Можно я побуду один.
-Да конечно.- Наталья почувствовала, что задела за самое больное, поэтому тихо вышла и закрыла дверь.
Малик подошел к окну, слегка открыл форточку, и стал дышать свежим морозным воздухом. Голова быстро проветрилась от тяжелых мыслей. Ему стало неудобно, и он решил попросить извинения за то, что так грубо попросил выйти.
-Я прошу прощения, за то, что сказал. Просто вдруг по дому соскучился. И тут нахлынуло все. Хочешь поговорить?
-Конечно, давай я чай поставлю.
Так на кухне они и проговорили. До поздней ночи.
Он рассказал ей все с самого начала, и до того как он заступился за нее в переходе. Потом рассказал о своем доме, семье. Рассказал об своих близких и друзьях. Культуре и обычаях
Она вдруг узнала, что Средняя Азия, это не край варваров и невежд, а живут там и довольно образованные люди. Многое ей показалось не правдоподобным и чересчур, сказочным, в наши дни такие порядки просто стерлись с лица современного общества, а там, все было по-иному. Там младшие вставали, когда здоровались со старшими. А ужин не начинался без главы семейства. Праздники отмечались на широкую ногу, и все знали своих родственников до третьего колена. Если кто-то умирал, то провожали его в последний путь сотни людей. В дом усопшего заходили даже случайные прохожие и незнакомые, что бы просто прочитать молитву за упокой. Заходили к русским, татарам, немцам, армянам и всем всем всем, национальность не имела значения когда почтишь память, главное что это было от души. Хоронили всем двором, несмотря на то, что они иной веры исповедания. И ведь принимали гостей, которые приходили зачитать молитву. В конце концов, все мы говорим с одним Богом. Только на разных языках.
-Я когда был маленьким, - вдруг вспомнил Малик, - то подрался с соседским мальчиком. Он был русский, и я обозвал его «урусом». Ну, это мы так дразнили русских. То есть вас. А один старик сосед это услышал. Он вышел, подошел ко мне, схватил меня за ухо и немного приподнял, что я на цыпочки встал, и сказал. Я могу играться, с русским мальчиком, могу дружить, могу драться, все дерутся, это нормально, но если я его еще хоть раз назову «урусом», то ухо мне он это оторвет. Я заплакал и побежал пожаловаться отцу. И знаешь, что сказал мой отец?
Продолжение тут
http://slon-story.livejournal.com/20431.html